Сталь и Пламя – 3. По следам перворждённых

– Леон, – спросил Ларри, хмурясь, – а вы уверены, что здесь хватит места? У нас, между прочим, одиннадцать человек.

– Хватит, не сомневайся, – отмахнулся изобретатель. – Я на нём возил и грузы побольше. Всё будет хорошо. Лезьте!

Они полезли. И очень быстро стало ясно: даже если грузоподъёмность машины и позволяла, то вот её вместимость – точно нет. Особенно учитывая, что двигательный отсек почему-то совмещён с кабиной.

– Да в эту консервную банку только четверо влезут, – выругался Маркус Антоний, растирая ушибленный локоть. – Хоть бы вас силой Абсолюта туда запихивать!

– Может, сократим экспедицию? – неуверенно предложил Ларри.

– Это невозможно, – покачал головой Элиддин. – Состав был утверждён советом…

– Который, между прочим, назначил меня командиром, – хмыкнул Антоний. – Так что все, кто не влезет, останутся на земле.

Это заявление стало сигналом к штурму.

– Наставник, сюда! Быстрее!

– Осторожно! Вы мне на ногу наступили!

– Не сажайте меня на пульт управления! Мы же взлетим прямо в Безмолвные горы!

– Расступитесь! Мне как командиру положено быть внутри первым!

– Ну всё, закрывайте двери!

– Какие двери?! Мы ещё не влезли!

С шумом, пиханиной и взаимными упрёками геликоптер, наконец, был забит до отказа. Апион, изловчившись, запечатал двери своей отмычкой – и внутри остались шестеро: Ларри, Элиддин, Маркус, Зарина, Апион и, конечно же, сам Леон.

– Приготовьтесь, – предупредил изобретатель, нащупывая стартовый рычаг. Его локоть тут же врезался Антонию в бок.

– Леон! – зарычал тот. – Осторожнее!

– Простите! Места маловато…

Геликоптер вздрогнул, затем что-то внутри него с грохотом взорвалось. Машина подскочила, словно от боли, Зарина едва не прикусила язык, а Ларратос впечатался затылком в потолок.

– Проклятая жестянка, – прошипел Антоний.

– Да уж… Бросает сильно, – хмыкнул Леон. – На сиденьях ремни есть, но не на всех. Кто успел – тому повезло. Остальные… держитесь за что сможете.

– Осторожно, сейчас ещё раз тряхнёт!

Изобретатель дёрнул рычаг уже правой рукой – и попал локтем по Апиону.

Новая встряска. Мотор грохнул, затем заурчал, перешёл в гул, который быстро набрал оглушительный оборот. Винт начал вращаться, создавая воздушный вихрь. Из всех щелей повалил чёрный едкий дым.

– Леон! – закашлялся Апион. – Ты что, нас задушить собрался?!

– Не волнуйтесь! Это… нормальный выхлоп!

Он крутанул ещё один рычаг, и запах палёного наполнил кабину до предела. Геликоптер содрогнулся, будто собирался чихнуть – и, наконец, оторвался от земли.

– Это что – геликоптер или коптилка?! – орал Антоний сквозь ревущий гул.

– Сейчас выветрится! Потерпите! Поднимемся – и всё будет хорошо!

– Может, открыть дверь?! – завопил паладин, кашляя.

– Что?!

– Дверь открыть, говорю!!!

Но в этот момент Леон дёрнул ещё один рычаг, и аппарат взмыл вверх с такой резкостью, что голос Антония захлебнулся в рёве двигателя.

Маркус, мысленно выругавшись, просто задержал дыхание – к счастью, тело паладина позволяло ему делать это надолго.

***

– По-моему, получилось недурно, – с удовлетворением заметил Трейк, глава Стейнгардской гильдии боевых магов, обводя взглядом своё новое творение.

Перед ним стояло существо, в котором нетрудно было узнать искажённый образ погибшего аватара. Те же альмагтиновые доспехи – помятые, потемневшие, словно извлечённые из пожарища. Те же тяжёлые тёмные штаны, теперь дополненные внутренней стальной подкладкой. И та же изрезанная полумаска, некогда расколотая Карханом. Только теперь маска была приплавлена к старому боевому шлему, под которым не скрывалось лица – вообще ничего. Пустота.

Вместо глаз – две прорези, из которых вспыхивало весёлое, безумное пламя. Оранжевые отблески играли на стальном металле, освещая изнутри шлем. Казалось, будто внутри, там, где когда-то могла быть душа, теперь пляшет один-единственный язычок живого огня.

Этот голем был лишён энергии Абсолюта – и в этом заключалась его принципиальная разница с аватаром. Но в нём явно чувствовалась другая сила: чистая, первородная стихия огня. И, может быть, не только она.

Голем между тем изучал себя с неожиданным вниманием. Его взгляд скользнул по повреждённым доспехам, затем задержался на грубых латных перчатках орочьей ковки – они заменяли ему кисти рук.

– Великолепно, – его голос оказался гулким, низким, с металлическими обертонами – и напоминал речитатив огненного элементаля Шакира. – Вы действительно гениальный маг, господин Трейк.

– Ну, не преувеличивай, – хмыкнул Трейк. – Особенно учитывая, что собирал тебя буквально из обломков.

– Обломков? – голем с интересом провёл пальцами по альмагтиновой пластине. – Я бы не сказал. Это… достойный доспех.

– Может, и так, – признал маг. – Но восстановлению он не подлежал. Альмагтин крайне плохо поддаётся ковке. Некоторые пластины держатся на честном слове.

– Что ж, будем надеяться, они не отвалятся в бою, – пробасил голем и чуть сверкнул пламенными глазами. – Кстати… а какой артефакт вы во мне активировали?

Трейк усмехнулся.

– Перо Феникс. Артефакт, изъятый при обыске в министерстве колдовства. Поразительная вещь: мощная реликвия Хаоса, маскирующаяся под порождение огненной стихии.

– Феникс? Это демон?

– Не совсем, – маг пожал плечами. – Согласно оркским хроникам, это была… она. Бессмертный огненный дух, не богиня, но и не элементаль. Её уважали, ей приносили дары. Считалось, что она бессмертна в буквальном смысле: всякий раз, погибая, возрождалась из пепла.

– Интересно, – протянул голем. – И что с ней стало?

– Без понятия, – признался Трейк. – Орки не склонны делиться своими мифами с посторонними. Возможно, она до сих пор существует – где-нибудь на их островах, среди стихийных духов. Хотя… странно, что перо этого существа источает Хаос. Возможно, она была не совсем тем, за кого себя выдавала.

Голем промолчал. Но где-то в глубине его шлема пламя, казалось, вспыхнуло чуть ярче.

Глава 2. Руины Перворождённых

Геликоптер летел на север, рассекая винтом бездонное телисское небо. Перелёт оказался куда приятнее, чем старт: никто уже не пихался, аппарат больше не трясло и не дымило, а едкий выхлоп, сопровождавший запуск двигателя, давно рассеялся. Единственными досадными помехами оставались теснота и гул винта, который давил на уши, как будто кто-то жужжал в черепе огромным шершнем.

Ларратоса, прижатого к лобовому стеклу, трясло не от страха – от предвкушения. Он с интересом вглядывался в горную цепь, раскинувшуюся внизу. Пейзаж чем-то напоминал суровую Гиперборею – те же хребты и ущелья, те же снежные лбы скал. И всё же это был юг. Яркое солнце резало глаза, да и оттенок у него был чужим, багроватым, как у разъярённого воина.

Под ними неспешно проплывали серые кручи. Лесов здесь почти не было – лишь цепочки изумрудных рек, брызги водопадов, сбегающих с ледников. Среди гор вырастала одна, особенно высокая, увенчанная белоснежной шапкой.

Нурия, догадался Ларри. Скорее всего, все эти речушки – её дети. Она питает водопады и саму реку Азур.

У подножия горы он заметил небольшое озеро, берега которого заросли стройными кипарисами. Из озера вытекала тонкая серебристая струя, почти сразу срывающаяся вниз каскадом – водопадом, гремя на камнях.

– Что-то чувствую! – крикнул Маркус.

– Что вы сказали? – Леон, с трудом различая слова сквозь рев мотора, обернулся.

– Я говорю, здесь есть нечто! – Антоний перекрикивал гул.

И впрямь – Ларратос почувствовал лёгкую вибрацию в груди. Пульсации Абсолюта. Сначала слабые, но с каждой секундой становившиеся яснее. Он метнул взгляд на Зарину – та уже закрыла глаза, вслушиваясь внутренним слухом. Элиддин последовал её примеру. Даже в ауре Апиона замелькали беспокойные импульсы.

Ларри зажмурился, нащупывая источник, и почти сразу увидел его – прямоугольник чистого синего света, пульсирующий у самого подножия. Нечто вроде двери, ровной и плоской, как поверхность озера в штиль.

– Наставник! Это, похоже, врата!

– Что?! – Элиддин не услышал ни слова.

Мельд вновь обратил взгляд вниз. Гора выглядела обыкновенно – камни, щебень, осыпи. Никаких видимых артефактов или разломов. А вот чуть поодаль, у основания скалы, внутреннее зрение уловило уродливое багровое пятно. Не расплывчатое, не мираж – пятно Хаоса. Искажённый отпечаток чего-то чуждого.

– Хаос! – заорал Антоний.

– Что?!

– Я говорю, снижаемся! Там артефакт! – паладин ткнул пальцем вперёд. – Вон, на ту площадку!

Леон, похоже, всё же понял – или угадал. Геликоптер пошёл ниже, плавно скользя к обнажённой каменистой осыпи. Ларратос уже различал впадину в скале, залитую чем-то похожим на застывшую лаву. Именно туда, возможно, и направлялся Абдель.

Когда площадка приблизилась, геликоптер завис в воздухе. Винт взметнул вверх облако пыли и щебня. Затем аппарат мягко опустился, шасси скрипнули, двигатель сипло чихнул – и заглох.

На мгновение повисла звенящая тишина. После рева мотора она казалась почти болезненной.

– Прибыли! – радостно объявил Леон. – Прошу на выход!

– Сейчас… Тьфу ты, как тут дверь открывается? – буркнул Антоний, дёргая ручку.

– Потяните на себя, – невозмутимо подсказал изобретатель.

Наступила пауза. Элиддин и Маркус возились с дверями, дёргали и толкали.

– Похоже, замок заклинило, – выдохнул Элиддин.

– Можно и выбить… но осторожно! – начал было Леон, но поздно: Маркус вскинул руку, и с глухим грохотом дверь вылетела наружу, отлетев на добрых двадцать шагов. Элиддин обошёлся мягче – его дверь лишь жалобно повисла на петле.

Пассажиры один за другим выбрались на свободу.

– Наконец-то! – облегчённо сказал Антоний. – Я уж думал, начну срастаться с креслом. И копчёным пахнет до сих пор.

Каменная площадка лежала у подножия Нурии, чуть в стороне от аномального пятна. Под ногами хрустел сухой гравий, воздух был прохладен и свеж. Тонкий ветер обтекал скалу, вдалеке сверкало озеро. Здесь, в отличие от долины, не было ни травинки – только камень, молчаливый и чужой.

– Все готовы? – произнёс Антоний. – Тогда вперёд. Выясним, что за мерзость пробудилась здесь – и уничтожим её.

До цели добрались быстро. Под ногами хруст исчез – камень сделался гладким, стекловидным. Как будто лаву вылили и дали застыть.

– Странно… – пробормотал Леон. – Эта гора никогда не считалась вулканом. Но следы извержения налицо…

– Признаки демонической деятельности, ты хочешь сказать, – мрачно проговорил Антоний, вынимая из ножен меч. – Вглядитесь: от этой «лавы» прямо несёт Хаосом. Как от демона!

И действительно – внутреннее зрение подсвечивало потёк багровым свечением, густым и тревожным, словно он вновь собирался растечься, обретая жизнь. Камень будто дышал в такт чужому сердцебиению.

– Странная порода, – пробормотал Элиддин, откалывая кусочек Малькинуром. – Прямо-таки хаосоносная.

– Похоже на спящего демона, – мрачно заметил Маркус. – Надо будет срочно сообщить Совету. Такая плотность энергии требует обряда экзорцизма. Без него – ни шагу.

– А мне это напоминает камень душ, – усмехнулся Ларратос, постучав эфесом меча по застывшей поверхности. – Только в исполинском масштабе.

– Ты прав, – кивнул Элиддин. – Это действительно пленённый демон. Только он не просто заточён – он вплавлен в скалу. Его сущность стала частью камня. И кто-то сделал это намеренно. Уму непостижимо, как.

– Надо покопаться в архивах ордена, – пожал плечами Антоний. – Уверен, здесь приложил руку кто-то из наших предшественников. Причём не самый трезвый.

Тем временем Леон отошёл в сторону и, присев у основания горы, внимательно разглядывал неровное отверстие в скале.

– Глядите сюда! – окликнул он остальных. – Лава, похоже, вытекала прямо отсюда. Скала оплавлена, будто ей вспороли чрево.

Проникнув в проём, отряд оказался в небольшой пещере – но её гладкие стены и идеально ровный пол не оставляли сомнений: это не природное образование. Это – работа рук, пусть и нечеловеческих.

– Похоже на крепость, – предположила Зарина, её голос эхом прокатился по каменному своду.

– Нет, скорее шахта, – возразил Леон, уже стоя у небольшого колодца. – Смотрите, тут множество таких вот скважин. Возможно, тут что-то добывали. Минералы, артефакты…

– А вот это? – Элиддин указал на стену. – Следы от когтей. Гигантских. И ещё вон на полу – не так чётко, но рисунок повторяется.

– Эх, и пыли тут… – проворчал Ларратос, чихнув. – Такое впечатление, что веками никто не заходил.

– Может, так и есть, – отозвался Леон, доставая из чемоданчика кисточку и скребок. Он методично расчищал угловую плиту. – Тут, на полу, выцарапаны какие-то символы…

– Капище Хаоса, – скривился Антоний. – Без сомнений.

– Рунический знак всего один, – заметил Леон. – Похоже на орочью «Пх».

– Вот и говорю: демонопоклонники. Орки.

– А мне это место напоминает тайник. Господин Антоний, поможете приподнять вот этот камень?

– Конечно.

Паладин вогнал клинок в щель и налёг всем телом. Плита подалась. Под ней обнаружился укрытый кусок белёсого материала – гладкая пластинка размером с ладонь.

– Вот это интересно, – оживился Леон, поднимая находку. – Материал странный. Вроде кости, но гладкий, будто отполированный. И лёгкий, как пергамент.

– Костяная пластина? – удивился Ларратос.

– Нет, не кость, – покачал головой Леон. – Надо будет показать алхимикам. Похоже на… органический полимер. А вот и надписи.

Пластинка была испещрена тонкими, выжженными символами – рунами, едва различимыми в полумраке.

– Мелковато. Выйдем на свет, – предложил маг.

Отряд покинул пещеру. Леон уселся на валун, разложил находку и внимательно вчитался.

– Интересно… Это не надпись, а письмо. Личное. Похоже, кто-то оставил послание перед бегством. Послушайте:

«Извини, но я не могу больше ждать…

Моя скромная персона почему-то удостоилась пристального внимания демонов. Сегодня ночью в окрестностях озера объявился шарду. Ты помнишь этих мерзавцев – бывших прихвостней покойного Карерона. От адского создания так несло злобой и холодом, что меня чуть не стошнило.

Хотя мои планы всегда были гибкими, пикник с демоном туда явно не входил. Я поспешила укрыться в шахтах Перворождённых…»

– Значит, это и правда шахты! – довольно кивнул Леон.

Он продолжил чтение:

«…будучи уверенной, что он сюда не сунется. Наивная дурочка. Он выследил меня и начал штурм. Проход узкий…»

– Узкий?! – фыркнул Антоний, бросив взгляд на зияющую дыру. – Сомнительно.

«…и плоскомордый урод разрывал его больше часа, заливая вход волнами холода…»

Тишина повисла над экспедицией. Даже ветер, гулявший среди скал, на миг притих, будто и сам слушал историю, замурованную в камне.

– Ледяной демон? – Элиддин приподнял брови. – Эти твари опасны даже для десятка паладинов. Боюсь, концовка письма будет не из приятных…

Леон снова склонился над табличкой, и голос его зазвучал в полумраке шахты, будто эхо далёкого прошлого:

– «Не знаю, что хуже – зверский мороз, от которого воздух превращался в иней и оседал на стены, или не менее зверская ругань шарду. Он подробно расписывал, что сделает со мной, если поймает, и подбирал для меня… весьма образные сравнения».

– Знакомо, – усмехнулся Элиддин. – Демоны любят красивую речь, особенно когда обещают медленную смерть.

– «Я до последнего надеялась, что он не рискнёт сунуться в эту гору. Всё-таки она искажает высшие энергии…»

– Искажает? – нахмурился Маркус. – Я ничего подобного не заметил.

– С тех пор могли пройти века, – заметил Леон. – Силы могли иссякнуть.

Он перевернул табличку, прочёл строчку про себя, и на его лице промелькнуло странное выражение – смесь удивления и лёгкой досады.

– Нет, стиль изложения просто убивает. Это не жрец, не воин… Больше похоже на ремесленницу или лекарку с чувством юмора.

Он продолжил:

– «…но этот псих проигнорировал все попытки договориться. Ты же знаешь, я не воин. Терпеть не могу драки. Но когда он загнал меня в угол и начал рвать на части – моё терпение лопнуло. Он получил горячий отпор. Заранее представляю вытянутые рожи его приятелей, выковыривающих шарду из расплавленного камня».

– Она победила демона?.. – выдохнул Антоний. – Простой орк?

– А почему нет? – Элиддин пожал плечами. – Не все орки поклонялись Тарадашу. Были и иные.

– Но… ледяной демон! Он поглощает магию! Как можно было…

– Думаю, речь идёт не о простой магии, – тихо произнёс Элиддин. – Похоже, в ход пошла огненная стихия – что-то сродни тому, что Дарагор использовал при защите Диаманта. Камень не просто расплавился. Он испарился. А с ним и демон.

– Но чары не так-то просто пробить… – возразил Ларратос, но Леон уже кивнул:

– Тут были энергетические искажения. Автор упоминает их с удивлением. Может, именно они помогли ей.

Он прочёл заключение:

– «Я не могу здесь остаться. Не выдержу ещё одной встречи с демоном. Ухожу на Северные острова, восточнее Гипербореи. Там тишина, горы, леса, не хуже эльфийских. Там мы и встретимся. Жду с нетерпением».

– И всё? – недовольно хмыкнул Маркус. – Ни имени, ни подписи…

– Значит, адресат знал, кто она, – пожал плечами Леон. – Вряд ли он нашёл тайник. А вот мы нашли.

– Северные острова… – пробормотал Элиддин. – Возможно, речь о Гирдашане. Когда-то они действительно были пустынны. Может, мы только что прочли послание одного из первых поселенцев.

– Древности – это прекрасно, – раздался глухой голос Апиона, до сих пор молчавшего. – Но, кажется, у нас была цель: добраться до недр горы?

– Верно, – подтвердил Антоний. – В шахтах больше делать нечего. Вперёд, к озеру.

Они вышли из пещеры, и их встретила тишина ивы, журчание воды и запах живой магии. Воздух над озером был густ, насыщен – будто сама природа пела в нём беззвучную колыбельную. Невдалеке на опушке паслись олени, и даже Маркус замедлил шаг, чтобы полюбоваться.

– Настоящий рай… – прошептал Ларратос.

– Рай, где не хочется никого убивать, – отозвался Элиддин. – Местность буквально подавляет агрессию. Похоже, мы в природном магическом заповеднике.

Но Антоний не разделял их созерцательного настроя. Он уже осматривал подножие горы.

– Здесь должна быть дверь, – произнёс он наконец. – Скрытая, слившаяся с породой. И, похоже, защищённая чарами.

– И не простыми, – Элиддин коснулся скалы ладонью. – Это энергия Абсолюта.

– Выбиваем? – предложил Ларратос, сжимая кулак.

– Осторожней. Здесь может быть ловушка, – предостерёг наставник.

– Ничего не чувствую, – сказал Маркус. – Попробуйте.

Ларратос отступил, собрал силу, прыгнул и ударил ногой точно в обозначенный прямоугольник. Камень дрогнул, но остался на месте.

– Не поддаётся.

– Значит, выламываем Абсолютом, – рассудил Маркус. – Тем, чем дверь запечатали – тем её и раскроем.

Четверо вытянули руки, посылая в скалу силовой импульс. Но она словно проглотила его – без ответа.

– Придётся прорубать, – Ларратос стиснул рукоять Зариндуила, поднял клинок и с силой опустил на камень.

Меч звякнул, врезался – и застрял. Он рванул – тщетно. Только с пятой попытки выдернул клинок, и тот с глухим звуком упал в траву.

– Даже Небесная Сталь не справляется… – признал Маркус. – Что ж, значит, перед нами не просто дверь. А вызов.

– Предоставьте дело профессионалу, – с весёлым блеском в голосе объявил Апион, подходя к скале.

– Ты? – изумился Ларратос. – И как же ты откроешь дверь, перед которой спасовали четверо паладинов?

Апион ничего не ответил. Он извлёк из кармана отмычку – ту самую, древнюю и загадочную, что поблёскивала фиолетовым отблеском в утреннем свете. И вдруг… отмычка словно ожила. Она сама повела руку бывшего вора вверх, туда, где во внутреннем зрении Ларри угадывал контур спрятанного проёма. В каменной плите появилась тонкая, изогнутая щель. Словно отзываясь на зов, артефакт скользнул в неё, проворачиваясь внутри – и скала издала тяжёлый, глубокий звук, больше похожий на вздох. Перед ними возникла дверь. Самая настоящая. И она открылась.

– Прошу вас, господа, – сказал Апион с лёгкой издёвкой и шагнул в образовавшийся проход.

Остальные обменялись взглядами – и последовали за ним.

– Подожди… – пробормотал Ларри. – Но как Абдель открыл эту дверь? У него же не было такой отмычки…

– Возможно, раньше этой двери вообще не существовало, – пожал плечами Апион. – А может, он её сам и создал при выходе.

Пещера встретила их непроглядной тьмой. Воздух был сух и неподвижен, словно сам камень вытягивал из него живительную силу. Энергии Абсолюта здесь больше не ощущалось. Лишь глубокое, инертное безмолвие.

Ларратос сразу включил внутреннее зрение – и впереди вспыхнули слабые очаги магии: несколько сфер, похожих на светильники. А ещё дальше – нечто странное. Оно не было живым, но источало магию. Потенциал.

Когда отряд поравнялся со сферами, те вдруг вспыхнули бледно-лиловым светом. Тени дрожали, отплясывая на стенах, и холодный коридор наполнился рассеянным сиянием.

Вскоре проход упёрся в массивную металлическую дверь. По её сторонам возвышались колонны, вытесанные из того же металла, что и дверь. А на потолке – барельеф: странные фигуры с вытянутыми конечностями, как у эльфов, но с мускулатурой, больше подходящей древним воинам. Все они были в длинных мантиях с капюшонами. Лиц не видно – только силуэты. Что-то в их позах было величественным. Или зловещим.

– Есть идеи, кто это может быть? – спросил Ларри.

Ответа не последовало.

И тут дверь сама распахнулась. С лязгом, эхом ударившим в грудь. Изнутри шагнуло существо.

Оно было ростом с человека. Металлическое, но не мёртвое. Свет магических шаров отражался от гладкой поверхности, заставляя её переливаться, как ртуть. Глаза – если их можно было так назвать – светились чистым сиреневым огнём. Из груди доносился ровный, глухой гул – будто эхо забытых заклинаний.

Существо замерло, оценивая гостей.

Его голос, когда он заговорил, был подобен скрежету засовов, открывающих древний саркофаг:

– Кто проникает в святилище древних? Почему вы тревожите его покой?

– Невероятно… – прошептал Леон. – Это… это продвинутый голем! Я сам создавал подобных – но лишь подобий. А этот… он древнее всех моих творений. Создан задолго до моей эпохи. И он говорит! Он преодолел языковой барьер!

– Мы научились, – прогудел голем, не без гордости.

– Мы – паладины, – выступил вперёд Ларратос. – Мы исследуем эти руины.

– Паладины… Понятно. Но опознать вашу расу я не смог.

– Почему?

– Вы не Перворождённые. Но и не примитивные народы: не Удус, не Шукул, не Путуш, не Туфунк и не Удугв.

– Ни о ком из них я не слышал, – прошептал Леон.

– Согласно инструкциям, вы – пришельцы. Но я не ощущаю в вас вражды…

– Он считывает ауру! – удивился Ларри.

– …а также вижу, что двое подобных вам уже посещали это место. Поэтому – добро пожаловать в святилище Перворождённых. Вы стоите у врат колониального правительства.

– Древние эльфы были мастерами магии и техники! – изумился Леон.

– Эльфы? – переспросил голем.

– Перворождённые. Это ведь и есть эльфы, разве нет?

– Перворождённые – это Перворождённые, – с нажимом произнёс голем. – Древнейшая раса мира Укун. Эльфы… Эльфы – самоназвание расы Удус. Удус были рабами Перворождённых. Эта крепость – Тудшуф. Столица колонии Удус. Удус – низший, смертный, раболепный народ.

Ларри едва слышно выдохнул:

– Скажи… сколько лет Тудшуфу?

– Двадцать одна тысяча сто тридцать семь лет.

– Всё сходится, – улыбнулся Ларратос. – Эти существа были задолго до эльфов. Их Империя предшествовала нашей истории. Эльфы – их рабы. Людей тогда просто не существовало, поэтому голем нас и не узнал.

– Удивительно… – прошептал Элиддин. – Значит, он и вправду старше Первой войны с демонами!

– Ха! – фыркнул Апион. – Вот тебе и эльфийская аристократия! Всю жизнь кичились своим происхождением – а сами начинали с рабства.

– Народ Удус не обладал аристократическим духом, – подтвердил голем. – Им далеко до Перворождённых.

– А самоназвания других рабов ты знаешь?

– Нет. Я – страж колонии Удус. Моя память ограничена.

– И всё-таки… куда исчезли Перворождённые? – задумчиво произнёс Ларри. – Раз уж они были столь могущественны…

– Указ Архонта, датированный тринадцать тысяч триста сорок вторым годом назад. Все колониальные войска отозваны. Остались лишь надсмотрщики…

– А причина?

– Имело место некое вторжение… – с механической неуверенностью ответил голем. – Подробности мне неведомы. Колониальные войска покинули территорию и не вернулись. Спустя несколько лет последовал бунт рабов племени Удус. Они одержали верх. В здании колониального правительства остались лишь големы.