Кельтский Мел

Однако что-то неумолимо потянуло Сергея зайти в гараж, где зимовал мотоцикл. Спустя несколько дней Сергей добрался до него.

Дальше все было просто. Гараж, конечно, был основательно занесен снегом, но совсем не так, как соседние. Двери кто-то открывал не так давно, отчетливые следы от хода ворот были заметны на снегу. Мотоцикл был внутри, стоял как обычно, шлем был на месте. Едва заметно было помято переднее крыло с левой стороны. Этого не было раньше. Сергей сфотографировал повреждение, достал пакетик для вещдоков и надел перчатки.

После осмотра мотоцикла он отправился в будку сторожа. Его интересовали файлы видео наблюдения и журнал посещений за февраль. В журнале не было записей в этот день. Видео тоже не было. Сторож был новенький и в феврале не работал на этом месте. Помочь толком Сергею он не мог. Но мотоцикл явно использовали, а затем аккуратно вернули на место. Это мог сделать Виктор, у него были вторые ключи. Сергей не просил их вернуть, чтобы не обострять и так осложнившиеся отношения. Похоже, зря.

Когда Сергей вел следствие, он собирал картину происшедшего и проверял версию, добавляя новые сведения. Пока данных было маловато, но все они вписывались в версию причастности Виктора. Доказательств не хватало, но было достаточно, чтобы сосредоточиться на разработке именно этой версии.

Сергей не стал говорить с Виктором. Он понимал, что ставки слишком высоки, чтобы делиться информацией и подозрением с другой стороной. Виктор просто так не раскроется и может втянуть в эту историю Сергея самым неблагоприятным образом. Мотоцикл был собственностью Сергея, и пойди докажи, что это не Сергей прятался под шлемом, атакуя человека на набережной. Поэтому смысла выходить на Виктора Сергей пока не видел.

В следующие три дня Сергей работал. Он сменил замок на гараже. Он получил отчет экспертизы окурков на набережной. Однозначных результатов они не дали, разве что марка сигарет была та же, что курил Виктор. Для суда мало, для Сергея – подходящий кусочек паззла. Он нашел дежурившего в тот день в гараже сторожа и поговорил с ним. Сторож припомнил Виктора и уверенно выбрал его фотографию из трех предложенных на экране смартфона. Не доказательство, но в паззл пойдет.

Надо было ждать и собирать недостающие детали по каплям, по крохам, пока круг не замкнется. Обязательно всплывут обстоятельства или мотивы. Дело стало личным. Это была жестокая атака на тракториста и подстава для Сергея.

Недостающие обстоятельства всплыли летом. Кто-то аккуратный и анонимный прислал видеозапись произошедшего на Аптекарской набережной инцидента. На записи был момент столкновения мотоциклиста и пострадавшего тракториста и тридцать минут после без вырезов и врезок, включавшие видео преследования уехавшего, его путь до гаража, принадлежавшего Сергею, вход в гараж неизвестного в шлеме, выход Виктора без шлема, посадка в машину, номер машины, отъезд. В записи были геолокационные метки и время. Запись была подлинной. Виктор и его машина идентифицировались без сомнений.

Эта запись намертво привязывала Сергея, как собственника гаража и мотоцикла, к совершенному преступлению, хотя и доказывала, что он в столкновении не участвовал. Вариант был один. Идти с к начальству и в отдел собственной безопасности. Так появилась серая папочка с именем Виктора на обложке.

115. Хакотская клиника, Заславская, Дашка

Хакотская больница – это стандарт лечебной медицины, как его мыслят хакоты. Это настолько высокий стандарт, насколько позволяют местные условия и не публичный, но влиятельный попечительский совет, не обходящий своим вниманием никакие существенные аспекты работы больницы. Здесь работает компетентный и надежный персонал, начиная с охранника в фойе и заканчивая главврачом, с которым пациент вряд ли близко познакомится. Зато он может быть уверен, что главный врач (как и охранник в фойе) знает о каждом пациенте именно то, что позволяет помочь ему в наилучшей степени.

Разумеется, на хакотской клинике ни в одном месте не написано, что она хакотская, но знающие люди, хотят попасть именно к хакотскому врачу или в хакотскую клинику, как бы она не называлась. Хакоты имеют давно сложившуюся медицинскую практику, и в рекламе не нуждаются.

Дашку в клинику привезла хакотская скорая помощь. Вера Заславская наблюдала ее второй день. До сих пор было непонятно, что произошло с Дашкой, это было непривычно и интересно.

Дашка пришла в себя к вечеру второго дня. График на мониторе показал легкий всплеск каких-то параметров. Глаза Дашка открывать не спешила. Она, вообще, никуда не спешила. Дашка прислушалась к себе. Все вроде нормально, но это не тот диван, на котором она уснула, не ее новое жилище. Запахи другие. Левая рука нормально, правая, правая тоже. Зверски хочется есть.

Дашка открыла глаза.

Доктор, женщина с орлиным носом и скрученной копной чуть седых волос, посмотрела на нее и кивнула. Подождала, проверила пульс. И негромко спросила:

– Ну, как вы, Даша?

– Нормально, – ответила Дашка, – ничего не болит. Что со мной случилось?

– Ты выключилась на пару дней. Выглядела так, словно спишь, но это был не совсем сон. Разбудить мы тебя не могли. Опасности не видели. Поэтому наблюдали, обследовали и ждали, – Заславская всегда старалась понятно объяснять пациентам их состояние, – ты помнишь, что произошло, и как ты себя чувствовала перед тем, как уснуть?

– У меня был непростой день, я переживала, устала. Я легла отдохнуть. Я ничего не ела и почти не пила. Не принимала лекарств, не падала и не ударялась. А где я? Как попала сюда?

– Ты в клинике. Сейчас приглашу твоего друга Романа, если ты не против. Он тебе объяснит, как и почему ты попала к нам. Но проблем у тебя с этим не будет, это я и сама могу ответственно сказать. Меня зовут Вера Заславская, я твой лечащий врач. Обращайся с вопросами, не стесняйся. Мы тут пациентов не обижаем.

Дашка улыбнулась. Эта доктор ей понравилась.

116. Роман и Дашка разговаривают в клинике

Роман вошел, посмотрел на Дашку и сел, опустив голову. Дашка дотянулась до его руки и сказала:

– Эй. Все норм. Не переживай, – Дашка понимала, что Роману сложно, – Здесь можно разговаривать нормально? Твои неприятности закончились?

– Конечно, можно, – Роман выпрямился, – это хакотская клиника. Давай по порядку. Как ты?

– Чувствую себя хорошо, что произошло не понимаю. Опасности не вижу, и доктор не видит, – сказала Дашка, – Что с обыском, Ром? Все закончилось?

– Да. Но я уеду, Дашка, буду работать в IQuest у Питера в команде. Послушай меня очень внимательно, пожалуйста, – Роман посмотрел на Дашку, – Тебе необязательно оставаться. Ты можешь лететь со мной. Я боюсь за тебя, несмотря на все защиты и хакотов.

– Я как раз про все наши дела думала, когда отрубилась, – сказала Дашка, – Поверь, сложности я ощущаю, как и ты. Но хочу закончить с третьей воронкой.

– Дашка, вы игроки, сумасшедшие. Ты же видишь конфронтацию, начиная с первого этапа. В Париже было безопасно. Но третий этап опять здесь. Подумай, еще раз подумай.

– Я решила остаться. Ребята прилетят на этап. То, что ты улетишь, хорошо. Честно говоря, ты тут под прицелом был, – сказала Дашка.

– Можешь рассказать, что с тобой произошло? Что за провал? – спросил Роман.

– Я видела что-то вроде снов, похоже на ощущения от Первой картины. Там были эпизоды про меня, может, что в них была часть ответов.

– Слушай, – сказал Роман, – если останешься, ты будешь не одна. Меня подменит Ия, кстати, она админит в этой клинике, и она племянница доктора Заславской, которая тебя наблюдает.

– А эта доктор хакот? – спросила Дашка.

– Да, Заславская хакотский доктор. Но слушай, – продолжил Роман, – Из IQuest перед третьим этапом прилетит Петька, Питер. Так что ты не будешь одна. И ты можешь передумать и уехать в любой момент, хорошо?

– Хорошо. Я буду осторожна. Расскажи про руку? Она у тебя сработала перед вторжением?

– Да. Я выиграл время. Я, конечно, секунд тридцать тупил и не понимал, в чем дело. Потом открыл темные карты, увидел приближение угроз и начал действовать. Я подготовился и отправил аларм в IQuest, – сказал Роман, – как твоя рука вела себя во время твоего провала?

– Совершенно нормально, поэтому я и считаю, что это был неопасный инцидент. Ты когда летишь? – спросила Дашка.

– Завтра утром. Сейчас, если ты не устала, я тебя с Ией познакомлю. Я ее с детского сада знаю, на нее можно положиться как на меня. Она знает про игру. Про руки я ей не говорил, решай сама.

Роман продолжил.

– Тебе, Дашкин, нужно узнать еще две вещи. Во-первых, Софи. Она ушла, практически бежала. Это связано с Первой картиной. Что-то у нее в голове из-за картины не заладилось по-черному, и случился срыв.

– Ох, неожиданно, – сказала Дашка, – очень жаль. Это что-то меняет в игре?

– Пока нет. Сейчас больше не скажу, все случилось на днях.

– Держи в курсе, а что второе? – спросила Дашка.

– Второе тоже связано с Первой картиной. Помнишь, я тебе обещал рассказать про ее автора?

– Ага.

– Так вот, это как раз Ия.

– Ух ты, как интересно.

117. Чат богов о трех атаках хтони-2

Глубинная сеть DNet, Чат богов последней битвы

Аполлон. Приветствую всех. Я поговорил с Персефоной. Обновленные условия последней битвы таковы. Три атаки хтони будут длиться по три минуты каждая и ни секунды больше. Это была хорошая новость. Плохая тоже есть, вернее, она всегда была, но узнал я ее только от Персефоны. Если в момент окончания атаки и ухода хтони кто-то из игроков будет контактировать с ней, то он сгинет вместе с уходящими тварями.

Гермес. Это очень опасно. Надо предупредить игроков и самим отследить эту угрозу.

Тонг. А для богов тот же исход будет?

Аполлон. Для олимпийских – нет. Но про тебя сказать не могу. Никто не знает. Многое зависит от силы хтони и посыла Аида. Тебя он вряд ли пересилит, действуя через хтонь. А игроков может.

Гермес. Привратников, думаю, это тоже не коснется. Они как будто распределены по своим путям и локальных бед не боятся.

Гефест. А нельзя было в команду богов набрать?

Афина. Нельзя, Гефест. Все должно идти своим путем, как уже идет. Это мир людей и их битва. Мы не главные действующие лица и даже не игроки. Увы. В состав команды мы не будем входить, и наше влияние ограничено. Но, как я понимаю, силы там хватает при любом раскладе.

Часть 6

118. Тонг мчится над планетой. Автопилот

Тонг мчался, меняя координаты и цвет благословенных небес. Время последней битвы приближалось. Тонг вглядывался в лица.

Он знал, большая часть людей засыпает после взросления. Для заснувших запускается автопилот – стандартный сценарий человеческой жизни. К этому сценарию ласково и настойчиво человека подводят сложившиеся практики, законы сохранения энергии и несложные манипуляции погонщиков.

Все уже придумано для людей. Человеку только и нужно, что пройти череду циклов, пару раз выбрать траекторию из мало отличающихся друг от друга и прийти к неизбежному итогу. Добро пожаловать в мир людей двадцать первого века. Так проживают свою жизнь 97 или 98 процентов человечества. Автоматизм и предопределенность не анонсируются, но и не утаиваются, и воспроизводятся глобально с небольшими поправками на местные условия. Хорошим тоном в обществе спящих является легкая ирония по этому поводу при продолжении движения на автопилоте без попыток проснуться.

Спящие индивиды крайне удобны в управлении. Они рефлекторно прячут свои выступающие фрагменты и индивидуальные черты в ответ на дозированное воздействие раздражителя. Это облегчает процесс управления, позволяет его масштабировать без применения затратного персонального подхода.

Если в потоке все же возникают небольшие заторы или внезапно проснувшиеся индивиды, угрожающие его целостности, есть несколько способов восстановления контроля.

Иногда помогает простое выдергивание конкретного источника нестабильности и инфицированных им экземпляров.

Для восстановления порядка большого участка потока, ему придают калечащее ускорение, объявив это особым испытанием, создав сопутствующий героический нарратив, который будет развлекать покалеченную публику после окончания процедуры модерирования.

Если ситуация усложняется совсем масштабно, следует запустить общую турбуленцию и вращение, в результате которых поток будет размазан по стенкам и может быть эффективно подправлен буквально лопатой, если размазывания оказалось недостаточно.

Тонгу не нужны были спящие на автопилоте и их погонщики. Два или три процента неспящих – вот его воины. Что не дает людям уснуть? Кто способен делать осознанный выбор?

119. Дашка и Ия знакомятся в клинике

Когда Роман привел Ию к Дашке в больничную палату, они сошлись быстро. Сперва они чуть потроллили Романа, чтобы растормошить и уменьшить вселенскую грусть в его глазах. Ия вспомнила, как нашла телефон Романа в кадке на балконе, рассказала Дашке про клинику, про свою работу в ней и сказала, что если Дашку не утомило интенсивное знакомство, то заглянет вечером.

Роман для ясности объяснил Ие и Дашке, что у них обеих есть допуск к глубинной сети DNet и темным картам. Это перевело общение на другой уровень.

– Так ты настоящий хакот? – не удержалась Дашка от вопроса.

Она собиралась извлечь все преимущества больного страдальца и побольше расспросить Ию.

– Я начинающий хакот, – сказала Ия, – кое-что делала для хакотских проектов, получилось неплохо. На хакотский уровень это не тянуло, но хакоты выращивают коллег и напарников из понятных людей. Меня включили в обучалки и допуск дали в глубинную сеть, а через полгода в темные карты. Потом история с Первой картиной случилась. И тут хакотский орден от меня никогда не отстанет. Это их любимая тема, хакотский художник – это сенсация для всего ордена.

– Почему? Расскажешь? – спросила Дашка.

– Кое-что смогу, да. Про себя-то точно, – кивнула Ия, – У меня тоже есть вопросы, если не будешь возражать.

Пока они болтали, Роман объяснил, как Питер будет сопровождать третий этап. Кроме Питера на третий этап собирались приехать Лаура (Laura_79), братья Райдеры (RiderX, RiderY) и Зои (Zoe). То есть, шестеро участников, считая Питера, должны были встречать воронку.

Когда дверь палаты за Романом и Ией закрылась, Дашка собралась все-таки погрузиться в грусть и пожалеть себя, но не успела приступить к этому процессу, как дверь опять открылась. Медсестра пришла измерить давление, Дашку отвезли на какие-то исследования, и пришло время ужина. А вечером пришла Ия и принесла “передачу”.

Дашка очень удивилась, она никому не сообщала о госпитализации.

– Ты случайно не знаешь от кого это? – спросила она Ию.

– Как раз хорошо знаю, – ответила Ия, – За тобой же дакоты приглядывают. Они тебе будут причинять добро, защиту и уют, согласно дакотским правилам. Что-то там тебе их хозяйки навертели-накрутили, полагаю.

– А ты тоже знаешь про дакотов? – Дашка была счастлива, что есть с кем обсудить неканонические аспекты своей жизни и ее загадочных спутников.

– Знаю, знаю. Они мою Первую картину транспортировали, – ответила Ия и продолжила, – а еще они друганы моей тети Веры. И мне, по транзитивности добра на свете, перепадает от них иногда, хотя у меня и нет такого носа, как у тетки. Им иногда по мелочи с сеткой помочь надо, после этого мы с теткой отъедаемся медом и пирожками. Представляешь, у дакотских бабушек есть инстаграм! Закрытый, конечно. Тетку пустили, меня пока нет.

– Тааак, ты прямо несешься куда-то, про нос объясни сперва, – Дашке было так интересно, что она забыла про пакет с подарками и слушала Ию во все уши.

– Ты не знаешь? Ромка, тоже мне молодец, самое интересное не рассказал человеку. Короче, дакоты обожают женщин (ну и мужчин, наверно) с носами. Если у тебя длинный, горбатый, толстый или хитро приплюснутый, то есть какой-нибудь не слишком мелкий и существенно особенный нос, то для дакотов ты объект искреннего восхищения. То ли у них в анамнезе какая-то древняя носатая богиня была, то ли это из-за того, что дакоты лучшие нюхачи на свете, но это у них непререкаемый канон привлекательности. Ну, а мою тетку ты видела.

Дашка кивнула, у Веры Заславской внешность была монументальная, и нос там играл немалую роль.

На следующий день Дашку отпустили из больницы. Она была совершенно здорова. Пришлось, конечно, пообещать доктору Заславской, если какие-то симптомы появятся, Дашка немедленно свяжется.

К этому моменту у Ии и Дашки образовались совместные планы. Ия должна была встретиться со старейшиной дакотов, чтобы попросить у него Энамати для Софи. Дашка собиралась к дакотам, чтобы познакомиться перед игрой. Последний этап без дакотов вряд ли обойдется, а союзников надо знать в лицо. Тем более, что они ее отлично знают.

120. Ия и Дашка встречаются с дакотским старейшиной Санкт-Петербурга

Питерский дакотский старейшина ждал Ию и Дашку в условленном месте на берегу Финского залива. После знакомства с Жаном-Кристофом в Париже Дашка полагала увидеть солидного чела как минимум лет пятидесяти плюс. Но нет. Питерский старейшина оказался бескомпромиссно молод или даже юн. Поднимаясь с большого камня, на котором он сидел, навстречу Дашке и Ие, он понимающе улыбнулся и сказал:

– Можете в темных картах проверить или у Мастеров уточнить, не вы первые удивляетесь.

Дашка кинула запрос в глубинную сеть, и глубинная сеть вернула портрет, несомненно, соответствующий молодому человеку, поднявшемуся ей навстречу. Темные карты однозначно маркировали незнакомца, как подлинный дакотский объект, используя теплый зеленый оттенок. Сомнений не было. Светло-рыжий с аккуратной порослью на лице очень молодой человек был старейшиной питерских дакотов.

Старейшину звали Йохан. И он сразу спросил, чем может помочь. Ия сказала, что ей нужна Энамати.

– Для чего вам нужна Энамати? – поинтересовался Йохан.

– Помочь человеку, попавшему в трудную ситуацию, выйти из нее, – объяснила Ия, – мне посоветовали попросить у вас для этой цели Энамати.

– Кто посоветовал вам прийти к нам за Энамати? – спросил Йохан.

– Не все имена хочется произносить вслух, прости. Но могу сказать, что это была сероглазая особа, узнавшая об Энамати очень давно, но, конечно, позже дакотов. Ты понимаешь меня? – теперь Ия смотрела в глаза Йохана.

Дашке было непонятно и интересно. Йохан кивнул. Он принял решение.

– Подождите здесь, я вернусь минут через пять, – сказал молодой старейшина и скрылся.

Он действительно вернулся через пять минут, появился за их спинами, тихонько окликнул и, когда они повернулись к нему, и протянул Ие белоснежное яйцо идеальной формы.

– Возьмите, она вылупится сегодня вечером или завтра утром. Инструкцию я пришлю вам в глубинной сети. И помните, первое время она будет реагировать на тех, кого увидит в первые минуты и часы своей жизни. Позже, когда подрастет, она сама будет принимать решения с кем следовать, но никогда не забудет тех, кто встретил ее, и будет легко их находить, где бы они ни были. Все остальное будет в инструкции.

Тут он посмотрел на Дашку:

– У тебя тоже есть вопрос? Жан-Кристоф предупреждал меня, что ты любишь задавать вопросы, – он улыбнулся.

– Да. Про кельтский мел. Я бы хотела, чтобы он был у каждого участника, когда мы будет проходить последний этап игры. Можно его получить в Петербурге для всех? – Дашку волновали технические вопросы, касающиеся третьего этапа игры IQuest.

– Ни вопрос, – ответил с кивком старейшина питерской дакотской общины.

– Он будет такой же действенный, как если бы каждый из игроков за ним пришел сам? – спросила Дашка.

– Да, не беспокойся, – Йохан снова кивнул, – Это можно устроить в вашем случае. Я пришлю сколько надо в твое жилище.

– Большое спасибо. Ты знаешь о последнем этапе игры? Если есть советы, информация или что-то важное для нас, я готова слушать сейчас или позже, как удобно.

Старейшина питерских дакотов Йохан посмотрел на Дашку и сказал:

– Ничего не бойся. Мы рядом. И не только мы. И твои игроки больше, чем игроки. На самом деле, вы и сами справиться можете.

Тут уже Ия понимала не все, но ей было интересно.

– Еще вопрос. Можешь сказать, игроков как-то специально отбирали Мастера? – спросила Дашка.

– Все было не так прямолинейно, но близко к этому, – ответил Йохан и пояснил, – Мастера последовательно создавали условия, при которых могли отобраться такие, как вы, вернее, подходящие для этой задачи, и не могли отобраться те, кто не подходит для игры IQuest. Разные и сильные, каждый по-своему. И это была филигранная работа, как я понимаю.

Дашка и Ия поблагодарили и распрощались с Йоханом, старейшиной дакотской общины города Санкт-Петербурга.

121. Аид, его новый ад. Дашка и карточка Тонга

Поговорив с Гермесом, Аид вернулся к себе.

Многое изменилось в подземном мире, когда Аид воцарился в его пределах, и забот у него хватало.

Все дело было в людях. Аид был так потрясен изощренными технологиями промывки мозгов, которые расцвели в человечьем мире, что не остался равнодушным. Он завел в аду сектор для почивших политиков, рекламщиков и маркетологов – всей недавно загнувшейся манипулирующей и продающей братии. В адском секторе Аид совершенствовал искусство инфернального воздаяния. Слухи ходили жутковатые и нечеловеколюбивые.

Якобы отдел неуклонно расширялся. Был перечень кандидатов и целых гильдий, предрасположенных к попаданию в обновленный контекстный ад. Подробный список до публики не дошел, но многие догадывались, в каком направлении работало новое воздаяние, и кого терпеливо ждал Аид, оттачивая мрачное ремесло кары за ущерб, нанесенный манипуляторами и жадными лицемерами.

Дашка, в отличие от Аида, ни кровожадной, ни жестокой не была. Но навязчивую рекламу она не жаловала.

Раздатчики листовок, распихивающие бумажки ни в чем неповинным пешеходам, вызывали у нее смешанные чувства. С одной стороны, работа как работа. Видимо, на кусок хлеба позволяет заработать. С другой стороны, этот бизнес начинается с вырубки леса, а заканчивается мусором и часто мошенничеством. Это Дашке не нравилось.

Если поток спешащих к метро позволял, она обходила назойливых промоутеров. Однако рекламный бизнес не сдавался. Он раскидывал сети шире, привлекал в свои ряды обаятельных и гиперактивных. Когда это приедалось и переставало работать, то он давил на жалость. В дело шли старики, инвалиды и дети.

Этим утром, по широкой дуге обогнув двух промоутеров, одного, вооруженного мегафоном, и другого, напоминавшего многорукого Шиву, Дашка столкнулась с третьим. Это был высокий совершенно черный чел с дружелюбной улыбкой и двухцветным шарфом на шее. Дашка обреченно взяла маленькую двухцветную карточку, предложенную черным исполином, автоматически поблагодарила, сунула карточку в карман и нырнула в метро. Про карточку она забыла, не взглянув на нее.

122. Софи удаляется. Энамати

В деревенской гостинице, в комнате под самой крышей, Софи было хорошо. Простая кровать, столик у окна с занавеской, старый шкаф с потускневшим зеркалом в рост Софи – все просто и удобно. Она осталась на пару дней, к удовольствию местной хозяйки, которая говорила на незнакомом языке, и они с Софи не докучали друг другу.

Сперва Софи отоспалась. Путь ее не был закончен, силы были нужны. Просыпаясь утром, она не спешила вставать, а лежала, глядя на балки. Там висели паутинки, пучки каких-то трав и полотняные мешочки с чем-то неведомым. Софи прислушивалась к скрипу дома, звукам, проникавшим через окно. Стояли теплые дни, возможно, прощальные теплые дни.

По утрам спускаясь поесть, Софи находила кувшин молока, кофейник, сливовый пирог и возможность завтракать в одиночестве, перебирая страницы книг, которые жили на полках напротив окна. Кухня пустовала, хозяйка в это время хлопотала во дворе или саду.

Все случилось на третье утро. Когда Софи спустилась вниз, завтрак дожидался ее как обычно, в столовой никого не было, но кое-что изменилось. На полке с книгами кто-то оставил простой рисунок в белой рамке.

В первый момент Софи сжалась, ожидая удара, отвела взгляд, как отводила его от любого рисунка, попадавшегося ей на глаза. Но рисунок был так прост, что отпечатался в сознании, когда взгляд лишь скользнул по нему. Софи посмотрела внимательней. Рисунок звал ее и что-то обещал.

Софи собралась. Распрощалась с хозяйкой и вышла на дорогу. Она двигалась на север. Через полчаса дорогу обступил лес, небо стало темнее из-за набежавших туч. Можно было вернуться и переждать непогоду в гостинице. Но нет. Софи шла вперед. С большой дороги с редкими автомобилями она свернула на лесную грунтовку. Когда закапали первые крупные капли, Софи увидела деревянный навес на четырех столбах над столом и скамейкой.