Уборщик чародея

– Не расскажу, – ответила Лин.

– Ну конечно. Чего ещё от тебя ожидать, – Ивон отвернулся и снова стал разглядывать силуэты рыб в волнах.

– Мою семью убил демон, – сказала после недолгого молчания Лин. – Мне тогда было семь. Я вернулась из гостей и увидела их… то, что от них осталось.

Ивон уставился на Лин, но не смог найти нужных слов.

– Папа, мама, брат, – продолжала девочка. – Они все умерли. То чудовище уничтожил демоноборец, он же и забрал меня на Храмовую Кручу.

– Мне очень жаль, – вспомнил подходящие слова Ивон и почувствовал, что ему и правда жаль.

Лин пожала плечами.

– С тех пор я училась, чтобы самой убивать демонов… уничтожать – их нельзя назвать по-настоящему живыми, – тут же поправилась она.

– Когда я стану волшебником, я придумаю заклинание против демонов, – пообещал Ивон.

– На демонов не действует магия, – покачала головой Лин. – Некоторые мудрецы считают, что магия сама не из нашего мира. Будто магия и демоны – родственны друг другу.

– Что за бред! – возмутился Ивон.

– Может и бред, – ответила Лин. – Но нам рассказывали, что первые упоминания о демонах и о магии встречаются в свитках древнего царства примерно в одно и то же время.

– Подумаешь, свитки какие-то, – махнул рукой Ивон. – Может, там и другие были, да потерялись – сама же сказала, что царство древнее. И вообще… – Ивон не закончил.

– Эй, подруга, убери грабли! – взревел моряк, топающий с подносом в сторону капитанской каюты.

Лин подобрала ноги. Матрос прошёл мимо, ни капли не расплескав из миски.

– Почему он несёт капитану еду, когда сам капитан не там? – сказала Лин, кивнув в сторону Отена, который о чём-то беседовал с одним из моряков. – И не в первый раз.

– Не в первый?

Лин кивнула.

– Может в его каюте есть кто-то ещё? – предположил Ивон.

– Может быть нам стоит посмотреть, кто это? – предложила Лин.

Ивон подал ей руку, и они зашагали в сторону каюты, расположенной на кормовой надстройке. Дверь отворилась, и навстречу вывалился давешний матрос с пустым подносом. Ивон хотел было заглянуть внутрь, но Лин дёрнула его к борту и перегнулась вниз, сделав вид, что её тошнит.

– Ты бы ещё попросил уступить дорогу, – прошептала она, когда матрос утопал подальше.

Убедившись, что никто не обращает на них внимания, Ивон с Лин прошли дальше и заглянули в приоткрытое окошко каюты. Каюта была пуста. От миски, вложенной в паз на приколоченном к полу столу, шёл пар, распространяя густой капустно-мясной запах. Ивон проглотил слюну.

– Наверное, капитан не любит слишком горячее, вот ему и приносят пораньше, чтобы остыло.

Лин ничего не ответила. Они отошли от юта. Девочка ещё раз посмотрела на окошко каюты, а затем снова кинулась к борту и перегнулась наружу. На этот раз – взаправду.

Тот, кого безуспешно пытались обнаружить Ивон и Лин, поднялся с пола углу, где его нельзя было углядеть из окошка и подошёл к закрытой двери. Чуть приоткрыл её и посмотрел на Ивона и Лин с исказившимся от злости лицом.

Глава 17. Горькая правда. Демон глубин

Глава 17. Горькая правда. Демон глубин

С тех пор, как Риберин лишился тела и переселился в осла, он не спал. Едва Колючка смыкал веки и погружался в дрёму, вокруг волшебника сгущалась тьма, и он оказывался отрезанным от мира. Бесплотный дух, висящий в пустоте.

Бывало, он терял ощущение времени, и тогда чародея накрывала волна паники: а вдруг осёл по какой-то причине давным-давно отбросил копыта и он, Риберин, заперт в этом чёрном ничто навечно?

Так что каждое пробуждение приносило с собой радость. По правде говоря, Риберин уже и забыл, когда просыпался таким счастливым, будучи в теле человека! Всё-таки он был немолод, и утро обычно приносило боль в пояснице, ломоту в коленях и другие подобные неприятные ощущения. Зато Колючка находился в самом рассвете сил, и было даже приятно снова ощутить себя молодым! Пусть даже и молодым ослом.

Однако это пробуждение было совсем не радостным, ведь оно пришло с болью. Свет хлынул в сознание волшебника, и глазами ослика он увидел лицо прекрасного юноши. Прекрасного, если бы не повязка на отсутствующем глазу и выражение мстительной злобы на лице. Одной рукой молодой человек прижимал мешок, обмотанный вокруг ослиной морды, что не давало чародею произнести ничего громче невнятного мычания. В другой руке юноша держал кинжал, острие которого упиралось в шею Колючки. Риберин чувствовал, как по шкуре бежит струйка крови. Позади маячил моряк с фонарём. Риберин ощутил, как ослик оттиснул его сознание и дёрнулся, чтобы последовать инстинкту – бежать, бежать подальше! Не вышло – ноги Колючки на время плавания были связаны.

Риберин напряг волю и вернул себе контроль над ослиным телом. С каждым разом это удавалось ему всё легче.

– Здравствуйте, мастер, – с издёвкой в голосе произнёс молодой человек.

Ивон проснулся от того, что вывалился из гамака. Точнее, его из гамака вытряхнули. Открыв глаза, он обнаружил вокруг босые обветренные ноги моряков.

Матросы обступили его и, кто равнодушно, кто с любопытством, поглядывали сверху вниз. Двое держали масляные фонари, от света которых по углам кубрика дрожали тени.

Впереди стоял, подбоченясь, капитан Отен. Рука его покоилась на золочённой рукояти короткого кривого меча, висящего в ножнах на широком, украшенном кисточками, поясе. Ивон впервые видел капитана вооружённым.

Со всегдашней улыбкой Отен небрежно пнул пленника в плечо.

– За что?! – возмутился Ивон.

– Да за то, что я целых два дня притворялся добрячком, – ответил Отен и оглянулся на свою команду.

Матросы захохотали. Ивон услышал сдавленный стон, обернулся и увидел Лин, связанную по рукам и ногам. Видимо, на неё навалились во сне и связали. Почему все побои достаются мне, подумал Ивон, и тут же получил ещё один пинок в бедро. К счастью, Отен не усердствовал.

Кто-то – в полумраке Ивон не различил лица – заглянул в люк кубрика

– Тащите их наверх, – раздался до боли знакомый голос. – Пришло время рассчитаться по долгам.

Отен скривился. Ему явно было не по нраву, что кто-то распоряжается на его судне. Но капитан ничего не сказал, кивнул матросам. Ивона ещё пару раз стукнули, схватили и, как было велено, потащили наверх.

Над морем растекался серый рассвет. По правому борту тянулась полоска суши. Паруса был спущены. Утренний ветер пробирал до косточек.

Колючка был привязан к мачте и выражение на лице у него было самое мрачное. Лин сидела рядом, связанная. Ивон догадывался, почему здоровые моряки решили обезвредить маленькую чужеземку – в первый день плавания, ещё до того, как её одолела морская болезнь, Лин устроила тренировку на палубе. Моряки видели это и, похоже, решили не проверять на себе её удары ногами и руками. Ивон же с их точки зрения никакой угрозы не представлял, так что верёвки не удостоился и стоял теперь среди друзей, вытянув руки по швам.

– Давай только не затягивай, – сказал Отен молодому человеку в белоснежной мантии.

Да, Виктор остался верен привычке, и продолжал тщательно следить за своим внешним видом. Даже повязка на глазу казалась сшитой на заказ одним из модных портных Аста. Возможно, так оно и было.

– А я уже понадеялся, что никогда больше не увижу твою лицемерную морду, – произнёс, словно выплюнул, Риберин.

Моряки удивлённо уставились на говорящего осла. Раздалось перешёптывание, переросшее мгновенно в оживлённый обмен мнениями:

– Осёл-то волшебный! Видал! Да я и не такое видывал! А у моей бабки кот песни пел, клянусь бородой морского бога! Брешешь!

– А ну заткнулись! – прикрикнул Отен.

Матросы заткнулись.

– Морда теперь у вас, мастер Риберин, – ехидно ответил чародею Виктор. – Знаете, я очень удивился, когда мой учитель – настоящий учитель – предупредил, что вы всё ещё живы. Я-то думал, что убил вас там, в башне!

– Ха! Убил он! Да ты своими руками даже таракана прихлопнуть смелости не наберёшься. Всё чужие пачкаешь, как вот этих уважаемых моряков.

– Уважаемых… – скривился Виктор. – Эти уважаемые моряки не более, чем шайка отпетых пиратов и убийц.

Взгляды моряков сместились с осла на молодого человека, и любопытство и удивление в них уступили место враждебности. Кто-то даже глухо зарычал.

– Я хотел сказать, удалая команда морских волков и э… братьев по оружию… и эм-м… благородных разбойников, – замялся Виктор.

– Да уж, ты следи за словами, а то мы ведь не посмотрим, что ты клиент, и обойдёмся с тобой, как… настоящие отпетые убийцы, – посоветовал Отен, – коими мы, как ты верно заметил, и являемся. И гордимся этим – верно, братцы?!

В ответ раздались дружное «Да!», рёв, топание ногами и похлопывание по плечам.

– Так как же вам удалось превратиться в осла? – повторил вопрос Виктор. – Насколько я помню, заклинания перевоплощения в животных требуют много времени, а скончались… весьма скоропостижно, я и глазом моргнуть не успел!

– Осёл – это ты, раз до сих пор не допёр, – вмешался Ивон. – Это же Колючка!

– Колючка? Та глупая скотина? Ого! Вы совершили перенос души в тело животного?! Это великое достижение, мастер! Вы могли мы написать об этом книгу. Жаль, утопленники не пишут книг, – Виктор деланно рассмеялся, повязка на глазу съехала в сторону, явив уродливый шрам. Виктор оборвал смех, надвинул повязку и вперил единственный глаз в Ивона:

– А ты, гадёныш мелкий, простым кормлением рыб не отделаешься, – пообещал юноша. – За мой глаз ты ответишь двумя глазами, а затем всеми остальными частями тела. По очереди.

– Э, о пытках мы не договаривались, – вмешался Отен.

– Неужели отпетые убийцы бояться марать руки?

– Вот ещё. Просто придётся добавить монеты.

– За такое удовольствие и доплатить не жалко, – ответил Виктор.

– А что, если это я вам доплачу, и вы бросите этого мерзавца за борт? – предложил капитану Риберин, кивнув в сторону молодого волшебника.

– Так нельзя, – покачал головой Отен. – Всё-таки у нас есть кой-какая репутация, было бы неразумно её портить ради быстрого барыша. А потом мы и так заберём всё ценное, что у вас есть.

Один из моряков вложил в руку капитана кошель с монетами, которыми щедро отдарил Ивона со спутниками Нанто Без-пальца.

– Уже забрали, – поправился капитан, подбросив на ладони кошель.

– Вот ведь невезуха, – вздохнул Ивон, переведя взгляд на Виктора. – Сели на тот же корабль, что и этот засранец.

Риберин закатил глаза, покачал головой. Молодой волшебник заржал, в очередной раз блеснув своими белыми зубами.

– Невезуха! – смеясь, повторил он. – Да ты и правда дурак! Я заранее заплатил капитану Отену и просто ждал, когда вы появитесь в порту. Было очевидно, что вам понадобится судно! Вот я и решил, что так будет лучше, чем бегать за вами по всему городу, и…

– Ладно-ладно, кончай хвастать, – махнул рукой Ивон. – Ты очень умный и всё такое прочее. Об одном ты не подумал, умник…

На корабле Ивон не расставался с колбой, и даже спал, спрятав её за пазуху. Он достал сосуд и замахнулся, показывая, что готов бросить его за борт.

– Бросишь, девчонка умрёт, – пригрозил Виктор, выкрикнул что-то на незнакомом языке и вытянул в сторону Лин указательный палец. На его кончике вырос огненный шарик, вдруг вспыхнул и лопнул, выплеснув раскалённые капли.

– Ау! – вскрикнул Виктор, затряс рукой и стал скакать по палубе, сунув палец рот. Наступил в ведро с водой и, громыхая жестью, упал, вызвав хохот пиратов.

– Каким был неучем, таким и остался, – заметил Риберин. Ивон расплылся в улыбке, не опуская, однако, колбы. Приятно, когда твоему врагу больно.

– Сейчас вы у меня посмеётесь! – Виктор поднял другую руку, повторил заклинание и направил её на пленников, вокруг пальцев тут же начал собираться огненный шарик. Отен перехватил ладонь юного волшебника.

– Брось! – гаркнул он. – Не хватает, чтобы ты мне судно спалил.

Капитан кивнул морякам, мгновенно откуда-то появились арбалеты и нацелились на Лин.

– Ладно, – кивнул Виктор, вырывая руку из капитанской клешни. – Так тоже сойдёт. – И добавил, обернувшись к Ивону: – Колбу.

– Бросай, – велела Лин.

Ивон замер.

– Бросай! – крикнула девчонка.

– Колбу! – громче повторил Виктор. Отен сделал знак пиратам, те прищурились, готовясь выпустить болты.

Ивон опустил сосуд. Лин обречённо закрыла глаза.

– А теперь отдай её мне, – Виктор протянул руку.

Ивон вздохнул, выудил колбу из оплётки лунного серебра и передал молодому волшебнику. Жидкость тут же ожила, забурлила. Ивон заметил, как расширились глаза Риберина. Пираты невольно подались назад.

– Зачем ты снял эту штуку?! Что это? – насторожился Виктор.

– Это… э, ну штука, чтобы ты не мог найти колбу с помощью колдунства. Но раз ты её всё равно нашёл, то я подумал, может, я могу оставить её себе, загнать где-нить подороже… – принялся на ходу сочинять Ивон.

– Ты что, совсем тупой?! Ты уже никогда не сойдёшь с этого корабля! – крикнул Виктор и выхватил колбу из рук Ивона.

Надежды на то, что прямо сейчас на зов проклятой крови явится какой-нибудь демон и сожрёт Виктора было мало. Но Ивон не мог не попробовать. Он прекрасно понимал, что молодой волшебник всё равно прикажет их всех убить. А ещё он знал, что колба в воде не тонет – выяснил это, когда умывался в пруду по дороге в Аст. Тогда сосуд вывалился у него из-за пазухи. Так что угроза бросить его в море была просто отчаянным блефом.

Никаких демонов не появлялось, так что Ивон решил тянуть время столько, сколько получится. А лучший способ, который он мог придумать в данных обстоятельствах – это заболтать Виктора.

– Да, жалко, что ты такой неумёха в волшебстве, – сказал он Виктору, который разглядывал бурлящую чёрную жидкость. – Я-то думал вызвать тебя на чародейскую дуэль, когда сам стану волшебником. Да ты с такими умениями не доживёшь, сам себя поджаришь или ещё чего.

– Что ты несёшь? – Виктор оторвался от колбы и удивлённо посмотрел на Ивона.

– Я говорю, что когда стану волшебником…

– Ты никогда не станешь волшебником.

– Ну конечно, ты ведь прикажешь меня убить. Но если бы не это…

– Ты не понял, деревенщина. Ты НЕ МОЖЕШЬ стать волшебником. У тебя нет дара!

– Какого дара? – настал черёд удивляться Ивону.

– Чародейского, тупица! Чтобы стать волшебником, человек должен обладать таким даром, а у тебя его меньше, чем у этого осла молока! Это видно любому, кто даром обладает! Например, мне!

Ивон оглянулся на Риберина.

– Но…

Виктор всё понял и захохотал. Моряки непонимающе переглядывались, кто-то покачал головой.

– Вот, что, значит, тебе обещал старый хрыч. Научить волшебству, сделать тебя своим учеником! Да, такого обмана даже я от него не ожидал!

– Это ты врёшь! Скажи ему, дядя!

Ослик отвёл глаза.

– Ты закончишь свои дни, как самый обычный деревенский дурак, которого обвёл вокруг пальца и использовал родной дядюшка. Пусть эта мысль сделает твою смерть ещё невыносимее, – расплылся в улыбке Виктор.

И тут корабль содрогнулся. Ивон, Виктор и часть моряков повалились на палубу. Отен, сумевший удержать равновесие, обернулся к рулевому.

– Что такое?

– Не знаю, господин Отен! – крикнул моряк.

– Тень! Тень! – закричали вдруг сверху.

Ивон поднял глаза и увидел матроса, стоящего на мачте. Он показывал пальцем в воду. Корабль сотряс ещё один удар. Моряк сорвался с мачты, полетел вниз, но успел ухватиться за канат.

– Какая к дьяволу тень?! – заревел капитан.

Моряки бросились к борту, Ивон и Виктор – позабыв друг о друге – за ними.

Под толщей воды что-то двигалось – огромное, тёмное, бесформенное.

Снова удар! Моряк, перегнувшийся слишком далеко, с плеском свалился в воду.

– Киньте ему верёвку, – велел Отен.

Пират ухватился за брошенную товарищами верёвку, его принялись тащить наверх. Но тут что-то сорвало бедолагу, и он с криком, переходящим в бульканье, исчез в воде. Через несколько мгновений в том месте растеклось красное пятно.

Или это какая-то морская хищная тварь, подумал Ивон, или у меня всё-таки получилось приманить демона. Вот только размерчиком он вышел чуть больше, чем я рассчитывал.

– Все по местам! Поднять паруса! Эй, вы с арбалетами, стреляйте в эту тварь! Где гарпуны?! Тащите гарпуны! – отдавал команды Отен.

О пленниках как будто все забыли. Ивон бросился к Лин и принялся развязывать ей руки.

– Послушай, племянник… – начал Риберин.

Ивон демонстративно отвернулся от него. Дядя предал его, обманул. Ивона частенько называли дураком, но впервые он себя таковым чувствовал. Однако он отложил сожаления на потом. Сначала надо выбраться из всей этой передряги живым. А ещё нужно помочь Лин – она-то ни в чём не виновата. Или она тоже знала, что Ивону никогда не стать волшебником? Не к тому ли были эти её вчерашние вопросы? Ивон раздумывал об этом, пытаясь распутать хитрые моряцкие узлы. Ничего не получалось – казалось, он только больше их запутывает.

Раздался очередной удар, судно вздрогнуло, послышался протяжный стон дерева, а затем треск. В следующее мгновение небо над головой заволокло тучами и хлынул град.

– Нож! – крикнула Лин и показала подбородком на распластанного на палубе дюжего моряка, того самого, что заведовал сходнями во время погрузки в порту Аста. Из разбитой головы у него сочилась кровь, смешиваясь с водой. Откуда он тут оказался?

Ивон подполз к пирату, нашарил на поясе ножны, вытянул тяжёлый нож. Кто-то, крича на незнакомом языке, пробежал мимо, больно наступил на ладонь, Ивон зашипел.

Вокруг ругались, щёлкали арбалеты, кто-то требовал гарпуны. Воздух разорвал истошный вопль. Ивон обернулся на крик и увидел, как что-то блестящее, гибкое, покрытое костяными крючками тащило брыкающегося матроса к обломанному фальшборту, по палубе тянулся кровавый след.

Ивон подбежал к Лин и перерезал верёвки на руках. Лин выхватила у него нож. Корабль сотрясло от следующего удара. Ивон с ужасом увидел, как поперёк судна пробежала трещина. А затем корабль со скрипом, переходящим в оглушительный треск, развалился надвое. Палуба вздыбилась, Ивона потащило вниз, он несколько раз ударился обо что-то, содрал кожу на руках. Потом его обволокло холодной водой.

На несколько мгновений все звуки заглушил шум воды в ушах. Ивон напрягся, вытолкнул себя на поверхность, но тут же почувствовал, что идущий ко дну корабль тянет его за собой. Но это было не самое страшное. В свете молний из воды тут и там, словно жуткие змеи, появлялись щупальца, хватали моряков и утаскивали в пучину.

Крики боли и ужаса, треск молний и дерева, проклятия, мешались с шумом ветра и дождя.

Ивон схватился за проплывавший мимо кусок обшивки, навалился грудью, заработал ногами и руками – подальше от погружающегося судна.

Он оглянулся, но Лин и Риберина не увидел. Да и непросто это было сделать в штормовом сумраке и поднявшихся волнах. Однажды он заметил мелькнувшее на краю зрения белое пятно одеяния Виктора, но оно тут же скрылось за накатившим валом воды.

– Отпуууустииии, аааа! – закричал кто-то голосом капитана Отена.

Волна взметнула Ивона, он как будто углядел голову Колючки, но затем стремительно рухнул вниз. Что-то выросло перед ним – гибкое, мускулистое, блестящее во вспышках молний. Оказавшись так близко от «щупальца», Ивон разглядел пасть, расположенную на её внутренней – или наружной? – стороне. Беззубый, обрамлённый костяными крючьями рот беззвучно жамкал, тянувшись к Ивону. Он вскрикнул, оттолкнулся от щупальца ногами. Тварь – точнее часть неизвестной, скрытой под водой твари – качнулась и настойчиво потянулось за ним.

Что-то мягкое ткнулось в бок, Ивон снова закричал, обернулся и увидел качающееся на волнах тело пирата. Схватил его за плечи, со всей силы толкнул к тянущемуся щупальцу. Оно обхватило туловище покойника – именно туловище, потому что ничего ниже пояса там не было, окольцевало, присосалось, и потащило на дно.

Ивон перевёл дух, ещё раз оглянулся в поисках спутников – никого не обнаружил, и погрёб в сторону берега, чью полоску сумел разглядел в тот момент, когда чёрное небо на миг осветилось зигзагом молнии.

Вскоре гул волн заглушил крики за его спиной.

Глава 18. Дом. Проклятие крови

Ивона разбудил крик маленькой девочки. Нет, не крик. Смех! Звонкий и заливистый, как пение колокольчика.

Всё ясно, Ивушка – младшая сестрёнка – опять гоняет кошку. Она это любит. Ивушка, в смысле. Насчёт кошки Ивон уверен не был. Не открывая глаз, он представил, как кошка, расфуфырив шишкой хвост, носится по горнице, роняя с полок посуду, а за ней, хохоча и топая босыми пятками, бежит Ивушка в ореоле светящихся от солнца соломенных волос.

Ивон кожей лица ощутил прохладное дуновение, вдохнул родной запах навоза, смешанный с тонким ароматом яблоневого цвета и горьким духом полыни. Ещё в этом воздухе было что-то солёное, смутно знакомое, но Ивон не мог вспомнить, что.

И всё-таки какой чудной сон ему приснился! Он путешествовал в компании говорящего осла, сражался с чудовищами и даже побывал в настоящем городе! Кажется, там была ещё какая-то девчонка. Не Леннета, к сожалению, но тоже интересная.

Вот бы ещё поспать и досмотреть сон до конца. Но, если не встать, в комнату вот-вот ворвётся Увон и, с него станется, обольёт его ещё из ведра холодной колодезной водой. А вообще, неплохо бы сегодня сходить порыбачить.

Ивон разлепил веки и потянулся. Спина отозвалась болью. Ивон завёл руку за спину, чтобы нащупать, что же там болит, и только тут обнаружил, что от пояса до груди обёрнут льняной тканью. Болело под повязкой. Где же он так повредился? Опять пытался объездить соседского козла? Странно, он ничего такого помнил!

Ивон повернулся к окну, и тут его словно по голове шарахнуло – окно находилось не там! И не только окно – комод тоже стоял не на своём месте. Да и не тот это был комод. И доски, которыми обшиты стены – не те. И кровать была совсем не его кроватью!

Я не дома, мелькнула мысль. И сразу за дверью раздались шаги. Ивон скатился с кровати, крякнув от боли в спине, и бросился к распахнутому окну.

Дверь со скрипом открылась.

– Ага, очнулся, слава лесным богам! – послышался мягкий женский голос.

Ивон обернулся и увидел незнакомую женщину средних лет в простом крестьянском платье. В руках она держала глубокую деревянную чашу, чистое полотенце было перекинуто через локоть. Она была небольшого роста, вся какая-то округлая и домашняя. За её спиной маячило личико черноволосой девчушки.

– А Клавес говорил, он дуба даст, – заметила девчушка, – а он не дал! Клавес дурак!

– Брысь, Минка, – велела женщина. – Парень-то без порток!

– Ой, да чё я там не видала! – ответила девочка, махнув рукой и тут же получила подзатыльник. – Дурак! – напоследок крикнула она Ивону и смылась.

– Садись-садись, – сказала женщина. – Надо рану обработать. А если надумаешь потом удрать, то вот тут – в комоде – твои штаны и рубаха. Рубаху, правда, пришлось заштопать. Как и тебя.

Ивон вернулся к кровати и сел. Женщина устроилась рядом, сняла повязку, смочила полотенце тёплой водой и несколько раз провела им по спине Ивона. По телу разлилось приятное тепло. Затем она достала из кармашка в переднике деревянную баночку, зачерпнула из неё густой бурой массы, что по зловонию опрокидывала навоз на обе лопатки и круговыми движениями нанесла на рану. Ивон зашипел.

– Так откуда ты у нас здесь такой взялся?

– А где это «здесь»? – вопросом на вопрос ответил Ивон. И тут же добавил, посчитав, что получилось как-то невежливо: – Я Ивон. И это… спасибо.

– Ну здравствуй, Ивон. И это… пожалуйста. – с весёлыми нотками в голосе отозвалась женщина. – Ну а я Мина – для тебя, надо полагать, тётя Мина. Здесь – это у нас на хуторе… Хотя постой-ка, как на хуторе ты оказался, я знаю – тебя мой муженёк на своём горбу притащил. А вот откуда ты оказался на берегу моря, где он тебя нашёл – это загадка.

К этому моменту Ивон уже всё вспомнил. Про Лин, Риберина, Виктора, капитана Отена и многое другое. А главное – про проклятую кровь и морское чудовище. Но все это казалось историей, которые ему кто-то рассказал.

– Да я на корабле был. А потом… – у Ивона перед глазами возник образ щупалец, выпрыгивающих из воды, – погода испортилась. Ну и корабль утонул. Я на обломке выплыл.

– Моряк, значит?

– Да не. Я путешествовал, с одним своим родственником. Ослом.

– Нехорошо так о родне, – строго заметила тётя Мина.

– Если бы вас родня так обманула, вы бы и не то сказали.

Воспоминание о предательстве Риберина заставило горло Ивона сжаться в комок. Видимо, почувствовав это в его голосе, женщина сменила тему.

– Ну а куда же вы плыли?

– Э… Асхагон, так кажется, – вспомнил Ивон.

– Асхагон. Если перевал пройти, ты и сушей добраться сможешь.

– Ну уж нет. Я теперь домой двину. Мне теперь этот Асхагон и за всё золото мира не сдался.