скачать книгу бесплатно
Сериал необходимо было досмотреть до конца, не хотелось оставлять на завтра, и ближе к кульминации я понял, что сегодня уже не буду ничего решать, а завтра спокойно обо всем подумаю.
Утро воскресенья сразу дало понять, что сегодня я опять полностью предоставлен сам себе. Валек уже куда-то ушла, на этот раз даже не удосужившись оповестить меня о своих планах. Значит, до вечера точно поговорить не получится. Я постарался настроиться на длительные размышления, но все получилось гораздо быстрее.
Я сопоставил в голове два события, которые произошли одно за другим – мою «просьбу» к ангелу-хранителю о подаче знака и последующий звонок профессора. Вывод напрашивался сам собой. Я просил знак – я получил то, что можно было вполне трактовать как знак. Жирный знак, если верить в эту теорию. Значит, надо было звонить, и я позвонил.
– Алло, Вадим Андреевич, добрый день! Меня зовут Илья, ваш номер мне дал профессор Лазарев, – начал я разговор, когда на том конце взяли трубку.
– Да, приветствую. Что вы хотели? – немного огорошил меня собеседник.
– Ммм, у меня глиобластома, профессор сказал, что разговаривал с вами по поводу моего случая, и вы хотели, чтобы я с вами связался.
– Ах, да! Простите, очень много работы, не спал сегодня. Точно, Илья, ваш случай должен нам подойти, я бы очень хотел провести дополнительное обследование, чтобы решить точно, подходите вы нам или нет.
Странно, еще ничего не предложил, не получил моего согласия, а уже обследование… подходите… Может, профессор мне не все рассказал?
– Простите, а куда я вам подхожу? – недоумевающе направил я вопрос на тот конец невидимого провода.
– А Ефим Петрович не сказал? Мы начинаем исследование разработанного нами лечения глиобластомы на людях, пациентах. Вы, может быть, станете первым пациентом. Почетная миссия!
«Это если выжить», – про себя подумал я.
– Понятно. Я привык принимать взвешенное решение, поэтому хотел бы больше узнать про суть этого лечения, возможные осложнения там, прогноз.
– Это правильно. Наша клиника находится в области, из центра города добираться пару часов. Запишите адрес и, если надумаете, приезжайте во вторник в районе обеда. Обо всем поговорим и начнем обследование. Готовы записать?
– Готов, – ответил я.
После того как адрес был записан на лист бумаги, лежащий на кухонном столе, и сфотографирован на телефон для того, чтобы точно не потерять, разговор был закончен.
Судя по карте, ехать было действительно далеко, и эта поездка обещала отнять целый день. В понедельник я взял несколько отгулов на работе, сославшись на необходимость посещения врачей и обследования, что было недалеко от истины.
Обсуждать с женой пока вроде было нечего, поэтому и рассказывать о поездке не хотелось. Но если бы вдруг разговор состоялся, затрагивающий планы на остаток недели, то пришлось бы все рассказать. Правда, и вероятность такого «если» стремилась к нулю.
«Если» так и не случилось, и утром вторника я отправился в путь. Погода была пасмурная, с достаточно сильным, порывистым ветром, настоящая осенняя. Доехав на метро до вокзала, мне нужно было сесть на электричку и двинуться на самый юг. В пути предстояло провести около двух часов.
В вагоне было немноголюдно и тепло, а за окном потемнело от затянувших небо до горизонта туч и начался дождь. После того как электричка тронулась, капли перестали стекать по стеклу вертикально, сначала двигаясь наискосок, а при наборе составом скорости, казалось, стремились к горизонтальному движению. Наблюдая все это, я не заметил, как ненадолго задремал. Электричка не лучшее место для сна, потому что сложно оставаться в одном положении из-за постоянной смены торможения, остановки и набора скорости, и приходится балансировать. Несколько раз, проснувшись во время остановки, понял, что это бесполезное занятие, и я стал просто смотреть в окно. За окном достаточно быстро стали мелькать приятные пейзажи, и для полноты картины не хватало чашечки кофе и сигареты. Засмотревшись, даже едва не проехал свою остановку и, сойдя с платформы, вызвал такси до клиники. Дождь сюда еще не дошел.
Снаружи клиника была больше похожа на военный объект или тюрьму. Территория была обнесена сетчатым забором высотой метра три с половиной, на столбах с освещением можно было заметить камеры с круговым обзором, мне даже показалось, что одна из них была тепловизионная. Как было видно через забор, на территории не было машин, все машины стояли только снаружи, да и там их было меньше десятка. На въезде стояли массивные ворота, и около них дежурили два таких же массивных охранника с наушниками и в костюмах. Не хватало только сторожевых собак, вышек с пулеметчиками и тока, пропущенного через забор. Хотя, может, ток и был, проверять не хотелось. Погода выкрутила мрачность этого места на полную. На одну секунду я даже подумал, что зря отпустил такси и лучше вернуться на станцию. Место не внушало доверия и чувства безопасности.
Само здание было либо новым, либо недавно отремонтированным. Подойдя к воротам, которые были лишь немного приоткрыты, чтобы смог пройти один человек, я заметил, как навстречу мне уже шел один из охранников. Он был в черном костюме, в больших солнечных очках и с зубочисткой во рту. Очками и зубочисткой он напомнил мне героя фильма «Кобра» в исполнении Сильвестра Сталлоне. После короткого приветствия охранник спросил о цели моего визита, на что я предъявил визитку Христофорова. Потом он попросил и посмотрел мой паспорт, отойдя от ворот, что-то передал по рации. Далее несколько минут мы ждали ответа – охранник на территории, я за ней, продолжая стоять все так же у ворот. Вскоре он подошел, кивнул головой кому-то в сторону, и ворота еще немного приоткрылись. Я зашел на территорию.
– Добро пожаловать в «Менталл-клиник», – спокойным и холодным голосом охранник обратился ко мне, возвращая визитку, – пройдемте со мной.
Хотя «охранником» его язык не поворачивался назвать, это слово в наше время приобрело какой-то несерьезный и пренебрежительный статус. Его скорее хотелось назвать «сотрудник службы безопасности». Точно Кобра.
По территории он шел размеренно и неторопливо, так, что мне несколько раз пришлось замедлять шаг, чтобы не обгонять его. Открыв дверь и пригласив меня рукой пройти в здание, Кобра подождал, пока я окажусь внутри, и закрыл дверь, со мной заходить он не стал.
Внутри было очень светло и чисто, визуально отделка соответствовала всем стандартам и клише современной клиники. Но было одно существенное отличие. Не было людей. Ни сотрудников, ни пациентов – никого. Стойки ресепшн тоже не было, да и зачем она здесь, если сюда никого не пускают. Не было никакого информационного табло и вообще никакой информации на стенах или где-нибудь еще. Был только телевизор, висящий на потолке, но он не работал.
В углу стоял журнальный столик, а вокруг него стояли диван и два кресла. От долгого сидения сначала в электричке, потом в такси желания присесть не было совсем, и я просто прохаживался из стороны в сторону, думая о том, что мне надо меньше смотреть сериалов, особенно со всякими историями в таких жанрах, как хоррор, мистика или шпионаж.
От этих мыслей меня отвлек звук открывающихся дверей лифта. Я развернулся в сторону источника звука. Из лифта вышел высокий худощавый шатен лет сорока в строгом черном костюме и черных лакированных туфлях, которые блестели при каждом движении. Он быстрыми шагами направлялся в мою сторону, расплывшись в широкой улыбке.
– Илья, вы приехали! Это прекрасно! Вадим Христофоров, очень приятно. Надеюсь, вас не утомила дорога?
– Да, я хорошо добрался, спасибо, – вежливо ответил я.
– Чай? Кофе? Может, вода? – участливо спросил Вадим Андреевич.
– Спасибо, нет, ничего не надо, Вадим Андреевич.
– Просто Вадим, я вас прошу. Тогда давайте присядем, я вам немного расскажу о нас и чем мы можем быть друг другу полезны.
Я присел на диван у левого подлокотника – слева мне всегда комфортнее – и согласно кивнул. Диван оказался мягким и очень удобным. Вадим сел в кресло напротив меня.
– Итак, если у вас будут вопросы – сразу прерывайте меня и спрашивайте. Окей? Хорошо, начнем.
Он положил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла.
– Вначале о себе. Я около десяти лет занимался лечением опухолей мозга, у меня была обширная практика, большое количество кейсов с выздоровлением пациентов. Но в то же время, как и у любого врача, занимающегося серьезной патологией, было достаточно неудач. В большинстве случаев это были не врачебные ошибки. Почти все неудачи были при лечении пациентов с глиобластомой. Она и стала предметом моего научного интереса. Я изучал исследования коллег, пытался придумать что-то свое инновационное. И вот однажды мне пришла в голову идея совершенно нового метода лечения, но чтобы воплотить это в жизнь, нужны были большие деньги. После долгих поисков спонсора мне улыбнулась удача. Один очень богатый человек, жена которого умерла от глиобластомы, хотел вложить деньги в изучение этого заболевания. Мне удалось убедить его в исключительности моей идеи и получить деньги на начальный этап исследований. Почти три года труда, бесконечных проб и экспериментов, и наконец-то удалось полностью описать новый метод терапии и получить прекрасные результаты на животных. Также за это время мы обзавелись вот такой вот прекрасной клиникой, – он раскинул руки в стороны, обозначая масштаб. – Да, далековато от города, но зато здесь чудеснейший лес и тишина.
А забор от лосей и белок, видимо, поставили – подумал я.
– И теперь мы подходим к цели вашего визита к нам, – он даже наклонился вперед, положив локти на колени. – Я предлагаю вам стать первым пациентом, на котором будет опробовано абсолютно новый метод лечения глиобластомы!
– А в чем суть нового метода лечения? – спросил я, тоже наклонившись и положив локти на колени.
– О, конечно! Совсем вылетело из головы. Это сочетание химиотерапии, лучевой терапии и нескольких лекарственных средств нашей разработки вкупе со специально разработанной капсулой, в которую мы вас поместим для создания определенных условий во время терапии.
– И сколько будет длиться такое лечение?
– Один день. По нашим данным, достаточно будет одной процедуры.
– Прямо чудеса какие-то рассказываете! – не удержался я. – Как джекпот в лотерее!
– Никаких чудес, только тяжелая работа, – возразил Вадим Андреевич. – Но и джекпот тоже можно выиграть.
С этими словами он поднялся из кресла, застегнул пуговицу на пиджаке и протянул мне руку для рукопожатия.
– Спасибо большое, что приехали. Извините, что потратил ваше врем, у вас его и так немного осталось. Дариус проводит вас, – видимо, мои слова его сильно задели.
Я вскочил со стула, пожал ему руку и не отпустил ее.
– Подождите, Вадим Андреевич! Я не пытался вас обидеть. Поймите, я уже не ждал ничего хорошего от медицины, а тут вы предлагаете такое!
– И вы простите. Мало сплю, весь на нервах. Давайте так, вы подумайте пару дней и вернетесь с ответом. Пока я не делал никому такого предложения и из уважения к профессору Лазареву и вашим сомнениям подожду. Но долго ждать, извините, не могу.
– Хорошо. В пятницу я вам позвоню.
Христофоров проводил меня до входной двери, открыл ее, а за ней меня уже ждал Кобра.
– Дариус, проводи, пожалуйста, нашего гостя.
Дариус – про себя отметил я. Это имя ему не очень идет. Пусть будет Коброй.
Когда я ехал домой, пейзажи за окном электрички меня уже абсолютно не волновали, сейчас я пытался в своей голове простроить предстоящий разговор с Вальком. Обычно я почти всегда могу предсказать ее реакцию на любую новость, но последние недели внесли коррективы в мою уверенность на этот счет.
Вернувшись в город и подъехав к дому, я, как обычно, курил у подъезда. Из-за угла дома, со стороны метро, ко мне подошла жена, как раз возвращавшаяся с работы.
– Гулял? – спросила она меня.
Что ж, начало разговору было положено не мной. Это первый хороший момент. Мы могли поговорить на улице, где она навряд ли будет на меня кричать. Это был второй хороший момент. У меня в руках была сигарета, что делало меня спокойнее. Это был третий хороший момент. Комбо! Лучше возможности сегодня уже может не представиться.
– Не совсем, – ответил я, стряхивая пепел с сигареты в сторону. – Приехал от врача.
– Какого? – удивилась она. – Ефим Петровича? Он узнал что-то новое?
– Да, он узнал что-то новое, но я приехал не от него, – после этих слов невольно возникла пауза, пока я затягивался.
– Что за загадки и налет таинственности? Можешь нормально объяснить? – в ее голосе проступило легкое раздражение, медлить не стоило.
– На днях позвонил профессор Лазарев, назначил мне встречу. На встрече рассказал про своего ученика, который занимается изучением глиобластомы, и дал контакт. Вот сегодня я у него был.
– Так, пошли домой, сейчас чай заварим, и нормально все расскажешь, с подробностями, – после этих слов она схватила меня за руку в районе локтя и потянула в сторону подъезда. Я не сопротивлялся, но еле успел выкинуть окурок, не попав в урну.
Наш разговор продлился целый чайник. Я старался обстоятельно все рассказать, Валек – обстоятельно меня слушать, иногда перебивая на уточняющие вопросы. Во время разговора мы подливали и подливали чай, снова грели его и снова подливали. После моего рассказа мы перешли к обсуждению того, что делать дальше. Так как жене я только рассказал о случившемся, естественно, она еще не имела своего мнения – мы обсуждали мое.
На середине последней чашки, которую мы уже пили практически без разговора в тишине, она вдруг сказала:
– А может, ну это все? Махнем куда-нибудь, где тепло, и там будем вместе до конца?
Я сразу вспомнил свой план про надувной матрас. Все-таки мы с ней во многом одинаково думаем. Она не романтик, как и я, такое предложение из ее уст сравни грому среди ясного неба.
– Пока глиобластома не разлучит нас? – попытался пошутить я. Шутка была так себе, Валек могла и обидеться, но она слегка улыбнулась, причем не столько губами, сколько глазами.
– Может, посмотрим что-нибудь?
– Сам хотел предложить. Давай тот сериал, в котором родственнички делят наследство богача?
– Давай.
Больше к этой теме сегодня мы не возвращались, без слов нам удалось прийти к соглашению, что сегодня мы проведем вечер вместе, а все остальное будет завтра. Разместившись на диване, мы посмотрели три или четыре серии, как в старые добрые времена, которые были месяц назад.
Все меняется. Иногда все меняется слишком быстро или слишком часто и уже кажется, что все это было очень давно. Но в конце жизни ты понимаешь, что все, что в ней происходило, было вчера.
Вечер, переходящий в ночь, был приятен не только совместным просмотром, но и продолжением.
Закрывая уже уставшие за день глаза, я понял, что правильно распознал поданный знак. Ангел все еще был рядом со мной.
Глава 4.
Последний ужин
?
SAHALIN – «Нечего терять»
Утром следующего дня, проводив жену на работу, предварительно накормив ее любимым завтраком, состоящим из кофе и насыщенной различными специями горячей шакшуки, я принялся обдумывать сделанное Христофоровым предложение.
Выбирать варианты не пришлось, их просто не было. Если бы надо было выбирать между экспериментом, который с высокой долей вероятности приведет к летальному исходу, и дальнейшей жизнью в двадцать-тридцать лет, это был бы очень сложный выбор, который я мог бы так и не сделать. Я бы испугался самого факта такого выбора. Мне же необходимо выбрать между тем, что я могу умереть через неделю или через месяц-другой, при этом была хоть какая-то вероятность, что не только удастся выжить, но еще и излечиться. Так что еще с утра я знал, что соглашусь на эксперимент.
Чтобы уже окончательно лишить себя возможности передумать, особенно в последний момент, отправил сообщение Вальку, в котором кратко описал свои размышления и их итог. В ответном сообщении было одно слово – «Правильно».
Позже Валек мне позвонила и сказала, что она взяла отгулы на следующие два дня, и мы обязательно должны провести их в прогулках по городу. Идея мне понравилась.
Я был уже свободен от мук выбора, но не от странных мыслей и сомнений, которые пытались закрепиться в моей голове. Нужно было отвлечься, и просмотр бесчисленных интернет-видео на абсолютно разные темы был прекрасным решением. От сомнений это помогло, но совсем не думать не получалось.
Я пытался представить, как это все будет. Меня заведут в операционную или завезут на каталке, положат на стол под яркие лампы, подключат огромное количество всяких датчиков, вокруг будет огромное количество разнообразной аппаратуры, которая будет постоянно пищать, введут наркоз и дальше будут что-то делать. Я уже не узнаю, что, если не проснусь. Или нет, он говорил еще про какую-то капсулу, значит, меня положат в нее, введут наркоз и тоже будут что-то делать. За этим всем будут наблюдать ассистенты, фиксирующие проведение эксперимента, может, они будут в защитных костюмах, кто знает, что там у них за препараты и как они влияют на людей. И Христофоров тоже будет наблюдать откуда-нибудь из-за толстого стекла или с балкона, специально сделанного над операционным столом.
А если наркоза не будет? Это же эксперимент, будут спрашивать меня, что чувствую, вижу или слышу. Иногда же при операциях на мозге человек в сознании, его спрашивают, что он видит, или смотрят, не изменилась ли речь, если задевают не то, что нужно. На животном так не проверишь, оно не расскажет, что чувствует.
А если для чистоты эксперимента не будет и обезболивания и будет адская боль? Смогу ли я вытерпеть до конца, да еще и не двигаясь, наверное. Здесь они на меня точно уже положиться не смогут, значит, должны будут меня связать и зафиксировать голову – это уже будет больше походить на пытки или смертную казнь, если для меня все закончится плохо.
Необходимо все это спросить у Христофорова, когда буду звонить ему и давать согласие.
«Смертная казнь» была не самым приятным вариантом развития событий, поэтому эта мысль надолго заняла мое сознание. Обдумывая несправедливость такого завершения своего жизненного пути, вспомнилась традиция, которая существует для приговоренных к смерти – последний ужин. В моей ситуации это не просто красивый жест, но и возможность провести самый романтический вечер с женой.
Я заказал столик в ресторане, который всегда был в нашем списке при выборе куда пойти, но ни разу так и не был выбран. Мы все время откладывали поход в этот ресторан на следующий раз, так как находились более интересные варианты.
Сколько всего люди откладывают «на потом». Если записать все это на бумаге, список будет невероятного размера! Поэтому, наверное, вспоминая в конце жизни все, что было отложено и так и не сделано, большинство приходит к выводу, что ничего в своей жизни не успели.
Вечером с Вальком мы составили план прогулки на завтра, также она одобрила идею с ужином и мой выбор ресторана. Мы ждали завтрашний день.
Пасмурная погода в день нашей прогулки уступила бразды правления теплому солнечному дню, видимо, одному из последних в этом году, поэтому мы смогли прогуляться по всем запланированным местам. Прошлись по Бульварному кольцу, Арбату, Кремлевской набережной и еще нескольким не таким популярным, уютным местам. Мы много смеялись, вспоминали, как в первый раз бывали в этих местах, наслаждались еще теплыми лучами солнца и ласковыми дуновениями ветра, создававшего ковер из опавших листьев на нашем пути. Как и в дни, когда мы еще не были женаты, мы держались за руки, не отпуская друг друга ни на минуту, как будто если отпустишь, то можешь навсегда потеряться. И этот страх был как никогда близок к тому, чтобы воплотиться наяву.
В ресторан мы пришли точно вовремя. Сложности с выбором блюд удалось избежать. Мы выбрали несколько закусок, горячее и десерт, исходя из наших предпочтений, мы всегда так делали в новых местах. Это позволяет оценить уровень заведения и шеф-повара, и если он достаточно, по-нашему мнению, высок, то в следующий раз пробуем незнакомые блюда. Здесь, конечно, есть риск второй раз уже не прийти, но традицию нарушать мы не стали.
Сильно устав за время прогулки, первые холодные закуски мы съели быстро и молча. Горячие закуски уже немного нас согрели, и в ожидании основных блюд мы начали болтать без какой-либо основной темы, просто о чем придется, перескакивая с одной темы на другую. Когда принесли горячее, говорила только Валек. Мы как-то вышли на тему работы, и она начала очень увлеченно рассказывать о каких-то проектах, людях, в них участвующих, и истории, связанные с этим, она улыбалась и словно светилась от нахлынувших положительных эмоций. Я ее не прерывал, но и не особо вникал в то, что она рассказывает, просто смотрел на нее, периодически кивал и тоже улыбался. Не знаю, что будет дальше, но я хочу запомнить ее такой. Надеюсь, она еще долго будет такой со мной или без меня.
Ужин проходил прекрасно. Нам оставалось еще отведать десерт. По описанию официанта, нас ожидало просто потрясающее сочетание вкусов. Валек сказала, что ей надо отлучиться на пару минут, а я, глотнув воды из бокала, понял, что должен сделать это именно сейчас.
Я достал из кармана телефон и набрал номер, в трубке раздался гудок, потом еще и еще. На том конце не торопились ответить. Я услышал уже шесть или семь гудков, но все-таки решил подождать еще, и вот еще через пару гудков один из них прервался и я услышал «Алло».
– Добрый вечер, Вадим Андреевич! Это Илья, с глиобластомой который.
– Да, Илья, приветствую. Ждал завтра вашего звонка, думал, будете до последнего думать, – узнав меня, ответил Христофоров, немного смягчив интонацию.
– Я сделал выбор и решил не тянуть с ответом.
