Маг 16

Пусть и неяркий, но вполне достаточный для того, чтобы немного ослепить, свет фонарика попадает ему на лицо. Следует второй удар, он тоже валится на землю с притаившимися здесь камнями на мощеном дворе, с размаха влетая в нее прямо лицом.

Третий молодец появляется в луче света тоже внезапно, бросается из темноты ко мне. Но, на его большое счастье у него в руках не видно ничего такого опасного, поэтому он просто получает затрещину голой рукой с фонариком и улетает куда-то к своим ко мне за спину.

Четвертый запаздывает немного вмешаться в схватку, просто тощий парнишка по виду, поэтому я прихватываю его за рукав и закидываю в глубь двора.

– Стой, пока цел! Кто тут у вас старший? С кем говорить? – прижимаю я его к большому дереву.

Парень, конечно, так сразу не сдается, пытается пронырнуть у меня под рукой и тоже отправляется на землю.

Хорошо лежат, прямо рядом друг с другом, и уже приходят в себя.

Я накидываю на всякий случай купол, мало ли у кого пушка найдется или кто-то сзади внезапно подскочит.

И обращаюсь к поднимающимся с земли бандитам:

– Лады. Я без обид. С вашим старшими перетереть нужно.

Сам в это время накачиваю кистью фонарик и подсвечиваю всех незадачливых грабителей.

– Дело есть серьезное. И разговор денежный с интересом.

Один из бандитов как-то ругается на меня по-грузински, их тут двое местных, здоровяк и молодой парень из славян.

– Ладно. Завтра встречаемся там же в шесть вечера, – и я киваю головой в сторону кафе-шантана.

Тот же бандит опять ругается на местном, но я не цепляюсь к его словам, главное я им передал. И еще авторитетно себя поставил, заманил в ловушку и навалял легко, совсем не напрягаясь.

Ухожу из двора, но остаюсь наблюдать за темным углом, следом за мной через несколько минут появляются бедолаги, придерживая получивших по голове товарищей.

А что, если надумал кидаться с ножом – так не обижайся, первого-то здоровяка я умеренно приложил, а вот ты пару недель с тяжелым сотрясением поваляешься.

«Ладно, стрелку бандитам назначил, посмотрим, кто завтра тат нарисуется», – отчитываюсь я перед самим собой по сделанному.

И возвращаюсь в нумеръ, чтобы завалится сладко спать.

На следующее утро гуляю по городу, наблюдения за мной никакого не видно. Раз уж я закосил под такого блатноватого мужчину, теперь для начала только разговоры серьезные ожидаются.

Как бы полиции прикормленной не стукнули, чтобы те с пристрастием меня и документ мой проверили. Явно я из образа разночинца-интеллигента и немецкого профессора-выпивохи вышел, показал большие клыки матерого бандита.

Все такое еще вполне возможно, если я с бандитами как-то не договорюсь полюбовно.

Хотя бы для начала.

Тогда, как не печально признавать, придется мне уходить в подполье и уже сидя на какой-то хазе-малине новый документ выправлять. Гораздо сложнее такое дело организовать будет, так что лучше мне сразу договориться.

Однако встреча происходит. Как только я заявляюсь в кафе-шантан, так сразу тот же мужичок с мордой хорька зовет меня в отдельный кабинет. Или кабинетъ, как тут подобное помещение называется.

Ну, мне много говорить не стоит, сразу мой не иностранный, но и совсем не местный говор срисуют опытные господа шаромыжники. Поэтому я подсаживаюсь к столу с пожилым грузином с акцентом, спросившим меня, что мне надобно.

– Тугамент требуется. На меня похожего и разночинца по званию.

– Дорого будет. Тут только через фараонов путь пойдет. А ты сам кто будешь, мил человек?

– Человек божий, обшит кожей! – отвечаю я с уже похожим произношением.

Но пожилого грузина не проведешь:

– Похоже, ты к нам из столиц заехал? Больно гладко говоришь! – делает он вывод.

– Да какая разница, откуда я взялся, если деньги плачу. Берешься паспортную книжку подогнать?

– Подумать нужно. Сам понимаешь, такой случай не каждый день случается, – отвечает грузин, немного подумав и разглядывая меня.

– Это нам понятно. Желательно бы без родни всякой в городе, чтобы мимо морга прошел покойник, – замечаю я.

– А, совсем чистую историю ищешь? – усмехается старший бандитов.

– Как есть чистую, другая мне без надобности.

– Тогда дорого будет, – замечает он.

– Готов ждать и платить, – отвечаю я.

– Ладно, тут дельце еще одно осталось. Наш один вчера пострадал. Плохо ему, – напоминают мне.

– Сам понимаешь, с ножом прыгал, вот я руку и не сдержал. Но я с полным пониманием, готов внести на лечение вашему человеку. Например, пятьдесят рублей, – и я выкладываю пять червонцев на грязноватый стол.

– Пойдет, – смахивает их рукой пожилой грузин. – Говори, что тебе точно нужно?

Вроде не врет и согласен заняться довольно не хлопотным делом. Полиция прикормленная у них есть, а случаями смерти жителей занимаются именно квартальные надзиратели, которые хорошо знают, что и как на вверенном им участке обстоит. Кто при смерти, а кто просто пьяница беспросветный.

Ну, я ему диктую примерные требования, однако потом еще раз переговариваю их, уменьшив желаемое.

«Главное, чтобы был от двадцати годов до сорока примерно и разночинец, желательно без родных здесь. Но это не обязательно», – высказываю я свои пожелания.

Сидеть лишнее время в Кутаиси я не хочу, мне бы поскорее поехать дальше.

– Цена будет около трех-четырех сотен, – прикидывает грузин, и мы с ним прощаемся.

Значит, точно не меньше четырехсот и еще больше скорее.

– Пришлю мальчишку к тебе в гостинку, – говорит он напоследок.

Знают хорошо уже, где я проживаю и не скрывают этого.

После данного события и моего денежного пожертвования мир с криминалом немного восстановлен, я спокойно проживаю в Кутаиси еще недельку, не рискуя переезжать в другую гостиницу, чтобы еще раз не отдавать паспортную книжку на проверку.

Через шесть дней ко мне присылают мальчишку, который сообщает, что меня через час ждут в том же кафе.

– Ну, посмотрим, нормально сработают жулики или попробуют кинуть, – задумываюсь я и иду на встречу.

Ждет меня тот же самый грузин, он сразу выдвигает условие:

– Стоить будет все дело, как ты хочешь, четыре сотни. Это только фараонам. Нам за помощь сотня.

Понятно, так примерно и ожидал по цене, но сейчас сразу же раздался сигнал в голове, что мне врут. Мой зуммер ясно дал мне подобное почувствовать, но дело реально хлопотное и щекотливое, тут без посредника в лице местного криминала приезжему человеку никак не обойтись.

– Хорошо. Кто покойник? – интересуюсь я.

– Да какой-то переселенец из России. Не местный он. Туберкулез у него, совсем плох. День-два и понесут вперед ногами, – сейчас мне не врут, как я чувствую.

– Сколько ему лет?

– Четыре десятка вроде, как ты просил. С тебя две сотни пока, чтобы человек твоим делом занялся плотно.

Я выдаю двести рублей и пока заставляю себя верить словам бандита. Есть какая-то ложь в них, но явно несильно критичная для меня. Хотя более внимательно посмотрю при следующей встрече, она случится обязательно, ведь три обещанные сотни точно заставят бандитов встретиться со мной.

«Так бы кинули с этими двумя и исчезли с концами, ищи их тут потом», – хорошо понятно мне.

Если и правда умирает переселенец, да еще без родных и близких здесь, его по идее могут тайно захоронить без указания места на кладбище, так что никто его не вспомнит со временем. Если его документ перейдет ко мне за мзду, тогда официально никто не умрет, а я поеду себе дальше.

Вопрос только в том, чтобы паспортная книжка не была просто поддельной – вот что для меня основное.

Впрочем, проверить такое я могу легко и не напрягаясь.

Зовут меня уже на следующий день и показывают паспортную книжку сорокаоднолетнего разночинца родом из Тамбовской губернии. Многовато мне тут лет получается, книжка выдана в девятьсот восьмом году, то есть не так давно.

Выдана не по месту рождения, что хорошо, совсем в другом месте, в Харьковской области.

Зато уже без внешних примет и совсем новая на вид. Не выгляжу я на сорок лет – ничего страшного, больше доверия к словам взрослого человека будет, да еще вести себя можно более солидно теперь.

– Настоящая? Не подделка? – первый вопрос.

– Обижаешь. Самая настоящая, – ухмыляется авторитетный грузин.

– Хозяин точно помер? Или просто украли? – продолжаю я.

Это тот самый вариант, который, скорее всего, и реализован сейчас.

Мы сидим вдвоем в кабинете, есть еще кто-то за спиной из помощников у мужика, которого я даже не знаю, как зовут.

Кто-то подошел к двери после начала нашего разговора и теперь ждет сигнала.

– Сам видел. Давно уже остыл, – отмахивается собеседник.

Тут врет, и я даже знаю почему. Так гораздо проще заработать денег с меня, украсть или просто купить такую книжку у хозяина, чем ждать покойника с определенным набором качеств.