Кладбище забытых талантов

Не трудно было догадаться намерения призрачной девушки, когда она присела и одной рукой ловко развязала бант на правом кроссовке, поэтому Юрий незамедлительно коснулся ее плеча и одарил искренней улыбкой.

– Не нужно. Мне они по размеру. И может, хоть стану чуть повыше. Вот почти достаю твоего плеча.

– Причем тут размер? Ты же без обуви даже шагу не сделаешь.

– Как видишь, бегун из меня что с обувью, что без не очень. И от кого нам бежать? Дождусь Сидни и поменяю обратно.

– Юрий, ты ведешь себя крайне глупо. Мы вчера устроили «Искателям» самый позорный в их жизни проигрыш, и они могут отомстить в любой момент.

– Они нас оставят на некоторое время. Пока что.

Это были слова, наполненные такой уверенностью, что Анжела уступила. Она повернула голову в сторону входа на Выжженное поле, когда там появилась, растянувшись на полу, первая выбывшая призрачная девушка, которой тут же помогли подняться ее товарищи; незадолго после этого похожим способом прибыл и единственный призрачный юноша.

– Спасибо, – шепнул Юрий, не сомневавшись, что подруга услышит его слова.

Сначала участники заняли разные дорожки деревьев, отчего некоторое время удалось пробежать в одиночестве, потренироваться в ловкости. По сторонам вдали слышался топот, шелест листьев и временами напряженные от усилий вздохи. Сидни вздрогнула, едва не поставив ногу мимо ветви дерева, когда донесся протяжный крик, отдалявшийся по направлению земли; однако, резко оборвавшись, как выключенный прибор, звук затих. Она подумала о первом выбывшем оппоненте и задержалась на миг, посмотрев вниз: падение обещает быть недолгим.

Тем временем таких грозных соперников, как Тамара или Некто-В-Балахоне, которых призрачная девушка выслеживала с особой тщательностью, не наблюдалось. Она страшилась того, что они могут объявиться без предупреждения, и нападение их окажется роковым. На первый взгляд ситуация радовала, поскольку затрагивала только часть состязания, в которой испытывалась ловкость, но и вместе с тем неизвестно было, на что способны другие участники.

Верно, каждый призрак почувствовал себя рыбой, попавшей в невод, ведь волосы и одежда каждого застревали в витиеватых концах деревьев. Стволы давали свои продолжения в разные стороны, отчего порой можно было долго бежать по длинной дорожке из широких ветвей, а в некоторых местах встречались тупики из густо сплетенных веточек. Последние требовалось обходить: перепрыгивать на соседние деревья или пробивать заросль со страхом изорвать водолазку и лишиться черной пряди волос.

Сидни мысленно похвалила короткую стрижку и обрадовалась, что отдала пальто, которое в ее положении урезало бы скорость вдвое. Насколько она помнила, соперники не подумали лишиться нательного бремени; темная мантия Некто-В-Балахоне должна была мелькать на фоне зелени, однако он успешно скрылся из виду или получил значимый отрыв в расстоянии.

Внутри купола, образованного кронами деревьев, пространство затемнялось, и солнце, которое временами ощутимо выглядывало из-за набиравших серость облаков, просвечивало соки и жилы в листьях, заставляло их отбрасывать зеленую тень. Полумрак окружения и однообразные скачки с ветви на ветвь расслабляли и тяготили веки.

Пробегав мимо вертикального, точно рукотворного, древесного ствола, к которому стекалось много ветвей, Сидни всей кожей ощутила злостное чувство – опасность подобралась к ней на цыпочках и дышала в шею. Вдруг она ощутила, как ее повязка вползает вниз по руке и узелок на внутренней стороне плеча теряет прочность. Пришлось напрячь все силы, чтобы стремительно, ударив ладонью по плечу, накрыть красный лоскут ткани и предотвратить проигрыш. Из-за смены центра тяжести призрачная девушка покачнулась, зависнув на одной ноге, но смогла ухватиться за толстую ветвь над головой и качнуться в сторону соседнего ствола.

Вид соперницы ненадолго парализовал, как укус змеи, нанесшей неожиданный удар из высокой травы. Понятно, почему никто не заметил участницу, считавшуюся с недавних пор пропавшей, о чем быстро прознали все кладбищенские обитатели; хитрость была в том, что пестрое платье не выделяло ее из толпы прочих незнакомцев, как это было в трактире. Но нескрываемые черты внешности, такие как смуглая кожа и угольные глаза, в отражении которых хорошо различалось окружение, выдавали личность Наташи.

Повторная попытка ухватиться за повязку случилась без явного промедления. Хотя Сидни, чьи рефлексы ничем не проигрывали восставшей из мертвых призрачной девушке, смогла отразить и это нападение, проблема крылась в расположении турнирной метки – правое плечо – и неподвижной в суставе кисти, которой приходилось отбиваться. Правда, во второй раз Наташа получила в ответ мгновенный контрудар, но быстро отскочила на соседнюю ветвь.

– Ты что делаешь?! – недовольствовала Сидни, оглушав неприятельницу писклявым возмущением. – Уйди-уйди с дороги!

Не дождавшись ответа, она обошла противницу и попыталась вернуться к вертикальному стволу дерева, однако Наташа точь-в-точь повторила ее действия и перегородила путь. Так же произошло и в последовавшие несколько раз, после чего пришло горькое осознание: без боя не пройти.

– Не будь совсем-совсем глупой! Ты тратишь на меня свое дорогое время, а вот прямо сейчас, пока мы тут беспечно болтаем, остальные быстро-быстро бегут к амулету. Давай не мешать друг другу и побежим на скорость. Так честно!

– Да к черту честность! Мне даже не так важен амулет: это дело мести, – злобно прорычала Наташа.  В ответ на поднявшиеся густые брови она показала страшную ладонь, какая могла принадлежать только существу недоразвитому; на ней недоставало среднего пальца и мизинца. – Посмотри, черт возьми, через что мне пришлось пройти! Эта рыжая стерва оставила меня одну! Что мне оставалось?! Гнить взаперти или лишиться пальцев! Черт! Но вот как смешно получается в жизни: у нее, такой прекрасной милой девочки, хватило духу бросить меня, а нелюбимые многими, в числе которых и эта проклятая дрянь, «Искатели» спасли меня. И я любой ценой не допущу, чтобы у нее и ее дружков все было хорошо. Вы останетесь с носом, черт возьми!

Призрачные девушки перебрались на широкий ствол, поскольку на нем было больше места для маневра и сражения. Обе стояли друг на против друга, выставив плечо рабочей руки вперед, и едва приседали в коленях, точно борцы на спортивной площадке. И тотчас же началась схватка: Наташа нападала яростно, молниеносно и часто посылала ладонь к красному пятну на плече, а Сидни отражала атаки, но чаще уклонялась в страхе причинить сопернице боль.

После длительной обороны внимание Сидни сосредоточилось лишь на неприятельнице, отчего нога оступилась, соскользнув с гладкой ветви, и в то же время последовал толчок со стороны Наташи. Если бы древесные сети не окружали их со всех направлений, исход битвы решился бы гораздо раньше. В том случае призрачная девушка вновь поменяла дерево, но в момент перебежки на другую ветвь в голове промелькнул план, состоявший из элементов ловкости и чистого везения – что первое, что второе было в достатке.

Наташа, которой каждый раз не хватало скорости, заходилась в гневе, отраженном на пламенном лице, и вот Сидни прыгала по всему периметру, кружив вокруг призрачной девушки, словно цирковая обезьянка. В то же время неподвижная рука срывала пучки мелких листьев; когда их собралось так много, что горсть высыпалась из ладони, настал момент опасного трюка.

Соперница в очередной раз пожелала напасть, и при ее выпаде вперед Сидни, обнаружив в себе задатки дитяти джунглей, пролетела на тонкой ветви ей за спину. Наташа резво поняла неприятную для нее ситуацию и резво обернулась, что было ошибкой: в глаза посыпался зеленый букет, заставивший невольно моргнуть и начать протирать глаза от попавших в них кусочков листьев. Этого времени хватило, чтобы продеть древесную эластичную ветвь под повязкой противницы и подтянуть конец на себя.

– Прости-прости, но ты вообще-то сама первая начала драться. Так что получи фашист гранату!

Не успела Наташа поразмыслить над происходившем, как ее подтянули вбок, к обрыву ствола дерева. Она полетела вниз, ухватившись за спасительный трос, который испытывал предел своих гибких возможностей. Повязка призрачной девушки сползла на кисть, и именно ей она была обязана тому, что рука не скользила по гладкой ветви. Инстинктивно получилось поджать ноги, чтобы не коснуться земли, хотя та была далеко.

Ветвь скрипела, сочная наружная оболочка покрывалась трещинами. Во взгляде оппонентки читалась безвыходность положения: попробует подтянуться – упадет, раскачается – упадет, если отпустит… Ей не хотелось так запросто лишаться шанса на желание. Однако пришлось с гордостью принять поражение. Постепенно немота разливалась от плеча по всей руке и в какой-то момент призрачная девушка разжала ладонь, устремившись приставленными одна к другой ногами вниз, точно копье.

Сидни выглянула из-за ствола дерева, но, как и предполагала, не увидела на земле внизу никого: Наташа мгновенно переместилась за территорию Выжженного поля. И только алая повязка, оставшись на крючковатом конце веточки, покачивалась на ветру.

Крошечные водяные капли разбивались о макушку Сидни, что тогда лишь остужало после схватки, разгорячившей тело, но вскоре сухая кора деревьев размокла, стала более гладкой, нежели лед. Призрачная девушка цеплялась за верхние ветви стволов, перепрыгивав на соседние деревья, насколько позволяли пружинить юношеские кроссовки, скользившие из-за стертой подошвы, насколько часто попадались удачные дорожки, снабженные древесными разветвлениями для быстрейшего преодоления.

Чувствовалась досада за потраченное на битву время, что для Тамары и Некто-В-Балахоне, несомненно, оказалось счастьем, если бы они узнали об этом. Конечно, хотелось думать, что между ними затянулась подобная вражда, но внутреннее чувство трубило об обратном и лишь увеличивало ощущение спуска по крутому склону, который заканчивался бездной проигрыша. Думать о поражении раньше положенного – дурной знак, и все же Сидни решилась на это, не в силах выгнать назойливые мысли из разума; они лезли, как виноградные лозы, оплетавшие всякую поверхность на своем пути. И выпутаться из них было не проще, чем пролезть сквозь тупиковые места зарослей.

В какой-то момент на параллельном стволе между безлиственными участками ветвей мелькнул голубоватый силуэт. На миг показались светлые под стать платью, принимавшему порезы и грязь, глаза, которые одновременно следили за соперницей и осматривали окружение. Участница безмолвно продолжила путь, и вскоре синева перестала различаться.

В то время как Сидни рассматривала противницу и гадала, почему та исчезла, она совсем не смотрела на свой путь. Осознание несчастного положения случилось крайне неожиданно: она оказалась на краю ветви, стремительно истончавшейся по направлению дорожки, но самым гадким было то, что ни вверху, ни по бокам не оказалось ближних деревьев, куда можно было бы прыгнуть.

Призрачная девушка круто развернула туловище и двинулась в обратную сторону, однако тотчас же замерла, когда перед ней явилась, чуть накренив хилую древесную оконечность, Тамара. И оппонентка медленно подбиралась к Сидни, приближав ее к исходу турнира – от шагов опора дрожала, словно струна музыкального инструмента.

– Тома, ты чего это? Мы ж с тобой на одной стороне, так давай бежать вместе, работать ради «Хранителей».

– Плевать мне уже на «Хранителей», «Искателей», священников или кого бы там ни было. Теперь я сама по себе.

Только Сидни взглянула вниз, определив, что полет будет страшным, хотя и безболезненным, в тот же миг Тамара начала с силой топтать ветвь, будто увидела ползавших насекомых. Призрачная девушка беспомощно смещала ступни друг к другу и выставила руки в стороны, чтобы держать равновесие на шаткой опоре, но из-за скользкой поверхности в сочетании со стертой подошвой рабочая нога резко съехала, потянув за собой все тело. Однако несчастная не собиралась выпускать победу из теплых рук – этими руками она повисла на тонком конце ствола. Растяжение тканей запястья сопровождалось мерзким трением костей друг о друга, их хрустом и волнообразными приступами боли – несмотря на это, получилось сместиться к общему стволу дерева, где находились ноги противницы.

На этот раз Тамара ударила не по дереву, а по коротким пальцам, побелевшим от напряжения, после чего, словно напоминание опрометчивости действий, выстрелила молния, осветив на миг падение призрачной девушки.

– Одной меньше, – сказала она, посмотрев вниз, где из-за общей пасмурности расползался полумрак.

Интересно, что никто из присутствовавших не смог увидеть волшебства (как и не увидели появление красных повязок на участниках), словно оно подействовало в тот момент, когда один призрак моргнул, второй зевнул, третий отвернулся… И вот неожиданно и беззвучно Наташа распласталась на земле подле входа на Выжженное поле, вытянувшись во весь рост. Несколько ожидавших ее «искателей» ринулись помочь и принялись отряхивать от пыли, впрочем, как она подумала не из чистых побуждений, а по случаю того, что одежда была чужая. К слову, принадлежала она призрачной девушке, которая и приступила к несильным ударам по загрязнившейся ткани, и несколько стесняла резкие выступы тела, что, возможно, и стало причиной медлительности в схватке с Сидни; пестрое же платье проигравшей украшало тело помощницы, прикрытое тонкой курткой, отчего не выделялось.

Сбоку послышался надрывной крик, от которого захотелось прочистить горло. Хотя эмоции постарались исказить голос, не узнать его было просто невозможно. Поэтому Наташа, как и остальные призраки, повернула голову в сторону события, увидев полный комплект лиц у стены, которых хотелось разорвать на части от переполнявшей ненависти.

– Где она?! – Андрей стоял напротив Анжелы, упершись руками в стену, тем самым преградив путь к отступлению. – Ты наврала мне!

– О чем ты? – искренне и даже с раздражением спросила Анжела.

– Ты со мной шутить будешь?! – Призрачный юноша ощутимо ударил стену кулаком, на котором с трудом зажили прошлые раны. Однако Анжела не моргнула и не думала вырваться из ловушки, погрязнув в мыслях. – Ее нет там! Нет! Я убью тебя!

Юрий находился в шаге от разговора, с ужасом представляв исходы напряженной сцены – за каждый он бы пожалел, что не защитил подругу. Вдруг на поясе Андрея глаза выцепили нож, и эта находка никак не обрадовала призрачного юношу, поскольку только наложила на него путы раздумий. На миг ладонь сместилась, потянувшись к оружию, задрожала, но вновь вернулась безжизненно висеть вдоль туловища; не получилось отвлечь нападавшего и словесно: язык безжизненно повалился на дно иссушенного рта.

– Ее там и правда нет. Уже нет.

Раздался чудовищный хруст шейных позвонков, когда Андрей обернулся на родной голос. Наполненные отчаянием глаза остановились на лице призрачной девушки и несколько подрагивали, будто от волнения; вскоре взгляд опустел, как у покойника, и ноги едва потащили ослабевшее тело навстречу – так бывает, что не сразу осознаешь правду случившегося.

Когда призрачный юноша ускорил шаг, чтобы взять Наташу в объятия, в воздухе послышался резкий хлопок, похожий на одиночный выстрел, долго не утихавший в сознании призраков. Каждый свидетель происшествия не только ахнул, но и застыл в ожидании последствий оного – удивительно, но все остались на своих местах. Андрей ожил первым и протянул ладони к подруге, виновнице его пульсировавшей багровой щеки, боль которой в момент душевного онемения чувствовалась не сильнее укуса комара. Зрачки его несколько сузились от страха, когда он, не отрывав взгляда, ощутил прикосновением изменения в количестве пальцев.

Призраки безмолвно смотрели друг на друга с минуту. Вокруг все звуки – частые ритмы сердец не в счет – уничтожились, но каждый чувствовал мнимые возгласы этой ссоры. Вскоре у наблюдателей начал роиться вопрос: завязка это или кульминация. Верно, второе, поскольку Наташа вырвала руку из теплого плена пораженных ранами ладоней и направилась вместе с «искателями» в противоположную сторону.

Андрей еще долго смотрел вслед своей подруге и, несмотря на все произошедшее, полоса его губ расширилась в улыбке, как это бывает от наполнения искренним счастьем, либо по случаю помешательства.

После утихания шагов Тамары в кусте, росшем у основания дерева, послышалось шевеление. Концы веточек его колебались, и всему виной была Сидни, чьи широко расставленные ступни упирались в начальные отделы древесных конечностей, которые трещали на каждом вдохе.

Неловкое, неудобное положение нагоняло тоску: она предупреждала друзей, что не стоит посылать ее участвовать. И вот теперь она лавирует на грани проигрыша, что совсем не было метафорой. Вдруг вспомнился Юрий. Зачем он сказал ей столько прекрасных слов? Только потому, что желал от нее участия?

Тогда Сидни, полная решимости не появляться с поникшей головой, начала раскачиваться на веточках, как на пружине, испытав на прочность не только их, но и судьбу. Набрав предельной высоты, она оттолкнулась от сомнительной опоры и всем телом несколько больно ударилась о ствол дерева. Как у дикой кошки, ее короткие ногти тотчас же вцепились в шероховатости коры, налившись бледностью луны, тогда как щеки впитали жар солнца.

Карабкаться было непростым занятием: кости запястья пощелкивали, точно старый механизм часовых стрелок; мышцы таза напряглись во всю полноту, отчего широкие бедра округлились, а в паху раздалась секундная боль, но быстро немели, намекав на скорое бездействие. Однако работа ногами не только помогла устранить боль, но и определила быстрый восход по стволу.

Вскоре Сидни оказалась даже выше толстой ветви, а потому легко поставила на нее ногу и, сжав зубы, выпрямилась во весь рост. Как только власть над равновесием вернулась, она бросилась за обидчицей. Не страшила ее ни высота, ни скользкий путь, ни сплетенные тупиковые места, после резвого преодоления которых кожа оказывалась исполосованной порезами, а голова теряла клоки волос.

Призрачная девушка обещала выиграть амулет, и она сдержит это обещание!

Предвкушение победы пленило мысли Тамары, хотя разум упорно отвергал их, рыскав по сторонам в поисках Наташи (она не знала, что та выбыла в числе первых) и вдаль, где должен был опережать ее Некто-В-Балахоне. Конечно, в призрачной девушке боролись два начала: злостная ненависть ко всем обитателям кладбища, которых она считала виновниками ее несчастья, но и сожаление за грубость, что ей пришлось выдавить из себя минутами ранее. Впрочем, первая сторона заглушала тихий шепот второй – иначе победа не делается!

Словно восставшая из мертвых, Сидни гналась за своей убийцей, чтобы свершить месть. Сначала она хотела просто оббежать соперницу, однако не исключалась возможность повторного нападения. Дважды судьба точно не подумает улыбнуться ей! Тогда задумалось проучить противницу, и этот план стремительно, насколько вообще было возможно в тех условиях, претворялся в жизнь.

Посчастливилось найти ветвь, которая, подобно трамплину, вздымалась ввысь, на верхние ряды разветвлений. Десяток покрытых влагой деревьев, прыжки с ветви на ветвь, обход гиблых мест, бег по самым удачным дорожкам – и спина Тамары показалась! Глаза сверкали во тьме, как у хищника, настроившегося на поимку добычи.

Видеть оппонента, насмехаться, возвышаться над ним – все это доставляло неимоверные удовольствия. Все внимание Тамара захватило черное пятно мантии впереди, а потому частого дыхания, сердцебиения и топота шагов она не услышала – с мертвецами не считаются всерьез, но воскресение Сидни было крайне правдоподобным.

Выждав момент, когда соперница окажется на чудном дереве, которое отдавало ветви горизонтально, как цветок семейства астровых, создав ровную площадку, Сидни накинулась на нее. Когда на плечи водрузилась крепкая хватка, призрачная девушка оцепенела от неожиданной угрозы и не смогла противиться тому, как ее раскрутили вокруг своей оси; этому помогла и лужица в углублении ствола, по которой ступни проскользили, будто смазанные жиром. Мир кружился, плыл, отчего зрительные образы вызывали тошноту, подкрадывавшуюся твердым комком к горлу.

Увидев темное пятно, которое моментально скрылось за лиственными ветвями, Сидни побежала в сторону Некто-В-Балахоне, и оба скрылись.

После того как Тамара уняла головокружение, хитрость понялась в одночасье. Тогда же она не могла понять верный путь – все окружение казалось одинаковым. Пришлось выбрать случайное направление и следовать ему, пока чувство обмана не въелось в сознание. Призрачная девушка остановилась и, обнаружив ветвь, которая уходила вверх, забралась по ней.

На высоте сквозь поредевшую растительность с горечью просматривались стены Выжженного поля: все это время она бежала к боковой стене. И неправильное направление, и лазание на ветвь для осмотра местности значительно отдалили ее от восстановления трактира.

Еще задолго до неудачи Тамары Андрей скрылся за надгробиями и деревьями. Нельзя было сказать, догнал ли он призрачную девушку или отправился корить себя за ошибку, или просто радовался за то, что она жива, однако этот дуэт призраков оставил тягостные мысли, витавшие в голове у каждого, отчего даже небо принялось осыпать кладбище редким дождем.

Ожидание завершения турнира быстро наскучило, и Анжела, вспомнив рассказ о найденной подле трактира карте, предложила осмотреть и другие тайные места. На потрепанной бумаге числился еще один крест, неровно начерченный неизвестной краской, ведший в хвойную рощу, что окаймляла озеро.

Анжеле пришлось взять товарища под руку, поскольку тот без помощи извне передвигался на каблуке медленно и нерешительно. Чувствовал Юрий себя странно и не переставал гневно шептать под нос про нелегкую девичью судьбу. Впрочем, очень скоро он приловчился к особенностям такой походки и шагал уверенней, после чего призрачная девушка отпустила его руку, перестав бояться о болезненном падении.

При подходе к роще Юрий заметил изменения, тронувшие чахлое строение оранжереи: сквозь чистоту окон отлично просматривались растения, хотя на стекле оседали капли и внутренняя часть несколько запотела; инструменты и прочие садовые принадлежности, обременявшие помещение, теперь были расставлены подле входа и тщательно перебирались на предмет полезности. Михей трудился с раннего утра, отдавав своей задумке все силы, отчего растения постепенно пересаживались, их стебли собирались в аккуратные мотки, чтобы освободить место для посетителей; пересадка проходила не без боя, в каком опасные растения намеревались отстоять свой кусок почвы.

Запачкавший руки и одежду садовод заметил товарища, с которым познакомился накануне, и крикнул издалека, размахивав руками, точно пролетавшему в выси вертолету:

– Эге-гей!

Призраки сблизились, избавив Михея от надобности надрывать и без того хриплые связки, и Юрий познакомил его с Анжелой, которая несколько смутилась от великого его роста. Он добродушно выставил грязную руку и улыбнулся, тем самым более оттопырив уши; призрачная девушка ответила на жест, не выказав ни грамма неодобрения.

– Э-э-э… Моднявые ботинки… Ну… Я не осуждаю – каждому, эт самое, свое в общем. Смотрите ж, какую красотищу я тута устроил. Ну как вам? Токмо бы столы еще сделати…

– Выглядит интересно, – сказала Анжела, заглянув в дверной проем.

– А то! Тута будет просто бомба! А ты, Юр, виделси с той девочкой? К вечару ей вообще хорошо стало, я проводил ее домой. Как там ее зовути? Э-э-э… Сашка?

– Сидни, – поправил Юрий.

– Э-э-э! Ну да!  Дурная голова моя! Просто такое редкое имячко, что мне еще догло запоминати нужона. А роза та вон она, под колпаком у дальнем углу. Таперяча никто не уколется и не натворит делов. Хотя не сказати, что прямо все было плохо, да, Юр? – Он подмигнул, заставив товарища съежиться и посылать мыслительные сигналы о том, чтобы язык его присмирел. – Короч, не буду задерживати вас, а то ж я вижу, что вы куда-то намылились. В общем… Э-э-э… Удачи вам там!

От вида напряженного лица Анжелы, на котором игра густых бровей и задумчивый взгляд выдавали всю вереницу мыслей, призрачный юноша потел больше обычного, часто протирав ладонью лоб. Случай про розу он не рассказал умышленно, поскольку это был случай интимный, какой не должен касаться широкого круга людей, но вскоре застыдился, что скрыл этот момент, придав ему значимости.

Так и продолжался их путь: он думал, она думала, – и обоих это устраивало, однако тишина, сменявшаяся разве что редкими возгласами обитателей кладбища и шелестом травы, давила на нервы, пытала лучше острейшего из клинков.

Наконец Юрий не выдержал и неизвестно зачем начал неловкий разговор:

– В оранжерее Сидни укололась ядовитой розой.

– И все?

– В смысле, что да, ей поплохело и пришлось вместе с Михеем отвести ее в один из тайников на карте. Это оказался дуб. Внутри него ствол был пустым, как если бы сердцевину выдолбили.