Сталь и Пламя – 3. По следам перворждённых

– Полагаю, это было нечто большее, чем просто восстание, – произнёс Ларри, задумчиво глядя в тусклое магическое освещение. – Возможно, мы имеем дело с нулевым демоническим вторжением. Древней историей, предшествующей тем сведениям, которые нам передали эльфийские хроники. Похоже, когда эльфы ещё были рабами, они не владели письменностью. Их память началась позже – уже после падения Перворождённых.

– Всё равно трудно представить себе эльфов дикарями, – тихо заметил Элиддин, качая головой. – Больше верится в их надменность, чем в былую беспомощность.

– А жива ли сейчас империя Перворождённых? – спросил Ларри, глядя на стража.

– Мне неведомо. Колония Удус заброшена. Сведения о других колониях мне недоступны. Но известно одно: народ Перворождённых, победивший смерть и Хаос, не мог быть уничтожен.

– Вот почему Абдель Хариб стремился их найти, – сказал Ларри. – Он искал тех, кто одолел зло… Надеялся, что в их наследии найдёт ключ к победе над Хаосом. И, судя по всему, путешествовал по миру, ища следы исчезнувшей цивилизации.

– Если она всё ещё существует… – пробормотал мрачно Антоний.

– Голем, скажи: где находятся остальные колонии Перворождённых? И где располагалась столица их империи?

– Две колонии находились на континенте Муфуд – Удус и Путуш. Туфунк и Удугв были обособлены, расположены на других материках. Колония Шукул находилась на острове у берегов континента Фукшул. Там же находился и главный город империи – Зумкшуй, столица Мировой Империи.

– Эти названия ничего нам не говорят, – произнёс Ларри. – Ни на одной известной карте они не отмечены.

– Тем не менее, – продолжил голем, – на верхнем этаже, в зале заседаний, расположена трёхмерная магическая карта мира. Если она уцелела и продолжает функционировать, вы сможете с её помощью отыскать все важнейшие точки – столицы колоний и саму Зумкшуй.

– Как нам туда добраться?

– В центре этажа находится подъёмник. В случае неисправности – используйте лестницу.

– Благодарю, – кивнул Ларри. – Нам нужно осмотреть всё здание.

Они прошли через раскрытую дверь, оказавшись в просторной зале, стены которой освещали мягким сиреневым светом древние магические лампы.

– А вот и лестница, – заметил Леон. – А рядом с ней, вероятно, шахта лифта.

Изобретатель подошёл к панели вызова и нажал кнопку. Ничего не произошло.

– Похоже, не работает, – пробормотал он. – Указатель показывает, что кабина внизу, но, видимо, механизм сломан.

– Позвольте профессионалу, – вмешался Апион, и, вытащив отмычку, вставил её в узкую щель панели. Лифт с лёгким щелчком открылся.

Экспедиция вошла в кабину. Леон нажал кнопку верхнего этажа – и снова тишина.

– Придётся подниматься пешком, – вздохнул Ларри.

Паладины двинулись вверх по винтовой лестнице. Турарий, как всегда, бежал впереди, заглядывая в комнаты на каждом этаже. Везде было пусто – только пыль, плесень и мёртвое молчание. Возможно, Перворождённые унесли всё с собой. Или это сделали восставшие Удус… а может, вещи попросту истлели за тысячи лет.

На пятом этаже лестничная площадка оказалась украшена барельефами. Один изображал Перворождённого, ведущего за собой на верёвке строй эльфийских рабов. На другом – тот же персонаж отстреливался от трёх лучников, выпуская из металлической трубки огненные шары.

– Мне эти Перворождённые всё меньше нравятся, – мрачно проговорила Зарина.

Наконец они достигли шестого, последнего этажа. Ларри отворил одну из дверей – и перед ними предстала комната, залитая мягким светом. На стене за массивным каменным столом мерцала карта. Линии очерчивали материки и острова.

– Вестланд… Мизрах… Альбион… Гирдашан… – пробормотал Ларри, глядя на знакомые очертания.

– А вот и Урукгаэш! – воскликнул Леон, указывая на восток. – Родина орков! Огромный, зелёный, почти легендарный материк.

– Если это и правда карта, – осторожно заметил Антоний, – где же тогда другие города Перворождённых? Где столица?

– Похоже, устройство повреждено, – нахмурился Леон. – Смотрите: половина колонны, поддерживавшей постамент, отколота. Возможно, эльфы, подняв бунт, устроили здесь разгром. Карта осталась, но её функции – нарушены.

– А если Абдель уже нашёл столицу?.. – тихо сказал Ларри.

– Если верить твоему видению, – напомнил Антоний, – он знал о нескольких городах. Возможно, карта его не интересовала – он искал кристалл.

– Кристалл… – вспомнил Ларри. – Нам нужно обыскать здание. Он должен быть где-то рядом.

– Ищите, – буркнул Леон, уже колдуя над повреждённым постаментом, – а я попытаюсь восстановить устройство.

Они двинулись дальше. Коридор сделал поворот, затем вывел в ещё один зал – менее обширный, но всё же величественный.

– Вот он! – воскликнул Ларри, взволнованно указывая вперёд. – Здесь я видел Абделя. И вон – кристалл!

На вершине каменной колонны сиял многогранный камень. Он переливался всеми цветами радуги, словно хранил в себе отблески разных миров.

И тут сдвинулись массивные зелёные глыбы у его подножия.

– Монстры! – выкрикнул Антоний, выхватывая меч. Пламя Абсолюта вспыхнуло вдоль клинка.

«Камни» вдруг зашевелились, заскребли по полу и поднялись на лапы. В отблесках магического кристалла стало видно: это были вовсе не камни – четыре создания, напоминавшие гигантских богомолов, сверкающих зелёным панцирем.

– Удус! Йукун ур Удуса! – прошипело одно из них, щёлкнув лапами-серпами и встав в боевую стойку.

– Это название эльфов на языке Перворождённых… – ошеломлённо произнёс Ларри. – Они приняли нас за рабов-бунтовщиков!

– Апион, беги! – резко скомандовал Элиддин. – Это работа паладинов!

Твари выстроились в ряд, злобно сверкая жёлтыми глазами. В них не было ни разума, ни сомнений – только древняя программа.

– Смотритель, по крайней мере, не шипел, – мрачно отозвалась Зарина, выхватывая короткий меч. Клинок немедленно вспыхнул небесным пламенем.

– Не будем разочаровывать их, – добавила она и рванулась вперёд, оставляя за собой фиолетовый след пламени.

Ларратос вскочил из-за колонны. Слова из сна всплыли в памяти, как забытая молитва:

– Лежать! Спать! Спать сейчас же!

Он вложил в приказ всю свою волю – но твари даже не вздрогнули. В следующий миг они бросились в атаку.

Зарина встретила одного из богомолов ударом в грудь – клинок располосовал панцирь, и тот занялся огнём. Существо завизжало, вздымаясь на задние лапы, но не отступило.

– Горят! – крикнул Ларри, уворачиваясь от удара лапы-серпа. – Горят отлично!

Два быстрых удара – крест-накрест, и один из големов развалился, объятый пламенем.

Антоний, окружённый сиянием Абсолюта, поднимал в воздух обломки пола и швырял ими в нападающих. Каменные блоки сминали хитин, ломали конечности, преграждали путь.

Леон шептал заклинания, вплетая формулы техномагии в воздух – и богомолы вспыхивали, как сухие листья, разлетаясь на части.

Элиддин же скользил меж врагов, словно тень. Он бил точно – в сочленения, в спину, в глаза. Его меч не просто резал – он судил.

И вот, наконец, всё стихло. Последний из богомолов с глухим стуком рухнул на пол, рассыпавшись на обломки. Тишина повисла над залом.

Леон не удержался – ловко вскарабкался на груду щебня и склонился над телом твари. Стучал кулаком по панцирю, прислушивался.

– Глухо, – хмыкнул он. – А крови нет. Даже слизи. Странно…

Он достал кусачки, поддел краешек трещины и отломил кусочек панциря.

– И не особо прочный. Всё дело в магии – именно она держала их вместе. Панцирь – это просто форма. А вот режущие кромки серпов… хм… Это чистая Небесная сталь. Возьму пару осколков – алхимикам будет чем заняться.

– Големы? – переспросил Элиддин.

– Несомненно, – подтвердил Леон. – Пустотелые, без внутренних органов. Только энергия. Тот же принцип, что у вратаря внизу.

– А кристалл? – напомнил Маркус.

– Верно! – встрепенулся Ларратос и подбежал к постаменту.

Камень в центре зала сиял всё слабее – от многоцветного пламени остался лишь холодный фиолетовый отсвет. Затаив дыхание, экспедиция склонилась над ним.

– Похоже на алтарь, – задумчиво произнёс Леон. – Возможно, тут проводились ритуалы. Храм?

– Или лаборатория, – возразил Антоний. – Харибу этот кристалл был интересен. Почему? Сила? Воспоминания?

– А я вижу, что он повреждён, – отметил Леон, внимательно ощупывая расколотую поверхность. – Вторая половина, возможно, ушла с Харибом. Или была уничтожена.

Ларратос напряг зрение, переходя на внутреннее восприятие. И увидел: кристалл всё ещё жил. Он был узлом нитей Абсолюта, тонких, почти незаметных, уходящих вдаль, за горы. Иногда по ним пробегали слабые искры, словно далекий пульс.

Он потянулся к камню, хотел взять – и тут же отдёрнул руку: по телу пробежал холод, от пальцев до плеча. Сердце забилось чаще. Он обернулся:

– Наставник… я вижу ваши ауры. Прямо так – обычным зрением. Не переключаясь.

– Это кристалл, – сказал Антоний. – Он изменил твоё восприятие. Мы тоже это почувствовали.

Ларри попытался вытащить камень. Потянул раз – другой. Напрасно. Тогда начал раскачивать.

И тут – вспышка. Он ощутил всех: паладинов за спиной, магическую карту в соседней комнате, голема на первом этаже. Мир стал прозрачным, как ледяная вода.

– Он усиливает меня, – прошептал он. – Я могу видеть всё. Одновременно. И внутри. И снаружи.

– Тогда отойди, – спокойно сказал Маркус. – Дай мне проверить.

Оттеснив Ларратоса в сторону, Антоний подошёл к кристаллу, положил на него обе ладони и закрыл глаза. Паладины напряглись в ожидании.

– Странная штука, – пробормотал Маркус спустя полминуты. – Сила в нём есть, но очень малая. Однако на адепта Мельда почему-то повлияло…

– Может, попробовать ещё раз? – неуверенно предложил Ларри, глядя на кристалл с жадным интересом.

– Только аккуратно, – предостерёг Элиддин, нахмурившись. – Не забывай, возможно, именно этот артефакт стал тем порогом, за которым началось падение Абделя.

Получив молчаливое разрешение, Ларратос вновь дотронулся до кристалла.

И вновь волна ощущения захлестнула его – словно вены и нервы перестроились под пульсацию самого мира. Ему показалось, будто сердце его теперь бьётся в унисон с самой плотью реальности. Потоки Абсолюта проступили в сознании: неторопливые, древние, как дыхание гор.

Перед его мысленным взором проступили образы: сначала – знакомые структуры, големы, подземные механизмы, а затем… что-то дальше, восточнее, тёплое и зовующее.

– Элиддин! – почти срываясь, обернулся Ларри. – Я вижу ещё один город Перворождённых! На юго-востоке, возле Шалема!

– Отлично, адепт Мельд, – одобрительно кивнул Антоний. – Аура ваша стабильна, силы в норме. Продолжайте медитацию.

Ларратос опустился на одно колено и закрыл глаза. Мир перед ним исчез – и обнажилась его внутренняя ткань. Пульсация кристалла уже не подчинялась случайности: она следовала за ритмом его сердца. Глубже… ещё глубже… Он увидел второй город – на севере, в пределах Масхона. Но в этот миг что-то хлынуло навстречу – как холодная волна, как безмолвный крик.

Он не просто увидел. Он почувствовал. Чужое присутствие. Тьму, заключённую в оболочку артефакта. Силу Хаоса, скользящую, как змей в тени… И того, кто её носил.

– Там… там артефакт Хаоса, – прошептал он. – И… рядом с ним кто-то. Могущественный шеддит. Я… боюсь, это Хаммон.

Паладины вздрогнули, как по команде. Даже в этом тёмном мире имя шеддита звучало, как заклятие.

– Этого достаточно, – твёрдо сказал Элиддин. – Не стоит касаться Хаоса, пусть даже мысленно.

– Да, всё верно, – поддержал его Антоний. – Мы пришли за знанием, а не за безумием.

Ларри нехотя отстранился от кристалла. Он чувствовал себя так, будто оторвали от источника света. Камень теперь сиял мягким голубым светом – спокойным, но настороженным.

– Кажется, я всё забрал, что мог, – пробормотал он. – Но, наставник… я стал сильнее.

– Не совсем, адепт Мельд, – сдержанно возразил Маркус. – Ваша сила осталась прежней. Но чувствительность… она стала сродни той, что бывает лишь у рыцарей-осьминогов.

– Интересно, есть ли такие же кристаллы в других городах? – задумчиво пробормотал Ларри.

– Возможно, – кивнул Элиддин. – Но не факт, что они повлияют на тебя так же.

– В любом случае, мы своё дело сделали, – подвёл итог Антоний. – Осталось только забрать кристалл.

– Я попробую, – отозвался Апион, вытаскивая свою универсальную отмычку. Несколько движений – и камень поддался, будто сам позволил взять себя.

***

Паладины покидали подземелья Нурии с приподнятым настроением. В воздухе витало чувство выполненной миссии – до тех пор, пока над горизонтом не замаячил вертолёт.

– Ну уж нет, – проворчал Антоний, прищурившись. – Опять в эту коптильню? Мы бы и пешком дошли.

– Как хотите, – пожал плечами Леон. – Я могу перегнать его один. Вернётесь как герои – по тропам.

– Эх, будь что будет, – махнул рукой паладин. – Надеюсь, в этот раз задохнёмся меньше – всё-таки дверей нет…

– Сейчас будут, – пообещал Турарий, раскрывая свой чемоданчик с инструментами.

Пока техномаг колдовал над креплениями, Антоний продолжал бурчать под нос, а остальные, по одному, забрались в тесную, прокуренную кабину. Запах гари всё ещё витал в воздухе.

Когда Леон снова завёл машину, раздался привычный рёв и – облако серого дыма, щедро влитое внутрь. Пассажиры закашлялись. Кто-то ругнулся. Кто-то захохотал.

Но геликоптер, скрипя и ревя, всё же оторвался от земли и понёс их к ордену паладинов.

***

Посадочная площадка наконец показалась за скальным уступом. Геликоптер затрепетал корпусом и начал плавно снижаться.

– Смотрите – нас уже встречают! – крикнул Ларратос, перекрывая грохот винта.

И действительно, у самого края площадки толпились паладины в парадных доспехах. Казалось бы – триумф, встреча героев. Но в лицах встречающих не было ни радости, ни облегчения.

Винты затихли. Двери геликоптера, с грохотом вылетевшие наружу по мановению мысли, выпустили наружу густые клубы синеватого дыма. Антоний и Элиддин выскочили первыми, поспешно отмахиваясь от едкого смрада.

– Тьфу, пакость! – скривился Маркус, выбравшись следом. – Сегодня эта коптилка превзошла сама себя. Всю дорогу чадила, как вулкан.

Ларратос, напротив, чувствовал себя великолепно. После контакта с кристаллом всё внутри него пело: силы хлынули, как после удара колокола.

– Мы нашли руины Перворождённых! – крикнул он встречающим, сияя. – И знаем, где искать другие города!

Но радость мгновенно угасла. Он заметил, что лица паладинов мрачны. Кто-то глядел на него откровенно настороженно, даже со страхом.

– Что за… – пробормотал он. – Почему у вас такие кислые мины?

– Посмотри наверх, – буркнул Бейл Харизи, тот самый старший паладин, что в первый день окинул Ларри подозрительным взглядом.

Ларратос поднял голову. Одна из башен академии пылала. Над ней завис ковер-самолёт с магами воды – они сплетали руны тушения, направляя потоки на полыхающий камень.

– Кто поджёг башню? – выдохнул Ларратос. Но ещё до ответа понял: он знает.

– Она, – кивнул Харизи на центр двора, где валялась связанная гидра – трёхголовая, изумрудная, грозная даже в плену.

– Что… как… – Ларратос шагнул вперёд. – Как вы её связали?

– Небесная сталь, юный адепт, творит чудеса, – не без гордости ответил Бейл. – Мы снарядились хлыстами, сплели круг – и загнали твою тварь до бессознательности.

Теперь Ларри разглядел, что крепкие светящиеся путы и впрямь были не из верёвки, а из полупрозрачного металла, мерцающего голубым светом.

Он подошёл к Мириде. Она задышала быстрее, заметив его. Её головы шипели вразнобой, из пастей капала ядовитая слюна.

– Мирида… Что случилось?

– Хоззззяин, прошшу вассс… разззвязшшитте меня! – зашипела левая голова.

– Только если ты пообещаешь, что не тронешь никого из паладинов.

– Но этот… – она дернулась, оглядываясь на Харизи. – Этот подонок…

– Тише! Обещай.

– Ладно… Обещщаю, – ответила она с таким усилием, словно отрывала себе часть сердца.

Ларратос прикрыл глаза, сосредоточился. Верёвки-хлысты расплелись, сгорая в воздухе. Мирида, задыхаясь, встала, но не сделала ни шага. Она дрожала – не от страха, от ярости.

– Рассказывай.

– Этот ссслизшняк – осссскорбил вас! – прошипела левая голова. – Я чуууувствовала в его словах угрозззу!

– Что он сказал?

– Он сссказал: «Не нравитссся мне этот Ларратоссс. В его ауре – включения Хаоссса». Ссскоро, мол, сступит во зззло…

– Это правда? – Ларратос повернулся к Харизи.

– Правда, – спокойно ответил старик. – Я чувствую угрозу. Ты изменился.

– Да как ты смеешь! – вскипел Элиддин. – Он Избранник! Он уравновесит Свет и Тьму – и победит Хаммона!

– Хозззяин, – зашипела Мирида. – Теперь ты позззволишшшь мне его растрессзарть?!

– Ни в коем случае! Ты обещала!

– Сс-с-с-шшш… – она выпустила яд, но сдержалась.

– Вот этого я и боюсь, – сказал Харизи, не мигая. – Сейчас Тьма подчинила Масхон. Но если баланс склонится – полмира падёт.

– Это ты утрируешь, Бейл, – тихо сказал Ларратос. – Баланс – это Свет наверху, а Тьма – внизу. В клетке. Навсегда.

– Возможно, – вздохнул Харизи. – Ладно. Инцидент исчерпан. Что за кристалл ты нашёл?

– Заряженный энергией Абсолюта. Он усилил мою связь с потоками и указал на Масхон… и Мизрах. Я думаю, Абдель тоже нашёл такой. И он привёл его в Тааневер.

– Хм. Тааневер… Никогда не слышал.

– Я тоже. Но думаю, в других городах Перворождённых – кристаллы. И они укажут путь к столице древней империи: Зумкшуй.

Харизи прищурился.

– Чтобы их найти, придётся отправиться в путь.

Мирида приподняла крылья, вновь напрягшись.

– Я поеду, – сказал Ларратос, глядя ему в глаза. – В Мизрах. А не в Масхон, где всё ещё опасно. По пути заедем в Шалем – и в Ривергард, чтобы встретиться с Альянсом.

Элиддин поддержал его кивком.

– Правильный выбор, Ларри. Мир на пороге войны. Но ты – один из тех, кто может склонить чашу весов.

Глава 3. Великий Альянс

Два судна – «Ужас Абсолюта» и «Белый Орёл» – неторопливо скользили по волнам великой реки Азур, направляясь на восток, к Ривергарду – столице Ариады и штабу Великого Альянса. На борту каждого – важные гости и опасные спутники: чудовища, маги, воины и пророки. Заседание, к которому они спешили, могло изменить судьбу всего мира.

По соображениям безопасности, Руханнура и Мириду разместили на разных кораблях: один – водяной дракон, другая – ядовитая многоголовая тварь с пламенным нравом. И хотя они были союзниками, встреча между ними могла обернуться катастрофой.

Капитаном «Белого Орла» выступал Элиддин. «Ужасом Абсолюта» командовал Ларратос. На его борту плыли Зарина, Апион и Беллердаш, а также сама гидра – Мирида, свернувшаяся кольцами на нижней палубе. Апион, как водилось, дымил трубкой, задумчиво глядя в реку.

***

Корабли остановились в порту Ривергарда. Когда Ларратос ступил на берег, он увидел, что Элиддин с тремя старшими паладинами уже покинули «Орла», и теперь ожидали их. Рядом стояли и Мирида, и Руханнур – под пристальным надзором воинов Альянса.

К делегации приблизился долговязый мужчина в сером дорожном плаще:

– Делегация ордена Стали и Пламени, как я понимаю?

– Верно, – кивнул Маркус Антоний.

– У меня сообщение от Арктура Марцелла – паладина, проживающего в Ривергарде.

– Арктур?! – воскликнул Элиддин. – Мой старый друг… Мы вместе учились в масхонской академии. Что он передал?

– Ждёт вас на площади Лутара.

– Прекрасно. Как туда пройти?

– По улице Гартмана минут десять, затем сверните у церкви Камриэля на север. Пять минут – и вы на месте.

– Благодарю. Друзья, идём, – скомандовал Элиддин.

Отряд двинулся вперёд. Когда они углубились в городские кварталы, Эллинор и Бейл слегка замедлили шаг, позволив остальным отойти вперёд.

– Ну и что ты думаешь о юном Мельде? – спросил Бейл, не глядя на собеседника.

– Думаю, он уже мог бы померяться силами с любым из нас, – ответил Эллинор. – Ещё пару кристаллов – и, пожалуй, даже с Хаммоном.

– Вот именно, – мрачно заметил Бейл. – А не приходило тебе в голову, что он может примкнуть к Тёмному Лорду?

Эллинор поперхнулся:

– Ты с ума сошёл? Он – светлый. Его аура – чиста. Наставник – опытен. Он сам в ярости от творимого шеддитами!

– Канис Тайверский тоже был светлым, – глухо отозвался Бейл. – И весьма опытным.

– Так по-твоему, мы должны обучать только слабаков? – усмехнулся Эллинор. – Ты начинаешь видеть шеддита в каждом паладине.

– Нет, – тихо ответил Бейл. – Лишь в тех, кто слишком быстро становится сильным.

***

На площади Лутара их уже ждал пожилой человек в паладинской мантии цвета выгоревшего янтаря. Увидев Элиддина, он расплылся в широкой улыбке и поспешил навстречу.

– Эли, друг мой! Как же я рад тебя видеть! – Он обнял его и похлопал по плечу.

– Я тоже, Арктур, – ответил Элиддин, сдерживая слёзы. – Как ты тут, в солнечном Ривергарде?

– Живу. Хотя, сказать, что счастливо – язык не поворачивается. Скучаю по тебе, по погибшим ученикам… но больше всего – по Канису. Он не умер. Он пал.

– У тебя было послание?

– Да. Как помощник мэра, я обязан сопровождать вас на заседание Альянса. Но прежде… – его взгляд упал на Ларратоса. – Кто это с тобой?

– Ларратос Мельд. Мой бывший ученик. За два месяца прошёл весь четырёхлетний курс академии. Мы думаем, он – Избранник. Шаддай.

– Избранник? – Арктур прищурился. – В одной из версий пророчества говорилось: «Выберет Абсолют – победит свет. Выберет Хаос – победит тьма».

Он замолчал, глядя Ларратосу прямо в глаза.

– Что же ты выберешь, юноша?

Ларратос остолбенел. Такой прямоты он не ожидал. Вместо ответа он лишь сжал губы.

– Думаю, ты скажешь, что выберешь Абсолют, – продолжил Арктур. – Но то же говорили и Раиль Хаддад, и Канис, и Абдель Хариб. Все трое – ныне шеддиты.

– Позволь, – вмешался подошедший Эллинор. – Абдель Хариб не был демонопоклонником.

Молчание повисло тяжёлым покрывалом. Все обернулись.

– Что ты сказал? – прошипел Бейл. – Он был владыкой шеддитов! Как же не демонопоклонник?

– Разные вещи, друг, – спокойно ответил Эллинор. – Шеддиты черпают силу из Хаоса. Демоны – тоже. Но не всегда – друг от друга. Хаос – это поток, не зло. Он может быть источником гнева, но не обязательно пороком. Более того, шеддиты могут питаться любыми сильными эмоциями. Даже добром.

– Но ведь, – недоумевал Бейл, – Раиль Хаддад принял титул владыки шеддитов только после того, как стал демонопоклонником.

– Да, именно так, – кивнул Эллинор. – Но он заключил сделку с некромантом Мугдашом. Принял демонопоклонничество – формально. Ради новой руки. Стал вассалом ордена «Чёрный Скорпион», члены которого служили демонам…

– А как же Хаммон? – нахмурился Бейл.

– Хаммон следовал традиции. У него не было сомнений. А вот Абдель… Абдель стоял над традициями. Он знал, что поклонение демонам погубит его душу. Потому и оставался в душе правоверным камриэльцем.

Бейл прищурился:

– Откуда тебе всё это известно?

– Я читал мемуары. Серых паладинов, бывших шеддитов… соратников Хариба. Он был человеком-загадкой. И до конца мы его так и не поймём – ни как он принял Хаос, ни зачем. Но ясно одно: Хариб – не был таким диктатором, как Хаммон.

Он не ломал – он вёл. Не кричал – а внушал. Он был политиком. Манипулятором. Играл сразу на нескольких досках.

Ненадолго воцарилась тишина. Каждый переваривал услышанное. Ларратос вдруг поймал себя на странном чувстве – уважении к Харибу. Даже сочувствии.

– А это кто? – вдруг спросил Арктур, указав на Зарину. – В ней – сильные потоки Абсолюта.

– Зарина, – коротко сказал Ларратос. – Инициирована в паладины своим мужем. Шеддитом.

– Но она никогда не войдёт в наш орден, – отрезал Арктур. – Женщинам, как и нелюдям, путь закрыт. Такие у нас правила.

Ларратос молча поднял взгляд.

– А знаете, господин Марцелл… Паладины, утверждающие, что в ордене нет места ни для женщин, ни для нелюдей, – по духу мало чем отличаются от шеддитов.

Он улыбнулся краешком губ. Арктур отвёл взгляд и промолчал. Ответа не находилось. Но тут он заметил Апиона.

– Мюрид! Где твой меч? Ты нарушаешь устав!

– Простите… как вы меня назвали? – округлил глаза Апион. – И о каком ордене идёт речь?

– Не прикидывайся дураком. Орден паладинов – не шутка. Я вижу твою ауру, мюрид.

Апион побледнел. На лице застыла смесь ужаса и комического недоумения.

Ларратос вмешался:

– Простите, господин Марцелл, но вы ошиблись. Апион – не мюрид. Цвет его ауры объясняется иным. Позвольте – я объясню.