Фабрика

Все, кроме одного.

Сергей Синицын. Две строчки с адресом, десять цифр телефонного номера. Если бы Саша увидела это два месяца назад, наверное, всё‑таки решилась бы позвонить. Чтобы извиниться и…

…Ты никому не нужна…

Чтобы извиниться и убедиться, что она на самом деле никому не нужна. Потому что иначе Сергей нашёл бы способ встретиться. В конце концов, он знал, где она живёт.

Водительская дверь машины распахнулась. Саша вздрогнула и захлопнула записную книжку.

– Кстати, как у тебя вообще дела? – заговорил Лёша, занимая своё место. – В школе всё хорошо? Уроки сегодня все уже сделала?

– Уроки? – переспросила Саша.

– Ну да, уроки…

– У меня каникулы, – с прорвавшейся горечью сообщила она. – Ты не знал?

– Уже каникулы? – Лёша выкрутил руль и выехал с подъездной дорожки дома на проезжую часть. – А детские сады вроде ещё работают.

Кажется, он хотел сказать что‑то ещё такое же бессмысленное и неловкое, но Саша протянула руку, включила магнитолу и выкрутила громкость почти на максимум, чтобы больше не слышать его равнодушный голос.

30 декабря 2004 г.

Саша подняла сжатый кулак, нерешительно посмотрела на покрытую какими‑то странными царапинами и пятнами дверь и отступила. Обвела взглядом мрачный, грязный подъезд, вдохнула пропитанный смесью запахов табака и подгоревшей еды воздух, потом стиснула зубы и всё‑таки заставила себя постучать.

– Иду‑иду! – раздался торопливый ответ из глубины квартиры, и дверь распахнулась. – Я уже почти…

Лиза умолкла, увидев, кто именно стоит на пороге. Саша кивнула вместо приветствия, разглядывая подругу.

Волосы – неряшливо осветлённые, с отросшими корнями – были уложены в локоны. Густо подведённые глаза, тональный крем, румяна на щеках, красная помада, ультра‑короткий домашний халатик.

– Что тебе надо? – нервно спросила Лиза, вышла в подъезд и прищурилась.

– Ты что, ждёшь Дениса? – с невольной насмешкой уточнила Саша.

– Что тебе надо, Фролова?

Саша хмыкнула и протянула подруге небольшой пакет:

– Возьми.

– Что здесь?

– Альбом за девятый класс, – сказала Саша. – Ты же плакала, когда твоя мать не дала деньги на фотографии. Возьми мой.

– С чего это вдруг ты такая добренькая? – подозрительно протянула Лиза и взяла пакет. – Или… Только не говори, что Денис снова к тебе…

Она побледнела – это было заметно даже через толстый слой тональника и румян.

Саша подняла руку в успокаивающем жесте:

– Нет, нет, Лиз. Просто, – она откашлялась, – просто папа всё отсканировал, и теперь всё в электронном виде, а это он велел выбросить. Но если тебе не надо, давай выкину.

Лиза помолчала. Потом качнула головой:

– Не выкидывай. Я заберу, – сказала она. – Спасибо. И… Иди, ладно? Сейчас правда придёт Денис, и…

– Лииииз‑кааааааааааа! – вдруг донеслось до них из‑за неплотно прикрытой двери. – Шал‑лав‑ва!

– Дед буянит, – с кривой ухмылкой сообщила Лиза. – Но ничего. Налью ему стопочку, и успокоится.

– Твой дед дома? А как же вы с… – Саша осеклась и замолчала.

– Как же мы с Денисом? – Лиза вздёрнула бровь. – Мы нормально. Моя семейка одобряет. И его самого. И аптеки его отца. Так что… Так что мы с ним хорошо, Фролова. Очень хорошо.

– Пусть так и будет, – сказала Саша и неожиданно для самой себя поняла, что говорит искренне. – Пусть у тебя всё будет хорошо, Лиз. Прощай.

Она торопливо сбежала по ступенькам вниз, вышла из подъезда и сразу же нырнула в салон стоявшей с включенным двигателем десятки. Обернулась назад, посмотрела на насупившегося Тёму и повернулась к старшему брату.

– Всё? – неодобрительно спросил Лёша. – Наобщалась? Можем ехать на фабрику?

– А можем проехать через наш старый двор? – попросила Саша.

– Можем, – ответил он, трогаясь с места. – Только без остановок, и так опаздываем. Или тоже обещала к кому‑то зайти?

Саша покачала головой:

– Нет. Просто хочу посмотреть на двор.

– Хорошо, – сказал Лёша. – Посмотришь.

Они быстро, насколько это было возможно с учётом снежной каши на дорогах, проехали мимо старого дома, и уже через полчаса Лёша притормозил перед закрытым шлагбаумом при въезде на территорию фабрики. Только в тот момент Саша сообразила, что Тёма за всю дорогу ни произнёс ни единого слова, и снова повернулась к нему.

– Спишь? – негромко спросила она.

Тёма заторможенно кивнул.

Шлагбаум медленно поднимался, Лёша посмотрел на часы и нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю.

– Мы совсем опоздали? Папа будет ругаться? – предположила Саша.

– Что? А, нет, – рассеянно ответил Лёша. – Просто я записан сегодня на стрижку, так что… Надо побыстрее закончить.

– Понятно, – сказала Саша. – Думаешь, это надолго?

Лёша пожал плечами:

– Не знаю.

– А мы там зачем? Ну ладно ещё ты, а мы с Тёмой?

– Спроси у отца, – раздражённо посоветовал Лёша. – Хотя нет, забудь. Он потом два часа будет выговаривать, что тебе наплевать на его дело. Я так уже попадал.

Он нажал на газ, и машина плавно поехала вперёд. Припарковался перед зданием конторы, вышел из машины первым и помог выбраться Тёме. Саша устало посмотрела на светящиеся окна и суетливое движение людей внутри здания, и поняла, что идти туда точно не хочет. Да, изначально она планировала зайти в офис, провести какое‑то время в окружении отцовских работников, а потом снова выскользнуть на улицу. Но сейчас передумала.

– Давай быстрее, – поторопил её Лёша. – Чем раньше сядем за стол, тем быстрее отец нас выпустит.

– Так странно, – сказала Саша, становясь рядом с братом. – Он правда думает, что кому‑то на фабрике есть дело до его детей? Зачем мы там будем сидеть?

– Саша!

– Мне как‑то нехорошо. Наверное, укачало, – выдала она заранее заготовленную ложь. – Тошнит. Вы с Тёмой идите… А я подышу пока. Можно?

Лёша поморщился, снова проверил время и кивнул:

– Только недолго.

– Хорошо, – пообещала Саша и даже смогла улыбнуться. Дождалась, пока братья скроются за дверями конторы, и повернулась к стоявшему за хлипким заборчиком недостроенному зданию – самому высокому из всех, которые были видны с её места.

Саша сделала первый шаг, и свежевыпавший снег приятно захрустел под её ногами.

Глава 4

19 августа 2022 г.

Свободные места за столом постепенно заполнялись. Почти все офисные сотрудники и руководители производственных подразделений сегодня задержались на работе, чтобы поздравить Сергея.

– Все в сборе? Именинник готов? Начинаем? – нетерпеливо сказал Артём, как только расположился за столом. Похоже, у него ещё были планы на вечер. Возможно, совместные с Натальей. Она вообще не стала садиться, так и стояла у стены, только взяла бокал со стола. Видимо, рассчитывала уйти как можно раньше.

– Давай, – согласился Сергей.

– Если никто не против, начну я. Сашка, или ты? Нет? Хорошо.

Артём встал с бокалом в руках, дождался, пока установится тишина, затем продолжил:

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы поздравить с днем рождения замечательного человека – Сергея Владиславовича Синицына. Для кого‑то из вас он прежде всего начальник, для кого‑то всё ещё подчиненный, для кого‑то друг… Я считаю его своим братом. Серёга, с днем рождения! Огромное спасибо за всё то, что ты делал и делаешь для нашей семьи и для нашей фабрики. Спасибо за твою поддержку, за твои советы и за то, что всегда приходишь ко мне на помощь. Хочу пожелать, чтобы в твоей жизни были только светлые полосы. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто бы то ни было. За тебя!

Артём обошел стол, подошел к Сергею, чокнулся с ним своим бокалом, потом с Алексеем, затем вернулся на свое место. Сергей невесело усмехнулся и опрокинул в себя первую рюмку. За столом уже начались обычные разговоры, кто‑то смеялся, кто‑то ел, кто‑то пил. Одна только Саша вела себя странно. Как правило, на офисных мероприятиях она была душой компании, но сейчас грустила и молчала.

Алексей задумался о причинах. Неужели опять что‑то произошло? Снова поссорилась с мужем? Из‑за чего?

Он перевел взгляд на Наталью. Она заметила это, вызывающе задрала подбородок, широко улыбнулась и, не разрывая зрительный контакт, насмешливо отсалютовала ему бокалом шампанского. Алексей отвел глаза.

30 декабря 2004 г.

Саша уверенно шла по территории фабрики. Выше голову, спокойнее шаг – и никто не обратит на неё внимания. Она ходила здесь много раз, даже если её увидит кто‑то из рабочих, никто не удивится, всё будет хорошо…

Но сердце перестало колотиться с удвоенной скоростью только после того, как Саша миновала металлический ангар, который перекрыл прямой обзор на неказистое одноэтажное строение.

Все сотрудники фабрики называли это здание конторой, и только отец упорно говорил о нём как об офисе. Это всегда казалось Саше немного смешным. Офис, ну да, конечно, ведь офисы выглядят именно так – серый кирпич, узкие окна, низкие потолки, нулевая эстетика. Но у отца всегда было плохо с чувством прекрасного. Или же он не считал внешний вид чего бы то ни было важным? Скорее всего, его вообще мало что волновало, кроме изменения сумм на банковском счету.

Деньги, деньги, деньги.

Деньги от фабрики. Деньги на фабрику.

Уменьшить расходы на спецодежду или урезать самому себе заработную плату?

Вывести часть чистой прибыли из бизнеса и закончить отделку дома, или приобрести ещё один станок?

Купить, наконец, старшему сыну новую машину или увеличить новогоднюю премию рабочим?

Отец всегда выбирал второе. Всегда.

Интересно, он правда верил, что кто‑то благодарен ему за отношение к делу и подчинённым? Им же плевать. Всем на всех наплевать. Если появится возможность урвать кусок пожирнее, они не задумываясь вцепятся в глотки друг другу. Люди хуже собак…

Словно в ответ на Сашины мысли за оградой фабрики раздался протяжный вой. Она вздрогнула, затянула потуже шарф – не хватало ещё простыть, свалиться с температурой и оказаться запертой в четырёх стенах прямо под Новый год – и воровато оглянулась. Никого.

Одним быстрым движением она протиснулась сквозь узкую щель в заборе и выдохнула. Всё. Дело сделано. Теперь её точно не увидят.

Уже никуда не торопясь, она пошла в сторону огромного недостроенного здания. Оно было таким столько, сколько Саша его помнила.

Стены из того же мрачного серого кирпича, поднимавшиеся вверх на полтора десятка метров. Тёмные провалы окон без стёкол и рам. Гигантские, начинающие покрываться ржавчиной ворота, через которые, казалось, спокойно мог проехать любой большегруз. Интересно, что здесь могли бы делать, если бы стройку всё‑таки завершили? Саша много раз хотела спросить об этом у отца – возможно, он что‑то об этом слышал – но почему‑то так и не спросила.

Теперь уже и не спросит. Увы. Или ура?

Саша усмехнулась своим мыслям и начала продираться сквозь сугробы к ближайшему окну. Снег мгновенно набился под джинсы и в сапоги, ноги покрылись мурашками, и она снова с ужасом подумала о том, что может заболеть. Саша добралась до стены, упёрлась ладонями в подоконник, рывком поднялась над ним. Ещё одно усилие, и она оказалась внутри.

Её окутала почти идеальная тишина. Тишина и темнота – тусклого света пасмурного зимнего дня хватало только на четверть исполинского помещения. Центральная часть, спрятанная за рядом бетонных колонн и наметёнными изнутри сугробами, утопала в тени, но идти туда Саша и не собиралась. Она повернула направо и медленно пошла в сторону бетонной лестницы, отличавшейся от обычной подъездной только отсутствием перил. Сначала надо было подняться по ней на несколько пролётов, пройти больше ста метров по второму уровню, а дальше – использовать другую лестницу, металлическую, неудобную и узкую, которая вела уже на крышу.

Полтора года назад, когда Саша впервые обнаружила этот путь, всё казалось чуть проще. Не мешал намёрзший на ступенях лёд, не коченели пальцы рук, не было так страшно. К моменту, когда она оказалась на крыше, сердце снова билось как сумасшедшее.

Саша осторожно подошла к краю. Посмотрела вниз. Пнула кончиком сапога снег, и тот начал медленное и размеренное падение.

Снег никуда не торопился.

Она же будет падать гораздо быстрее.

Саша подняла глаза к начинавшему темнеть небу, сморгнула набежавшие слёзы и сжала зубы.

Кого бы вы хотели поблагодарить за то, что оказались практически на вершине мира? – издевательски спросил у неё внутренний голос.

– О, я рада, что вы задали этот вопрос, – сказала Саша вслух. – Во‑первых, я хочу поблагодарить своего младшего брата, Артёма Игоревича Фролова.

Телефон в кармане её шубы неожиданно зазвонил.

Она достала его и посмотрела на экран.

Лёша.

Саша фыркнула и нажала на отбой.

Ничего страшного. Как‑нибудь обойдётся без очередных нотаций от старшего брата. Хотя, конечно, было бы эпично сказать ему: «Кстати, Лёш, а ведь это из‑за тебя. Не только из‑за тебя, разумеется, но треть вины точно твоя… Так что рано или поздно мы встретимся в аду, братишка», и сразу после этого прыгнуть.

Она усмехнулась и снова заговорила:

– Во‑вторых, спасибо моему старшему брату, Алексею. Если бы не он, я никогда не достигла бы этой высоты. Ну и конечно, спасибо моему папе…

Она вздохнула и села прямо на снег. Привалилась спиной к невысокому кирпичному бордюрчику, тянувшемуся вдоль всей крыши. Безучастно посмотрела на замысловатый узор, выложенный красными и белыми кирпичами.

В нём была какая‑то странная, непривычная и неочевидная красота.

Интересно всё‑таки, что здесь хотели производить? Жаль, что она об этом не узнает. Хотя, наверное, ещё можно успеть спросить. Отец всё равно ничего не поймёт.

Он никогда её не понимал.

Возможно, потому, что никогда не слушал.

– Игорь Николаевич Фролов, дамы и господа, – пробормотала Саша. – Отец года. Поддержим его аплодисментами.

Она проверила время и решила, что пора возвращаться, иначе кто‑то может заметить её отсутствие. Наверное, можно было закончить прямо сейчас, но ей отчего‑то хотелось сделать всё точно по своему первоначальному плану.

Новый год – любимый праздник мамы.

Фабрика – самое важное, что есть у отца.

Будет символично закончить свою жизнь именно здесь и именно тридцать первого декабря. Один день – не так уж это и долго. Она подождёт.

Саша поднялась на ноги, тщательно отряхнула шубу и медленно отправилась в сторону спуска с крыши.

31 декабря 2004 г.

Из комнаты Артёма раздавались неясные вскрики и звуки выстрелов.

Саша постояла несколько секунд в коридоре, глядя на узкую полоску света за приоткрытой дверью. Младший брат был единственным человеком, с кем ей действительно хотелось попрощаться. Но он был так рад привезённому ранним утром новому компьютеру, с таким нетерпением ждал, когда Лёша всё подключит и установит нужную игру, с таким азартом стрелял в каких‑то монстров и пробирался сквозь лабиринты, что отрывать его сейчас было бы слишком жестоко.

Мальчишка. Пусть играет.

Да и отец должен был уже совсем скоро приехать из ресторана, в котором устраивал праздничный обед для своих старых друзей. Лучше было уйти до его возвращения.

Саша медленно спустилась по лестнице на первый этаж, мельком взглянула в зеркало – чёрная юбка, белая блузка, собранные в аккуратный хвост волосы – и почему‑то вспомнила слова отца.

…Ты хорошая девочка…

– Хорошей девочки почти уже нет, – сказала она вслух, открыла шкаф и потянулась за шубой.

– Ты куда? – неожиданно раздалось за её спиной.

Саша вздрогнула и обернулась:

– Тёма? Ты тут? А кто же…

Со второго этажа всё ещё доносились звуки компьютерной игры, и она никак не могла понять, почему младший брат стоит здесь, в прихожей.

– Лёша меня выгнал, – сообщил Артём и смешно наморщил нос. – Сказал, я всё неправильно делаю, поэтому он сам пройдёт уровень.

– Понятно, значит… – Саша задохнулась и не договорила. Глаза словно обожгло огнём, и она отвернулась, скрывая лицо от брата. Торопливо надела шубу и сапоги.

– Куда ты? – настойчиво повторил Артём.

– Погуляю чуть‑чуть. Я скоро вернусь, ещё до папы.

– Я хочу с тобой.

– Тёма… – Саша зажмурилась, из последних сил сдерживая слёзы. – Не надо со мной, малыш. Я тебя люблю.

– Почему ты так говоришь? – испуганно спросил Артём.

Саша мотнула головой и выскочила за дверь.

В первый раз за эти дни её кольнуло сомнение, стоит ли доводить всё до конца. И тут же, от одной только мысли, что это бессмысленное продирание сквозь опостылевшую реальность будет продолжаться, её охватила паника.

Нет. Достаточно. С неё хватит.

Она отошла от дома на несколько сотен метров и вытащила из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Разбитая иномарка приехала только через четверть часа, показавшихся вечностью. Саша нырнула в пропахший сигаретным дымом салон и растёрла замёрзшие руки.

– Такая красивая и совсем одна? – весело спросил молодой водитель.

– Да, – зачем‑то ответила Саша.

– Куда поедем, красивая?

Она открыла рот, чтобы назвать адрес фабрики, но запнулась.

– Ай‑яй‑яй, забыла, куда ехать? – с деланным сочувствием произнёс таксист и резко тронулся с места. – А хочешь ко мне? Мандарины купим, шампусика выпьем, а? Новый год же, праздник, да?

– Праздник, – согласилась Саша и вдруг, словно со стороны, услышала свой собственный голос, чётко проговаривающий адрес Сергея.

– Общага? – уточнил таксист.

– Да, – изображая уверенность, которой вовсе не испытывала, ответила Саша и провалилась в свои мысли.

Пусть. Пусть будет так. Так даже лучше. В конце концов, до двенадцати ночи ещё далеко, и можно успеть…

Можно успеть что? – издевательски спросил её внутренний голос. – Извиниться? Попрощаться? Сделать то, на что ты никогда не решилась бы с Денисом?

Саша отвернулась к окну.

Почему бы и нет? – через какое‑то время подумала она. – Что‑то же во всём этом есть. Может, напоследок я всё‑таки пойму, почему все так зациклены на сексе. Почему бы и нет…

К горлу подкатила горечь, но следом пришла ледяная уверенность, что это правильное решение.

Да. Она пойдёт и переспит с этим парнем. Незапланированный, но важный пункт. Иначе получится, что Лиза всё‑таки права, и Саша на самом деле никому не нужна даже в этом смысле.

Где‑то по краю сознания прошла мысль, насколько нелепо продолжать переживать из‑за слов заклятой подружки сейчас, прямо перед тем, как всё закончится. Как будто бы нет ничего более достойного, о чём можно…

Но Саша не успела додумать.

– Приехали, – громко сообщил таксист. – Сто восемьдесят.

– Сколько? – с ужасом переспросила Саша. – По телефону сказали…

– Сто восемьдесят рублей, – повторил он. – Новый год, красивая. Всё дорожает.

Саша прикусила губу и дрожащей рукой достала из кармана все свои деньги.

Ну, не совсем свои. Скорее, Лёшины. Но после того, как накануне Саша вытащила купюры из свиньи‑копилки, стоявшей в комнате старшего брата, их принадлежность стала не вполне определённой.

Она аккуратно разгладила все бумажки и пересчитала.

Двести рублей. Чудесно. Впрочем, от этого места до фабрики можно было дойти и пешком – пара километров, полчаса спокойным шагом.

– Возьмите, – сказала Саша. – Сдачи не надо.

Она вышла из машины и с сомнением оглядела длинную кирпичную пятиэтажку. На улице уже стемнело. Почти все окна были тёмными и безжизненными, свет горел максимум в десятке комнат, и Саша запоздало сообразила, что шансов застать Сергея почти нет. Наверняка он уже отмечает в компании друзей или с родителями.

Или со своей девушкой, – пришло ей в голову.

Саша шмыгнула носом и всё‑таки начала медленно подниматься по ступеням, ведущим к единственному входу в здание. Потянула на себя тяжёлую дверь, оказалась в мрачном коридоре, увидела сидевшего перед металлическим турникетом‑вертушкой пожилого мужчину и испугалась, что так просто пройти не удастся. Но в тот же момент мужчина издал какой‑то странный звук, похожий одновременно на всхлип и храп, уронил голову на грудь, и Саша поняла, что он мертвецки пьян.

Она выдохнула, осторожно прошла через вертушку и начала подъем уже по внутренней лестнице. Нашла нужный этаж и нужную комнату, пару минут постояла, слушая биение собственного сердца, разглядывая дверь и не решаясь постучать. Кажется, это стало чем‑то вроде мини‑традиции – рассматривать чужие двери. Саша хмыкнула, подумав об этом, и подняла сжатый кулак.

– Ты к Серёге? – раздался женский голос откуда‑то справа.

Саша дёрнулась и повернулась на звук – из соседней комнаты выглядывала растрёпанная черноволосая женщина в пижаме и с зажатой в зубах незажженной сигаретой.

– Да, – ответила Саша.

– Его нет, – сообщила брюнетка. – Ушёл минут пятнадцать назад.

– Совсем ушёл? – растерянно уточнила Саша.

– Да кто ж тебе теперь скажет. Он передо мной не отчитывается. Дверь хлопнула, поэтому и знаю. А ты кто? Подруга его новая?

Новая.

Сашу кольнуло это слово.

Новая подруга. Значит, была и старая? Хотя почему в единственном числе? Наверняка их было много. Парень, который так целуется, вряд ли…

Саша постаралась отогнать странные мысли. Какая разница, сколько девушек у него было или есть? Никакой. Сейчас это не имело значения.

– Ну ты подожди. Может, придёт, – посоветовала брюнетка. Она выудила из кармана зажигалку, щёлкнула колёсиком, раскурила сигарету, скользнула по Саше ещё одним откровенно изучающим взглядом, кивнула и скрылась в своей комнате.

В коридоре стало как‑то слишком тихо… и пусто.

Так же тихо и пусто, как дома. И Сашу мгновенно окутало чувство, от которого она не могла избавиться вот уже полгода, но так и не смогла подобрать слово, которое точнее всего отражало бы его суть. Тоска? Отчаяние? Безнадёжность? Не то. Всё это было не то.

Ненужность, – вдруг подумала она.

Да. Это было ближе всего. Ненужность. Ненужность и необязательность для этого мира. Никто не заметит, когда она из него уйдёт. Если только Тёма…

Саша сжала зубы. Достала из кармана телефон и начала набирать сообщение для Лёши – потом на это могло просто не хватить времени или решимости. Она написала несколько строк, перечитала и сохранила в черновиках. Обхватила себя за плечи, прислонилась к стене, опустилась на корточки и закрыла глаза.

Кажется, прошла буквально секунда, и к её плечу кто‑то прикоснулся и сказал:

– Эй, просыпайся!

Саша вздрогнула и посмотрела на нависшего над ней парня.

Чёрная куртка, снежинки в тёмных волосах, настороженный взгляд серых глаз. Сергей.

– Я не сплю, – сообщила ему Саша.

Сергей усмехнулся, выпрямился и строго спросил:

– Ты зачем пришла?

Понимаешь, Серёжа, сегодня вечером я планирую спрыгнуть с крыши одного из цехов рядом с папиной фабрикой, но перед этим хочу заняться с тобой сексом. Ты же не против?

Интересно, что бы он сказал, услышав такой ответ? На миг искушение увидеть его реакцию стало таким сильным, что Саша почти решилась заговорить, но спохватилась и взяла себя в руки.

– Твой отец знает, где ты? – продолжил свой допрос Сергей.

Саша вспыхнула – и от тона, и от сути вопроса. Кажется, умение выводить её из себя буквально одной фразой было тайной сверхспособностью этого парня. Но злость сейчас была даже кстати. Она помогала собраться.

– Можно я зайду? – как можно тише и жалобнее попросила Саша. – Пожалуйста.

Сергей вздохнул, молча вставил ключ в замок и открыл дверь. Саша поднялась на ноги, вопросительно на него посмотрела и наткнулась на совершенно нечитаемый взгляд. Он приглашающе взмахнул рукой, и Саша вдруг ощутила, как по спине пробежал холодок. Она кивнула, перешагнула порог и растерянно замерла. Комната оказалась настолько маленькой, что было вообще непонятно, как тут можно жить. Кровать, стол, табурет, шкаф и холодильник съедали почти всё пространство, и оставшегося клочка свободного пола едва‑едва хватало для них двоих.

– Располагайся, чувствуй себя как дома, – произнёс Сергей, и в его голосе ясно звучал сарказм.

Саша посмотрела на табуретку, кровать, снова на табуретку – и села на край кровати. В конце концов, она пришла не разговаривать, так что…

Она сняла шубу, неторопливо расстегнула заколку и встряхнула головой, надеясь, что это выглядит хоть немного сексуально. Покосилась на Сергея, оценивая произведённый эффект, но удивлённо‑ироничное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Саша вздёрнула подбородок и улыбнулась.

Сергей медленно снял куртку, повесил на приделанную к двери вешалку и переобулся в домашние тапочки. Саша опустила глаза на свои сапоги, но суетиться и снимать их сейчас было бы уже слишком глупо.

– Откуда ты знаешь, где я живу? – спросил Сергей.