скачать книгу бесплатно
Я посмотрел на него с изумлением, сдерживая рвущиеся с губ вопросы и возражения. Мой опыт работы – управление небольшой факторией во владении отца. А они хотят послать меня раскрывать тайные замыслы и плести интриги?
Завидев мое выражение лица (видимо, я до сих пор не научился его полностью сдерживать), он поднял руку, требуя тишины.
– Вам может показаться, что эта задача слишком сложна для вас. Вероятно, вас удивляет, что юнцу вроде вас предъявляют ответственность такого масштаба. Но здесь есть политический нюанс: вы, как член торгового дома Орсеоло, правящего в нашей столице, должны показать себя с лучшей стороны. Это укрепит позиции вашего приемного отца, и покажет Совету Префектов, что вы достойны своего положения при Джерроме Орсеоло.
– Почему тогда вы не назначали наместником Джоррана? Он наследник торгового дома, не я.
Этот вопрос, вероятно, был ожидаем, и он вздохнул, явно недовольный моей словоохотливости. Я мысленно прикусил язык, поняв, что пора закончить расспросы.
– Джорран Орсеоло безусловно является прямым наследником принцепса, – язвительно произнес министр, – однако он также имеет пагубную и непрезентабельную любовь к опиуму. Если для посла, в качестве которого мы его обычно используем, это еще допустимо, то для наместника, ведущего публичную жизнь и являющегося примером достойного правителя, это категорически запрещено.
Я хмыкнул, соглашаясь. Вредная привычка Джоррана, если это, конечно, можно так мягко назвать, беспокоила меня уже довольно давно. Боюсь представить, что отец думает об этом. Мой сводный брат пристрастился к этой дряни после Салдейского Инцидента. Признаюсь, даже я позволил себе длительное употребление горячительных напитков, но у меня это отняло несколько недель, а он страдал от собственной распущенности до сих пор. Да, пожалуй, Джорран был не лучшим кандидатом на пост главы провинции. Но, с другой стороны, насколько больше подходил я сам?
– Вы не будете одиноки в ваших начинаниях. Ввиду ваших… родственных связей, в ваше распоряжение будет выделен отряд отряд салдейской гвардии под командованием капитана Луфара. Он будет вашим личным телохранителем и помощником. Ему вы можете доверять целиком и полностью, капитан – проверенный человек. Также в Астерии с вами встретится один из наших агентов. Он купец. Манфольдиец.
Я слегка приподнял брови.
– И как наши союзники относятся к вербовке их граждан? – Как же чертовски неудобно говорить с человеком в маске! Реакцию моего собеседника считать было трудно, но вопрос ему вряд ли понравился.
– Как бы они ни относились, мы делаем то, что должны. Вас не должно заботить это, если мы даем вам соответствующий приказ, – он собирался сказать что-то еще, но я примирительно поднял руки.
– Всего лишь хотел уточнить, господин министр. Вы же понимаете: мне непременно придется вести с ними дипломатические переговоры, – я говорил спокойно, но внутри был зол на себя. Мне пора отрезать свой проклятый язык! Он, однако, явно принял мои объяснения как логичные и кивнул.
– Он скажет в разговоре с вами следующие слова: «Легат – создание многоликое. Будучи инструментом, он – мечта ремесленника, ведь может практически что угодно». Это будет паролем и знаком, что вам нужно переговорить в более приватной обстановке, – я слегка удивился формулировке, но на этот раз сдержал себя.
– Понял вас, господин министр, – ответил я быстро и четко.
Министр еще несколько секунд молча смотрел на меня, затем медленно и спокойно:
– Не отклоняйтесь от наших приказов, легат Галбайо. Вас могут огорчить последствия.
Я поклонился, и, стараясь не показывать свою радость от окончания беседы и не слишком быстро уходить, покинул кабинет.
2
Выйдя на улицу, я вздохнул с облегчением. Перед отъездом следовало сделать пару вещей. Пусть у меня и не было по-настоящему серьезных дел в столице, было бы хорошим тоном предупредить о своем скором отъезде тех немногих, кого я мог считать своими приятелями. Хорошенько подумав, я решил, что следует направиться в библиотеку. И не просто библиотеку, а библиотеку нашего торгового дома! Ее основал Стефан Айец, брат Эрискейца, принцепса одноименного острова. Будучи в хороших отношениях с моим отцом, Стефан смог уговорить его спонсировать библиотеку. Она, в сущности, была даже не библиотекой, а скорее постоянной выставкой легендарных путешествий Айеца по миру.
Прогуливаясь по Салдее, я в очередной раз заметил, как прекрасен этот город. И дело даже не в приятной глазу архитектуре или в зеленых насаждениях, размещенных по всем бульварам. Нет, Салдея – живой город, внутри которого бьется сердце, у которого есть душа. На его улицах тесно от карет, повозок, всадников, а на площадях вечно что-то происходит. Рынки ломятся от товаров, и нет ни одной пустующей улицы. Даже в довольно маргинальных районах Салдеи все выглядит вполне пристойно. Воистину, мой дом – процветающая жемчужина нашей торговой империи. И я не променяю его ни на что.
За такими праведными и полными искреннего патриотизма размышлениями я постепенно добрался до пункта своего назначения. Не единственная, но одна из самых крупных библиотек Содружества предстала перед моим взором. Войдя сквозь дубовые двери, я остановился, оглядывая милое глазу убранство.
На звук обернулся от одного из столов и, завидев меня, встал Стефан Айец. Старик, ему было где-то около шестидесяти, с искренней радостью подошел ко мне и пожал мою руку на удивление сильно. Воистину, внешность обманчива. Его не слишком длинные седые волосы, внезапно нетронутые лысиной, расшевелил ветер.
– Мастер Лангоберт! Как славно, что вы зашли! Я давно вас не видел, друг мой.
Стефан интересный человек. Старший брат нынешнего принцепса Эрискеи, третьего по размеру острова Содружества, он должен был унаследовать правление торговым домом Монегарио. Но судьба уготовила ему другой путь. Впрочем, как раз именно про такого человека, как Стефан, пожалуй, и можно было сказать, что вершит он свою судьбу сам. По причинам, известным только ему одному, он договорился со своим младшим братом, что за треть всех богатств дома Монегарио честь быть новым префектом дома перейдет от него к Эрискейцу, а сам Стефан отправился странствовать по миру. О его приключениях ходили, если не легенды, то хотя бы всевозможные слухи. Где он только не успел побывать за долгие тридцать (а, может, даже сорок) лет своих странствий! Он Серебряных Башен Империи до ледяных просторов Логрейна. От прохладных степей северного Трестера до обжигающих песков Серевии. Он видел все, что может предложить мир, и все испытал. Открыл немало новых земель и островов, и даже ходили слухи, что он переплыл великий Океан и достиг там таких просторов, что сам Континент поразился бы. Конечно, во всех этих байках было значительно больше вымысла, чем правды. Действительно, он странствовал долго, нашел много всего интересного и познакомился, наверное, с каждым монаршим родом этого мира. А потому дети, а порой и взрослые, часто приходили к нему по вечерам послушать рассказы о далеких морях, куда заплывают лишь самые отчаянные мореплаватели, и могучих странах, что ему встретились.
Сам я познакомился с ним, когда мне было десять лет. Привлеченный славой моего отца-мецената, он пришел в нашу резиденцию с предложением основать в Салдее великую библиотеку, что будет принадлежать нашему роду и станет памятником нашей прозорливости. Интересно, кстати, почему он не открыл не столь большую, но зато свою собственную библиотеку, на свои средства. Тем не менее, моему отцу идея эта понравилась. Джерром Орсеоло не скупился, скупая материалы и землю под это начинание. Стефан почти наполнил эту библиотеку многими своими безделицами, равно как и книгами, но большая часть всего досталась этому храму знаний из особых экспедиций, в которые Стефан порой отправлялся. Часто это были этакие рейды за книгами и предметами культуры других жителей Континента. Возвращался он из них порой с книгами, а порой и со статуями, посудой или особо искусной мебелью.
Я часто приходил сюда, будучи еще ребенком, да и когда уже подрос, и Стефан учил меня разным премудростям. Когда я стал уже более-менее сознательным подростком, он начал рассказывать мне историю Содружества. Я с восхищением слушал о великом герцоге Салдейском, что объединил острова, и о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться. Мой естественный патриотизм был раздут рассказами Стефана, словно пламя – мехами в кузне. Отец же был не против такого развлечения. В одном из тех редких случаев, когда мне удалось поговорить с ним откровенно, Джерром Орсеоло сказал: «Стефан – необычный человек. Он воплощает в себе наш одновременно и главный порок, и великую силу. Его любопытство толкнуло его смело идти туда, где еще не проходил иной мореплаватель. Как знать, быть может, и я бы однажды последовал его примеру…» Так говорил мой отец. Я знаю, хоть он мне никогда этого и не скажет, что бремя власти давит на него. И не удивлюсь, если в лучших снах он видит, как бросает всю эту полную интриг возню с префектами, принцепсами и легатами, и отправляется в невероятное путешествие по землям Континента – и дальше.
Примерно об этом я и думал, молча разглядывая Стефана, пока он, наконец, не вывел меня из своеобразного транса, подняв брови. Я улыбнулся.
– Рад тебя видеть, Стефан! Как библиотека?
– Мало что изменилось с вашего последнего прихода, господин.
Моя улыбка стала чуть шире.
– Ты же помнишь, что можешь называть меня по имени? – слегка пожурил я его. – Я простолюдин, а ты – сын благородного торгового дома. Кажется, ты что-то путаешь.
Стефан развел руки в жесте скромности.
– Мастер Лангоберт, я обращаюсь к вам так не из-за титулов, но из-за уважения. Не пытайтесь отнять у старика его способ выразить симпатию.
Я покачал головой.
– Прости, друг мой. Мне пора уже привыкать к таким обращениям, учитывая последние события. У меня для тебя новости.
С моего лица сошла улыбка, когда я произнес эти слова.
– Меня отсылают.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я думал, господин, что вы в этаком траурном почете после… Инцидента.
– Да, ссылка вовсе не позорная. Меня назначают наместником Больдии.
Он ахнул, а затем рассмеялся.
– Боги, сударь, вы меня веселите, а ведь я и задохнуться могу от смеха, – он перевел дыхание, но затем его вновь согнул хохот. Я приподнял бровь.
– Господин Айец. Вы слишком непочтительны с наместником провинции Торгового Содружества.
Он хмыкнул и примирительно поклонился.
– Прошу прощения, ваша милость. Просто забавно – вам достается приз, за который боролся каждый префект и чиновник Содружества, а вы досадуете и называете это ссылкой.
– Ты же знаешь, что я думаю об этом, Стефан.
Он только улыбнулся.
– Простите, господин. Но ваша неприязнь к титулу – это именно то, чего люди ждут от сына Джеррома Орсеоло. Мой смех – лишь способ проявить радость, что вы оправдываете наши ожидания.
– Ну хватит, друг мой, ты вгоняешь меня в краску.
Я против воли засмеялся. Действительно, мой отец был известен своим спокойным отношением к доставшимся ему титулам. Смиренное отношение к власти было его значительным достоинством. Полагаю, мне стоит лишь надеяться, что однажды, коль скоро мне случится обладать такой же властью, я смогу сохранить рассудок, и не буду ей опьянен. Впрочем, вероятно, скоро мою устойчивость к пьянящему чувству обладания жизнями других людей мы сможем проверить.
– В общем, Стефан, я отправляюсь уже завтра утром.
Он разочарованно взглянул на меня.
– Это печально, господин, но с другой стороны – задумайтесь! Вы отправитесь в новую провинцию, где еще ничего не выстроено. Вы сможете заняться тамошним обществом и выкроить из него то, что посчитаете нужным.
Я с легким сомнением посмотрел на него.
– Ты же понимаешь, что я не первый, кто будет там властвовать.
Он покачал головой.
– Война завершилась около года назад. Да, конечно, вы не займетесь самыми первыми изменениями в некогда арелийском обществе, но! – он с важностью поднял палец. – Если разрушенную стену отстроили не вы, это не значит, что вам не осталось работы. Может, у вас и выйдет выковать из монархического общество новое, подобное нашему.
– Пожалуй, что так, – ответил я, проникаясь верой к его словам и ободряясь. – Что же, пожелай мне удачи! Меня ждет борьба с этими эстрая…
Я решил употребить слово из диалекта Содружества, который, впрочем, обычно не используется людьми высшего сословия. Но мне показалось уместным такое употребление, ведь язык далеко не последнее, что отличает нас от прочих стран. Эстрая – слово, которым мы обозначаем чужаков. Я никогда не слышал, чтобы отец употреблял его в наших беседах о народах Континента. Более того, мне казалось, что он не любит такое обозначение. Как-то раз, когда я с детской искренностью заявил ему, что наш образ жизни превосходит тот, что ведут эстрая под гнетом своих патри, он сказал мне: «Лангоберт, запомни: мы – торговцы. Мы живем морем и делом, что кормит нас. Да, мы отличаемся от тех, кто живет на Континенте. Мы свободны. Однако настоящий торговец должен понимать, что человек, отличающийся от него идеями, необязательно плох. Впредь, говоря об иноземцах, не забывай этого».
Тогда я послушал Джеррома Орсеоло, но с тех пор прошло много лет. И я ни раз возвращался к этим словам. Конечно, многие эстрая были совсем не плохи. Я, учитывая мое положение, часто общался с посланниками иных земель. Когда подрос, для меня обычным делом стали прогулки по порту, болтовня в тавернах с моряками далеких земель. Жители Гевелглада, Логрейна, Манфольдии и Нимрада – все они посещали наши гавани и отдыхали в наших питейных. Действительно, эти люди понимали нас. Нередко с завистью они говорили о нашем свободном образе жизни, о том, что каждый достойный торговец может основать свой торговый дом или гильдию и, быть может, однажды стать префектом, а в исключительных случаях даже принцепсом. Но тем не менее все они, пусть и восхищались нашей страной, с удовольствием рассказывали о своих родных краях. О вельможах и правителях. Патри. Я не понимал этого тогда – не пойму и сейчас.
Мы немного помолчали, а затем Стефан сказал:
– Что же, господин Лангоберт. Я собирался подарить вам это на ваше двадцатилетие, но, коль скоро вы уезжаете и проведете его вдали от Салдеи, придется сделать все сейчас.
Я заинтересованно посмотрел на него.
– Теряюсь в догадках, Стефан.
Он хитро улыбнулся и прошел в другую комнату. Я услышал, как старик поднимается по лестнице. Через несколько минут он, сияя, вернулся. В руках у него был какой-то сверток.
– Простите, что не подготовил подходящего футляра. Впрочем, вещь сделана настолько достойно, что ее сопровождение не так важно.
Он протянул мне предмет. Я бережно развернул его и пораженно выдохнул. Это был красивый, серебряный пистолет. Рукоять из вишневого дерева, судя по цвету, а на боку была выгравирована неизвестная мне эмблема. Он был сравнительно легкий, но смертоносности ему это не убавляло. Стоил такой образец оружейного искусства явно немало.
– Стефан, это… – я запнулся, не зная, что сказать. Старик улыбался. – Откуда он у тебя?
– Добыл в своих странствиях. Этот был мной получен в подарок от короля Трестера. Эмблема на правой части – это их герб. Мы с ним расставались в хороших отношениях.
– Но ведь это очень дорогой подарок! – я удивленно посмотрел на него. Айец пожал плечами.
– Когда стареешь, вещи становятся тебе дороги скорее как память. Мне будет приятно, если этот пистолет сможет защитить вас, как когда-то меня. И, уж поверьте, я едва ли обеднею: довольствие от принцепса Орсеоло меня вполне устраивает, – он помолчал немного, затем хмыкнул и развел руки. Я покачал головой.
– Этот подарок великолепен, друг мой. Большое спасибо, – я встал, чтобы пожать ему руку. Он слегка насмешливо посмотрел на меня.
– Посмотрел бы ты, мой мальчик, на все, что у меня осталось от моих странствий. Даже ты, пожалуй, видел не все…
Уходить просто вот так, а особенно после такого подарка, было, пожалуй, невежливо, поэтому я решил посидеть еще немного со старым путешественником. Мы болтали ни о чем, а затем Стефан принес мне еще и пояс для оружия с сумкой странной формы на боку, объяснив, что в Трестере такие используют, чтобы держать в ней пистолет, и называют кобурой. Он помог мне надеть его, и я вставил пистолет на место. Смотрелось весьма впечатляюще, а с плащом и дорожным одеянием я, наверное, вообще буду неотразим. Во всех смыслах. Стефан улыбнулся и сказал:
– Несмотря на то, что мне приятна ваша компания, господин, вам явно нужно еще много всего сделать.
– Как ни печально это, но ты прав, дорогой друг, – я кивнул старику и неловко повел плечами. Расставаться всегда было немного странно.
– Идите, мастер Лангоберт, и помните: вы теперь должны быть примером истинного торговца Содружества. Уверен, вы не подведете никого из нас, – он помолчал немного, затем еще раз хмыкнул и вновь пожал мне руку. Я поклонился ему и вышел из библиотеки. Поразмыслив, я отправился в таверну, где обычно проводил свое время один мой приятель. Не то чтобы это было обязательно, но мне хотелось, чтобы он знал, что я уезжаю. Да и выпивка помогла бы мне расслабиться после напряжения, испытанного у министров. За размышлениями о своих делах я постепенно добрался до нужного места – таверны “Монеты”. Внутри было не так много людей. В это время дня все, кроме пьянчуг, работают. Или кроме таких бездельников как я.
Парень у стойки отсалютовал мне кружкой. Я подошел к нему.
– Привет, Лангоберт. Нечасто тебя можно увидеть здесь в это время дня. Решил составить мне компанию? – Высокий, черноволосый и в сравнительно дорогом костюме (по крайней мере, для этих мест) Себастиан Герарди весело подмигнул мне.
– Привет, Себастиан. Да, подумал, что было бы неплохо пропустить кружечку перед отплытием, – сказал я, подходя к стойке.
Меня встретил довольной улыбкой трактирщик, Лукас Одди. Толстый (что, видимо, было издержкой профессии), но тем не менее крепкий мужчина, он владел этим заведением уже очень давно. Возможно, это было семейным делом? Я кивнул ему, и тот налил мне манфольдийского сидра. Мой частый выбор, и именно его наличие было главной причиной моего постоянного посещения этого места. Конечно, мне нетрудно было попросить нашу экономку заказать пару бочонков прямо в резиденцию дома Орсеоло, но разве нет в посещении таверн какого-то особого оттенка, приятно дополняющего алкоголь?
– Отплытием? И куда же ты собрался, парень? – Лукас знал меня уже давно и был в курсе, что я, будучи лишь усыновленным, не слишком большое значение уделял формальностям и этикету. Мне ничего не стоило болтать на равных с простым людом. В конце концов, я лишь сын гвардейца. Достойное происхождение, но не более. Потому я не обратил внимания на фамильярность трактирщика. Ухмыльнувшись, я, поклонившись, громко сказал:
– Меня, господа, назначили наместником Больдии!
Впечатление это, однако, произвело лишь на пьяницу в дальнем уголке таверны, который с хрипом отсалютовал мне кружкой, расплескав половину содержимого. Себастиан оглянулся на него, приподнял брови, но не более. Действительно, учитывая, в каком состоянии я иногда вытаскивал его отсюда, ему не стоило ханжествовать.
– Хорошая шутка, Лан, а теперь серьезно. Куда ты собрался? – заметив, как я хитро прищурился, он непонимающе посмотрел на меня.
– Это, дорогой Себастиан, не шутка, – я встал в величественную позу, глядя куда-то вдаль, словно лидер, готовящийся к походу. – Легат Галбайо отныне не просто легат, но и наместник Пяти на землях Больдии.
Теперь Себастиан пораженно глядел на меня, пытаясь вникнуть в смысл моих слов.
– Поздравляю, наверное… – он неуверенно посмотрел на Лукаса. Тот быстро плеснул себе выпивки, видимо, посчитав это достойным поводом, и поднял кружку.
– Это начало блистательного пути, не иначе. Выпьем за это?
Одди стукнул свой кружкой о мою, Себастиан последовал его примеру. Приложившись к своему сосуду, он жадно выхлебал сразу половину. Я же сделал несколько глотков и поставил выпивку на стойку.
– И когда же ты уплываешь? – Себастиан все еще удивленно смотрел на меня.
– Завтра ранним утром.
– И ты решил нас проведать перед отъездом? Отменно, сударь! – Лукас плеснул себе еще эля, на этот раз не выпивая его разом.
– Да, подумал, что надо повидаться с друзьями перед отплытием.
Себастиан хмыкнул. Вообще-то он наследник одного из меньших торговых домов, семьи Герарди. Но на расчетливого торговца он не слишком похож. Себастиан был веселым гулякой, предпочитающим вино и женщин всем прочим занятиям этой жизни. Его матушка, префект Гертруда Герарди, была женщиной, по рассказам, весьма умной, но сыну она позволяла делать сравнительно что угодно, и, воистину, дела торгового дома Герарди придут в упадок, стоит ему стать у руля, ведь все богатство он пропьет. За разговорами мы и провели какое-то время. Я старался пить не слишком много, но все же слегка захмелел, хотя так, пожалуй, нельзя было сказать, ведь мой сидр гнался из яблок, а не хмеля. Себастиан вернулся в свое обычное состояние, шутил и смеялся. Таверна постепенно наполнялась. Помимо постоянных посетителей, появились какие-то моряки, судя по выговору, прибывшие из Серевии. Тамошние жители отличались смуглой кожей и тягучей речью с большим количеством архаизмов. Что неудивительно, ведь Серевийский Султанат был давним вассалом главного архаизма Континента – Империи. Когда я позволяю себе слегка пойти вразнос и напиться, от меня можно добиться рассуждений о глупости эстрая и неприемлемости монархий. Себастиан обычно, заслышав это, закатывает глаза и переводит тему. Действительно, он не слишком любит болтать о чем-то важном. Возможно, по этой причине мы не были по-настоящему близкими друзьями. В таверну зашли девушки из находящегося недалеко борделя. Я окинул их взглядом, в котором, впрочем, не было особого интереса: женщины из публичных домов не вызывали у меня желания. Я вообще был довольно скуп на романтическое внимание к прекрасному полу. Девушки из торговых домов были в массе своей довольно высокомерны и скучны и мало внимания уделяли приблудному сынку Джеррома Орсеоло. Куда с большим интересам они смотрели на его настоящего сына – Джоррана. Еще год назад, до Инцидента, он с большим удовольствием ходил на все светские мероприятия, стараясь получить хоть немного женского внимания. Но тогда наш отец еще не был принцепсом, а потому Джорран был сыном лишь одного из префектов, пусть и богатого. Теперь же, когда дочери прочих префектов весьма заинтересованы в охмурении моего дорогого братца, сам он редко появлялся на публичных мероприятиях. Бедняга так углубился в собственные мысли и скорбь, что весь внешний мир проходил мимо него. В перерывах между запоями он пытался углубиться в работу торгового дома, но его порывы трудолюбия были спонтанны и не слишком продолжительны, а потому казначеи и счетоводы были не слишком заинтересованы в его помощи. Мне было искренне жаль брата, но я не знал, как ему помочь. То, что мы сделали тогда, было ужасно, но я смог это пережить. Пусть и с трудом. А Джорран… Он бы не принял мою помощь, даже если бы я предложил.
Две девицы подошли к Себастиану и положили руки на его плечи. Одна из них призывно мне улыбнулась.
– Себ, ты сегодня какой-то мрачный… Не хочешь развлечься? – девушка помладше, лет двадцати, погладила его по шее. Я смотрел на это с легкой усмешкой.
– Нет, дорогая, я сегодня провожаю друга, – Себастиан поднял кружку и отсалютовал мне ей, уже в который раз за этот вечер.
– О, и куда же этот друг уходит?.. – девушка уже совсем беспардонно липла к Себастиану, и тому пришлось ее слегка оттолкнуть.
– О, Делия, он стал наместником заморских земель! – улыбка сползла с моего лица, словно обмякшее тело – по стене. Я посмотрел на Себастиана, но тот опечаленно глядел на дно своей кружки и явно желал восполнить ее содержимое. Вторая девушка с интересом взглянула на меня.
