Полная версия:
Всё закончится быстро
Надо найти Тёму! – вспомнил я. Долго он там еще?
– Игорян! Когда ты успел-то?! – Тёмыч тут же появился из темноты, в полной экипировке, весь обвешанный магазинами.
– Сейчас за нами «Уралы» приедут, и будем грузиться! – объявил всем Тёмыч.
– Подсадишь меня в кузов? – попросил я его. – Я наши рюкзаки приму и место нам забью!
– Ну конечно, идём!
– Подожди, только сейчас сестре позвоню! – вспомнил я, набирая номер.
– Прощай, сестра! – неожиданно для себя выдал я. Нас увозят! Куда – не знаю. Может, и не увидимся больше.
– Чего ты несёшь?! – возмутилась сестра. Всё будет хорошо. Позвони потом.
– Я постараюсь!
– Ну все, Тёмыч, полезли в кузов!
…
– Игоряяян!!! ПРОСЫПАЙСЯ!!!
Это просто дурной сон! Снова эхо внутри черепа от голоса Тёмыча рядом и ещё какой-то шум извне…
– Игорян, приехали!
Глава 16
Пригород Донецка. Недалеко от Авдеевки.
Ловко спрыгнуть из кузова у меня не получилось. Тёмыч подал мне руку и поставил на ноги.
– Пересадка, парни! Сейчас придут «уазики». В один грузим вещи, а в другие садимся сами! – вдруг заорал мне в ухо Буйвол, не замечая меня в темноте.
– Обосраться можно! – отшатнулся я.
– Вам нашли дом, мы сейчас едем туда! – кричал нам Буйвол по дороге с переднего сиденья машины.
Фары осветили дорожную стеллу на перекрестке с каким-то названием.
– «Спартак»! – прочитал я вслух. – Какой-то детский лагерь, что ли?! – предположил я.
Машины встали.
– Выгружаемся! Забираем свои вещи и заходим в дом! – скомандовал Буйвол.
Белые стены с темными забитыми окнами. Заросли мертвого винограда и черные птицы, сидящие на чуть проваленной крыше. Высокий забор с пробоинами от осколков. Ночью наш новый дом выглядел так, что все фильмы ужасов не смогли бы передать эту атмосферу!
Не было желания заходить внутрь. Но пришлось.
Мокрые стены и потолок были покрыты черной плесенью. Лужи на полу и ощущение полной катастрофы личности. Даже бомжи не стали бы здесь жить!
– Я, наверное, достиг самой крайней точки дна! – поделился я с Тёмычем своим достижением, расстилая в луже на полу плащ-палатку.
Тёмыч, как обычно, замешкался, и место рядом со мной занял «Киркоров». Солдатик с противным голосом, небольшого роста, полный и неуклюжий. Унылые глаза с тяжелыми веками, густые брови и прилизанные черные волосы. Он выделялся большим острым, чуть крючковатым носом и совсем маленьким подбородком. Очевидно, такая особенность строения лица позволяла ему просто не по-человечески храпеть без перерыва! Такого храпа я себе даже и представить не мог! Когда его храп прерывался, он начинал кричать во сне, а иногда петь! За это я и прозвал его – Киркоров! Позывной у него был другой, не важно какой.
Вот это и есть один из ужасов войны:
– Каждую ночь в тёмном заброшенном доме с черной плесенью и заколоченными окнами ты просыпаешься под песню «Киркорова» на востоке Украины! Прониклись?
Как-то мне пришла в голову идея записать весь этот концерт на память. Немного подумав, решил, что такая память мне совсем не нужна!
– Да чтобы ты сдох! – пожелал я ему на третью ночь.
– Да в натуре! – согласились со мной из темноты.
Только я уснул, кое-как абстрагировавшись от храпа Киркорова, меня тут же растолкали!
– Твоя очередь заступать в караул! – сказал мне часовой. – Мы по часу стоим, начали с вашей комнаты! Через час разбудишь вот этого! – он ткнул пальцем на Киркорова.
Ну хоть какой-то позитив! С удовольствием разбужу, а сам лягу спать! – подумал я, собираясь на смену.
Заступив на охрану дома, я вышел на улицу осмотреться. Резкий звук пулемётной очереди разорвал тишину ночи!
– Да ну нахрен! – подумал я, забегая обратно в дом. – Что там смотреть? Вот же нам нашли местечко!
– А я с бабой познакомился! – хвастался мне с утра наш замкомвзвода. – Тут недалеко подразделение ДНР живёт. Она у них связистка и повариха. Приглашала всех на обед и ужин!
Это была хорошая новость! Проблема с питанием стояла остро. Продовольствие никто не взял. Доедали свое. У меня была банка тушёнки в рюкзаке, а у Тёмыча пусто.
К концу дня, осмотрев ближайшие дома, я нашёл два целых стула со спинками и половину дивана. В луже спать не хотелось.
В гараже я нашёл дневник, который вёл хозяин дома. Даты в дневнике стояли за 2012-2013 годы – как раз перед войной. Хозяин дома, судя по его записям, был среднего возраста и имел какой-то мелкий бизнес. Он описывал, как прошёл его день, как он отмечал праздники с друзьями и коллегами. Иногда он переключался на бытовые и личные отношения, упоминая некую Ларису. Было одно упоминание о визите Путина в Киев в 2012 году. Но в целом дневник оказался довольно скучным.
Через несколько дней к нам вернулся Буйвол. Показал карту местности и сообщил, что нашёл короткую дорогу на позиции.
– Дорога эта заминирована! – уточнил Буйвол. – Мне нужны «кошки» и один человек!
Забрав с собой замкомвзвода, Буйвол уехал на разминирование.
– Замкомвзвода подорвался на мине! – сообщили нам через два часа.
– Живой?! – опешил я.
– Живой. Ногу потерял.
– Похоже, что будем искать другую дорогу на позиции. – вздохнул я.
В следующий раз Буйвол появился на Рождество.
Глава 17
С Рождеством, пацаны.
Мы стояли шеренгой у бетонного забора, где-то в районе Донецкого аэропорта. Десять бойцов, включая нас с Тёмычем.
– Ставлю боевую задачу: провести ротацию! – приказал Буйвол, построив нас в зоне обстрела, как на плацу.
«Всё ли в порядке у командира с головой?» – подумал я, замечая на его лице странную, нервную улыбку.
За бетонным забором была накатанная тяжёлой бронетехникой широкая заледеневшая калея, ведущая в рощу, сквозь заснеженное поле. В полной броне и с рюкзаками мы двинулись по ней, следуя за командиром.
Уже через десять метров я подскользнулся на неровном льду и с грохотом упал на спину. Подняться самостоятельно я не смог, и Тёмыч протянул мне руку, помогая встать на ноги.
Резкий свист над головой интуитивно заставил всех броситься на лёд. Показалось, что у кого-то рядом клацнули зубы, но это просто заряженные магазины ударились о лёд, гремя патронами.
Фонтан земли и снега взметнулся в небо совсем рядом! Вместо того чтобы уткнуться носом в землю, прикрывая руками шею, я смотрел на него, как будто в кино.
– Миномёт! – запоздало крикнул Буйвол, уже после взрыва.
Я поднялся, используя автомат в качестве рычага. Почувствовал боль в отбитых, при падении, коленях. Кружилась голова, ноги разъезжались на льду, лямки рюкзака трещали по швам, но несколько метров до очередного свиста в воздухе я прошёл!
Жёстко ударил по рёбрам бронежилет при следующем падении. Колени одеревенели и боли уже не чувствовали. Комья земли посыпались на меня сверху. Я упрямо поднялся после взрыва и медленно пошёл вперёд.
Бежать я не мог, хоть и очень этого хотел. Под тяжестью амуниции, скользящие на льду ноги бежать не могли, а пот закапал с бровей в глаза. Я старался выдавить из глаз пот, сильно зажимая веки, оказываясь на несколько мгновений ослепшим и дезориентированным.
Пройдя ещё несколько метров вперёд, я снова упал, ударившись каской о лёд, услышав нарастающий свист в небе. После разрыва мины я снова поднялся и пошёл, слыша в ушах собственное дыхание.
На чугунных ногах, с отбитыми коленями и часто моргая, я добрался до рощи и бросился в снег под деревья! Тут же по ушам ударил свист и раздался взрыв! Треск и падение искалеченных веток, после прилёта, я опять наблюдал, приподняв голову, запомивая свой первый миномётный обстрел.
Так делать нельзя! Нужно лежать! После прилёта ещё летят в тебя осколки. Вскакивать сразу или приподнимать голову – опасно! Но всё это приходит с опытом, которого сейчас ни у кого не было. Опыт, к сожалению, приходит с первыми потерями, а не как иначе.
Мы лежали в сугробах под деревьями. Никто из нас больше не поднимался.
– Птичка! Птичка над нами! – кто-то закричал спереди.
Мы, лежащие в этой роще, были хорошо видны сверху дрону-разведчику из-за наших зелёных бушлатов, выделявшихся на белом снегу.
«А ведь всё плохо!» – догадался я про себя, оценив наше положение. За рощей было такое же заснеженное поле. Сколько было у нас шансов, чтобы его пройти под «птичкой»?
– Отходим! – скомандовал Буйвол.
– Отходим! – закричали бойцы, лежавшие впереди меня.
– Отходим! – закричал я, лежавшим за мной.
«А есть разница, идти сейчас по полю вперёд или назад?» – подумал я про себя, ухватившись рукой за ствол дерева и с трудом поднимаясь, разворачиваясь в обратную сторону.
Шагая, я сместился к краю колеи, шёл медленно и меня обгоняли более резвые, идущие за мной. Впереди я увидел Тёмыча, он размеренно, но быстро шагал, отдаляясь от меня всё дальше! Вот что значит молодость!
Кто-то избавился от дорожной сумки, туго набитой консервами. Она попалась мне по дороге. Молния у неё расстегнулась, и банки раскатились по льду, блестя на солнце. Сумку просто бросили, не выдержав нагрузки.
Приподняв каску, съехавшую на глаза, я заметил хвостовик неразорвавшейся мины, торчащий изо льда прямо на дороге. Показав руками на мину идущим за мной, пошёл дальше. Прилёты по нам продолжались, но ложились с недолётом.
Я понимал, что если упаду ещё раз, то уже не поднимусь. К концу пути дыхание сбилось, пот заливал глаза, а лёгкие, казалось, сжались до размеров кулака, не позволяя сделать полноценный вдох. Я пришёл к бетонному забору одним из последних.
За мной пришёл Буйвол, неся на себе два брошенных кем-то в дороге рюкзака.
Укрывшись за бетонным забором, мы вглядывались в небо, пытаясь обнаружить «птичку». Но небо было пустым. Буйвол вызвал по рации наши УАЗы.
Тяжело дыша, сидя на снегу, мы переживали свой первый обстрел, который никто не ожидал.
УАЗы прибыли, и водитель что-то закричал нам, махая рукой из кабины.
– По машинам! – взревел Буйвол.
Меня буквально втолкнули на заднее сидение, грубо утрамбовав телами других бойцов. Водители гнали на возможно-предельной скорости, опасаясь атаки дрона, обратно в Спартак.
По возвращению я разобрал свой рюкзак, облегчив его больше чем на половину. А ещё я понял, что мне были нужны наколенники!
Наш рассказ о миномётном обстреле произвёл сильное впечатление на нашу группу второй партии, которая должна была идти следом за нами. Молодой и впечатлительный Миша с позывным «Парикмахер» заметно занервничал, и его руки задрожали.
Я предложил ему кильку в томате из моего разобранного рюкзака. Всё равно нужно было избавляться от тяжести! Он немного отвлёкся на любимую еду и слегка успокоился.
Эту свою первую битву, если это можно так назвать, мы проиграли в сухую! И убежали в страхе, чуть не расплатившись жизнями за свою наивность и глупость.
Нас должно было размотать на этой обледеневшей дороге, в этом снежном поле, но не вышло. Почему-то все остались живы.
Рассказывая потом эту историю бойцам ДНР, которые воевали, в отличие от нас, не первый год, мы видели недоверчивое выражение их лиц.
– Если бы захотели, то попали! – просто отвечали они, очевидно зная, о чем говорят.
Мороз по коже меня пробивал на этом равнодушном ответе!
– Ну что! С первым обстрелом! – храбрились наши мобилизованные, нервно смеясь.
– Кстати, сегодня Рождество! – вдруг вспомнили пацаны.
– С Рождеством, пацаны! – ответил я.
Глава 18
В окопах.
Окопы здесь опутывали землю, как огромная паутина. Буйвол наконец-то вывел нас на позиции.
До нашего блиндажа дошли втроём: мы с Тёмычем и Седой. Седой работал пожарным в Бузулуке. Высокий, худощавый алкаш лет сорока пяти. Такой же мобилизованный, как и мы.
Через дорогу от нашего блиндажа горел соседний блиндаж. —Мы сгорели! – закричал нам боец из окопа. —Что случилось? —Перевернулся баллон с газом, когда на нём готовили! —И дверь заклинило, мы еле выбрались! Чуть не остались там! – он махнул рукой на пламя, вырывающееся из-под земли. —Все вещи наши там остались, и оружие… – продолжал жаловаться он. —Пока дверь ломали, у пацанов лица обгорели и руки! – выдавал нам подробности боец. —Вот хохлы там офигели, наверное! Ничего не делали и уничтожили блиндаж! —Достаточно запустить туда мобилизованных! – подытожил я.
Чему тут удивляться? Мобилизованные в окопах в первый раз! Конечно, что-то пойдёт не так!
Протиснувшись в узкую дверь нашего блиндажа, я остановился, ничего не различая в кромешной тьме. —Ничего, глаза привыкнут к темноте, – раздался голос рядом со мной. —Здорово, парни! – поприветствовал я темноту. —Здорово! Вы к нам на замену? —Да! —Наконец-то! Броню можно снять, а автомат повесить. —Не охренели вы тут столько сидеть? – поинтересовался я. —Охренели ещё до того, как сюда пришли! Мы шли с восьми утра до восьми вечера! Двенадцать часов в броне и с рюкзаками! —Вы заблудились, что ли? —Свернули не туда и попали под пулемёты, – солдат смотрел на пламя в печке без эмоций. —К вечеру, когда стемнело, к какой-то речке подошли. Там, в самом узком месте, вместо моста, обычная дверь перекинута. Снизу, метров десять, в темноте кто-то мимо двери прошёл, и мы его крик услышали, и звук падения в воду! —Выловили его? —Да, выловили, конечно!
– Первую неделю совсем жратву не привозили, – продолжал нам рассказывать боец. – Съели всё, что было. Потом пошли искать в окопах. —Нашли? —Нашли несколько банок американской тушёнки. Окопы-то не наши, а хохляцкие! Они тут почти всё оставили при отступлении. —А воду где берёте? —Вода в колодце. Там же и ведро. Только осторожнее, колодец простреливается! Мы покажем. —Света тут нет, а все окопные свечи мы сожгли. Оставим вам фонарик вместо светильника. Батареек целый мешок, но все севшие. —Спасибо!
– Когда здесь появились мобилизованные, никто не знал, что с нами делать! – делился информацией боец. – Вот, загнали пока сюда вместо каких-то людей. Они скоро вернутся, так что недолго вам тут сидеть! Удачи вам, парни! – бойцы пожали нам руки и ушли.
Блиндаж был тесноват. Узкие нары, столик и небольшая печка. В проходе – аппарат для связи. Половину прохода занимали полки с гранатами и патронами в бумажной упаковке. У входа стояла трофейная противотанковая ракетница. Щели под крышей блиндажа были заткнуты формой ВСУ от сквозняка.
У входа в блиндаж висела полочка с поделками из шишек. Рядом стояла красивая открытка с детским почерком на обороте. Слова были написаны на украинском языке.
В окопах мы провели четыре суток, одинаково похожих друг на друга. С утра перебегали в соседний окоп и пилили себе дрова. Днём ходили к колодцу. —Игорян, а ты трупак видел? – спросил меня Тёмыч, работая со мной в паре двуручной пилой. —Это тот, по которому мы переходили через грязь по его спине? – уточнил я. – Это жесть! Так не должно быть! —Да нет, другой, вон там лежит! Видимо, тогда его землёй присыпало, а сейчас водой размыло. Да там мумия уже, в форме ВСУ. Уже и не воняет.
На четвёртый день мы получили команду – «Быть готовыми!»
Ближе к вечеру нам определили место общего сбора – «Бабкин дом». Пока ждали проводника, услышали новости, что после нашего отъезда из ДК «Холодная Балка» в него прилетели ракеты! Никто не пострадал, даже алкаш, которого закрыли в одной из комнат как арестанта. Во время взрыва одна стена комнаты рухнула. Вечером его нашли в одном из баров Макеевки. —А слышали, как седьмую роту вывезли в окопы под Водяное? – делились с нами новостями осведомлённые. —Нет. И что там седьмая рота? —Ночью их привезли. Сидят они в окопах и вдруг слышат польскую речь! Ну они, недолго думая, всей ротой начали туда стрелять! А потом ещё командованию позвонили и доложили, что атаку отбили! Командование в шоке: – Какую ещё атаку?!! – Поляков!
Наш проводник достал из кармана бутылку коньяка, сделал глоток и махнул рукой, уводя всех за собой.
Путь проходил по каким-то болотам и обрывам, а в лесу пропала половина нашей группы. Пропажу обнаружил Тёмыч. —Игорян, у нас люди пропали! – толкая меня в спину, заголосил он. —Наши отстали! – крикнул я впереди идущим. Передайте дальше! Проводник,матерясь, убежал в лес искать наших балбесов.
Вскоре вышли на трассу. Под ней скрывался тоннель с железной дверью. —Привал! – сообщил нам проводник. Внутри тоннеля по полу было разбросано обмундирование.Я лёг на него.
Дальше мы пошли по открытому полю, обходя воронки, проходя мимо сгоревших БМП и подбитых грузовиков, пока, наконец, не показался знакомый бетонный забор Донецкого аэропорта.
Привалившись к забору, мы ждали грузовики, испытывая дежавю. Неделю назад было то же самое. Круг замкнулся.
Глава 19
Бухта Пиратов
Мы вернулись обратно в Холодную Балку. Посмотрев, как из спальников спящих на ледяном полу идёт пар, я предложил Тёмычу вариант с гостиницей:
– Давай найдём гостиницу с баней, где можно помыться и переночевать!
– Да, неплохо бы! – одобрил Тёмыч, косясь на обледеневшие стены нашего нового расположения.
Через 20 минут мы уже сидели в маршрутке на пути к Макеевке, всё дальше удаляясь от оправдавшей своё название Холодной Балки.
Тёма сидел у окна в высоких чёрных наколенниках. Про них он забыл и перестал ощущать.
– Гладиатор! – подмигнул я ему.
Тёмыч замер, опустил голову вниз, удивлённо глядя под ноги, и засмеялся.
Мы сошли на остановке. Шагая по улице, мы столкнулись с нашим сослуживцем. В чистой безупречной форме и в блестящих берцах он выглядел как с обложки. Мы с Тёмычем выглядели как бомжи: заросшие щетиной, в грязных засаленных бушлатах и таких же штанах. На моём бушлате не было нескольких пуговиц; потерял их, ползая под миномётами.
– А ты как здесь? – протянул я руку знакомому.
– А я тут живу, – радостно ответил он, пожимая мне ладонь.
– Фига сё… – протянул Тёмыч, понимая, что боец просто «запятисотился».
– Слушай! – обрадовался я. – Если ты тут живёшь, значит, знаешь, какие есть гостиницы с баней тут поблизости?
– Знаю! Здесь недалеко есть «Белая Сова», «Ласточка» и «Бухта Пиратов»! – перечислил он нам названия.
– Отлично! – сказал я, доставая телефон и забивая в «Яндекс.Картах» «Бухту Пиратов». – Ну, счастливо тебе, мы пошли!
– Живёт он тут, охренеть просто! – сокрушался Тёмыч, шагая и гремя наколенниками.
– Да выкини ты их уже! – не выдержал я, оборачиваясь к нему. – Терминатор, ё-мое!
Наколенники полетели в урну.
– Алло! Здравствуйте! У вас свободный номер есть? Отлично! – Договорился я с «Бухтой Пиратов», найдя их телефон в сети.
Оплатив на сутки гостиницу с шикарным названием «Бухта Пиратов», я зашёл в местный супермаркет. Купил несколько бутылок пива и самбуки. Напиваться мы не планировали, но чуть-чуть расслабиться было нужно.
Нам повезло! В номере был душ и горячая вода! Из душевой я вышел в белом халате, сел на кресло перед столом, на котором уже стояла закуска, пиво и бутылка самбуки. На стене висел телевизор. Я выбрал канал и налил нам с Тёмычем по рюмке. На полу у окна работал обогреватель, над которым сушились наши вещи.
– Ну… – начал я, поднимая рюмку.
Телефонный звонок неожиданно прервал меня.
– Виталик! – сообщил я Тёмычу, глядя на дисплей. Тёма заметно напрягся.
– Да, Виталя, слушаю! – ответил я на звонок.
– Кореш с тобой? – как-то подозрительно начал разговор Виталик.
– Со мной!
– Вы где вообще оба? Давайте быстро сюда возвращайтесь прямо сейчас!
– Виталь, мы гостиницу оплатили и только что помылись, так что завтра с утра будем, ок?!
– Ну, смотри! Я всё сказал, а ты всё слышал, – ответил мне Виталик и отключился.
– Игорян, нам, похоже, валить надо! – забеспокоился Тёмыч.
– Да брось, Тёмыч! С чего бы нам валить? Я уверен, полвзвода разбежалось, вот он и обзванивает всех сейчас!
– А, ну так-то да! – согласился Тёмыч.
– Возьми лучше колбаски и шпроты открой! Нас ещё стирка ждёт и баня!
Я смотрел на широкие кровати с мягкими матрасами и вспоминал пар из спальников спящих на ледяном полу бойцов.
– Давай лучше выпьем за «Бухту Пиратов»! Как говорится: ПА-днять ПА-руса! – я поднял рюмку.
И новый звонок на мой мобильный снова отвлёк нас.
– Буйвол! – сообщил я Тёмычу.
– Ой, ё! – Тёмыч закрыл лицо рукой.
– Слушаю, командир! – ответил я на звонок.
– Это Буйвол. Кореш с тобой? – спокойно спросил командир.
– Со мной, – снова подтвердил я. Не поверили с первого раза, что ли?
– Мужики, всё серьёзно. Мы уезжаем, поэтому возвращайтесь прямо сейчас. Давайте, выдвигайтесь.
– Я понял, командир, сейчас будем!
– Добро!
– Собираемся, Тёмыч! Буйвол говорил серьёзно, так что облом нам баня и ночлег! Пойду к хозяйке, попрошу, чтобы такси нам вызвала.
– Ааааа!
– Что поделать, война! Но давай уже допьём эту рюмку! – поднял я рюмку в третий раз.– Давай!…
Звонок на мобильный уже не особо удивил.
– Ничего себе, сестра дозвонилась! – схватил я телефон.
– Привет! – услышал я обеспокоенный голос сестры. – Ты сейчас где? Кореш с тобой?
Да что происходит-то? Я от изумления чуть-чуть завис. Там Кореша Интерпол что ли ищет, а я, может, никому особо и не нужен был?
– Я чего звоню-то…! – продолжила сестра. – Собирайтесь и езжайте к своим! Они скоро могут уехать, а вы с Корешем пропали!
– Что?! А откуда ты…
– Да бабский чат! Там все только сейчас и обсуждают, куда поедете, и то, что вы с Корешем пропали!
– Ничего себе! Да всё уже нормально, Буйвол дозвонился, сейчас соберёмся и такси вызовем.
– Ну хорошо, давай! Позвони потом!
– Конечно!
Закончив разговор с сестрой, я повернулся к Тёмычу:
– Тёмыч, ты не поверишь! – сказал я и схватил рюмку.
Собрались быстро. Хозяйка, поохав, вызвала такси. Таксист, добродушный мужик, похахатывал над нами, наблюдая, как мы быстро заливаем в себя бутылочное пиво. Оставлять было жалко, а в расположение нести не стоило.
– Парни, а это не в ваших тогда попало в ПТУ? – спросил нас таксист.
– В наших.
– Это местные вас сдали!
– Серьёзно?
– Да! Вы, конечно, ещё тот район выбрали для расположения, там одни ждуны живут! Ну, может, не все, но девяносто процентов – точно!
– Ну, мы-то сами не особо и выбирали.
Перед нашим домом Тёмыч убежал в кусты; сказалось количество выпитого пива, и в дом зашёл я один.
– О! – обрадовались мне пацаны. – А Кореш с тобой?
Глава 20
В грязи.
– Грузимся! Пришли машины!
Колонна стояла на дороге. Мобилизованные грузили вещи и лезли в кузов. Как обычно, голый кузов без посадочных мест. Можешь стоять, держась за борт, можешь сесть на ледяное железо, если есть что под себя подложить.
Скинув под ноги броню и автомат, я прислонился спиной к борту, взявшись руками за деревянные перегородки, чтобы хоть как-то сохранять равновесие при езде.
Вторая ночь без сна давала о себе знать. Сначала тупым равнодушием к происходящему. Потом откровенными галлюцинациями в темноте кузова. Всё это сопровождалось рёвом мотора и бесконечной тряской.
Снизу всё было завалено нашими рюкзаками, бронёй и оружием. Сверху образовалась теснота, но, к счастью, не было давки. Стоять мы могли только в одной позе. А думать о том, куда нас везут, было бессмысленно.
Тряска в какой-то момент закончилась, и колонна остановилась. Услышав, что с передних машин выпрыгивают люди, мы выбрались и огляделись. Вокруг была тёмная степь, словно мы оказались в ночной пустоте. Ни огонька в темноте.
– Мы на границе с Россией! – подошли к нам бойцы из передней машины. —И куда дальше? —Кто знает…
Перекур закончился, и тряска продолжилась до утра.
– Выгружаемся, второй взвод! – как-то хрипло проорал Виталик, подняв тент нашего кузова.
Подхватив броню с каской и волоча за собой рюкзак с автоматом, я спрыгнул из кузова и огляделся вокруг.
Это был военный полигон в степи. Ни деревьев, ни кустов – одна грязь по колено. В двадцати метрах от нашей колонны в несколько рядов стояли огромные синие палатки, уходящие куда-то вдаль.
