Слесарь 5

Публика неистовствует, мне показалось, что трибуны обрушатся под весом скачущих и вопящих людей.

Соперник лежит на животе, машинально шевеля руками и не делая попыток подняться. Я еще успел подумать, как же я буду его забивать, потому что толстенную шею мне точно не промять, когда звякнул колокол и какие-то люди подбежали к поверженному, пробуя его поднять.

Я не понимаю, в чем тут дело, пока мой помощник сзади не подбежал ко мне и не оттащил меня за руку.

– Все, этого добивать не надо, хозяева заплатили за его жизнь! – крикнул он мне в ухо, я смог устало выдохнуть и, подняв руки, поблагодарить зрителей, как здесь принято.

Я стою в центре площадки и поворачиваюсь по кругу, отмечая свою победу.

Когда мой взгляд добрался до трибуны с благородными, меня достаточно серьезно удивил один из них. Он стоит, вцепившись руками в перила и максимально наклонившись ко мне, в глазах его горит явный восторг, поразивший даже меня.

Глава 5

– Ну, а что тут такого удивительного? Пришел человек в полный восторг, увидев победу обычного человека над настоящим чудовищем из легенд?

Я отвернулся от дворянина и сразу же забыл о нем.

Продолжил приветствовать зрителей, среди которых оказалось много теперь уже моих фанатов, переметнувшихся от побежденного тиранозавра-диплодока на сторону победителя, в меру красивого и стройного мужчины.

Теперь я уже свободен и, честно говоря, очень хочу очутиться как можно дальше от этого города, этой страны и этих людей. Вернуться обратно в Черноземье, наплевав на возможные проблемы, еще раз помучившись вволю на ледяных перевалах.

Но резонно побаиваюсь, что сделать это теперь окажется непросто.

Моя ярчайшая победа может привлечь ко мне много лишнего внимания, та же Кодла Промеса наверняка захочет поэксплуатировать мою мгновенно выросшую известность и заставить провести еще несколько боев, в исходе которых я не так уверен. После того вчерашнего спарринга я понял, что хорошо готовые местные бойцы могут долго кружить вокруг меня, пока не отобьют мне все ноги так, что я даже ходить не смогу и добьют после этого безо всяких усилий.

Правда я всегда могу использовать свою ману, пусть и для только одного решающего удара. Уж один то удар всегда представится возможность провести в бою.

В общем, я очутился в странном положении после всех поздравлений, умывшись около колодца, где мне подняли ведро воды, я надел свои вещи и оказался предоставлен сам себе. Сопровождающие куда-то исчезли, ко мне подходят обычные зрители, совсем такие простые средневековые, предлагают угостить в ближайшем трактире, в общем, те самые незамысловатые радости, сопутствующие местной жизни.

Я вежливо всех благодарю на местном языке, как могу и пока отказываюсь.

Потому что сидеть с простыми мужиками, не умея особо ничего ответить, мне не хочется, поэтому я вежливо отказался на совсем ломаном языке и прогулялся по знакомому маршруту до знакомого зала. Где и присел в местном трактире, заказав немудреную закуску со здешним, довольно плохеньким пивом.

Сижу и думаю, как мне унести ноги из города, как добраться до следующего, который в двух днях пути, того самого, где все устроено по уму, если верить рассказам того же возчика. Деньги у меня имеются, половина золотого в местном серебре и еще те, которые я поднял с тела еще живого мстителя прежде, чем сбросил с откоса в ласково принявшие его тело кусты.

Откровенно хочется припустить на выход из города, но приобретенное чутье говорит мне, что лучше выслушать кого-то из Кодлы, чтобы понять мое положение в этой структуре, заменяющей местному обществу реальную власть. Попытку уйти из города могут воспринять снова не так, как я думаю, поэтому лучше не делать резких движений, оставаясь на глазах у всех уже знакомых мне бойцов и остальных товарищей, причастных к деятельности местной Кодлы.

– Ведь она здесь не одна такая, а выход из города может оказаться на территории другой банды, – понимаю я.

Где все мои яркие достижения воспримут с явным знаком минус и снова объявят, что я им должен, отправят биться насмерть с другими, в чем-то тоже проштрафившимися, бандитами.

Вскоре оказалось, что я принял верное решение, так как через десять минут, не успел я еще допить пиво, как в зале появился один из моих провожатых, изрядно запыхавшийся. Бойцы показали ему на трактир, где он, увидев меня, спокойно сидящего за столом, перевел дыхание и подсел рядом, цапнул вторую кружку и выпил ее залпом.

– Молодец, что пришел сюда, я уже запарился тебя искать, хорошо, что парни подсказали, куда ты пошел, – эти его первые слова подтвердили правильность понимания мной сложной обстановки с моим отношением к Кодле.

И еще отношением Кодлы ко мне, что будет вернее.

Еще тем обстоятельством, что в этом месте и во всем городе не получится остаться незамеченным, хоть ты тресни.

– Пойдем к Старшему, он хочет тебя видеть, – с этими словами бандит поднялся и не ожидая меня, поторопился на выход, не допуская, как хорошо видно, и тени сомнения, что у меня могут оказаться свои мысли на этот счет.

Мысли имеются, но высказывать их я не тороплюсь. И получается плохо, и слушатели совсем не те, не простые благодарные люди. Ситуация реально жестко отличается от того, что происходило в Черноземье, а ведь и там я благоразумно помалкивал поначалу и добился своего.

Только не удержался на своем высоком положении и статусе, все большие, необъяснимые дыры в биографии подводили молодого коммуниста:

– А не из кулаков ли вы будете? Пока еще товарищ Протасов?

Перефразируя:

– Не из Магов ли будете? Или людишек ихних? Взялись откуда вы здесь, господин Ольг Прот?

Даже в таком, не побоюсь этого слова, толерантном обществе, не получилось зафиксировать свои достижения надолго. Но, там хоть сначала запустили настоящее расследование, медленное и такое неотвратимое, что я спокойно собрался и, используя небольшие тактические хитрости, смог надолго оторваться от погони.

Ну как надолго? На один день фактически оторвался, опередив свое задержание, наверно, на три-четыре дня, если бы остался в городе.

В Сатуме с одной стороны мне проще, здесь я просто пришелец-одиночка из-за гор, никаких сомнений в моем происхождении никем не высказывается. Хотя я только сегодня перешел из статуса – должник кодлы, он же раб, в статус условно свободного человека, поскольку по-настоящему свободным в этой стране может жить только аристократ. Даже криминальные вожди связаны понятиями и условностями, которые же сами и пестуют, сами же зависят от них не шутейно. А очень даже строго зависят, вплоть до лишения власти и жизни.

Так же быстро мы вернулись в здание, внутри которого устроена арена для боев. По дороге рассматриваю улицы, запруженные народом и телегами, но не заметил на них ни одного стражника или военного.

Видно, что эта часть города отдана на откуп криминалу. Судя по тому, как к моему спутнику то и дело подбегают посыльные или шпионы, а все остальные, более-менее заметные личности с криминальным настоящим на лице, незаметно кивают ему в знак приветствия, становится понятно, что фигура он достаточно заметная в этой части города.

– Наверно, личный помощник одного из Старших Кодлы, того плотного мужика, держащего зал и арену для боев.

Непонятно, почему такого серьезного члена банды за мной отправили? Неужели не нашлось под рукой никого из мелкой сошки? Пожалуй, он личное распоряжение Старшего побежал выполнять, которое никому другому доверить нельзя.

Мы зашли в здание, которое служит основой, охватывающей арену, поднялись на верхний этаж, и меня оставили подождать в комнате с парой звероподобных охранников, которые, впрочем, меня сразу узнали.

Как победителя самой нашумевшей драки за сегодня и поздравили с подчеркнутым уважением, кстати.

Получается, я здорово постоял за честь именно этой банды, забив до полусмерти непобедимого до сего дня зверочеловека, иных эпитетов у меня, чтобы охарактеризовать своего соперника не нашлось.

Минотавр или Тиранозавр – вот еще подходящие слова.

Конечно, если бы не использованная мана, так легко я бы не отделался. Победить без магии оказалось почти невозможно, хотя варианты имелись и в этом случае. Снести оставшуюся бровь, чтобы кровь залила оба глаза, монстр и так видел меня уже только одним – это самый реальный вариант, но все же очень для меня опасный. Я тоже подвыдохся за несколько минут боя, уже здорово устал, постоянно находясь в сильнейшем напряжении и избегая захвата чудовищными ладонями.

Легко мог тоже ошибиться, а потом только слушать, как трещит позвоночник и вырываются с мясом руки, ноги или самое легкое – скручивается и ломается шея.

Вот сейчас именно по реакции охранников Старшего понял, что сделал серьезный шаг в глазах рядовых членов Кодлы, совершив невозможное у всей публики на глазах. Здесь такое сильно уважают, когда прыгаешь выше своей головы.

Теперь пришло время послушать предложение Старшего, наверняка, после сегодняшнего триумфа, совсем не собирающегося расставаться с таким уже прославленным бойцом, как я.

– Не нравится мне такая ситуация. Но ведь что-то такое я изначально подозревал, – замечаю сам себе.

Вскоре помощник открыл дверь и позвал меня. В комнате я и правда увидел Старшего, который поманил меня к окну, большому с распахнутыми ставнями. Встав рядом, я смог рассмотреть всю арену для боев, вид на нее открывался из этого окна прекрасный.

– Как тебе? – спросил попозже меня Старший.

Я ответил, что похоже арену разместили так специально, чтобы можно было смотреть бои именно с этого места самым наилучшим образом.

– Посмотри на трибуну для белой публики, не видишь там кого знакомого?

Я посмотрел, на этой трибуне осталось несколько человек, те самые дворяне, один из которых так болел за мою победу.

– Нет. Сегодня после боя видел их первый раз, – сильно недоумевая, ответил я.

– Странно, ведь один из них, барон Гельд, выложил за тебя огромную сумму, – посмеиваясь, просветил меня Старший и кивнул на мешочек, стоящий на столе перед ним.

Вот это новость!

Меня что, снова продали?

– Как выложил, я же свободный после второй победы? – все же не выдержал я.

Тут вмешался помощник Старшего. Благожелательно улыбаясь, он просветил меня, что загнать человека в долги – дело нескольких минут, поэтому идти на принцип мне точно не стоит.

– После боя – да, оказался свободный. А сейчас вот уже продан, такая вот штука вышла!

– Но ты не парься, для нас ты остаешься свободным без проблем. Но барончик так захотел тебя купить, что мы не смогли ему отказать. Ха-ха-ха! – развеселился он.

– Да. Я сказал от балды – двести золотых. Ты же наша звезда и много денег еще принесешь, – подтвердил слова помощника и Старший. – А он, возьми, да и согласись! Побежал куда-то, только что принес всю сумму сразу.

– Ну как тут отказаться? – спросил он даже меня.

Я понял, что отказаться тут никак, бандиты и ко мне нормально относятся, вроде, раз позвали поговорить и все расклады дают.

И конкретно так намекают, что обратно уже не отыграть мне, не получится никак избежать страшно выгодной для Кодлы сделки, снова в долги беспросветные загонят, если только попробую ее сорвать.

На такую сумму гигантскую, что сами ржут, не верят в свое счастье.

– Хоть, что за барон такой, этот Гельд, для чего я ему нужен? – решил все же я прояснить свою судьбу.

– Богатый, родовитый, у нашего графа в приятелях. Боец еще первостатейный, – Старший посмотрел вопросительно на помощника, тот кивнул и развел руками, мол, все, что знаем.

– Не старый, красавчик, так что не старику тебя продаем, скажи спасибо, – теперь они оба заржали в горло, не скрываясь ни от кого. страшно довольные собой и получившейся ситуацией.

– И еще, запомни хорошо. Не вздумай хоть словом барона расстроить, сказать, что нагрели его здесь на ровном месте. Сам выпутывайся, как хочешь. Хоть прикончи его, хоть убеги, нам – вообще все равно. Придешь сюда обратно, если сбежишь – поддержку дадим, спрячем, не пропадешь, в общем. Но хозяину своему новому – ни слова.

На это предложение я только кивнул, понимая, что изменить свою судьбу не получится сейчас никак. Только в клетку с долгом в двести золотых поехать. Но и сдаваться безропотно – последнее дело, можно ведь хорошо поторговаться с бандитами.

– А не полагается ли мне, как основной части сделки, получить свою долю? – правильный я вопрос задал, бандиты всерьез задумались и переглянулись между собой.

– Как долю от гонорара за выступление? – сосед по спаррингу успел меня просветить, что боец получает в случае победы десятую часть поставленных на него денег.

Если выступает, конечно, как свободный боец. А чем эта ситуация от того боя отличается?

– И сколько ты хочешь получить? – осторожно спросил помощник Старшего, имя которого я так и не узнал еще, впрочем, как и имя самого Старшего.

– Стандартную долю, ничего лишнего не прошу, а тогда интерес законный у меня молчать появляется, – выдал я свои аргументы.

Старший с помощником еще раз переглянулись и как-то пришли к единому решению, судя по тому, что он молча отсчитал из мешка двадцать золотых и пододвинул ко мне.

– Сделка? – спросил бандит, пристально глядя мне в глаза.

– Сделка, – подтвердил я, сгреб деньги и попросил выдать мне мешок и кошелей пару вместо срезанных.

Помощник вывел меня в прихожую и отправил одного из охранников куда-то вниз за требуемыми мной вещами. Охранник вернулся быстро, видно, что где-то на нижних этажах устроена кладовая для разного рода трофеев.

Все требуемое вручили мне, и помощник сразу отвел меня на трибуну, где тут же передал в руки барону Гельду, тому самому, который тогда с таким восторгом смотрел на меня после боя.

Почему-то я так и знал, что это окажется именно он, этот белобрысый барон с вытянутым и надменным лицом.

Предчувствие очень развито у меня, бывает просто вижу, что будет дальше.

Барон с приятелями сразу же собрались и вышли со своих мест, держа меня в центре своей компании.

Мы спустились во двор, дошли до гостиницы в центре города, где меня и поместили в номер с двумя военными, судя по их выправке и походке. Мужики поставлены присматривать за мной, поэтому провели легкий обыск моего добра, подивились куче золота в кошелях и попросили снять мои мокасины, с интересом осмотрев, как они пошиты. Когда я и оттуда достал несколько монет, они сами проверили их на наличие сюрпризов, ничего, конечно, не найдя больше.

– Это за победу от Кодлы получил! – объяснил я столько денег при себе.

После этого я предложил спуститься в зал, попить пива и перекусить, на что мои охранники сожалеющим тоном отказались, объяснив, что им не велено выходить из номера со мной, но, зато все можно заказать в номер, что я и сделал тут же.

Хорошо, что хоть теперь больше не бандитам принадлежу, а с бароном я как-нибудь сам разберусь. Потом сбегу и с деньгами отправлюсь дальше на Север. Мои охранники не стали претендовать на них, они больше оружие искали, как я понял.

После пары кружек вкусного пива и мази, которую втер один из моих новых соседей мне в сильно ноющие, разбитые в поединке кулаки, я быстро уснул на хорошей кровати и был разбужен соседями только тогда, когда уже стемнело.

– Ольг, вставай и приводи себя в порядок. Барон ждет тебя внизу, только что передал свое пожелание.

Мы вышли из номера и спустились в общий зал, но не остались там, а вошли в отдельный кабинет, где меня уже ждут барон с одним из своих приятелей-дворян.

Военные закрыли за мной дверь и, повинуясь жесту своего нового хозяина, я присел за краешек большого, красивого стола.

Барон вполне галантно представил мне своего спутника по титулу, который я не понял, и по имени, что-то типа баронет Пельш.

Потом он представился сам, наклонился над столом и пристально взглянул мне в глаза:

– Ольг, я не буду ходить рядом и около. Во время твоего поединка я почувствовал, как ты применил магию. Ответь мне, ты сделал это сам осознанно? И можешь ли еще повторить?

Глава 6

Вопрос, конечно, интересный мне задал барон Гельд, породистый красавчик с тонкой щеточкой усов на верхней губе и модной бородкой.

Насколько мне известно, на этой стороне материка вообще нет какого-либо противостояния между Магами и неМагами из-за того, что понятие правильности или неправильности оказаться таким же Магом я так и не смог понять.

Правда, я общался только с простыми и совсем простыми собеседниками, бесконечно далекими от таких сложных вопросов.

В Сатуме есть единая церковь, прибежище для сирых и убогих, а хозяева здешней жизни настолько плотно заняты грабежом, войной и дележкой имеющихся ресурсов, что не особо обращают внимание на понемногу крепнущую силу церкви.

Которая при таком вакууме власти скоро сама решит кому жить, а кому умирать придется.

Но это будет не очень скоро, поэтому мне бояться инквизиции еще рано. Да и вообще даже опасаться нечего, нужен я барону очень сильно.

Если уж барон выложил такую гигантскую сумму по первому требованию, это говорит о том, что я очень интересный для него человек, крайне редкий в этих местах. И он очень на меня или на что-то связанное со мной здорово рассчитывает.

Получается, у него тоже есть дар, если он смог понять, как я использовал ману во время ударов по этому непробиваемому чудовищу. С другой стороны, чтобы понять, что дело нечисто и в бою используется магия, какой-то особо высокий уровень и не нужен, хватит даже первой ступени или только предрасположенности к магии.

Поэтому я не стал отводить взгляд и нести всякую чепуху про случайную победу, неподдельно расстраивая нового номинального хозяина. Тоже твердо взглянул ему в глаза и произнес:

– Сделал осознанно. Вы же видели, какое это оказалось чудовище? – потом помолчал и добавил. – Повторить могу. И не раз.

Сказав эти слова, я понял, что попал в самую правильную точку ожиданий барона Гельда.

Лица барона и его приятеля прямо на глазах стали счастливыми и довольными, они даже заулыбались, не в силах сдержать торжество. Во всем их поведении после моего признания сквозит – наконец-то мы нашли нужного человека.

То есть просто купили его за очень большие деньги у бандитов кодлы Промеса. Те, правда, меня за совсем другое так дорого оценили, это уже проблема барона, что он даже не торговался хоть как-то. От балды именно тот Старший ляпнул про двести золотых с важным видом, на самом деле и за пятьдесят бы отдал.

Я прямо немного опешил от такой реакции, что у них тут за такая нужда в учителях магии, неужели они под запретом или просто их здесь нет?

Но слишком долго думать мне не дали. Мой новый хозяин протянул мне свою сильную, сплошь в боевых мозолях ладонь и просто приказал:

– Покажи, что ты можешь!

Я сейчас не в лучшей форме, маны оставалась примерно половина, но все же рискнул, хорошее отношение барона Гельда кажется мне необходимым условием для равноправного общения. Емкость его магического резервуара оказалась мала, не больше начальной, самой-самой слабой первой ступени, примерно, как у меня в тот первый раз, когда меня проверял Кремер.

Тепло прошло через наши руки, и я едва успел предупредить барона, что сейчас может затошнить, как его тут же вырвало прямо на пол. Едва отплевавшись, он подскочил ко мне, размахиваясь рукой и угрожая за такое бесчестье.

– Барон, как же вы хотите учиться? Не переживайте, со мной такая неприятность произошла тоже не один раз, – успел произнести я прежде, чем сильная рука выдала мне здоровенного леща.

Голову мотнуло, искры посыпались из глаз, и я вскочил тоже, собираясь ответить своему обидчику. Как почувствовал припавшее острие кинжала сзади к моей шее, оно болезненно прокололо кожу, это второй дворянин ловко перескочил через стол и подстраховал своего приятеля:

– Сядь, пес! Еще раз встанешь, я тебе уши обрежу! – угроза на лице и в голосе этого умельца очень даже настоящая, мне пришлось сесть обратно на табурет.

Да, такое вот начало обучения, совсем печальное, как этих благородных уродов все-таки не убить сгоряча?

– Они тут совсем не умеют или, скорее всего, просто не приучены держать себя в руках, – такое открытие я сделал через две минуты после начала обучения, после хорошей такой оплеухи.

Злоба и ярость тем временем пропали с лица Гельда, кинжал убрали от моей шеи и после его кивка головой второй дворянин вернулся на свое место.

Наступило неловкое молчание, видно, что теперь до вспыльчивого ученика дошло, что не стоит так лихо отвешивать оплеухи будущему учителю. Извиняться он, конечно, не умеет и вообще этому делу не обучен никоим образом.

Что и подтвердила его первая фраза, когда он неуверенно попросил меня не обижаться на его друга.

– И? – с недоумением поднял я одну бровь, уже успокоившись и просто записав барону этот оскорбительный удар на незримый счет.

– Что за и? – так же с удивлением переспросил барон.

– Вам напомнить, барон? Вы только что ударили меня, – очень тихим голосом произнес я, создавая необходимую дистанцию между нами выражением своего лица.

– Да, так я твой господин, я должен тебя бить, – на лице светлоглазого барона появилось явное недоумение.

Все его длинное породистое лицо с короткой светлой бородкой выражает непонимание того, о чем я ему говорю.

Теперь он мне очень напоминает со своим другом тех молодых дворян, которые разгромили трактир Мортенса и убили старого музыканта моей подруги Гриты. Старого не по возрасту, а потому, что он появился задолго до нашего знакомства.

Где они сейчас, те, кто выжили? Добывают руду на рудниках или выбрали быструю смерть?

– А что, так не стоит делать? – все же спросил барон.

Так и читается на лицах обоих аристократов настоящее недоумение.

– То есть, вы желаете учиться? – опять тихим голосом спросил я.

Барон кивнул.

– А еще желаете бить своего Учителя? – еще тише прошипел мой голос.

Тут барон недоуменно пожал плечами, обозначая, что-то типа того – не очень-то и хочу, так лупил бы иногда для острастки, чтобы знал свое место колдун и помнил, кто тут настоящий господин.

Понятно, тут предстоит немало воспитательной работы провести с глуповатыми и отсталыми по своей рыцарской жизни учениками. Но лучше преподать пару наглядных уроков сразу и на месте, чтобы остудить горячие головы недорослей на будущее.

– Я могу размазать вас с другом по стенкам, если захочу! – закинул я наживку двум этим лоботрясам, и она сразу же сработала.

Очень уж боевым дворянам и тренированным рыцарям захотелось проверить, насколько магия может справиться с такими крутыми вояками, как они сами.

Незаметный кивок барона своему приятелю, тот мгновенно из сидячего положения взлетел над столом, выхватив за это время клинок из ножен и уже замахиваясь им. В момент, когда он уже прошел верхнюю точку своего полета моя выкинутая рука снесла его тело с траектории, использовав небольшой заряд маны, и бросила в угол, куда он послушно прилетел, снеся по дороге пару тяжеленных стульев.

Стулья попадали с грохотом, дверь в кабинет распахнулась и двое моих соседей по номеру с короткими мечами в руках заскочили внутрь. Прилетевший головой в угол дворянин застонал, пытаясь подняться, держась за поваленные стулья.

Барон остался на месте и взмахом руки вернул охранников за дверь, лицо его снова стало восторженным, прямо, как тогда на трибуне.

– Никогда такого не видел, – прошептал он и крикнул: – Пельш, ты как там, жив?

– Жив, но пару ребер сломал, похоже. Чертовски сильный удар, я не смог ничего сделать, Гельд.

– Убедились? – я с сарказмом смотрел, как на лице барона происходят разные реакции, от искреннего гнева до понимания, что я именно тот, кто ему нужен.

– Убедились. Еще сила у вас осталась? – смотрите-ка, меня уже называют на *вы*.

Это очень важный шаг в местных условиях. Пора ковать железо, не отходя от кассы, как говорил Шеф.

– Меня следует называть – Учитель! – отдал я следующее распоряжение и выжидательно уставился на барона.

– Да, Учитель.

Ну, не совсем тупой барон попался, хотя с первого взгляда так и не скажешь.

– И что вы там про моего господина говорили? Господ у меня не может быть. Во всяком случае, в этом мире. За горами, там да, там есть. Но не здесь, – короткие, рубленные фразы вылетают из меня, как заранее заготовленные.

Заодно я закидываю барону новую ловушку, что где-то там за горами есть великие волшебники, у которых я могу находиться в подчиненном положении.

– То обстоятельство, что вы заплатили двести золотых за меня – это ваша личная проблема. Мне осталось выиграть один бой на смерть, тогда я становился абсолютно свободным человеком, – немного приукрасил я свое положение.

Абсолютно свободным, живя при власти Кодлы, ты никак не станешь, даже если пролезешь в Старшие.