Кладбище забытых талантов

В руках у меня появился одноручный меч, какой я смогла сделать из остатков силы. Наивно было полагать, что это изменит ход сражения: я лишь защищалась, отражав тяжелые удары противника, и ни разу не сумела напасть. Только бы мой клинок не треснул под натиском чудовищной магической силы!

Гробовщик загнал меня к стене, на другом конце которой, почти в углу, дрожали мои дети. Мельком я взглянула на них, с горестью осознавав, что это может быть в последний раз. Секундного промедления ему хватило, чтобы накопить силы и мощнейшим ударом впечатать меня в стену. Каменная крошка посыпалась сверху. Я приложилась головой о твердую поверхность, и мир потемнел от столкновения. Меч выпал из ослабевших ладоней.

Зрение вернулось, и я взглянула на гробовщика, обрадовалась, что его кольцо зубов не напоминает улыбку – в противном случае я бы испытала еще и отвращение от довольной гримасы. Нас разделяло несколько шагов, но частое дыхание слышалось отчетливо и напоминало стук поршней паровоза. Алые точки искрились ненавистью, да и мои, цвета молодой травы, верно, тоже.

Я попыталась обратить голубое пламя факела, что висел надо мной, в естественное, но у меня не хватило сил даже поднять руку. Тогда я стала шарить ладонями по полу и почти схватила рукоять, в то время как она отдалилась от моего касания.

Между мной и гробовщиком встал Юрий. Не знаю, овладело ли им желание защитить от гибели меня или призрачных подруг, на которых темная длань направилась бы после, но я была счастлива. Призрачный юноша храбро выступил перед ним, и разница в росте со стороны моего положения казалась колоссальной. Это при том, что получасом ранее отличие виднелось бы еще ярче…

На лицах Анжелы и Сидни читалось не меньшее удивление, чем на моем – товарищ сорвался с места так резко, что никто не успел его остановить. А следовало бы!

– Не смей!

Второй клинок для себя я сделать, как ни старалась, не смогла.

Пришлось с ужасом наблюдать за битвой, что началась без затяжных промедлений. Гробовщик, верно, позабыл обо мне и решил позабавиться; он позволял атаковать, изучав каждый неопытный удар Юрия. Эти неловкие движения расслабляли монстра, хотя и могли завершиться в любой момент, когда ему наскучит.

За выигранное в схватке время мне удалось приподняться, опершись о стену. Печальные воспоминания на миг охватили меня: как и в далеком прошлом, один смелый юноша сражался за меня. Однако я только приободрилась, представив, что все может завершиться ровно таким же образом, как и тогда. Я не хотела видеть смерть моего дитя.

Интересно, думал ли Юрий обо мне как о матери? Ради чего же он еще защищал незнакомку, с которой увиделся несколько десятков минут назад? Ведь моя смерть даровала бы им свободу. Это самая что ни на есть глупость! Столько мыслей… На грани смерти всегда так. Нет, сейчас не до них…

Настоящая опасность гробовщика заключалась в хитрости. Чем больше Юрий изловчался, наносив удары со всех сторон, тем больше противник постигал его движения. Призрачный юноша напирал, пока не ощущав силы, недоступной ему ранее. Я увидела, как на пару оттенков сменился цвет глаз, потускнел – значит, монстр исчерпал свой интерес. Ситуация складывалась ужасно!

 Интересно, что Сидни сдерживала подругу, вкладывав все усилия, правда долго не продержалась. Анжела выставила рапиру перед собой и рванулась на помощь товарищу, которого вот-вот ожидало ответное нападение. Не пробежала она и половины пути – ноги ее вдруг остановились, словно из них вмиг выжали все силы, клинок выпал из рук, звякнув при столкновении с полом, и сама призрачная девушка устремилась вниз, на колени. О каким беспомощным выглядело ее лицо!

В тот момент все мы вздрогнули, а затем застыли, подобно восковым статуям. Я не успела мгновенно захлопнуть веки, а после того тело не подчинялось моей воле. Я все видела, и сердце мое разрывалось болью.

Взмах был настолько резким, что глаз не различил его. Меч впился в живот, пронзив насквозь, и выполз чудовищным отрывком на спине. С секунду Юрий стоял неподвижно, не осознав произошедшего. И в следующий миг, когда острие медленно совершило обратный ход и выскользнуло из раны, послышался вопль. Призрачный юноша повалился на бок и поднес руку к ране, откуда струей потекла кровь – более точный удар придумать было трудно.

Проклинаю это свойство убийц: замирать перед обессиленной жертвой, готовившись нанести последний удар! Мерзкое самодовольное зрелище! Ненавижу…

Дрожавшая рука Сидни сумела вскинуть лук и направить на гробовщика. Слезы мешали целиться… И все же стрела метко полетела в цель, но отскочила от плоского края меча, что был выставлен за мгновение до вонзания в темную плоть. Монстр помнил недавний случай с собратом и предвидел подобное нападение.

За те несколько ужасавших секунд Анжела позабыла о том, как двигаться, моргать, дышать и о многих других важных особенностях тела. Веки потянулись вниз под собственной тяжестью, а широкие зрачки потускнели, лишившись блеска. Казалось, вместе с жизнью призрачного юноши гаснет и ее жизнь.

Я первая сорвалась с места, побежав на гробовщика по прямой, и рухнула на пол перед ним. Одной рукой я приобняла умиравшего Юрия, точно младенца, а другой схватила клинок, растворившийся в моей ладони. Сил прибавилось мало, а потому оставалось занять их у окружения…

Ледяной порыв воздуха вонзился мне в шею – монстр замахнулся, но несколько опешил от раздавшейся отовсюду тряски. Стены дрожали, как тонкие листы бумаги, с потолка сыпалась пыль, и она быстро превращалась в крохотные камни, что вскоре должны были обернуться булыжниками. Я страшилась того, что нас могло завалить, но заклинание переноса сработало раньше, оставив противника под камнепадом.

Я почувствовала, как после нашего исчезновения зал обрушился на гробовщика. Конечно, это не причинило ему смерти, равно как и особого вреда, но остановило на время. У меня выдалась возможность передышки, скопления сил…

Мы перенеслись в другой зал, в конце которого в круглой воронке кипел целебный источник. Отпустив бездыханное тело призрачного юноши, я все же смогла преодолеть несколько шагов, но потратила столько сил, что усталость насела на плечи непомерным грузом. «Борись, борись! – твердила я себе. – Нужно дойти, еще немного, нужно исцелиться». И после слов, что должны были ободрить меня, весь мир потемнел, словно дух с силой вытолкнули из тела.

Будучи в неясности сознания, я знала, что Сидни устало наклонилась надо мной, слышала тихое напряжение костяшек, сжимавших стрелу. Верно, в тот момент я выглядела беспомощней слепого щенка. То ли мысль о неспособности убийства, то ли стоны подруги подвигли призрачную девушку покинуть меня.

В жизни Анжелы выдалась самая горестная минута; наконец она очнулась от ошеломления, что оказалось только больнее; она стояла на коленях, опустив вес тела на голени, и туловищем выдалась вперед; лицо ее упиралось в холодевшую шею, с губ беспорядочно слетали известные ей одной слова, а руки обвивали тело товарища; и по спине, изогнутой дугой в таком положении, проносились волны, особенно мощные в моменты всхлипывания.

– Эй! – позвала Сидни, но ответа не последовало. Тогда она присела на корточки подле обмякшего тела призрачного юноши и коснулась прохладной руки. – Ты очень-очень любишь его?

Анжела резко оторвалась от Юрия, обнажив красные глаза, впившиеся в призрачную девушку, как кинжалы; казалось, в них лопнул каждый капилляр, не выдержав жуткого зрелища. Ее взгляд говорил о многом и внушал по меньшей мере страх, поскольку, помимо внешности подруги, в нем отражалось безумие, что медленно окутывало разум. И вместе с тем она выглядела такой уставшей, будто в любую секунду могла рассыпаться в пыль.

– Хорошо-хорошо, я поняла тебя. Не совсем еще дурная. Эх! Так-так-так… А я ж догадалась о каких-то ваших давних шурах-мурах. Нет, я, конечно, похожа на глупышку, но тоже кое-что понимаю. Ты смотрела на него так грустно, как на старого друга, который не помнит тебя после удара головкой. Так смотрят только на очень-очень близких людей. Мне совсем-совсем до лампочки, что там у вас было да как, но… Но я знала об этом… Вот! И все равно влюбилась в него, дуреха такая. Нет, правда-правда, самая что называется пакостная гадина! Ума не приложу, почему так получилось. Юра все-таки красивый, но таким меня не проймешь… Точно! Он слабый, но в нем была огроменная куча решимости. Даже я почувствовала, что не надо быть трусихой. Без него я бы никогда не пошла искать сестренку…

Вдруг Сидни обвила двумя пальцами подбородок Анжелы, устремленный все это время на немое лицо товарища, повернула в свою сторону и сказала:

– Так! Ты должна помочь мне донести эту вот Анну до той водички. Эта жижа, конечно, светится какой-то желтизной-зеленоватостью, но она вроде туда шла, пока не плюхнулась. Эй! Ты меня вообще слушаешь? Помоги мне, если хочешь его вернуть!

Последние слова подарили Анжеле слабый огонек надежды в сердце, заставили встрепенуться, но тотчас же поникнуть телом.

– Желаний не осталось, – с трудом прохрипела она. – Уже не спасти…

– Я совсем-совсем не о желаниях говорила. И вот вообще! Хватит спорить, просто делай, что говорю, и будет тебе счастье.

Сквозь сон я чувствовала прикосновения холодных рук Сидни. Она обрадовалась легкому весу, но мой рост не позволял ей, низкой от природы, разместить меня на руках. После недолгих кряхтений ей на помощь пришла Анжела, подхватив мои босые ступни. И совместными усилиями призрачные девушки дотащили меня к источнику и даже аккуратно погрузили в бурлившую жидкость. Боль и усталость вмиг растворились, как недобрые воспоминания, каждая часть тела медленно наполнялась силами.

Я погрузилась на дно, после чего всплыла на поверхность и осталась покачиваться, лежа на спине. Яркое свечение заворожило Сидни, и она не отрывала взгляда от платья, что потемнело от воды и плотно облегало рельеф тела.

– Эй! Как бы ответ я знаю, но все равно спрошу. А то, может, ты совсем тронулась умом и ничего не соображаешь… Ты хочешь снова увидеть Юру?

Сначала Анжела оскорбилась, заметив в голосе подруги настроение, отличное от скорби, но затем задумалась над словами. Она глубоко вздохнула, казалось, выпустив весь воздух, обернулась, и раздался шепот:

– Да.

Несмотря на схожесть коридоров, как братьев-близнецов, Сидни стремительно миновала их, не раздумывав подолгу на развилках. У Анжелы на этот счет сложилось двоякое мнение: либо подруга прокладывала путь случайным образом, либо твердо знала расположение загадочного пункта назначения. Если человеческий разум способен запомнить подобное… Как бы там ни было, призрачные девушки достигли цели.

Среди очередной каменной стены коридора показался проход, не содержавший двери. В просторной комнате двумя факелами освещалось лишь одно место, а именно центр дальней от входа стены. Рыжее пламя открывало вид на поникшее девичье тело, окутанное цепями по конечностям; при звуках гостей незнакомка приподняла голову, обнажив измученное серое лицо и пустой взгляд.

Сидни незамедлительно переступила порог помещения и застучала туфлями по полу в направлении пленницы.

– Ах Марни, моя Марни, – ласково говорила она, на что призрачная девушка неохотно отвечала взаимностью. – Тебе очень-очень повезло. Да-да! У меня есть кое-что совсем-совсем полезное. Этим мелким, но тяжеленным болторезиком я освобожу тебя.

Перед обещанным действием Сидни приложила свой лоб ко лбу сестры и замерла в таком жесте. В тот момент отличия их внешностей виднелись ярко. Казалось, Марни намеренно искажала внешние черты сестры. Вместо черных коротких волос и острых восточных черт лица, какими обладала Сидни, она носила светлые волосы, которые при сидячем положении касались пола, и вытянутое аккуратное лицо, точно слепленное мастерством скульптора. Поэтому в их родство верилось с трудом.

Радостная сцена семейного воссоединения ранила Анжелу. Она ожидала увидеть Юрия, как ей было обещано, но наблюдала за чужим счастьем, что нисколько не радовало. Призрачная девушка желала скользнуть в коридор и бежать по запутанному лабиринту так долго, чтобы затеряться навсегда, но нечто обхватило ее запястье. Она обернулась, и ноги ее в который раз за последнее время задрожали, обессилели.

Юрий подтянул ее и, предвидев оцепенение, мягко подхватил за плечи и спину и придержал. Его взгляд метался по лицу призрачной девушки, и с не меньшей жаждой Анжела смотрела на живого товарища, тщательно выискивав подвох в этом видении. Трудно было разобрать, кто кого потянул в объятия, но таковые случились и были крепкими до боли в ребрах. Они вдыхали запах друг друга, словно по этому призраку отличали истинное от ложного, ощущали трепетание сердец. И они простояли так все время, пока Сидни раскусывала инструментом звенья цепи. Они наслаждались моментом…

Наконец Анжела открыла глаза и увидела во мраке за спиной призрачного юноши два алых круга. Она попятилась, пораженная болью видения – снова, снова колдовство гробовщика?! – но Юрий уловил это участившееся до предельного сердцебиение и не выпустил руки подруги.

– Ты только не пугайся. Мне нужно о многом тебе рассказать, – прошептал он.

Талант №25. Умение удивлять по-настоящему

На первый взгляд картина происходившего вызывала недоверие, источала тонкий аромат безумия. По бесконечным петлям лабиринта призраки продвигались вместе с гробовщиком, словно он был их товарищем, а не безжалостным убийцей. И монстр вел их! Это удивило не только Анжелу, бросавшую на недруга лукавые взгляды, но и меня. Я была крайне оскорблена подобным побратимством!

Узкие коридоры не способствовали беседе, но Юрий и Анжела, замыкавшие вереницу, замедлили шаг, и призрачный юноша начал свой рассказ:

– В это сложно поверить, но я из другого мира. С другими событиями и другой тобой.

Там я не связывался с кладбищенской бандой, как ты и предупредила меня в трактире. Кажется, мы выиграли два амулета; остальные получили «Искатели». Это привело в тупик обе команды. За нами стали охотиться приспешники Ника. В конце концов они подловили нас за пределами могил и накрыли клеткой. Это случилось днем, и амулеты мы тогда не отдали, но очень скоро наступил закат, а за ним сумерки… В общем ничего не оставалось, кроме как спастись.

Мы были в глубоком отчаянии: ни одного амулета, никаких сведений о входе в подземелья, никаких шансов на победу… Ты решилась пойти – конечно же, не предупредив меня, а то я бы ни в жизни тебя не отпустил – на самый отвратный поступок, чтобы обхитрить Ника. Даже не спрашивай, я не могу тебе рассказать, меня вообще тошнит при мысли об этом! Так, нам удалось отобрать у «Искателей» все амулеты. Хорошо, что это был почти конец турниров, и уже на следующий день с помощью твоих зелий и моих знаний о монстрах мы без потерь попали в подземелья.

Но мы наткнулись на монстров, пока бродили по каменным туннелям, и за нами погнались. Нам повезло оторваться от них и выйти к тому страшному механизму. Повезло ли… В общем я понимал, что нужно было сделать, но ты уговорила меня не становиться таким же монстром, как они. Я согласен: поступок Юрия в этом мире ужасен. Но он предупредил еще более ужасные события. Могильщики – я так их называю – напали на нас прямо в той комнате. Они ранили Сидни, очень сильно ранили, она только успела заойкать, схватиться за живот и упасть. Все случилось так быстро и так страшно… Что мы могли сделать против них? Ничего! Нет, в тебе я не сомневался, ты взяла какую-то тяжелую трубу и попыталась защититься. Тогда-то я узнал о твоем мастерском умении драться, но отбиться от двух опасных чудовищ…

Я не видел твоей смерти, я просто побежал… Голова разрывалась, от паники и одышки мне с трудом удавалось дышать, ноги отказывались работать, а карканье за спиной заставляло обливаться потом… Я даже думал спрятаться за одной из дверей – вы их тоже должны были видеть, – но я не мог представить, что останусь без тебя и Сидни. Я поставил себе цель найти исполнитель желаний. Или умереть.

Мне что-то почудилось в одном из туннелей, вроде силуэта, но не похожего на монстров. Я побежал за ним и вышел на каменную дверь, стал ломиться в нее, как бешеный, и даже не заметил могильщика сбоку в тени. Он не остановил меня, не напал и даже не загипнотизировал…

Никогда бы не подумал, что кладбище окажется девушкой. Наверное, в этом мире Юрий узнал гораздо больше, но тогда я просто не поверил своим глазам. Анна, та девушка, рассказала мне многое и разрешила загадать одно любое желание. Она также ответила на множество вопросов и сказала, что после этого не сможет выпустить меня ни из кладбища, ни даже на поверхность.

В раскрытые двери – точнее, в барьер, что сдерживал монстров – затарабанил тот могильщик, что стоял у входа. Он кричал самым человеческим голосом: «Загадай ее смерть… Освободи меня, я хочу свободу». У меня кровь в жилах застыла. Кто бы мог подумать, что монстры вообще умеют говорить… Но дверь резко захлопнулась.

Простой выбор из двух вариантов: мое здоровье или мои подруги. Признаюсь, я ответил себе не сразу. После пробежки мои мышцы горели от боли, и я проклинал их, ненавидел свою беспомощность. «Смогу ли я защитить их, если останусь слабаком?», – думал я. Но такое исцеление, пусть и с надеждой на то, чтобы выбраться из кладбища, да или блуждать по тем мирам, мне было не нужно.

Тогда я понял одну самую ироничную вещь: только на кладбище я почувствовал себя живым. Рядом с вами, с моими подругами…

Этот мир, я думаю, по отношению к моему – это что-то вроде параллельной реальности, где события не успели случиться. Здесь вы были еще живы, и я чувствовал шанс спасти вас.

Напоследок я осмелился попросить Анну передать кое-что мне из этого мира и заверил, что больше не побеспокою ее. У меня были с собой ручка и пару листов бумаги, и я начеркал письмо, в котором указал себе на главные ошибки, их последствия и предложил варианты исправления. Уверен, ей стало любопытно, как в этот раз произойдут события; она сказала, что знает того, кто выполнит мою просьбу. В общем, я понадеялся на это.

Случилось так, что я знал о действиях своего двойника. Я не мог видеть его глазами или чувствовать его телом, но мысли о его поступках настойчиво лезли в голову. Перед моим уходом Анна предложила мне не покидать комнату и стать ее собеседником, пока я ждал вас. Но у меня в голове родился другой план, и нужно было попробовать его исполнить, хотя бы попытаться…

Я сразу побежал по ветвлениям коридора в надежде, что могильщик пойдет за мной. Так и случилось: мне было одновременно страшно и радостно. Как же я был рад, что он не оказался безмозглым монстром, как остальные, и даже очень разумным. И я, и он хотели покинуть кладбище, поэтому мы объединили наши силы и знания.

Он назвался Корво и вкратце рассказал свою историю. В далекие времена он работал наемником, чтобы купить лекарство для дочери. Девочка была сильно больна и половину жизни пролежала в постели. Ему предложили крупную сумму за ведьму. Ею оказалась Анна… Это было интересно, потому что она мне ничего не рассказала ни по себя, ни про могильщиков. Корво просто хотел помочь родному человеку, как и я хотел спасти вас. Я не могу его винить за это. Я ведь своими руками убил призраков… Хоть я не получил полную картину событий, но не стал пытать его грустными воспоминаниями.

Мы договорились: он должен был войти в склеп «Искателей», когда я оставлю дверь открытой, и создать переполох; я же обещал помочь в уничтожении кладбища. Мне грустно становиться убийцей еще раз, но по-другому отсюда не уйдешь. Анна сама говорила, что не может нас выпустить. Значит, нужно самим…

За часть уговора Корво я переживал больше всего, потому что не мог контролировать все на расстоянии. Но даже с учетом накладок все удалось. После этого он отвел меня в комнату с сестрой Сидни. Не представляю, за что Анна такое с ней сделала… Думаю, она загадала выйти на свободу или вообще разрушения кладбища. Они сказали, что вместе придумали план. Звучит, как полный бред, знаю. Просто оказалось, что могильщики не могут попасть в некоторые комнаты подземелий, как, например, в комнату Анны. Поэтому он не мог освободить Марни. Наоборот, призраки не могут убить Анну… Но у нас есть необычный и самый безумный из всех планов. Скоро все увидишь.

Мы ждали хорошего момента, и он наткнулся на нас сам. Я рассказал то же самое Сидни, но она вышла из шока и смирилась со вторым Юрием даже слишком легко. В это время Корво наблюдал за вами и рассказал нам о сражении. Сидни сразу же побежала на помощь. Дальше ты сама все знаешь.

Прости меня, что я не пришел раньше. Неизвестно, как бы ты отреагировала на нас двоих. К тому же, не думаю, что можно видеть себя из другой реальности. Поэтому… может, даже хорошо… Да, я почувствовал, как я… Это очень странно, но такой безумный случай спас мне жизнь. И вам тоже…

Ты готова помочь убить Анну?

– Я… не знаю. Я просто хочу домой. Я устала от колдовства, погонь, сражений, удивительных историй и от кладбища в целом. Я просто хочу домой…

Мне стало жутко интересно, удастся ли их план – все-таки не каждый день меня пытаются убить. Я действительно не знала, что они задумали.

– Мы вернемся домой, – сказал Юрий, нежно коснувшись ладони призрачной девушки.

Анжела ничего не ответила; ей нужно было время, чтобы подумать о многом…

– Это оно? Это… как вы там сказали? – говорила Марни, бегло окинув взглядом механизм, который остудил ее пылкую решимость.

– Аппарат переработки призраков. Это я так придумал. В действительности у этого нет названия, – сказал Юрий.

– Но ведь теперь не только призраков… Не суть важно. Скорее за дело! У нас мало времени, и я хочу побыстрее с этим покончить.

– Кто согласится исполнить план? – сказал призрачный юноша. – Естественно, кроме Корво – он обязательное звено.

– Подумай своей головой, говорят ты умеешь! Это сделает тот, кто сильнее всего хочет убраться из кладбища. И это – я.

– Так-так-так… Хорош уже говорить на каком-то своем языке! А то ж совсем-совсем ничего непонятно. Мы – я уж точно! – очень-очень хотим узнать, что вы там задумали… И вот это нисколечко не выглядит безопасно. Марни…

– А что, много желающих? Где этот лес рук? – Призрачная девушка взглянула на каждого по очереди, отметив у всех отсутствие решимости, и усмехнулась. – Тишина говорит за вас! Так что давай, монстр, показывай, как это работает.

– У него есть имя. И он не монстр, – рассердился Юрий. – Настоящий могильщик убил бы тебя за пару секунд.

– Мне совершенно все равно, как там его зовут. Если один из монстров оказался умнее, чтобы не просто убивать нас, а договориться, то я его поздравляю. Монстр, ты хитер! И это не отменяет его злодейской сущности.

– Да что ты знаешь?! Ты сейчас ведешь себя хуже него… Почему ты такая злая? Он привел нас к тебе, помогает нам – чем ты все время недовольна?

– Сидни, успокой своего особо буйного дружка! Или я его успокою.

– Попробуй – и узнаешь, действует ли рапира на призраков. Полагаю, что не хуже, чем на монстров, – грозно вмешалась Анжела.

– Ой! Что вы в самом деле… Ужас какой! Мы ж на одной стороне, а сейчас поцапаемся, как собаки. И зачем оно нам надо? Марни… Юра ведь прав… Корво ничего нам плохого не сделал, это другие монстры – монстры, а он не монстр. А ты Юра, не кричи на мою сестренку, ей и так досталось по самое не хочу, а ты вот тут еще… Ух!

– Еще пару часов назад был размазней и внезапно отрастил кое-что?

– Что ты сказала?!

– Хватит! – рявкнул Корво.

Мне даже не стоило назидать детей. Только я перестала присматривать за ними, как они связались с гробовщиком и непростительной Марни, что, хотя любопытно, в крайней мере оскорбительно. В итоге команда пришла к полному разладу.

Касательно спора могу сказать, что мне тоже претит мысль называть это мерзкое создание по имени, поскольку это выказывает некоторое уважение. И нагоняет на меня чувство тошноты. Однако для удобства различия между ним и его уцелевшим собратом мне пришлось унять отвращение.

Грозное карканье остановило перепалку, и все призрачные головы обернулись на Корво, будто тот уподобился собратьям и решил напасть. В тишине он взглянул на ржавую поверхность пресса, чана, форм для литья клинков и двинулся в сторону Анжелы. Призрачная девушка невольно напряглась, когда темная фигура выпрямилась перед ней, и сжала рукоять рапиры.

– Я привык быть монстром, – проговорил он по-человечески всем, вскинув голову вверх, а затем обратил взор на призрачную ладонь. – У тебя нет перста. Чую… запах колдовства. Отняли? Каково тебе после?

Острые паучьи пальцы коснулись пораженного места, и моя магия, чем по сути были призраки, обожгло темную плоть. Почувствовав горелый запах, Анжела поспешила одернуть ладонь и в смущении устремила взгляд в пол. Она догадалась о будущих действиях команды.

– Со временем привыкаешь…

Одной длинной рукой Корво нажал на кнопку, запустившую дрожь пресса, а другую положил на край сосуда. Чтобы отвлечь себя, он думал, какую цифру по собственной шкале боли это займет, и сможет ли существовать без кисти и половины предплечья… Слова Анжелы проносились в мыслях раз за разом.