скачать книгу бесплатно
– З новим роком! – провозгласил я первый тост. – Это украинский Новый год. Русский давно прошёл. А сейчас начался украинский. А потом выпьем за туркменский. Как придёт Аяз-Баба, так и выпьем!
Леночка тихо смеялась, прижимаясь ко мне:
– Страшное слово какое-то! Как будто бабу Ягу зовёшь! А вдруг приманишь словами? И «рок» приманишь! Я боюсь!
– Я тоже боюсь-боюсь-боюсь! – шептал я, залезая шаловливыми ручонками под тёплую мягкую кофточку милашки.
Страсть моя заставила кофточку сорваться с юного прекрасного торса и взметнуться к потолку.
– П-пах! – негромко, но обиженно крякнул бокал шампанского, спикировавший на ковёр в связи с нашими бурными поцелуйчиками.
Моя ненаглядная Леночка ойкнула и застеснялась, как будто шипучий напиток предупредил её о чём-то предосудительном.
– Надо вытереть! Пятно ведь будет! – надев кофточку, прошептала она. – Где тряпку взять?
Воспалённый разум мой сначала удивился, но затем выдал правильный ответ:
– В туалете должна быть. Щас гляну!
– Я сама! – шепнула Леночка и мотыльком вспорхнула с дивана.
Пока я любовался и восторгался её точёными ножками да крутыми бёдрами, она лёгким бризом скользнула по коридору.
Остановившись у двери туалета, Леночка оглянулась на меня и сделала страшные глаза.
Развернувшись, она тихонько, на цыпочках, подбежала ко мне. Приложив палец к губам, прошептала:
– Там Аяз-баба сидит!
– Ты чего? – улыбнулся я.
– Да! Матюкается шёпотом и сапогами скрипит!
Недоверчиво посмотрев на Леночку, я тоже непроизвольно перешёл на шёпот:
– Может, крысы там? Или мыши?
Сразу вспомнилось мне, как неделю назад в каптёрке ловили мы здоровенную мышь. Она залезла в посылочный ящик и нагло, не стесняясь, щёлкала зубами и шуршала обёрткой колбасы.
– Не! Не мыша это! – испуганно прошептала Леночка. – Мыша не ругается матом!
– Да показалось тебе! – улыбнулся я, забавляясь глупому девичьему испугу. – То Аяз-баба тебе, то мыша! Пойду, поймаю за хвост твою бабайскую мышу!
Посмотрев на автомат, лежащий около дивана, я смело прошёл к туалету. Толкнув дверь, весело крикнул:
– Мыша! Выходи!
Слабо освещённый туалет, естественно, ответил тишиной и запахом хлорки. Лишь форточка хлопнула, закрывшись от ветра.
«Ага! Понятно! Форточка бубнила! И напугала мою милую пугливую Ленусечку!» – сообразил я. И сделал шаг.
– Стоять, сука! Руки поднял! Быстро! – мой бритый затылок ощутил смертоносную морозную сталь пистолета.
Злобный шёпот продолжал командовать:
– Руки поднял!
Медленно подняв руки, я начал соображать:
«Банда! Как она сюда попала? Днём спрятались? Почему раньше не вылезли? И главное: что мне делать? Пристрелят ведь и не поморщатся! И Леночку пришьют! Вот сержант радоваться будет, визжать от восторга! Скажет, давно замечал раздолбайство раздолбая!»
Размышления мои прервал тот же злобный шёпот:
– Курсач! Ты чё тут делаешь? Пост твой – на первом этаже! Ты чё устав нарушаешь?
Ответить я не успел, потому что из коридора раздался испуганный девичий голосок:
– Петенька! Ты чего там? Мышу поймал?
Ствол продолжал давить на мой затылок. Но шёпот изменил направление. Видимо, мой противник смотрел в сторону двери:
– Баба! Откуда здесь баба? А кто у нас Петенька?
«Смотрит в другую сторону! Надо атаковать!» – сообразил я, вспомнив вчерашние тренировки по рукопашному бою.
Вместе с другом Славой Гавриловым оттачивали мы спецкомплекс РБ-3, то есть обезоруживание противника при угрозе пистолетом.
Славик упирал в мой затылок пистолет и орал немецкое «Хэндэ хох»! На все мои попытки провести приём от быстро, как заяц, отпрыгивал и радостно ржал. В конце концов мне удалось с первого раза выбить оружие!
Сейчас эти мирные тренировки пригодились!
Может быть, лет через десять я не рискнул бы выбивать уткнувшийся в мою голову ствол. Сто раз подумал бы, стоит ли так играть со смертью!
Но сейчас таких осторожных мыслей даже не возникало.
Мысль была одна, зазубренная из Наставления по физподготовке:
«Внезапно повернуться на правой ноге направо-кругом, отбить правым предплечьем вооружённую руку противника и захватить её за кисть обеими руками сверху. Нанести ему удар ногой в пах или коленный сустав. Провести рычаг руки внутрь, нажимая и выкручивая кисть, лишить противника контакта с оружием».
Резко развернувшись, я ударил предплечьем по руке незнакомца. Грохот выстрела тут же разбил мрачную хлорированную тишину.
Ухватившись за кисть злодея, я нанёс сумасшедший удар в его пах. Затем ещё и ещё!
Стекло окна мгновенно зазвенело осколками. Тёмный силуэт снаружи блеснул стволом автомата. И тут же – короткая злая очередь.
Пули визгнули прямо над моей глупой головой!
Бросившись на пол, я стремительным колобком выкатился в коридор, где завис истеричный визг моей смелой подружки.
И вовремя выкатился!
Сразу же дверь покрылась пулевыми отверстиями, а стена коридора глухо зашептала отбитой штукатуркой.
Схватив за руку неистово визжащую Леночку, я протащил её к дивану.
Бросил на пол:
– Лежать! Голову закрой! Руками!
Схватив автомат, я тоже рухнул на ковёр. Выглядывая из-за дивана, щёлкнул предохранителем и передёрнул затвор.
Через секунду из туалета выскочил автоматчик и полоснул короткой очередью в нашу сторону.
«Попал, бл..дь!» – мысленно похвалил я опытного стрелка, который с первого выстрела поразил мишень – гипсовый бюст вождя мирового пролетариата.
Осколки вождя больно резанули мою бритую голову. Досталось, судя по тихому обиженному мышиному писку, и моей подружке. Она не стала нарушать устав и подпрыгивать от испуга, а продолжала лежать, обхватив голову.
– Тра-та-та-та! – злобно и резко громыхнул мой автомат.
Нападающий матюкнулся и выронил ствол.
Повалившись на пол, он схватился за плечо. Тут же его накрыла пелена снега из раскромсанного моими пулями окна.
«Ага! Попал! Умница!» – похвалил я себя.
– Лена! Беги вниз, к телефону! Вызывай ментов! Скажи, вооружённое нападение! – рявкнул я, метнувшись к злосчастному коварному туалету.
Добежав, ударил корчившегося бандюгана прикладом по голове. Затем, не открывая двери сортира, громыхнул длинной очередью.
И, резко толкнув дверь, нажал на спусковой крючок ещё раз.
Разбитое окно зияло чернотой, перемешанной с искрами залетающего невинного тихого снежка.
Осмотрев все кабинки, я выглянул на улицу. И присвистнул:
«Пожарная лестница тут! Всё ясно! Днём кто-то оставил форточку открытой, чтобы ночью залезть. Знали, что пост охраны – на первом этаже!»
Выбежав в коридор, я метнулся к разбитому бюсту Ленина и подхватил белый шарфик Леночки.
Им и скрутил мычащего раненого противника.
– Петенька! Сейчас приедут! – прямо от лестницы закричала раскрасневшаяся Елена. – Могу помочь!
– Охраняй его! – толкнул я лежащего. – Будет дёргаться, бей шваброй!
Вручив Леночке швабру, добытую в туалете, я бросился вниз. Там уже громыхала и раскачивалась входная дверь.
Когда майор милиции осмотрел коридор второго этажа, он хмуро ткнул пальцем в разбитую бутылку шампанского:
– Чё тут было? Водку пьянствовали?
Заметив моё смущение, улыбнулся:
– Пошутил я! Осколки собери и выбрось. И подругу свою домой отправь! Здесь её не было!
глава 15
Интеллигенты хреновы!
Комбат нашего курсантского батальона по кличке «Копчёный» в повседневной службе был спокоен, как удав.
Но сейчас маленький коренастый майор нервно бегал по кабинету, хватаясь одновременно за бритую голову и трубку телефона.
Резко тормознув каблуками хромовых сапог, комбат злобно уставился на курсантов, которые виновато понурили бритые головы.
Комбат ткнул коротким толстым пальцем в грудь одного, башку которого покрывало страшное красное пятно:
– Пушкин, бл..дь! Ты дуэль начал?
– Товарищ майор, это случайно получилось! – вздохнул высокий худой курсант. И поёжился в своей когда-то зелёной, а ныне пятнистой красной куртке хэбэ.
«Копчёный» повернулся к другому курсанту, голова которого была страшного синюшного цвета:
– Дантес, бля..ь! Ты начал дуэль?
Дантес скорбно молчал и тихонько сопел.
Вместо него ответил худой «Пушкин»:
– Товарищ майор! Это Кант начал! Кант виноват!
Черномазый большой лоб лицо майора исказила глубокая раздумчивая морщина:
– Какой Кант? У вас ещё и третий был?
Скрипнув каблуками, комбат развернулся к лейтенанту, стоявшему навытяжку позади курсантов:
– Взводный! Чего там у вас происходит? Кто такой Кант?
Лейтенант Глущенко вздохнул:
– Иммануил, немецкий философ!
Майор нахмурил чёрные мохнатые брови и попросил выражаться прилично. А главное, проще.
Лейтенант вздохнул и начал:
– Они не поделили «Вещь в себе».
