скачать книгу бесплатно
– Хорошо, – обрадовался Мабулс, – завтра утром я приведу его к Вам.
Мабулс вышел от Рауля Боуна в хорошем настроении и с трудом досидел до конца рабочего дня. Ему не терпелось сообщить своему новому другу приятную новость. Если быть честным, то он сам до конца не верил, что ему удастся так легко уговорить Рауля Боуна пообщаться с Сэмом. А уж Сэм, наверняка, сумеет произвести нужное впечатление на Боуна. По крайней мере, он свою задачу выполнил, теперь уже всё будет зависеть от Сэма Левиса.
В пять часов вечера в кабинете Айлингтона появились Клермон с Хорстом, инспектора были не одни, они привели с собой невысокого седовласого пожилого господина одетого в тёмно-синие джинсы и лёгкую кожаную куртку. И полную темнокожую женщину, лет сорока, испуганно мнущую в руках свою сумку и беспокойно озирающуюся по сторонам. Начальник отдела криминальной полиции вопросительно взглянул на своих подчинённых.
– Вот, шеф, – Петер Клермон, явно довольный собой, бесцеремонно подошёл к столу, налил себе в стакан воды из сифона и залпом выпил его, – мы нашли свидетелей преступления, они кое-что знают.
– Молодцы! – лицо Боба Айлингтона осветила улыбка. – Садитесь, пожалуйста, рассказывайте по порядку всё, что вы знаете, – обратился он к свидетелям, указывая на стулья.
Свидетельница, собственно говоря, была всего одна. Ею оказалась домработница мистера Эриксона Клааса – Элла Стоун, сорока двух лет отроду, вдова, мать троих детей. В этот вечер Элла стирала бельё в старенькой стиральной машине, в которой что-то замкнуло, от чего во всей квартире погас свет. Элла, панически боявшаяся электричества, не знала, что ей делать. В тот момент, когда она пыталась большими деревянными щипцами для белья вытащить штепсель из розетки, чтобы отключить стиральную машину, на улице, прямо возле дома, послышались негромкие возгласы и какая-то возня. Элла бросилась к открытому окну и увидела напротив него четверых молодых белых парней, избивающих хорошо одетого чернокожего. Тот уже лежал на мостовой, закрыв голову руками, а белые били его руками и ногами. В этот момент появился неизвестный, вроде, тоже темнокожий, одетый в светло-серый костюм, который вступился за лежащего на земле. Один из белых парней обернулся к этому темнокожему и замахнулся, но неизвестный в сером костюме выбросил вперёд руку, как показалось Элле, с ножом, и белый упал. Остальные трое набросились на нового противника, но он, опять же, вероятно, ножом, нанёс три быстрых удара, и остальные парни, вслед за первым, повалились на мостовую. Всё произошло очень быстро, буквально в несколько секунд. Элла не успела придти в себя от страха, присев пониже, чтобы её не заметили. Второй темнокожий поднял того, которого избивали парни, и они вместе быстро удалились вдоль улицы. Оба чернокожих мужчины, как показалось Элле, были молодыми, высокими и очень хорошо одетыми, вот только волосы у второго преступника на голове, вроде бы, были седыми. Элла настолько испугалась, что никому ничего не рассказала в тот вечер, а когда приехала полиция, она спряталась в доме и тоже молчала, опасаясь мести со стороны этих страшных убийц. Только сегодня днём, когда к ним домой пришли двое полицейских и стали расспрашивать про это убийство, Элла решилась и рассказала всё, сначала своему хозяину, а, затем, по его просьбе, и полицейским.
– А Вы не узнали кого-либо из них? – спросил Айлингтон. – Может быть, встречали кого-нибудь из них раньше?
– Нет, мистер, – скромно потупив глаза, сказала свидетельница, – впрочем, когда они убегали, то мне показалось, что первого, ну того, которого били, я, возможно, и видела, но точно сказать не могу, было уже темно и плохо видно. Да и всё произошло так быстро, я ничего, толком, и разглядеть то не успела, к тому же испугалась сильно.
– А могли бы Вы их узнать, если бы встретили ещё раз?
– Не знаю, мистер, я же говорю, темно было.
Айлингтон достал из стола альбом с фотографиями.
– Посмотрите фотографии этих людей, – попросил он Эллу, – может быть, кто-то из них покажется Вам знакомым?
Минут десять, пока домработница рассматривала фотографии, длилось молчание.
– Нет, – наконец, произнесла Элла Стоун, перевернув последнюю страницу и возвращая альбом, – я никого из них не знаю.
– Но Вы уверены, что один из них был седым? Как это может быть? Вы в начале разговора сказали, что оба они – молоды.
– Я ни в чём не уверена, – совсем растерялась свидетельница, – я повторяю, всё произошло так быстро, и было темно. Мне показалось, что у второго, в светлом костюме были седые волосы, но я могла и ошибиться.
– Но светлый костюм Вы хорошо запомнили? – настойчиво продолжал выяснять обстоятельства преступления Боб Айлингтон, внутренне негодуя на глупую домработницу мистера Клааса.
– Да, – согласилась с ним Элла Стоун, – про костюм я уверена, его я хорошо успела разглядеть.
И тут Айлингтон вспомнил сегодняшнего наглеца, бесцеремонно разглядывавшего его Мерседес, которому он так хотел всадить пулю между лопаток. У него от чего-то перехватило дыхание.
– Высокий такой, волосы не вьющиеся, а волнистые, светлые, словно седые, черты лица необычайно тонкие, я бы сказал – европейские, кожа тоже необычного тёмно-серого, пепельного оттенка.
– Не знаю я, мистер, – испуганно отступила назад Элла, – не видела я подробностей.
– Ладно, ладно, не волнуйтесь Вы так, Айлингтон удовлетворённо потёр руки. – Большое Вам спасибо, и Вам, мистер Клаас, Вы нам очень помогли. – Вот Вам мои визитки, если вспомните ещё что-либо, или встретите кого-то из этих убийц, немедленно позвоните мне, либо дежурному по управлению, но лучше, сначала мне вот по этому телефону.
Мистер Клаас церемонно поклонился и первым вышел из кабинета, за ним следом выскользнула его домработница.
– Ну, ребята, хвалю! – Айлингтон в возбуждении и предчувствии удачи, прошёлся по кабинету. – Если я не ошибаюсь, то, возможно, я видел одного из убийц сегодня утром около своей машины.
Заметив недоумение на лицах своих подчинённых, Боб подробно рассказал им о сегодняшнем случае.
– Теперь мы его быстро отыщем, сейчас пойдём, и при помощи фоторобота составим его портрет, а дальше – дело техники.
Но, как оказалось, Айлингтон ошибался. Дело оказалось не таким лёгким, как он думал. Боб, вместе с сотрудниками криминалистической лаборатории просидел перед проектором четыре часа, доведя всех, в том числе и себя, до полной усталости. Примерив, огромное количество глаз, носов, губ, подбородков и других частей лица на экране, добиться удовлетворительного сходства так и не удалось. Получавшейся портрет никак не хотел соответствовать тому образу, который запечатлелся в памяти Боба. Пришлось ограничиться словесным портретом, который на следующее утро раздали всем дорожным полицейским и пешим патрулям.
В то время, когда Айлингтон, вместе со своими людьми тщетно пытался составить фоторобот, случайно увиденного им, подозреваемого в преступлении темнокожего в светло-сером костюме. Доктор Мабулс вместе с Сэмом Левисом сидели у себя дома, и Мабулс радостно сообщал своему новому приятелю о разговоре с Раулем Боуном. Левис принял эту новость совершенно спокойно, как должное, и довольно сдержанно поблагодарил Лео. Мабулс поначалу, даже, немного обиделся, но потом быстро отошёл. Остаток вечера они обсуждали завтрашний визит в вычислительный центр, и спать легли рано, так как завтра решили придти на работу до начала рабочего дня.
– Хограс, привет! Это Тимкэс. Приятной тебе ночи.
– Доброго тебе веселья, Тимкэс. Как у тебя дела?
– Плохо, Хограс. Очень тяжело не выходить за рамки шестого круга законов и соблюдать их в местных условиях.
– Ничего, Тимкэс, потерпи, несколько дней осталось, скоро мы покинем этот район и улетим на Базу. Там мы отдохнём вволю.
– А ты не знаешь на какую, Хограс? Вот, если бы на шестую, у меня от неё остались самые приятные впечатления. Как нас там принимали, какие там красотки!
– Не знаю, Тимкэс, это уже как решит Каргус, сам у него спроси, если хочешь.
– Слушай, Хограс, у меня к тебе дело. Попроси Браста, чтобы он разрешил мне один раз нарушить шестой круг, меня здесь очень оскорбили.
– Не дури, Тимкэс. Мы и так не знаем, какие выводы сделают на Икноте–два из нашего отчёта по программе «Поиск». Ты же знаешь, что это – эксперимент. Мы никогда ещё не забирались так далеко. При положительном результате, скорее всего, эту точку всё-равно законсервируют на длительное время. Каргус считает, что нам, пока, нет необходимости устраивать здесь Базу, слишком это далеко от Икнота и от активных зон.
– Да не бойся, Хограс, я всё сделаю аккуратно и тихо, в пределах четвёртого круга законов.
– Даже и не думай! Пятого, Тимкэс, пятого. И чтоб никаких следов, ты меня понял?
– Понял, Хограс, не беспокойся, я всё сделаю как надо, спасибо тебе. У меня всё. Хороших тебе развлечений!
– Веселья тебе, Тимкэс. До скорой встречи.
День третий
Утром, быстро позавтракав, Мабулс повёл Сэма Левиса к Раулю Боуну. В девять пятнадцать они уже были в кабинете директора Йоханнесбургского вычислительного центра. Через час, потрясённый знаниями и способностями Левиса Рауль Боун принял его на работу с испытательным сроком в одну неделю. Он сам провёл его по всему вычислительному центру, показал основную ЭВМ и познакомил со всеми сотрудниками. Левиса очень заинтересовали вычислительные машины. Он долго рассматривал их, попросил открыть кожух, заглянул внутрь, посидел за видеотерминалом. А вечером весь центр обсуждал новость о том, что новый сотрудник за один день выполнил квартальное задание НАСА, написав две программы для бортовых вычислителей американских шаттлов. Лучшие умы центра, по заданию Рауля Боуна тестировали эти программы, прогоняя их на ЭВМ, и пытаясь обнаружить ошибки. Но ошибок не было, наоборот, оставалось только восхищаться оригинальностью и компактностью решений, безукоризненно выполнявших все требования техзадания. Левиса, казалось, забавляло это внимание к его персоне, но относился он ко всему довольно спокойно.
Пока лучшие умы вычислительного центра в течение нескольких часов рассматривали и тестировали программы, разработанные Левисом, Мабулсу позвонила секретарша директора.
– Мистер Боун просит зайти мистера Левиса к нему в кабинет, – произнесла она официальным тоном и повесила трубку.
– Тебя просит к себе директор, – растерянно сказал Лео, – не нравится мне это.
– Не думал, что ты такой трус, – улыбнулся Сэм.
– Я то, может быть, и трус, а вот ты – очень смелый. Нас с тобой ищет полиция, не забывай этого.
– Я этого не забываю, так же как и того, что у них нет никаких фактов.
С этими словами он поднялся, успокаивающе улыбнулся Мабулсу и пошёл в кабинет Рауля Боуна.
Директор встал навстречу Левису, широко ему улыбнулся и пригласил сесть в кресло напротив. Левис сел, и тут же обратил внимание на подшивку газет и журналов со статьями об НЛО.
– Интересуетесь? – спросил он, беря в руки одну из подшивок и пролистывая её. – Занимательная проблема.
– Да, Вы тоже так считаете? – Рауль Боун снова широко улыбнулся. – А у меня к Вам дело как раз по этому вопросу. Вы показали удивительное профессиональное мастерство по составлению сложных программ. А не могли бы Вы составить программу по обработке информации о появлениях НЛО, и выявлению истинности, достоверности этих фактов? Я хотел бы иметь классификацию случаев, видов, так называемых «тарелок», их влияния на наблюдателей, достоверности появления НЛО в разных регионах Земли, вероятность выявления баз их обитания. Если возможно, воссоздать облик пришельцев на основе, так сказать, свидетельских показаний. Это, вообще, возможно?
– И Вы хотите, чтобы всем этим занялся, именно, я? Но это не заказ от наших работодателей. Это не принесёт финансовой выгоды центру. Наоборот, Вы понесёте расходы. Я не смогу работать над этой проблемой бесплатно, – Левис лукаво улыбнулся.
– Чему Вы улыбаетесь? – начал заводиться Боун. – Да, я считаю, что лучше Вас с этим никто не справится. Имейте в виду, это не просто моя блажь, я считаю, что это имеет огромное значение для всего человечества Земли. И, если удастся научно всё просчитать и обосновать, то ещё не известно, какую финансовую выгоду может это принести.
– О! Даже так? – Левис заинтересованно посмотрел на директора центра.
– Да, даже так! – с вызовом сказал Рауль Боун, начиная всё больше горячиться.
– А Вы верите в то, что существуют разумные особи на других планетах, и они могут к нам прилетать?
– Конечно, существуют. Более того, я думаю, что в ближайшие двадцать – тридцать лет, мы обязательно свяжемся с ними.
– Вы верите в возможность связи с внеземными цивилизациями? Каким, интересно, образом? – в глазах Левиса всё больше разгорался весёлый огонёк.
– Не только я верю. Такая возможность подтверждается почти всеми ведущими учёными Земли. С 1959 года начался проект SETI, с 1971 года этот проект начал официально финансироваться NASA. Это проект поиска внеземных цивилизаций. Уже был проведён ряд международных конференций по этому вопросу.
– Ну и как? Связались?
– Пока, нет. Но я твёрдо уверен, что скоро это произойдёт. Просто, пока ещё слишком мало звёзд обследовано при помощи радиотелескопов, только в нашей Галактике менее оного процента. Существующие телескопы слишком слабы, сейчас создаются более мощные, совсем скоро исследования будут перемещены в космос.
– Да, – Сэм покачал головой, – а Вы оптимист. Я, в своё время, тоже очень интересовался возможностями связи с иными цивилизациями и прилётом пришельцев на Землю. Только, в отличие от Вас, я не просто верил в это, а подошёл к этой проблеме с научной точки зрения.
– Интересно, – Рауль Боун взял сигару, раскурил её и откинулся назад в своём кресле, – и к чему же Вы пришли.
– Вам, действительно, это интересно? Хорошо, – Левис устроился в кресле поудобнее. – Могу, для начала, сообщить Вам банальную истину: каждая цивилизация оценивает все вопросы мироздания с точки зрения своего уровня развития науки и техники. Древние люди, например, считали, что с богами, живущими на небе, можно связаться мысленно, или при помощи голоса, и молились им в надежде быть услышанными. В прошлом веке француз Шарль Крос в течение почти всей своей жизни предпринимал энергичные попытки убедить своё правительство в необходимости ассигновать средства для постройки гигантского зеркала, при помощи которого можно было бы передавать отражённые от Солнца сигналы предполагаемым жителям Венеры и Марса. Знаменитый немецкий математик и астроном Карл Гаусс предлагал создать, за счёт вырубки леса в Сибири, гигантский прямоугольный треугольник, сторонами которого служили бы лесные полосы шириной в десять миль. Гаусс считал, что вооружённые телескопом марсиане смогут разглядеть такой треугольник и воспримут это как обращение к ним жителей Земли. А австрийский астроном фон Литтроф предлагал вырыть в Сахаре широкие рвы в форме гигантских окружностей, квадратов и треугольников, залить их водой, а сверху керосином, и зажигать по ночам, чтобы дать знать марсианам о нашем существовании.
– Ну, тогда ещё ничего не знали о радиосвязи, – выпустил дым в потолок Боун.
– А Вы уверены, что люди будущего не посмеются над попытками современных учёных искать инопланетян при помощи радиоволн? По-моему, человечество сейчас похоже на племя дикарей, живущих на маленьком острове в огромном океане. Единственный мыслимый способ для дикарей – это связь при помощи записок, закупоренных в герметичные полые сосуды. Они связываются, таким образом, когда уплывают на своих лодках далеко в море, или переплывают на маленький соседний островок. И, вот, эти дикари решили узнать: одни ли они в океане, или есть кто-то ещё, кроме них? Как дикари могут это сделать? Единственный мыслимый с их точки зрения способ – расставить людей вдоль берега, чтобы они дежурили денно и нощно, пытаясь выловить послание от других племён, по их предположениям, живущих в этом океане. Ну и самим, время от времени, бросать в море сосуды со своими посланиями, в надежде, что кто-то их выловит и ответит им таким же образом. Или применить более прогрессивный метод, посылать лодки в море, и пытаться ловить послания там, расширяя зону поиска. А в это время мимо этих дикарей и сквозь них снуют радиоволны, несущие миллионы бит важной информации, позволяющие осуществлять, практически, мгновенную связь между континентами. Но дикари их не могут заметить, возможность связи с помощью радиосигналов им непонятна, и, с их точки зрения, невозможна. Задумывались ли Вы, что интервалы между фразами, которыми попробовали бы обмениваться воображаемые собеседники, решившие воспользоваться связью при помощи электромагнитных колебаний, находящиеся совсем рядом друг с другом по космическим меркам, скажем, на расстоянии всего в десять парсек, составили бы около семидесяти лет. Представляю себе такой разговорчик. Если учесть, что диаметр нашей Галактики сто тысяч световых лет, то есть, примерно, тридцать тысяч парсек, то легко посчитать, что сигнал, посланный, из центральных областей Галактики достигнет нас, примерно, через пятьсот веков. На Земле, за это время, успеет смениться порядка девятисот поколений. Какой смысл в такой связи? Если уж допустить, что где-то существуют иные цивилизации, технический уровень которых намного превосходит тот уровень, который сейчас существует на Земле, то у них, явно, другие способы связи, основанные на физических принципах, не известных человечеству, поэтому попытки обнаружить сигналы от таких цивилизаций, по меньшей мере, смешны.
– Да…? – Боун был явно подавлен, он не думал об этом в таком аспекте. Возможность радиосвязи он воспринимал как что-то само собой разумеющееся. – А Вы сами-то верите в существование инопланетных цивилизаций?
– Верю ли я? – Левис улыбнулся. – Возможно, где-то далеко-далеко и существуют какие-либо цивилизации, возможно, даже, высокоразвитые, я этого не знаю, но, если хотите, легко могу доказать Вам, невозможность космических полётов на сколько-нибудь разумные расстояния. Поэтому я не вижу никакого практического смысла в возможности их существования.
– Ну, это Вы уже слишком. Я согласен с Вами по поводу радиосвязи, но то, что полёты к другим звёздам и, даже, галактикам практически возможны, об этом сейчас известно любому школьнику. И доказать обратное Вам не удастся. Я понимаю, куда Вы клоните. С точки зрения современной техники, невозможно создать ракету, позволяющую быстро перемещаться на большие расстояния. Запас энергии в химическом топливе слишком мал, чтобы современные ракеты могли улететь, хотя бы, за пределы Солнечной системы, да и скорость такой ракеты ограничена скоростью истечения газов. Но, Вы же сами говорили, про технический прогресс. Мы можем открыть новые принципы извлечения энергии, например, уже теоретически доказана принципиальная возможность создания звездолёта на фотонной тяге. Такой двигатель позволит разогнать космический корабль до скорости света, что даст нам возможность добраться до самых удалённых уголков Вселенной. А, если, ещё учесть эйнштейновское замедление времени, то для космонавтов такие полёты будут протекать очень быстро. Например, можно будет добраться до ближайшей галактики Туманность Андромеды за неделю, считая по времени, протекающему внутри корабля, перемещающемуся со скоростью очень близкой к скорости света.
– Вы – оптимист, основывающийся на рассуждениях, взятых из фантастических романов. Ну, допустим, что создана фотонная ракета, да, собственно говоря, не важно, на каком принципе работает двигатель нашего гипотетического звездолёта. Пускай он на сто процентов использует и преобразует энергию испускания тех же фотонов, позволяя разогнать космический корабль любого типа до скорости света. И пусть верна Специальная Теория Относительности, хотя это и не доказано. Я Вам сейчас покажу принципиальную невозможность полётов на дальние расстояния, независимо от типа двигателя и уровня развития технического прогресса.
– Ну, попробуйте, – Рауль Боун положил недокуренную сигару в пепельницу и саркастически улыбнулся. – Только вряд-ли Вам это удастся.
– Чтобы мы лучше понимали друг друга и нам легче было разговаривать, допустим две вещи. Первое, для достижения скорости света звездолёт необходимо предварительно разогнать. Допустим, что космонавт в специальной противоперегрузочной капсуле способен выдерживать двукратные перегрузки в течение длительного времени. Следовательно, мы сможем разгонять наш корабль с ускорением, примерно, двадцать километров в секунду за секунду. Второе, для получения энергии необходимой для разгона, и поддержания движения звездолёта, нужно иметь на борту вещество, которое будет, естественно, расходоваться во время полёта, преобразуясь в необходимую нам энергию. Если мы захотим добраться на такой ракете до ближайшей звезды, которой является Проксима Центавра, расположенная на расстоянии в 1,3 парсека, то во время путешествия к ней, нам сначала придётся половину пути, то есть 0,66 парсека, двигаться с ускорением, потом, столько же с замедлением. Используя формулы Теории Относительности, того же Эйнштейна, и, произведя элементарные математические расчёты, получим, что к моменту возвращения космонавтов, на Земле пройдёт, примерно, десять лет, а на борту звездолёта – четыре с половиной года. Те же несложные расчёты показывают, что для посещения недалёкой звезды, находящейся всего-то на смешном космическом расстоянии в каких-нибудь двадцать парсек, например, к двойной звезде альфа Треугольника Мосалах, и возвращения обратно, астронавты затратят девять лет, а на Земле, к их возвращению, пройдёт сто тридцать лет. Вот Вам Ваша неделя до ближайшей галактики. Кстати, полёт до Туманности Андромеды, расположенной на расстоянии четыреста шестьдесят килопарсек, займёт у астронавтов, движущихся почти со скоростью света, по бортовому времени – тридцать лет, а на Земле, к тому времени, пройдёт тридцать миллионов лет. Какой смысл в таком возвращении и в таком полёте?
– Но, ведь, в принципе, такие полёты возможны, – не сдавался Боун.
– Не торопитесь, мы рассмотрели только первое допущение, но, если Вы помните, есть ещё и второе. Все предыдущие наши размышления и расчёты выполнялись в предположении, что можно обеспечить в течение всего полёта ускорение звездолёта равное двадцати метров в секунду за секунду. Второе наше условие говорит о необходимости иметь некое горючее на борту звездолёта. Энергию использования света далёких звёзд отбросим сразу – она невообразимо мала. Вы можете назвать другие внешние источники энергии, которые можно было бы использовать в открытом космосе? Не можете? Я тоже не могу, и никто не может, если подходить к этому не с позиций чистой фантастики, а смотреть на вещи реально, с научной точки зрения. Так вот, остаётся единственный источник энергии – топливо на борту корабля. Для упрощения, допустим, даже, что нам не требуется топливо на поддержание скорости звездолёта, и горючее тратится только на разгон и торможение. Совершим опять полёт к Проксиме Центавра. Допустим, наш звездолёт будет двигаться с ускорением двадцать метров в секунду за секунду до тех пор, пока его масса не станет равной половине первоначальной. Простой расчёт показывает, что при этом он пройдёт расстояние 0,073 парсека и разовьёт скорость сто восемьдесят тысяч километров в секунду. После этого двигатель выключается, и звездолёт продолжает двигаться по инерции. Когда в свободном полёте будет пройдено около 1,17 парсек, и до цели останется 0,073 парсека, двигатель снова включается, но уже на торможение. Звездолёт остановится в системе альфа Центавра, израсходовав ещё половину своей массы, которая у него была до торможения. В той же последовательности проделаем обратный путь, включая двигатель ещё два раза на разгон к Земле и торможение, расходуя каждый раз половину, имеющегося на борту топлива, которое, в основном, и будет составлять массу корабля. Не сложно рассчитать, что к моменту прибытия на Землю, масса Звездолёта составит одну шестнадцатую от первоначальной массы. На звездолёте пройдёт уже не четыре с половиной года, а девять с половиной лет, а на Земле шестнадцать с половиной лет. Из наших расчётов следует, что при соотношении массы полезной нагрузки звездолёта к массе топлива как 1:200, то есть при условии, что масса топлива в двести раз превосходит полезную массу космического корабля, можно, с постоянно включённым двигателем, поставленном только на ускорение, достичь звезды Капелла, находящейся от нас на расстоянии в четырнадцать парсек. Но, если бы мы захотели долететь до той же звезды в том же режиме, что и до Проксимы, то масса топлива должна была бы превысить полезную массу звездолёта в сто миллионов раз. Что, как Вы понимаете, технически нереально. Могу ещё добавить к сказанному, что при полёте с постоянно включенными двигателями без возвращения и торможения к ближайшим звёздным скоплениям, находящимся за пределами нашей Галактики – Магеллановым облакам, необходимо, чтобы масса горючего превышала полезную массу звездолёта в шестьсот тысяч раз. Если Вас это интересует, сами можете посчитать соотношение полезной массы звездолёта к массе топлива, при полёте до Туманности Андромеды, туда и обратно. Смею Вас заверить, что и без всяких расчётов ясно, что цифра получится астрономической, а, ведь, это ближайшая к нам галактика, и мы считали расстояние по прямой, а по прямой лететь не получится.
Рауль Боун был ошарашен и подавлен свалившейся на него информацией. Несколько минут длилось молчание, затем он взял из пепельницы едва теплящуюся сигару, несколько раз, глубоко затянувшись, раскурил её и тихо произнёс:
– К чему Вы мне всё это рассказали?
– Как это к чему? – удивился Левис, в глазах которого плясали чёртики. – Вы же сами хотели, чтобы я ответил Вам на вопрос о возможности существования НЛО. Надеюсь, я Вас удовлетворил? Для этого не нужно составлять никаких программ и анализировать сомнительные статьи в сомнительных газетах. Стоит лишь произвести простейшие математические расчёты и сразу же становится ясно, что никакие пришельцы к нам прилететь не могут.
– А что же тогда такое эти НЛО, которые видят и фиксируют по всему миру? – совсем растерялся Рауль Боун, так как рушилась его заветная мечта. Он чувствовал себя ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку.
– А это – некие физические явления, которые, пока, неизвестны науке, – Сэм Левис положил на стол подшивку газет, церемонно поклонился и вышел из кабинета директора йоханнесбургского вычислительного центра, оставив того в глубокой задумчивости. Довольная улыбка играла у него на губах, но Рауль Боун её не видел.
Домой Мабулс с Левисом вернулись довольно поздно, как впрочем, и большинство сотрудников центра во главе с самим Раулем Боуном, которые тоже задержались в этот день на работе. Поэтому, наскоро поужинав, разошлись по своим комнатам.
– Добрый вечер, Тимкэс. Надеюсь, ты приятно проводишь время?
– Привет, Хограс. И тебе весёлого времяпровождения.
– Как у тебя дела? Ты помнишь, что в твоём распоряжении осталось три дня?
– Не нужно о грустном, Хограс. Конечно, я всё помню.
– Чем занимаешься? Узнал что-то интересное?
– Развлекаюсь, как могу. Вспоминаю детские развлечения с искусственным интеллектом. Вот, устроился на работу.
– Делать тебе нечего, Тимкэс. Впрочем, каждый волен развлекаться так, как он хочет. Только не переусердствуй там, помни о шестом круге.
– Мне помнится, что кто-то разрешил мне немного отступить от него.
– Только один раз, Тимкэс, только один раз и на один уровень ниже.
– Ладно, не волнуйся, Хограс, всё будет хорошо. Веселья тебе.
– И тебе много приятных часов. До связи, Тимкэс.
День четвёртый
Наступил четвёртый день, как в квартире Мабулса появился новый жилец, Лео уже так привык к этому, что не представлял себе, как он жил до этого один? Тень славы Левиса упала и на доктора Мабулса, его уже не пытались задеть и относились к нему, как к равному. Сэм по прежнему держался с Мабулсом приветливо и дружелюбно, но Лео не оставляло ощущение, что его жилец скрывает какую-то тайну. Это чувство в последнее время только усилилось и не отпускало его. Чем больше он общался с Сэмом, тем больше странностей замечал в его поведении и в нём самом. В первые дни, когда Мабулс уходил на работу, Левис, по его словам, знакомился с Джобургом, как сами жители называли Йоханнесбург, но он никогда не рассказывал Мабулсу, что он делал и где бывал. Он, практически, не ел дома, а, если и садился за стол ужинать или завтракать вместе с Лео, то съедал несколько фруктов и выпивал стакан апельсинового сока, или кофе с молоком. В комнате Сэма, отведённой ему Мабулсом, всегда был идеальный порядок и чистота, ни разу Лео не видел на полу, или где-либо ещё, ни одного клочка бумажки, либо какого другого мусора. Загадочный чемоданчик, принесённый вместе с сумкой из камеры хранения, стоял за спинкой кровати у стены, и Лео ни разу не видел его открытым и не знал, что у него внутри.
Сегодня был выходной, Сэм с утра быстро позавтракал, съев, как обычно несколько фруктов и запив их кофе с молоком, и ушёл, не поставив Лео в известность о своих планах, и не пригласив его с собой. Мабулса так и распирало любопытство, ему очень хотелось раскрыть тайну его жильца. Он открыл комнату гостя и осторожно вошёл в неё. В комнате всё было по-прежнему. Если бы Мабулс не был уверен, что Сэм Левис реально существует и живёт здесь, он мог бы легко представить себе, что ничего не было, всё ему приснилось, и находится он в квартире по-прежнему один. Лео вздрогнул при этой мысли и поспешно заглянул за спинку кровати. Нет, вот оно реальное доказательство существования жильца, чемоданчик был на своём месте. Несколько минут Мабулс боролся с сильным искушением открыть чемодан, затем протянул руку и, не вытаскивая, приподнял его за ручку. Чемоданчик оказался на удивление лёгким. Лео немного подержал его, удивляясь такому весу, а потом поборол искушение, быстро поставил чемодан на место, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Он испугался, что искушение окажется сильнее его, он не выдержит и попытается открыть загадочный чемодан.
Сэм Левис шёл по рынку и смотрел по сторонам. Он не собирался что-либо покупать, ему просто нравилась рыночная толчея, крики торговцев, зазывающих покупателей и расхваливающих свои товары, и обилие красок. Вот сидит торговец ритуальными негритянскими масками, его прилавок чем-то напоминает магазин игрушек, столько там всяких разнообразных масок, фигурок, разных бус и других вещей. Все они ярко разрисованы и сразу бросаются в глаза на фоне других прилавков. Левис подошёл к нему и стал разглядывать маски, беря в руки то одну, то другую. Торговец тут же принялся расхваливать свой товар:
– Мистер, обратите внимание на качество изделий, Вы ни у кого не встретите таких великолепных ритуальных узоров на масках. Вот, взгляните, на эту маску, если Вы её оденете, то духи будут бояться Вас. А это маска охранит Вас во время ритуалов Вуду, купите её, не пожалеете.
Сэм не слушал болтовню торговца, она его менее всего интересовала. В этот момент он ментально уловил взгляд какой-то женщины, направленный ему в затылок, и её эмоции страха. Левис медленно обернулся, ментально обшаривая толпу. Метрах в десяти от себя, у коляски с зеленью, он увидел пожилую чернокожую женщину в ярком цветастом платье и маленькой смешной шляпке на голове. В глазах женщины, устремлённых на него, застыл испуг пополам с растерянностью. Левис мгновенно всё понял, как он раньше об этом не подумал, конечно, вполне могли быть свидетели его ночной выходки, прятавшиеся внутри окрестных домов.
– «Надо же так проколоться», – подумал он, – «а я-то успокоился, уверенный, что на улице нас никто не видел. Ничего страшного, пока, не случилось, но можно было бы быть и осторожнее. Теперь необходимо проследить за этой женщиной, наверняка, она сейчас побежит звонить в полицию, хорошо ещё шума на рынке не подняла».
Сэм, не задерживаясь на женщине взглядом, равнодушно скользнул дальше и, не торопясь, отвернулся. Женщина побежала к выходу из рынка, а Левис, спокойно последовал за ней. Он не боялся потерять её, уверенный, что она никуда от него не денется.
