скачать книгу бесплатно
– Они ушли вместе.
Ответ просто убил.
Тома взялась тихо рассказывать, мешая мне утонуть в колодце с болью.
– Варфоломея создала тайную организацию, ее назвали Паутиной. Нечто вроде рыцарского ордена. Лучше сравнить с масонской ложей – сюда тоже не попасть без рекомендации, потом нужно делами доказать убеждения, пройти посвящение… – Тома слегка встряхнула меня, чтобы слушал внимательнее. – Лозунг сообщества – смерть ради жизни, за лучшую жизнь. Нынешняя жизнь не устраивает многих, но все молчат, ведь за инакомыслие – смерть.
– Ну да, если все равно умирать, то лучше с пользой, – скривился я, волей-неволей втягиваясь в разговор.
Тома улыбнулась сработавшей уловке, но ерничанья не приняла:
– Хотя бы ради счастья детей. Или детей их детей. Паутина работает не на сейчас, а на будущее.
– За счастливое будущее только что сражалась Деметрия. Принесло это кому-нибудь счастье?
– Власть нельзя свергать, ее нужно брать постепенно, – возразила Тома. – Интересы и планы у Деметрии были свои, у каждого отряда рыкцарей – свои, у крестьян, которые поддержали восстание – тоже свои, совершенно другие. И некоторые царберы немало воды помутили в своих гарнизонах. У нас…
Надо же, «у нас». Быстро осваивается. У меня нашлись силы кисло ухмыльнуться.
– Каждый член ячейки, – продолжала Тома, – дает обет и присягает главе рода, создавшего и курирующего Паутину. Сейчас во главе оказалась я.
Заставить меня прочувствовать величие момента должна была долгая пауза, но эффект не получился. Я тупо глядел в землю, в отличие от Юлиана, который просто ахнул от услышанного. В его глазах Тома давно была царицей, а теперь стала богиней. Вот так, из ничего, в буквальном смысле из-под земли у нее появилось связанное клятвой и круговой порукой собственное войско.
Не дождавшись подобных восторгов от меня, Тома сказала:
– Отступники пошли не тем путем, у них был разброд в целях. Деметрия могла обмануть, прикрывшись ложными обещаниями. У нас такое невозможно. Все завязано на одну семью, глава семьи – гарант всех договоренностей. Если человек падет в борьбе за счастье будущих поколений, его семье оказывают почести и переводят на лучшее положение, приближая к башне. Это стимул для остальных. Варфоломея и ее дочки всегда держали слово. Только наследник основательницы может возглавить Паутину, и сейчас это я.
Ожидаемого энтузиазма от меня Тома снова не дождалась. Повторный упор на предмете гордости вызвал у меня угрюмый оскал – я понимал, к чему приведет дальнейшее. В стране, где за каждой стенкой сидит по подслушивальщику и подглядывальщику, достаточно одному члену Паутины попасть в руки Верховной царицы, и на этом все кончится. Совсем все. Причем, всем.
А Тома все еще надеялась на мои понимание и поддержку.
– Идея Паутины в том, что все равны, – вещала она с восторгом. – При равных правах тоже нужно следить за порядком, и мы создаем структуру, которая, когда придет время, обеспечит людям безопасность. Этому подчинено все. Отдать жизнь за главу организации – подвиг, за который семью поднимут на ступень выше. В Паутине несколько ступеней. Новые члены начинают с низшей, но, к примеру, подвиг павшего поднимает его близких, и его дети начнут с более высоких позиций. Паутина восстанавливала Зарину в правах, чтобы получить прежние возможности. Считалось, что только Зарина, как прямой потомок, может претендовать на лидерство. Теперь все уладилось, права и обязанности гаранта перешли ко мне.
– Зарина сама сказала это?
– Да, – кивнула Тома. – В лесу, куда меня выводили, в присутствии большинства членов Паутины. Мне принесли присягу, и я стала обладательницей собственной невидимой армии с неописуемыми возможностями.
Меня интересовало другое.
– Куда могла уйти Зарина?
– Она не сказала. На прощание она просила не преследовать и не искать, чтобы не сделать хуже. Вместе с ней ушел Дорофей. Он слишком долго жил с дочерьми Варфоломеи и меня, как приемную дочь, считал вероломной захватчицей. Теперь мне нужно подтвердить свое вознесение, поднимать по иерархии лучших членов организации и их близких и расширить Паутину на другие вотчины.
Позади послышался шум. Тома нервно обернулась:
– Что там?
– Ваш?
Несколько человек держали Добрика с заломленными назад руками. Красивая рубаха была порвана, лицо расцарапано, под глазом наливался синяк.
– Это мой дворецкий! Отпустите!
– Как скажете, царисса. – Державшие разжали руки, и Добрик смог выпрямиться, хотя не сразу. – Он пробирался к дороге.
– Добрик? – Тома посмотрела ему в глаза.
Дворецкий рухнул на колени:
– Простите! Я ваш – душой и телом, я жизнь отдам…
– Отдашь, – хмуро подтвердил Юлиан.
Острие его меча уперлось в спину дворецкого.
– Рассказывай, – приказала Тома.
– Я не мог поступить по-другому. – Голос Добрика сломался. – Я на службе у Верховной царицы. Мне приказали попасть в Паутину, но меня туда не брали, требовали только помогать.
– Ты все-таки помогал?! – У Томы дернулся глаз. – И в подземелье?! И врал мне прямо в лицо?!
– У меня был приказ. Ослушаться нельзя. Я мучился, я не мог придумать, как не нарушить обязательства и при этом не повредить Вам. Я люблю Вас, моя царисса!
У Томы навернулись слезы. Юлиан пнул Добрика:
– Сейчас последний шанс сказать правду. Рассказывай все.
– В крепости преподавали прослушивание и другие премудрости наблюдения, моя основная работа состояла именно в слежке. – Лицо Добрика поднялось к Томе в дикой мольбе. – Простите меня, я не мог сказать всего, не имел права, но делал все, чтобы не навредить. Верховная царица знала о покушениях, она знала, кто стоит за ними и кто все устроил. Тит и Чичан с семьями – в ее застенках, никто никуда не сбегал. Ваши разговоры я тоже слушал. Не все понимал, но понял, что у вас есть какая-то тайна. Но я никому…
Брызнуло красным, из горла выше кадыка с хлюпом вышел клинок.
– Он тебя обманывал. – Юлиан вытер меч об юбку. – Предал. Ты опять могла простить. Такое прощать нельзя.
Тело дворецкого рухнуло к ногам ошалевшей Томы. Все застыли. Я перехватил торжествующий взгляд Юлиана. Что он ни говорил бы, а в действительности – воспользовался случаем, чтобы избавиться от конкурента. Я в некотором роде тоже конкурент. Когда брызнет у меня?
Странно, что Юлиан до сих пор не нашел способа разобраться со мной. Любопытно: он ждет подходящего момента или боится Томиного гнева? Или я в очередной раз чего-то не знаю?
Вдали зацвиркали цикады.
– Тревога! – разнеслось по поляне.
Глава 5
Суета и движение заполонили пространство.
– Царберы! Бежим!
Бежать оказалось некуда. Всадники в желтых плащах несколькими рядами опоясали развалины крепости вместе с лесом вокруг. Сомкнутые ряды с выставленными копьями напоминали грабли, направленные в лицо. Внутри конного войска оказалась не только новая армия Томы, но и прежний отряд. Грозна вскочила, но меч остался в ножнах – одного взгляда ей хватило, чтобы не дергаться. Она гордо застыла на месте, легонько постукивая ладонью по рукояти.
– Всем сложить оружие и оставаться на местах!
Приказ исполнили беспрекословно. Даже Грозна, вздохнув, отбросила прощально звякнувший о землю клинок.
Тома, Юлиан и я тоже опустили наземь все, чем можно сражаться. Пиявку с Шариком мы уложили у ног – на коротких поводках, перехваченных почти у горла. Зверье порыкивало, но тоже боялось происходящего. То ли наша нервозность передалась, то ли Пиявка с Шариком сами поняли, что с количеством недругов, которые нас окружили, не справиться даже любимым всемогущим хозяевам.
Дождавшись полного разоружения, в центр поляны вошли спешившиеся царберы – строгой колонной, ступая в ногу. Красиво. Весьма разительный контраст с нашей разношерстной толпой.
Собрав оружие, царберы стали вязать заговорщиков. Все правильно. С точки зрения царицы, мы все – участники заговора с целью свержения законной власти. И попробуй возрази.
Царберы придерживались некой системы. Начали они с «воинов добра и света», собирали их по всему лесу, как грибы, и выковыривали из подземелий. Связанных ставили на колени. Тому со свитой пока не трогали. Когда с лесными заговорщиками закончили, ряды щитов разошлись, чтобы получился узкий защищенный коридор. По нему к нам прошествовала Верховная царица собственной персоной.
Правительница остановилась неподалеку от Томы, в недосягаемости от зверья, которое могло кинуться, и от меня с Юлианом, поскольку теоретически мы тоже могли кинуться. Оставленное расстояние гарантировало, что любого, кто двинется с места, успеют несколько раз проткнуть, покромсать на кусочки и даже, возможно, пожарить.
– Здравствуй, юная царисса. Извини за спектакль. Ловля на живца опасна, но ты чрезвычайно удачлива. Я рискнула и не проиграла. И ты тоже. Потому что я прощу тебя, если все это, – рука в позолоченном доспехе описала круг, охвативший ряды связанных, – ничего для тебя не значит. Они боролись с установившимся порядком. Они – враги равновесия. Ты либо с ними, либо со мной. Выбирай.
Слова упали в благодатную почву. Без колебаний Тома выбрала стан победителей. У меня же состояние было, будто вынули из морозилки и поставили в микроволновку.
Под трупом Добрика растекалась кровавая лужа, но до убитого теперь никому не было дела. Все, что произошло более минуты назад, превратилось в далекое прошлое.
Внимание царицы привлекли не мы, не наши звери, и даже не пойманная армия заговорщиков.
– Это та, о ком я думаю? – Царица не удержала изумления, увидев Грозну в Томиной свите. – Юная царисса, ты не перестаешь удивлять.
Грозна стояла, не шелохнувшись, не выказывая ни подобострастия, ни почтения. Но без дерзости. Она просто признавала за царицей высшее право решать.
Правительница быстро подавила эмоции, во взгляде вновь воцарились отстраненность и пустота.
– Царевна Есенина принята в семью и отныне является войницей Тамариной, – со смесью гордости и опаски объявила Тома. – Она принесла мне присягу.
Некоторое время царица раздумывала. В конце концов, вопрос, который сейчас не был злободневным, она решила не поднимать. Понятно, это всегда успеется – в более спокойной обстановке. Если понадобится. А может, и не понадобится, так как один из выживших в кровавой мясорубке могучих врагов превратился в соратника. Что может быть лучше? И снова – Тома. Повод для новой легенды.
Царственная рука сотворила сигнальный жест, Томе поднесли меч. Не тот, который отобрали. Новый был тоньше, изящнее, но длина не позволяла думать, что клинок легче. Царбер, долгое время державший его на вытянутых руках, уже прилагал усилия.
– Бери, – приказала царица. – Я знала, что рано или поздно они присягнут новой хозяйке. Без снабжения в лесу не выжить, а грабить они не стали бы из-за убеждений. Без сильной руки во власти у Паутины не было будущего, потому мы за тобой следили. – При взгляде на тело дворецкого у царицы вырвался легкий вздох. – Не были известны ни местонахождение базы, ни количество заговорщиков, ни состав и руководители. Другого пути взять всех разом не существовало. В деревнях еще остались информаторы, но без связи они ничего сделать не смогут. Вместо хвоста мы рубим голову, и, чтобы доказать, что твоя голова не должна слететь вместе с остальными, ты сама исполнишь приговор.
Колени Томы дрожали. О том, к чему идет дело, можно было догадаться, едва меч оказался у Томы в руках.
– Всех? – все же ужаснулась она.
Два ряда по нескольку десятков человек, которые поклялись отдать ей свои жизни – они никак не думали, что нужный миг наступит так скоро.
– Через одного, – разрешила царица.
Ее глаза улыбались.
В годы Второй Мировой офицеры из самурайских фамилий таким способом казнили китайцев. Приговоренных длинными рядами ставили на колени, и жертвы радовались легкому избавлению, подставляя шеи под острия офицерских катан. Возможно, и сейчас быстрая смерть спасет людей от кошмара допросов в застенках крепости.
Один раз с подобным испытанием Тома справилась – на коронации. Но здесь никто не опустил головы. Эти люди смерть презирали.
Многие лица были мне знакомы: Тихон, троица мародеров, лесной стрелок, от которого в первый раз мы услышали лозунг «Смерть ради жизни, за лучшую жизнь». Довелось ли им думать, что смерть настигнет их совсем по другому поводу? И вообще: думает ли кто-то о чем-то подобном, когда затевает ломку устоев родного государства?
Равновесие победило. Тома ступила на другую чашу весов, система выровнялась, и все, чем можно помочь недавним соратникам – сделать их смерть наиболее милосердной.
– Не убий, если это не враг, посягнувший на твою жизнь, семью и родину, – вдруг произнес Тихон, когда Тома подняла меч.
– Соблюдай закон! – громко напомнила царица другую заповедь. – И да не дрогнет твоя рука во исполнение закона, ведь закон справедлив, когда он выполняется – всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость. Исполняй!
– Алле хвала! – с содроганием выкрикнула Тома и с размаху рубанула того, кто оказался ближе – первого с краю длинного ряда.
Мужчина вытаращил глаза, голова дернулась и, недорубленная, повисла на жутких ошметках. Тому затрясло, меч вывалился из рук. Ближайший царбер одним ударом прекратил мучения недоказненного.
– Достаточно, – довольно сказала царица. – Остальных допросим.
Тому подхватил Юлиан, я обнял обоих сзади.
– Я хотела как лучше… – Тома еле слышно всхлипнула.
Потекли слезы.
Верховная царица улыбалась.
– Всем скажем, что это ты нашла и покарала заговорщиков. Ты и твой невестор. – Пронзительный взор ударил мне в зрачки и пробился в мозг в поисках улик, явок, паролей. – Почему твой невестор так рвался сюда?
Хорррро-оший вопрос. У меня ответа не нашлось бы.
Тома подняла красное от слез лицо:
– Он не знал, что заговорщики собираются признать мою власть. Он хотел уничтожить угрожавшую своей цариссе опасность.
Верховная царица задумчиво поглядела на нее, затем вновь на меня, потом пронизывающий взор скользнул по Юлиану и вернулся к Томе.
– Ты веришь в интуицию?
У Томы даже глаза высохли.
– Да, – ответила она, стараясь сообразить, к чему ведет вопрос.
– Я не верю, но иногда прислушиваюсь. Что-то мне говорит, что от твоих долинных невесторов можно ждать неприятностей, а неприятности – это нарушения равновесия, за которое я несу личную ответственность. Потому пришло время разобраться с твоими невесторами. Чапа и Юлиан, подойдите.
Копья почти упирались в бока и грудь, когда мы с Юлианом, передав Томе поводки, медленно двинулись вперед. Нас подпустили близко, насколько позволяли меры безопасности. Остановившись на песчаной площадке, мы опустились головы. Не смотреть же царице в глаза. Могут принять за дерзость. А проблем у нас и без того хоть половником хлебай.
– Нарисуйте карту долины. – Царица указала нам под ноги.
Юлиан в таком деле не специалист, и я, упреждая вопрос, откуда мне известно про карты, спросил:
– Это как бы вид сверху?
– Именно.
