скачать книгу бесплатно
– Курсант! Тебя мыши, что ли, избили? Всем скопом! – хмыкнул капитан.
Ермолаев тяжко вздохнул, удивляясь непонятливости и даже глупости замполита:
– Мыши потом пришли. А сначала был триппер! У Чайки! Прибежал он в каптёрку, где хранятся чемоданы. Там у него антибиотики были. На всякий пожарный. Вот пожарный и пришёл, когда он в туалет пошёл. Больно ссать. И гной зелёный. Всё ясно, три пера поймал!
Замполит нервно ткнул окурком в пепельницу:
– Т ри пера, твою мать! Причём здесь мыши?
– Как причём? – удивился Андрюха. – Мыши весь цефиксим сожрали! Все таблетки!
Замполит горестно обхватил руками голову:
– У вас что, мыши трипперные?
Пришлось пояснять неразумному капитану, что мыши ринулись пожирать хранящийся в чемодане запас колбасы и котлет, нашпигованных чесночком и жгучим перчиком. А таблетки лежали рядышком. Вот и сожрали их мышки. Заодно, так сказать.
Бедолаге Чайке пришлось бежать и сдаваться училищным докторам. Ну а мне, как ответственному товарищу, устраивать охоту на зубастых пожирателей колбасы.
Надо сказать, охотился я давно. И весьма успешно. Перепробовал при этом самые экзотические и жестокие способы отлова. В результате вся нижняя панель стола украсилась десятками звёздочек, напоминающих те, что рисовали фронтовые лётчики на истребителях.
Одну только мышу не мог я никак изловить. Толстая и здоровенная, она скалила острые зубы из-под стола, ехидно ухмыляясь. И похожа была на предводителя всего мышиного войска.
«Наверное, эта сволочь и сожрала таблетки!» – думал я, расставляя хитроумные ловушки по всей каптёрке.
Однако мышиный король попался совсем по-другому.
Как-то вечером сидел я, рисовал стенгазету. Задумавшись, не сразу услышал шуршание, доносящееся из посылочного ящика возле двери. В коробе том мы складировали остатки чесночных котлет и колбасы.
«Ага! Соседи прибыли на ужин!» – сообразил я.
Выгнув спину, как хитрый кот на охоте, я метнулся в угол и захлопнул неплотно закрытую крышку посылки.
В это время и заглянул мой земеля, уроженец райцентра Даниловка курсант Ермолаев.
На свою беду, надо признать, заглянул!
– Попалась собака! – азартно шикнул я, показывая на коробку. – Давай так! Ты открой крышку, я долбану этого козла по башке! Отомстим за Чайку!
Однако земеля мой нарушил, так сказать, технологию.
Слишком уж низко наклонился он, открывая крышку.
Мышиного короля выбросило из коробки, как мощной пружиной. И швырнуло точно в цель, то бишь в морду лица испуганного Андрюхи.
Испуг шваркнул моего незадачливого земелю прямо о стену. В полёте он умудрился зацепить пару стульев и стол.
Грянувшись оземь, Ермолаев дико взвизгнул. И тут же бросился на меня, молотя кулаками воздух:
– Убью, скотина!
Бить земляка мне совсем не хотелось.
Но Андрюха как-то сам напоролся на мою вытянутую руку. Причём ноздри его точнёхонько воткнулись в растопыренные пальцы.
«Прям как в фильме „Невезучие“, где Депардье хватает за ноздри привратника бандитской хаты!» – ухмыльнулся я совпадению. И шваркнул земелю о стенку:
– Да успокойся ты! Как баба, мыши испугался!
Вот эту-то злосчастную мышь и пришлось упоминать мне в самых разных объяснительных. Однако никто мою версию не воспринимал – ни командир взвода, ни ротный, ни комбат.
Теперь вот не верит замполит батальона!
Хотя нет! Поверил замполит, поверил!
– Ладно! Идите, ловите свою трипперную мышь! – улыбнулся он, вспомнив какой-то личный, такой же невероятный, случай.
глава 18
Смекалистый Смекалин
Огромный плац нашего военного училища гудел и трещал под напором тысяч курсантских сапог, усердно долбящих асфальт.
– Ба-а-атальон, стой! Р-р-раз и два! – пронеслась рыкающая команда, и наступила тишина.
Я, дежурный по роте, наблюдал за общеучилищным построением с высоты второго этажа. И крутил в руках противогаз нашего старшины Лавлинского.
Уходя на построение, старшина попросил меня, каптёрщика роты, залатать дырявую сумку его противогаза.
Оторвав взгляд от училищного плаца, я обнаружил отсутствие «на тумбочке» дневального по роте курсанта Смекалина.
А мне жуть как хотелось поручить ему починку старшинского имущества!
Ага! Щас!
«На Смекалина где сядешь, там и слезешь!» – промелькнула зловредная грустная мыслишка.
По училищу ведь ходили легенды о смекалке нашего Смекалина.
Только позавчера, к примеру, случай был.
Полночь. Темнота. Казарма.
В туалете собрались самые отъявленные курильщики, злостные нарушители дисциплины. Курили себе, базарили потихоньку.
А охранял их самый лучший охранник – курсант Смекалин.
Как злостный курильщик, он тоже дымил передаваемой ему цигаркой. И… прошляпил опасность!
По коридору тихо, как кот, охотящийся на мышей, крался наш бравый усатый старшина.
Нюхач его, не пропитанный никотином, учуял злостное нарушение воинской дисциплины. Поэтому длинные старшинские усы стояли торчком, предвкушая лёгкую победу.
Только-только собрался «кот-охотник» открыть дверь туалета да прихлопнуть дымокурящих мышей, как Смекалин выглянул в щель.
И замер.
«Пиз..ц!» – подумал бы нормальный обычный курсант.
Но смекалистый Смекалин думал иначе. Парадоксальнее.
Мгновенно выбросив окурок, он широко распахнул дверь и заорал благим матом:
– Товарищ старшина! Вот они! Держите их!
Пока наш Лавлинский фокусировал взгляд на замерших от удивления «мышей» да шевелил усами, Смекалин ринулся в коридор.
И мгновенно растворился в тёмных глубинах храпящей портяночнодушистой казармы.
Или вот другой случай.
Шастать по территории училища в учебное время было категорически запрещено.
Нарушителей приказа вылавливали и примерно наказывали.
Они, бедолаги, вместо увольнения в город всё воскресенье уныло топтали строевой плац, отрабатывая наказание.
Но как же быть? Как проникнуть в «чепок» (чайную) да затариться вкусным «шахматным» тортиком?
– Как два пальца облизать! – хмыкнул наш Смекалин и нагло попёрся в чепок. И… нарвался на засаду.
– Курсант! Стоять! Р-р-раз два! – остановил его строгий лающий окрик дежурного по училищу.
Стоять? Ха-ха два раза!
Смекалин мгновенно застопорил бег и браво рявкнул:
– Товарищ полковник! Курсант Смекалин выдвигается в наряд по столовой!
Разочарованно похлопав наивными ресницами, полковник махнул рукой. Мол, выдвигайся-выдвигайся.
В общем, нарушителем дисциплины, хоть и безобидным, наш Смекалин был известным. Но не пойманным за руку.
И вот теперь тумбочка дневального пустовала.
– Смекалин! – рявкнул я, предчувствуя беду.
Дверь казармы распахнулась и появился мой дневальный.
– Ты чего? Спятил! А вдруг проверка нагрянет! – воскликнул я.
Смекалин ухмыльнулся:
– Не, не нагрянет! Входную дверь внизу я закрыл. На швабру. На всякий пожарный! Чё на этой тумбочке стоять-то?
Наши мирные пререкания завершились тем, что я всучил смекалистому курсанту противогаз старшины с напутствиями починить сумку.
– Яволь (так точно)! – прокомментировал по-немецки Смекалин и пошёл к окну, за которым послышался звон и гром оркестра.
Высунувшись наружу, он оценил прекрасный вид, открывающийся со второго нашего этажа, словами Ивана Грозного из комедии Гайдая:
– Ляпота! Красота-то какая!
Но, в отличие от царя-батюшки, курсант ещё и плюнул вниз.
Смачно так плюнул.
– Ё.. твою, сука, мать! – донёсся снизу, прямо с парадного крыльца казармы, грозный рык нашего комбата майора Никишина. – Какая бл..дь сука там харкает? Щас кадык, сука, вырву!
Выглянув из-за шторы, я увидел здоровенного нашего комбата, отряхивающего фуражку.
«Пиз..ц!» – сообразил я, задницей почуяв приближение пушистого лохматого зверька.
Входная дверь между тем уже тряслась и стонала под напором злобного обиженного майора.
Не сумев выломать дверь, Никишин отбежал на дорожку перед казармой и взревел на весь огромный плац:
– Убью, сука! Вылезай, бл..дь, твою мать!
А в ответ, естественно, тишина.
Курсанты, скучающие на плацу, как по команде развернули свои головы в сторону нашей казармы. И притихли, ожидая развязки.
Знали ведь о крутом нраве и гневливости нашего комбата.
Комбат между тем разорялся ещё круче:
– Если ты, сука бл..дь, мужчина, покажи свою поганую морду!
Смекалин, естественно, показывать свою толстую и совсем не поганую морду не собирался.
Комбат, ревя как разъярённый бык, приказал ещё раз:
– Покажи, сука бл..дь, свою поганую морду! Или ты, бл..дь, не мужчина?
Смекалин, конечно же, был настоящим мужчиной.
Окно второго этажа с треском распахнулось, и… огромный училищный плац содрогнулся от дружного жеребячьего ржания.
