скачать книгу бесплатно
У Спенсермэнов было три Келвина. Имя Келвин еще надо было заслужить. Имя Келвин носил дедушка – старший из Спенсермэнов, молодая девушка Симона, принудительный трансвестит, тоже получившая после трансформации имя Келвин, недавно ставшая парнем, ей дали это имя под будущее, и молодой уже уехавший шестнадцатилетний Келвин, который когда-то возглавит их клан. У них даты рождения были разные. Келвин – это было имя их клана. Имя Келвин носил и главный в их клане сейчас…
– Но его на самом деле зовут Рональд, – немного с презрением фыркнула Симона. – Он носит имя Келвина, пока возглавляет клан. – Значит, клан сейчас возглавлял Рональд, и настоящее имя деда-Спенсермэна тоже было Рональд.
Через границу в клетке повезли зверя-собаку Спенсермэна, который уже представлял себя быком.
Одной из ошибок Спенсермэнов было решение всех родственников оставлять в клане, никого не отпускать. Поэтому в клане оказывались и отступники, и вырожденцы… Тех, кто хотел оставить мир преступный и жить другой жизнью, Спенсермэны просто кормили опухолями…
Клан Спенсермэнов ввел правила подсчета очков: за каждый выстрел или серьезный удар бойцу начисляли очки, и чем больше очков было у преступника, тем более высокий пост он мог занять в иерархии своей банды. И все теперь вспоминали время, когда не оценивался каждый выстрел… Попасть в копчик и отстрелить ноги считалось особенным шиком.
После правил семьи Спенсермэнов резко увеличилось количество инвалидов. Все стремились отстрелить позвоночник и заработать наибольшее количество очков. И чем моложе был подстреленный, ставший инвалидом-колясочником, тем больше очков получал стрелявший.
Правила семьи Спенсермэнов хотели распространить на мирное население, но решили не возводить преступников в абсолют.
Спенсермэны славились тем, что были беспощадны по отношению к своим свидетелям. Они вели дела с братьями из Венесуэлы, поставляли им оружие и были с ними долгосрочными партнерами…
С тех пор как ввели правила Спенсермэнов, никто не хотел лезть круто, там и расщепление личности, и принудительная кастрация. Как говорили Спенсермэны – стать мужчиной – это стать убийцей, начать убивать… Убивать полицейских… «Кролики» не заводили своих детей, а усыновляли детей полицейских, или детей коллег по клану. В восемнадцать «кролики» добровольно становились кастратами до конца дней и получали к этому солидную сумму на бизнес… Если ты уже занимаешься оружейным бизнесом, то в третьем поколении ты принудительно получаешь таблетку расщепления личности и растишь в себе монстра. Так Спенсермэны сделали для своих подопечных намного больше, чем все полицейские вместе взятые. Как только преступники стали растить в себе монстров, так тут же захотели завязать с преступностью… Расщепление делают, чтобы не было сильных искажений личности от убийств. А полицейские пытаются приручить монстров, которые преступники в себе растят, рожают детей, чтобы преступникам было, кого убивать…
Спенсермэны открыли гермафродитов, тех, кто пил таблетки и становился то мужчиной, то женщиной.
Спенсермэны разрешили каждому преступнику в третьем поколении делать расщепление личности. Спенсермэны говорили, что это очень удобно, одна личность убивает, а другая ничего потом не помнит. И можно нормальным человеком оставаться и нормальное впечатление на окружающих производить. Много убивать можно только на расщеплении личности. Самое страшное потом сцепить две половинки и понять, что все эти убийства совершил ты. Американцы любили забвение – забывать свои убийства… Большинство преступников покупали себе забвение, чтобы не помнить свои убийства.
Только где столько жертв найти? В Америке нашли выход – они убивали негров. Придумали еще восставать из могил… А так и убийства как бы нет, человек восстал из могилы. Полицейские заводили детей на убийства. А потом мстили за них…
Иногда в одном теле жило три человека, и все абсолютно разные. И все нормальные, но проснулся один и такого натворил, что сказать страшно. И таких расщепленных много, каждый второй убийца расщеплен.
Раздвоение личности было у Элен, Морген, Иры Штоляровой, даже детдомам сейчас прописывали раздвоение – оно ждало и Ясю…
Откровения Спенсермэнов. Имена
Летом 2003 года Спенсермэны разоткровенничались с Ариной, рассказали ей самые страшные свои преступления, которые никак не могли забыть… Преступники так иногда делали…
Рональд убил младенца на глазах у его матери и видел ее глаза – и этот момент он никак не может забыть. И сказал ей, что если она съест своего ребенка, то он до конца дней свернет ей кровожадность. Одна отказалась, а другая ела. – Он меня заставил, – сказал Рональд с ухмылкой, показывая на деда. – А потом я дал клятву, что женюсь на этой женщине. И отдал ей своего ребенка… – У него был ребенок от суррогатной матери. За сердце этой женщины боролись он и еще полицейский, а она была дочерью честного судьи, который однажды справедливо засудил Спенсермэнов.
Все знали эту историю, как Рональд убил этого судью, ее отца… Один преступник обещал сделать его дочь проституткой и убить его внука, а Рональд обещал на ней жениться… Если у Рональда все получилось бы с этой девушкой, то он сложил бы себе судейскую мантию…
А младший Спенсермэн все переживал, что они вместе с девушкой хотели убить и съесть котенка. И девушка накинулась на его лапку, а он боялся признаться ей, что тоже хочет съесть лапку котенка. А потом он сказал ей, что котенка сначала надо уби ть, а потом уже есть. И убил… Его так дедушка учил. Когда он это рассказывал, старшие Спенсермэны весело смеялись. Но ему было только шестнадцать…
– Видишь, какой он, из хороших, «зайчиков»… А будет он, – говорил дед о шестнадцатилетнем Спенсермэне улыбаясь, – новым главой клана…
Еще один Спенсермэн рассказывал, как спалил судью заживо и смотрел, и даже забвение себе не купил… И всегда это помнил… Как его мучили кошмары, как тот судья кричал…
Спенсермэны сейчас искали дочь деда – двадцать лет назад он положил сперму в полицейском участке, и одна из полицейских ему родила… Дочь Спенсермэна-старшего сейчас работала где-то в полиции в Майами…
Дед Спенсермэн говорил о Владимире Нагорбове:
– Видишь, влез в «чистый разум»… Мир к этому еще не готов… но нас это не волнует. Владимир далеко зашел и долго держится, а нас это устраивает. Он нам подходит, а разбираться со своими проблемами он будет сам. Но мы с ним работать можем…
– Ты любишь загадки? Хочешь, я загадаю тебе одну? – то ли спрашивала, то ли утверждала Симона. Сегодня она была в женском теле и поэтому доброй и счастливой. Когда она была в теле мужчины, то так злилась, что могла выкалывать глаза котятам или щенкам или убивала птиц. – Моего старшего брата зовут Рональд, но дедушка называет его Рональф, Энтони – Роквальд, а я называю его Бональд. Старший Келвин называет его Сональд. Почему?
Старшим Келвином она называла Келвина из «кроликов», сорока трех лет. Шестнадцатилетний Келвин был из «зайчиков».
Мне дали алфавит, и я стала думать.
Оказалось, что каждый член семьи Спенсермэнов получал какую-то букву в имени родственников и менял эту букву на следующую или предыдущую в алфавите, или на букву через две или три и т.д. Поэтому все называли Рональда по-разному, и никто из окружающих на самом деле не мог понять, как его зовут. Чем больше было достижений у члена клана Спенсермэнов, тем больше букв он мог пропустить, правила менялись каждые десять лет. – Только дедушка мог пропускать три буквы, он убил продажного полицейского, – рассказала мне Симона. – Но мог пропустить и две…
Иногда «кролики» букву увеличивали, а «зайчики» уменьшали. Или наоборот. Келвин Сональда называл Квональдом. В именах они иногда «зашивали» важные слова…
– А документы… У нас у всех несколько разных комплектов. Мы их покупаем, но есть свидетельства о рождении, которые хранятся в сейфе в поместье у дедушки, там указаны наши настоящие имена. Наш оракл сказал тебе это рассказать. А я переворачиваю буквы, потому что я стала мужчиной.
Каждый с какой-то буквой имени, для него определенной, выполнял конкретные действия. Эти действия регулярно менялись. И эти действия тоже что-то значили.
Имя они записывали в судоку как в кроссворд и делали свои манипуляции – три буквы влево, две вниз, пропуская гласные. И каждый в клане записывал имя в судоку по-своему, по старшинству в клане, по кругу.
Теперь Спенсермэны играли в кораблики. А нам говорили столько всего разного, что мы и не стремились разобраться.
Спенсермэнам посвящается
Чтоб вы сами растили в себе монстров, расщепляли себя и ставили эксперименты со своим двойником, на что способен он, а на что вы.
Чтоб вы сами мочу каждый день нюхали… И кал убирали за своими родственниками, которым по вашим правилам ноги отстрелили…
Чтобы вы сами памперсы себе меняли и под себя ходили…
Чтобы вы сами стали инвалидами по своим правилам…
Чтоб вы с женщиной в постели оказаться боялись и сказать ей тихо на ушко: – Я кролик.
Чтоб вы сами были то девочками, то мальчиками… И всегда боялись зайти в разные туалеты.
Чтоб вы сами свою кровожадность получали по иерархии, а потом на людей кидались и жить нормально не могли…
Женя Будницов
***
Нашли, кого так просто не убить и протянули через всех убийц. Арина все лето 2003 была на препаратах. Остальные выбрали не помнить, что было в Краснодаре тем летом. И никто больше ничего вразумительного сказать не может о том периоде. Райли долго держался. И если Арина не даст свои показания, то этот период просто похоронят. Или Арина, или никто. Арина знает больше преступников, чем любой среднестатистический свидетель.
Работорговля в России затухала, и все работорговцы хотели, чтоб она затухла тихо… Поэтому массово хоронили свидетелей… Поэтому мне было так сложно.. Казахстанцы хотели сделать все, чтобы не оставить свидетелей вообще, а таких, как я, в частности… «Отец» Эдама похоронил очень много ключевых свидетелей, и в этом была его фишка. Поэтому тогда Эдама отправили в Россию…
Казахстанцы очень не любят крутых «баптисток», женщин почище в рабство продавать и в свидетели брать… В этом они ошиблись и были наказаны… Даже если я и не была таким серьезным, опасным для Казахстана свидетелем, то я им стала, когда мне показали принца Халима, братьев и «маму»…
Самое главное, что Эдам и Ко сделали летом 2003 года – это передали контакты работорговцев в Литву… Рабство в Литве тоже не прижилось тогда. Американцы поставили часы на десять лет…
Часть 3. Те самые полгода
Моим пузырикам посвящается
Арина Симоненко
Бегуны
Пузырики… И те несколько мгновений, которые они вдыхают огненную лаву и она растекается по их венам, пока они умирают в муках, те несколько секунд они выдыхают кислород из своих легких, иногда с частицами своей крови, они создают кислород на этой планете! Каждый только несколько коротких секунд, только несколько кислородных былинок-шариков… Умирают с пользой для атмосферы…
***
Тогда ставили эксперименты над молодежью, только достигшей совершеннолетия… За счет бегунов выбивали научно-технический прогресс, их прописали на много лет вперед.
Арина – человек бегущий – это заказ Казахстана. Были те, кто за Арину в «бегунах» хорошо платили, и это работорговцы. Казахстан стал собирать подписи по всему миру, что можно отправлять в «бегунов» верхи научного списка. Это было нарушения, но если собрать необходимое количество подписей, то все можно…
Так Арину Симоненко, одну из первых строчек списка научных достижений века, конечно же, отправили в «бегуны», собрав подписи, прикрыв явное нарушение очередным «плащом»… Прикинь, как можно! Работорговцы всем хорошо заплатили. Они платили даже из своих, работорговцам много не надо, лишь бы на героин себе хватало… Байсек дал всем, чего им больше всего не хватало, за Арину в «бегунах» предлагали большие блага…
Через «бегунов» все свои проблемы решают. Для цивилизации они уже не очень нужны… Туда отправляют свидетелей, не давших показания, например. Президент мог поставить вето на Арину, вершину списка науки, но он только вступил в должность и получил от Байсека сына, а он так хотел именно сына…
До этого ставили голосование, чтобы полностью отменить «бегунов», так большинство жителей планеты Земля проголосовало «за», им же надо отмаливать убийства и жертвоприношения.
Мама Арины Симоненко говорила, что ее нельзя в бегуны, но было не достучаться. – Хотят убивать – пусть убивают! – сказала мама Арины. – Посмотрим, что из этого выйдет…
Никто не хотел сильно вмешиваться…
Появились хранители: – Представляете, сколько ритуальных убийств можно отмолить на звезде такого уровня, как Арина Симоненко? Сколько убийств маленьких негритят? Какая тема – отправлять в «бегунов» вершины списка науки!..
Видя, как ее пугали, решили пугать ее по полной, чтобы больше не допустить таких мучений, закончить «людей бегущих» на Арине…
***
Меня тогда отправили в «бегуны», а дочку Виолетты Генриховны достали из «бегунов». Меня отправили вместо нее. Меня бы и без Даны отправили в «бегуны». Бесплатный английский прилагался к контрабанде калашниковых. А это еще тот атас.
За меня всегда хорошо платил Казахстан. Наступило третье февраля, и надо мной опустилась плаха. Из «бегунов» редко выходят живыми, но здоровыми по психиатрии не выходят никогда.
Я уже была «бегуном», и моя жизнь звучала примерно так:
– Привет. Сука. Как дела? Паскуда. Идешь сегодня в универ? Блядь…
И так с утра до вечера, психика «летела», и нервы сдавали… И так я пыталась учиться, ездила через весь город в университет, потом на работу промоутером, я была «затуплена», как все свидетели, пыталась разобраться, что вообще происходит… Но меня все равно таскали по всем американским встречам, дома отсиживаться тоже плохо, тогда дают галлюциногены и можно броситься с балкона вниз головой, когда «тебя зовет земля», и галлюнов в моем случае хотели максимально избежать.
Я по проколам N2D2, хорошие проколы, стабильная, железобетонная психика, что хорошо ложится на серьезных свидетелей. За год до «бегущего человека» меня отправили в лаборатории на проколы, с одной стороны Казахстан, с другой – врачи и мои преподаватели, желающие сохранить мне жизнь. Всех «бегунов» прокалывают, всегда оставляя возможность суицида. «Иди дальше» – мой самый главный прокол, постоянная жажда развития.
В феврале Шерил подарила мне телефон. Мой украли на паре, когда начался мой «забег»… После нашей встречи Шерил прислала мне эсэмэс, как ей понравилось со мной гулять… Как говорили верующие американцы, когда ты делаешь доброе дело, хороший поступок, то совершаешь его для себя, потому что начинаешь лучше себя чувствовать. Делаешь это для собственного морального удовлетворения, типа, «какой ты классный, добрый и хороший». На самом деле в том телефоне была прослушка…
Полицейские говорили, что мне просто не повезло. Я попала под колеса системы. Родилась в неудачное время. Меня в девять лет отправили в свидетели работорговли. И с тех пор моя жизнь часто была на волоске… Меня часто хотели убить, пока президент не подписал указ об окончании работорговли. И тогда все решили, что я точно умру… В эти полгода. Когда убивали ключевых свидетелей…
Нарастили холодные сердца с принудительными трансвеститами, никого не жалко… Где-то надо останавливаться… Потому что на «людях бегущих» хорошо отмаливаются ритуальные убийства на энергетическом уровне, как раз американские съеденные негритята. А надо вовремя плохих королей снимать. В «шишку» влезли и попали…
Как говорила моя бабушка: – Вы не можете жить в идеальном мире, когда вокруг творятся такие беззакония… – Имея в виду работорговлю и разросшийся преступный мир…
И так как я знала и видела всех с пирамиды рабства Казахстана, то мне решили показать и всех с пирамиды Эдама Хейсонда. Его «папу-быка», который, конечно же, не был ему отцом…
Я в «бегунах», а жизнь шла своим чередом… Морген ходила беременной уже десять месяцев – шел одиннадцатый, рожать она не собиралась. В феврале, наконец, американцы сказали, что Эдам отправил Морген в Америку «рожать».
Таня Соснянская в этом году начала встречаться с программистом Лешей, как и предсказывал Джейк. Так она хотела подходить под легенду Джейка. Правда, ее Леша-программист был блондином, но она перекрасила его в брюнета. Она хорошо его подобрала – в очках, как положено. Так она убеждала всех, что именно она «маленькая жена Джейка». Она начала ходить на американские тусовки вместе с ним, заодно начала писать рассказы, как и должна была согласно легенде. Таня думала, что американцы прямо такие наивные. Если она будет подходить под рассказ Джейка, он приедет и женится на ней…
Весной в парке на набережной под кустом Таня в который раз лишалась с девственности со своим Лешей, а рядом американцы устраивали пикник. Американцы и русские с клуба, наверное, даже слышали ее стоны. Хорошо, что они в этот момент хотя бы предохранялись. Супертонкие презервативы вываливались у Леши из карманов штанов. Кто как расстается с девственностью, а наша Таня под кустом на виду у всей американской тусовки… В который раз за русских девушек в американской компании было стыдно всем.
В общем, Таня «купилась» на «сказки Джейка», «косила» под его «маленькую» жену, ходила-показывала американцам свои рассказы, напечатанные в местных газетах, пыталась писать. Но Джейк так и не «признал» ее и своей женой так и не сделал…
На Карасунах
Меня пригласила к себе Виолетта Генриховна, у нее в гостях была Джессика Рэбитс, которая сказала мне
– Да, сейчас… паскуда, – и она позвонила кому-то, – А я могу сказать ей, что ты убила дочку судьи?
– Да… Это Арина?
Как я поняла, клон Джессики звонил настоящей Джессике. И, повернувшись ко мне, клон сказал:
– Я в 2003 году убила и расчленила дочку судьи Машу… Сука…
Мне казалось, что американцы приезжали в Россию только убивать и расчленять наших. А потом Джессика пришла к моему подъезду угрожать из пистолета, опять «калечить» психику…
***
У Николая Второго был племянник, сын его брата, который женился на турчанке и уехал из Российской Империи. Там он пережил революцию, имел детей. В Турции они переждали две мировые войны, обеднели и решили семьей вернуться в Россию. Мать Маши вышла замуж за ее отца – адыгейского оружейного барона… Так потомки царской семьи перешли в преступный мир…
Апрель был у американцев месяцем жертвоприношений. Они приносили жертвы свои богам. В апреле 2004 я была в «бегунах» уже третий месяц, а Эдам готовился убивать адыгейку Машу… У американцев убивало сразу несколько человек, чтобы запутать следствие и разделить ответственность… В конце апреля убить и линчевать Машу специально пригласили Натана… Его вызвали, потому что он один из немногих, кто мог убивать королевских особ…
Маша с младшим братом сделала аудио и видео записи, как Эдам и Ко занимался контрабандой оружия, она давала против них показания… Эту запись она хранила, как гарантию у родителей. И сделала одну копию, отдав ее знакомому полицейскому Георгию Семеновичу Зайцеву… На ее бедре было родимое пятно, этот знак искал Эдам, ее он должен был пытать и это был следующий шаг на его пути…
Маше в январе растворили раковую опухоль головного мозга, которая быстро росла и вызывала сильные головные боли, сказали, что дали катализатор, а потом на самом деле дали. Уже в конце марта-начале апреля она страшно мучилась головными болями… Американцы играли в кошки-мышки, и Маша проиграла Лене Ситоковой. Машу пригласили на склад к Эдаму на ритуальное убийство, сказали, что там после пыток дадут противоядие. С одной стороны это был подвал с лестницей вниз, но этот подвал переходил в склад с выходом, значит, был расположен на холме…
Маша пришла к Эдаму, когда головные боли стали совсем невыносимыми:
– Пытайте. Убивайте. Так жить больше невозможно! Невозможно терпеть такую боль!
Маша думала, идя к Эдаму, что ее немного помучают, а потом дадут таблетку-противоядие от рака, и она уйдет. Как в прошлом году думал семилетний Саша-колясочник, идя к Майклу, что он после пыток сможет ходить. Но нет, здесь не отпускали.
Ее пытали около двух недель в каких-то складах Эдам и Морген, а потом убил Эдам…
В марте ее пропустили через гарнизон солдат, спортсменов. Ее, девственницу, жестоко насиловали… Сначала она ничего не помнила, потом на пятках начала вспоминать…
***
На пикник к Ясе мы ездили два дня, 22, а потом 24 апреля, и я даже брала сменную одежду и там переодевалась.
Двадцать второго апреля на пикник к дому Яси приехали Шерил, Тюши и Олеся. Мы уже недолго были у Ясиного дома, когда подъехали Егор, Натан и девушка Женя…
Меня держали на тормозящих веществах, болезненном восприятии, «ужасе», но все равно отправляли на пикники к американцам – дома сидеть хуже, пускали галюны.
Натан был высоким, крепким, светловолосым, его волосы были как солома и немного торчали. У него была аккуратная светлая бородка, небольшие глаза и нос, и его лицо было как будто немного вдавлено вовнутрь. На пикник он пришел в белой майке и светло-серых шортах, он читал Библию и на самом деле был верующим, в его теле жили черви…
