Бомбер

Глава 6. Ядовитый поцелуй

Оказавшись в квартире, Спирин испытал волнение, ведь именно здесь он собирался оборвать свой жизненный путь. «Душная калетушка» всегда раздражала его: стены бетонной коробки давили, – от этого места хотелось бежать прочь. Именно по этой причине Костя любил рассекать пространство автомобильных дорог на стареньком, но быстром «фольксвагене». Клаустрофобия заменялась жаждой скорости.

Но сегодня всё было иначе. Он обрадовался родным апартаментам. Стены не давили и будто искренне заботились о его психологическом здоровье. Спирин понял, что соскучился по своему дому.

Он прошёл на кухню. Кто-то прибрался здесь. От беспорядка не осталось и следа. «Должно быть, милые соседи. Ага, как же!!! После того, как устроил им потоп, они прониклись вдруг сочувствием». Возможно, это они и растрезвонили на всю округу о «делишках» соседа-суицидника. Люди так устроены и Костя не винил их. Соседей он навестит, но позже – принесет извинения, возместит ущерб.

Костя достал из гарнитура глубокую керамическую тарелку и высыпал туда наггетсы. Затем отыскал в шкафчике фирменную кружку «Lexxmark». Посмотрев на неё, он иронично улыбнулся: теперь только она связывала его с прежним местом работы. Любимая кружка. К ней не было претензий и временами они были очень близки, как и сейчас. Он любил наблюдать за тем, как пиво заполняет её до краев, выжидал момент, когда спадет пена и делал первый глоток. Сегодняшняя трапеза не была исключением. Он отхлебнул и ощутил вкус пшеницы; навалились воспоминания о Балаеве, их приятельских встречах.

«У неё ядовитый поцелуй», – сказал ему как-то Дима.

Почему он вдруг вспомнил эти слова? Фраза была знакомой, но не факт, что её произнес Балаев. «Да, и какая разница? Почему это меня тревожит?»

Рассудок его помутился. Он словил «пьяных пчёл» от жалкого литра пива и пожалел, что устроил пивные посиделки в одиночестве, толком не оклемавшись от больничной койки. Доктор категорически запретил употреблять спиртное.

Ему помог чай. Для улучшения самочувствия хватило глотка. «Что со мной? Последствия кислородного голодания?»

Костя открыл дверцу на балкон, который сразу же напомнил ему о том, что он заядлый курильщик. Но курить не хотелось, организм отвергал никотин. Поток воздуха его взбодрил, и Костя решил допить чай на балконе.

Затем он вернулся на кухню, и чуть было не потерял сознание.

– Привет, Костик! – Она нагая стояла в полутьме коридора.

– Оксана? – Спирин почувствовал слабость в ногах. – Ты как здесь… Что происходит?

Она сильно изменилась: вытянулась в росте; плечи в странных веснушках, переплетения которых образовывали красивые узоры; грудь стала объемнее, живот более плоским; её волосы теперь достигали поясницы.

В сумраке обнаженные ягодицы девушки выглядели невероятно возбуждающе. От торчащих сосков невозможно было оторвать взгляд. Костя помотал головой из стороны в сторону – не мог поверить, что перед ним действительно Оксана.

Видение не исчезало. Это была она, и его к ней неудержимо влекло. Прилив крови к паху вызвал приятное волнение, член Константина затвердел.

– Иди сюда, мой хороший.– Она зазывала, будто призрачная сирена и Костя был готов броситься в плен её губ, объятий и бедер.

– Не понимаю, как ты здесь оказалась, ещё и в таком виде? – Абсурдность ситуации отрезвила Спирина.

– Ну, а что со мной не так? – спросила она.

– Ты в чём мать родила, например.

– Я вернулась к тебе, милый, осознала плохое поведение. У меня же был ключ, помнишь? Вот и решила устроить тебе сюрприз.

– Ты выглядишь иначе. Что с тобой?

– Просто ты давно не видел меня голой, – ответила Оксана. Она потянулась к своей промежности, изящные пальцы раздвинули складки вагины. – Ты ещё любишь меня?

Возбуждение охватило Константина очередной волной, и если бы он посмотрел на себя со стороны, то увидел бы наркомана в предвкушении очередной дозы.

Он подошел ближе, и она прикоснулась к нему. Аромат парфюма, исходивший от Оксаны, заволок сознание. У Кости закружилась голова. Извиваясь, как змея под дудку факира, Оксана опустилась перед ним на колени, освободила его брюки от ремня и спустила их.

– Ммм… колом стоит, – произнесла она, осматривая выпирающий через трусы член. – Приятно, что я тебе ещё нравлюсь.

Девушка оттянула резинку его трусов, освободив головку пениса, и всосала её ртом. «Семейки» Спирина повторили судьбу брюк.

Оксана проделывала над его мужским достоинством кропотливую работу: лизала ствол по всей длине, поочередно втягивала ртом яйца, умудряясь добираться языком аж до ануса. От этих ласк Костя был готов кончить, но этого не случилось. На него вдруг нахлынули эмоции: накопившаяся злость, пережитое разочарование и обида. Какие-либо проявления нежности к Оксане были невозможны.

Спирин схватил девушку за волосы и принялся силой насаживать её ртом на член. В какой-то момент она оттолкнула его – да так, что он чуть стену собой не проломил.

– Прости, мой хороший, но не так быстро. – Желание в её глазах сменилось недовольством. – Мне и романтики тоже хочется: жарких объятий, трепетных поцелуев. И тут она вновь приблизилась, чтобы поцеловать его.

«У неё ядовитый поцелуй», – прозвучал тревожный колокольчик в голове Спирина. Костя осознал критичность ситуации, в которой оказался, и быстро отстранился от девушки. От Оксаны Вишневской веяло опасностью и яростью первобытного чудовища. Она была монстром в облике его бывшей возлюбленной. Её глаза больше не горели страстью, а проявляли интерес убийцы. «Взгляд Леши-Солдата. Привет из девяностых».

И убивать его она собиралась медленно. Из любовника Костя мгновенно превратился в настоящую жертву. «Попался, как муха в паутину». Неудачное сравнение, – муха-преследователь не ассоциировалась у него с жертвой. До конца жизни, если ему суждено выжить, он будет панически бояться насекомых.

Решение пришло внезапно – что есть силы, он нанёс удар ногой по её ступне, – и она вместо того, чтобы взвыть от боли, зашипела как кошка. Узоры на обнажённых плечах засияли багровым. Она попыталась схватить его, но не дотянулась. Путей отступления не было. Костя немедля натянул брюки и деранул на балкон, закрывшись там. Оксана переместилась к пластиковому стеклу за долю секунды. Затем последовал удар, и материал дал трещину.

С криком Костя прыгнул с балкона второго этажа. При падении ему чудом удалось сгруппироваться, а кусты сирени смягчили удар. Кожу жгло, и он понял, что сильно ободрался. Осмотрев себя, Спирин не заметил на теле серьёзных повреждений. «Возможно, шоковое состояние».

– Мама, а почему дядя без штанишек? – донёсся до него чей-то голос. – Ему плохо, да?

Ответа не последовало, и кто-то заревел совсем рядом.

– Все хорошо, не плачь, дядя просто ненормальный.

Костя не поверил ушам: «Серьёзно? Я же чуть не убился! Что несёт эта женщина? »

– Извращуга! – услышал он мерзкий старушечий голос прежде, чем получил удар клюкой в плечо. – Альшина на вас всех не хватает! Не осталось в нашем краю более заступничков!

«Устроил бы я им Кузькину мать! Не посмотрел бы на то, что женщины». – Он лежал под сиренью не в силах вдохнуть и пошевелиться. «Что за отношение такое? Неужели не понимают, что человеку нужна помощь?» Рядом были и другие люди, которые оказались и того хуже – они просто молча проходили мимо.

– Блеяать! – попытался изругаться Спирин и внезапно почувствовал, что может не только произносить нечленораздельные звуки, но ещё, вероятно, владеть в перспективе былой речью. Затем ему удалось пошевелить конечностями. «Позвоночник цел, судя по всему». Костю одолевала тошнота. «Наверняка, сотрясение». Прогресс не заставил долго ждать: удалось подняться и даже подтянуть брюки, закрепив их ремнём на поясе.

Он сразу же вспомнил о чудовище в женском обличии и с опаской взглянул на балкон. Её там не было.

Его жалкая жизнь была слоёным тортом из кошмаров: убийство человека, монструозные инопланетные мухи, «бывшая» в роли безудержной секс-машины, по силе сравнимая разве что с терминатором. «Что станет вишенкой на этом торте?» – гадал Спирин.

– Инопланетные…– повторил он. «А вдруг это действительно вторжение инопланетян? Тогда необходимо срочно связаться с Решетниковым, предупредить власти!»

Если бы не ушибленная нога, то Костя торпедой бы пронёсся через парк, но пришлось волочиться черепахой. Им двигало неукротимое желание спасти мир от нашествия чужаков.

Глава 7. Deja vu

– Что с ним?

– Обезвоживание организма, сотрясение головного мозга, вывихнута нога и пара незначительных ссадин.

– Проклятие! Что творит этот парень?!

– Да уж, поспешили наши специалисты с его выпиской.

– А это точно он сам с собой сделал?

– А вот сейчас и спросим его.

Костя открыл глаза.

– Кажется, у меня дежа-вю…и гадкое ощущение сухости во рту. Можно попить?

– Конечно, дружище, – ответил Решетников, наливая из графина воду.

Спирин с жадностью осушил стакан.

– Костя, что на сей раз стряслось? – Полицейскому едва удавалось скрывать раздражение.

– Стас, поговорим об этом наедине. Уж очень не хочется напрашиваться при свидетелях в белых халатах на дополнительный сеанс к Ивану Дмитриевичу.

– Для начала объясните обстоятельства получения травм, – вмешалась медработница – та самая, которую Костя облюбовал накануне. – Исключаете в отношении себя преступное посягательство?

– Исключаю. – Ответ Константина прозвучал уверенно. – Гулял по парку, как советовал доктор, споткнулся обо что-то и поломался немного. Достаётся мне последнее время, но теперь гораздо лучше себя чувствую.

– Задокументируем, голубчик. – Девушка в соблазнительном халате подсунула ему планшет с листком бумаги. Он должен был личной подписью подтвердить некриминальное происхождение травм, а также исключить претензии к медицинскому учреждению.

Костя подписал документ, завершив росчерк «пера» номером своего телефона.

– Очень остроумно. – Девушка пыталась казаться серьёзной, но поступок Спирина заставил её улыбнуться. Только сейчас ему удалось рассмотреть медсестру и совершенно не в сексуальном контексте. В ней не было той вредности, что присуща большинству женщин. Она вся сияла, и Костя в очередной раз поразился её редкой красоте и обаянию.

– Место встречи изменить нельзя, – произнёс он.

Она посмотрела ему в глаза: в ней было столько жизни, сколько Костя и представить себе не мог.

– Такова судьба. – Девушка подмигнула.

Когда медсестра вышла из палаты Решетников не сдержался:

– Скажи, ты всегда таким странным образом с девушками знакомишься?

Они посмеялись.

– А теперь, повествуй, но только без лапши, – потребовал полковник. – Тебя действительно нашли без сознания в парке, но я что-то сильно сомневаюсь в случайности твоего падения.

И Костя стал рассказывать:

– В парке меня на самом деле оставили силы, и я потерял сознание. Но до того как попасть в парк, я выпрыгнул с балкона собственной квартиры.

Брови правоохранителя выгнулись дугой, но он не стал приставать с расспросами и обвинять Костю, предоставив ему возможность выговориться.

И Костя продолжил:

– Решил нарушить запреты врачей и попить пивка. В коем-то веке моя конура показалась мне райским уголком, но я удивился, что на кухне кто-то прибрался – списал на доброту соседей. От алкоголя мне поплохело, и пришлось выйти на балкон. Не подумай, не для того, чтобы сигануть вниз и разбиться – хотел подышать, привести мысли в порядок, чаю испить. И стало действительно легче. Когда вернулся в комнату, то прихерел: в коридоре стояла голышом Оксана.

– Голышом? – переспросил Решетников.

– В чём мать родила!

– Ну, ничего себе! Это та самая твоя бывшая подруга – Оксана Вишневская?

– Да!

– Стало быть, она уже находилась в квартире до твоего прихода.

– Уверен. В ту ночь, и после, никто ведь не прибирался у меня? Да?

– Не до этого было, – ответил Стас.

– Ещё недавно я убивался из-за разрыва отношений с ней. Мне было так паршиво, но теперь это кажется сущим пустяком в сравнении с последующими событиями. Я уже привык жить без неё, как вдруг такое…

– Оксана в непотребном виде? – ухмыльнулся полковник. – Или наоборот потребном.

– Да у меня рот до ушей раскрылся, язык вывалился, и слюни вожжой потекли, – умолчу о чудесах, что творились ниже пояса!!! Говорит мне: «Я всё осознала, вернулась, люби меня, трахни немедленно».

– Ну и ну! – присвистнул Решетников.

– Вот и я о том же. Потерял голову, не оценил ситуацию и прямо к ней. Стащила с меня брюки и трусы, достала член и давай играться с ним. А я ведь обозлённый на нее был, за волосы схватил, и наяривать её в рот. И всё бы хорошо, но через какое-то время она мне претензию – мол, поцелуев и объятий хочу, – и как швырнет мои девяносто килограмм в стену, будто папье-маше. Её выходка уберегла меня от необдуманных действий. Димка Балаев вспомнился, который что-то про ядовитые поцелуи мне рассказывал.

– Ядовитые поцелуи?

– Бред, но во мне словно тумблер щёлкнул, и я узрел истинную Оксану, которая вовсе и не являлась той Оксаной Вишневской, что я знал: другая фигура, рост, взгляд, поведение… Понимаешь?

– Что-то не совсем, – Стас покачал головой.

– Думаешь, кукухой съехал? – спросил Костя. – Хрен тебе!

– Постарайся не заводиться, дружище, ты много пережил потрясений, я понимаю. Подумай о других девушках. Оксанку эту брось, не доведёт тебя до добра.

– Ясен хуй, не доведёт! – матернулся Костя. – Уверен, что она не чувствует боли, может поднимать машины и телепортироваться в пространстве! Перед тем, как убить, она бы всего меня измучила! Пришлось бежать и закрыться на балконе. Но ведьма принялась колошматить стекло, а затем и вовсе вынесла дверь! Я сиганул с балкона, ведь другого пути не было; если бы не кусты сирени, то переломался бы весь!

– Костя, Костя…

– Знаю, что не веришь, поэтому не стал версию про инопланетян тебе задвигать, – перебил его Спирин. – Мне ни одна живая душа не поверит. Не хочу в психушку.

– Стоп! Про инопланетных друзей – ты это серьёзно?

– Их намерения явно не дружественные, Стас. В городе что-то происходит, ты должен понять!

– Последнее время только с тобой что-то приключается, Костя.

– У меня плохое предчувствие. Это лишь начало и волею случая я попал под раздачу. Мы многого не знаем.

– Воображение порой способно играть злые шутки.

– Это не шутки и не моя выдумка! Я поделился с тобой, как с другом. Поверь хотя бы на один процент! Нужно что-то предпринимать, а не сидеть здесь и чесать языками!

– Не обижайся, Костя, я – скептик и привык верить фактам. Обещаю, лично всё проверю.

– Я хочу присутствовать при этом и никаких возражений. Судя по той расписке, я могу покинуть больницу в любое время и лечиться самостоятельно.

– Должно быть ты прав, дружище. Уточним у врача, и сделаем, по-твоему.

– Стас…

– Что-то еще?

– Разреши пожить у тебя неделю. Домой я боюсь идти. Она вернётся. Ты не представляешь, с каким злом я связался…

– Из твоего рассказа я понял, что и удовольствие ты успел испытать. – Полицейский хитро улыбнулся.

– Прикалываешься.

– Не буду лукавить, скажу прямо, не знаю, как отнесётся жена к гостям. Меня и так дома не бывает целыми днями, а тут ещё и поселенцы.

Слова Решетникова не обидели Спирина. Он представлял себе семейный быт начальника уголовного розыска и понимал его жену.

– Окей, сниму номер в гостинице. «Зря его попросил. К тому же принимает меня за душевнобольного. Наверняка, переживает за безопасность семьи».

– Ладно. – Решетников неожиданно согласился. – Попробую поговорить с Мариной. Негоже тебя одного оставлять.

– Стас, я…

– Не благодари, – оборвал он его, – я могу войти в положение друзей. Жена тоже поддержит.

Костя в очередной раз пожалел, что посмел напроситься к Решетникову, но промолчал. «Когда этот кошмар закончится, нужно будет отблагодарить Стаса и Марину».

Решетников вышел из палаты. Он собирался поговорить с двумя людьми: лечащим врачом Спирина и своей женой; вернулся через полчаса с пакетом:

– Хорошие новости. Жена согласна, поживёшь у нас недельку. Врач готов тебя прямо сейчас отпустить. Ты как? Ходить-то хоть можешь нормально?

– Спасибо, Стас, век не забуду! Немного нога вывихнута, но ты и не заметишь ничего.

– Здесь твои вещи, в которых тебя нашли. – Он указал на пакет. – Собирайся. Осмотрим твою злосчастную квартиру, возьмёшь всё необходимое.

Костя быстро собрался. Они вышли за порог лечебницы, проследовали к служебной машине Решетникова и направились к дому Спирина. Косте не терпелось предъявить полицейскому необходимые для расследования доказательства.

Глава 8. Они среди нас!

Пятнадцатиминутный маршрут они преодолели молча. Костя надеялся, что Решетников поверит ему, ведь он тот ещё скептик.

Старенький «Фольксваген» по-прежнему стоял на стоянке. «Извращуга» – вещала белая надпись на капоте.

– Ну, ничего себе! – удивился Решетников. – Когда ты успел врагов нажить?

Костя был ошеломлён актом вандализма:

– Я же говорил, что в городе что-то происходит! – Из его гневной тирады это была единственная фраза, которая прошла бы цензуру. – Тут одна старуха живёт…её рук дело!

Решетников покачал головой:

– Не могу представить старушку с баллончиком краски над капотом твоей колымаги. Я очень стараюсь, Костя, но это бред.

– Я когда с балкона выпрыгнул, здесь много недовольных людишек шныряло, может, это сделал кто-то из них. В жизни не встречал такой агрессии в обществе!

– Дела, брат. Уже интересно, идём дальше.

Стас внимательно осмотрел подъезд. Костя не знал, что тот хотел найти, но уже был рад его заинтересованности. Этот человек щепетильно относился к любому делу: для него важна каждая деталь.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Решетников подошёл к квартире №21 и осмотрел дверь; затем попытался открыть её – та оказалась заперта, но следов взлома не наблюдалось.

– Не помню, чтобы закрывал её за собой в тот день, но уверен, что вышла и зашла она не через дверь, – произнёс Костя.

– Хочешь сказать, что через стену прошла? – Решетников был серьёзен.

– Именно, – ответил Спирин.

– Ключ с собой?

Костя стал копаться в вещах:

– Вспомнил! Ключ в «фольксвагене» – в бардачке!

– Ты запираешь машину?

– Кому в голову придёт угонять это ведро?

Они снова вышли на стоянку. Костя ринулся к машине и распахнул дверцу:

– Ффу, бля! – На водительском сиденье была навалена огромная куча дерьма, прикрытая солнцезащитными очками. Возле неё роились мухи.

Костя испытал приступ тошноты.

– Чего мешкаешь, бери ключи! – выкрикнул полковник.

Спирин проигнорировал требование Решетникова:

– Теперь ты веришь мне? Видишь? Мухи!

– Что же, по-твоему, должно было быть на такой добротной куче? – полицейский не удержался от смеха.

– Знаешь, это совсем не смешно! Кто-то жестоко надругался над моей машиной!

– Бабуля? – глумился сыщик.

– Они хотят сбить нас с толку и у них неплохо получается. Отвлекающий манёвр.

Стас удержался от очередного приступа смеха:

– Только не говори, что это сделали инопланетяне. Если это и так, то дерьмо у них такое же, как и у нас. А эти солнцезащитные очки…не Оксаны случаем?

Спирину редко доводилось видеть Решетникова в столь приподнятом настроении духа, и самому уж точно сейчас было не до веселья. Понимал ли это полковник? Происходящее являлось полнейшим абсурдом и террором по отношению к нему.

Костя обошёл машину и открыл пассажирскую дверцу. Затаив дыхание, пытаясь не смотреть на соседнее сиденье, он залез в бардачок и достал запасную связку ключей; затем поспешил быстрее оказаться снаружи.

– Мне всё понятно, – продолжил Стас, – с твоей-то привычкой хранить ключи в незапертой машине. – Оксана знала об этом, этим и воспользовалась.

– Стас, она монстр и ей не нужны ключи, чтобы куда-то проникнуть!

– Окей, давай же быстрее глянем на этого монстра, сгораю от любопытства.

Они последовали к квартире. Ключ провернулся в замочной скважине, издав щелчок, и дверь приоткрылась с привычным скрипом. Костя шарахнулся в сторону. Внутри жилища мелькнула чёрная тень.

– Ты видел??? – Он смотрел на Стаса вытаращенными глазами.

Решетников с оружием наготове перешагнул порог; затем резко сместился влево – к шкафу с одеждой. Полковник присел и осмотрел пространство перед собой. Костя увидел его запрещающий жест и остался за дверью. С невероятной ловкостью полицейский двинулся вперед и прокрался в комнату. На мгновение, которое показалось Косте вечностью, в квартире воцарилась тишина.

– Стас… – голос Константина прозвучал едва слышно. – Стас! – выкрикнул он следом.

Тишина.

И ему стало вдруг стыдно, что отсиживается снаружи и не принимает участия в освобождении собственной квартиры от чуждых. «Чуждых? Лезет же всякое в голову». Костя решился зайти. Переступая порог, он прихватил из-за угла швабру и ринулся в комнату с готовностью обороняться.

– Костя, чего ты так перетрухал? – Решетников стоял возле окна и гладил большую чёрную кошку. – Твой зверь?

– Нет. – Спирин испытал облегчение, когда убедился, что в квартире, кроме кошки посторонних нет. – Ты почему не отозвался?

– Порой я сильно увлекаюсь изучением различных деталей и могу не реагировать на внешние отвлекающие факторы.

– По-твоему, я внешний отвлекающий фактор?

– Не обижайся, дружище. Если бы тебе грозила опасность, не сомневайся, отреагировал бы незамедлительно. Видимо, такая профессиональная деформация у меня.

– До беды тебя доведет такая деформация когда-нибудь. Человек не может всё контролировать, поэтому иногда лучше действовать сообща и в команде.

Решетников оставил нравоучение без комментариев и продолжил осматривать квартиру.

У балконной двери было разбито пластиковое стекло. «Что если она прыгнула вслед за мной? Оксана (или чудовище в её обличии) могла сделать это через какое-то время после моего падения, дождавшись нужного момента, когда людей возле дома не будет». Двор «хрущевки» зачастую безлюден. Исключением были местные бабульки, – но и те просиживали лавочки лишь вечером. «Извращуга! – вспомнилось Косте. – Должно быть, одна из этих старых сплетниц». А ещё Костя вспомнил, что старуха упомянула бандита Аллё Альшина, которым он тоже восхищался. «Неужели я выглядел, как злодей, а не жертва в тот момент? Интересно, как относится Решетников к истории о легендарном разбойнике?»

– Соседская кошка? – спросил Стас, прервав его размышления. – Видишь, исследует новую территорию.

Кошка чувствовала себя полноправной хозяйкой квартиры: яростный взгляд животного гнал нежданных гостей прочь.

– А это у нас… – Полицейский, натянув латексные перчатки, подошел к разбитому стеклу, снял с острых краев чёрную тряпочку и принялся осматривать.

– Женские трусики типа «стринги», – заключил он, – причём ношенные. – Твоя подруга игривая штучка, Костик! – Решетников запаковал их в пакет для вещдоков и продолжил исследовать квартиру.

– Что ещё нужно увидеть, чтобы ты поверил мне? – умоляюще спросил Спирин.

– Эту прекрасную леди, – ответил Решетников.

Маска гнева отобразилась на лице Кости.

– Дружище, не кипятись. – Ладонь товарища легла на его плечо. – Я шучу, шучу. В отношении тебя совершено, по крайней мере, два преступления: незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в нём лица, и умышленное повреждение имущества. Я выведу рапорт об обнаружении признаков состава преступления, как только отыщу орудие, которым разбили стекло.

– Говорю же, она сделала это собственным телом или его частью!!! – взорвался Костя. – Она, как грёбанный терминатор!

– Видимо её руки действительно из металла: эти стекла невероятно прочны.

– Своими глазами видел демонстрацию этой силы и скорости. Не понимаю, почему она дала мне сбежать. Ей не составляло труда настигнуть меня сразу же после падения и прикончить.

– Начнем с того, что падение твоё было весьма удачным, ты легко отделался. Полагаю, она не стала преследовать из-за скопления людей на улице, но и убивать тебя не захотела, – у неё был другой план.

«Неужели удалось убедить Решетникова? Или же подыгрывает?» – Костя не стал преждевременно радоваться.

– А ведь ты прав, Стас. Она не хотела убивать. Боюсь представить, что могла бы сотворить со мной. В глазах её читалось нечто большее, чем жажда убийства. Наверняка она способна влиять на окружающих людей, и если бы захотела убить, то приказала бы им. Вместо этого, поигралась со мной и отпустила. Чего она хочет? Это не человек, поэтому и склоняюсь к версии про инопланетян, которые вторгаясь на планету, принимают облик людей. Они среди нас!