скачать книгу бесплатно
На несколько секунд в рубке воцарилась полная тишина. Ее нарушил голос Арно Таноса.
– По пеленгу температуры дюз наших кораблей.
– Чего? – полтора десятка пар глаз уставились на командира конвоя.
– Наши дюзы при работе двигателей выбрасывают в космос излишнее тепло в виде тепловых, световых, магнитных, радиационных и иных излучений. Согласно данным нашей разведки конструктора рилов создали прибор, который засекает одно из этих излучений (какое, пока, не известно) на расстоянии в три раза большем, чем действуют лучи обнаружения. Видимо, наши преследователи находились в зоне действия своих приборов. А мы считали, что они достаточно далеки от нас. Вот и весь секрет.
– Скажите, господин капитан, – спросил Руни Турин Арно Таноса, – если вы знали, почему не рассказали нам об этом, как только мы обнаружили, что флот рилов намерен догнать нас?
– Что б не создавать излишней нервозности среди экипажей! – отрезал Арно Танос.
– Они послали еще одного разведчика! – возвестил громким голосом первый пилот, пожелавший прекратить назревавшую ссору старших офицеров.
Танос и Турин тут же подняли глаза на большой экран командирской рубки.
На экране четко было видно, что второй звездолет рилов, на этот раз эсминец, идет много медленнее своего предшественника, но… в проходе подобная скорость несла смерть звездолету в случае столкновения даже с небольшим астероидом.
Так оно и произошло. Разведчик рилов сумел пройти половину прохода, когда вспышка на экране возвестила, что он повторил судьбу своего предшественника.
– Пошлют третий звездолет, – высказался второй пилот.
– Не пошлют, – возразил первый.
– На бутылку вина «Целеста Светлая», – предложил пари второй пилот.
– Идет! – азартно согласился первый.
Пари заинтересовало присутствующих и все, работавшие в командирской рубке, уставились на экран.
Время ожидания тянулось медленно, но все терпели. И, наконец, громкое: Ура!, – потрясло рубку.
Флот рилов в полном составе развернулся и ушел, как определил штурман, к звездной системе Кобран.
– Не забудь про бутылку! – поддел первый пилот «Гончей Целесты» товарища.
– Не забуду, – буркнул второй.
Арно Танос отдал приказ.
– Экипажам четыре часа отдыха!..
Через четыре часа конвой в том же порядке вышел из кольца астероидов и продолжил свой путь к звездной системе Петерион.
Большинство, уставших от ожидания и напряжения последних часов, беженцев дремали, когда их разбудил голос старшины – распорядителя.
– Мы ушли от рилов!
Сквозь намеренно спокойный голос старшины – распорядителя прорывались сдерживаемые нотки радости.
– Можете отвязываться. Сейчас подойдут ребята с пайками и вас всех накормят. Кому надо в туалет, к тому выходу. Ребята покажут.
– О-о-о! – единовременный вздох радости потряс трюм: Спаслись!
И как результат, зашелестел все усиливающийся шум разговоров. Начали оживать младшие дети. Завозились осмелевшие дети постарше. В выходе, ведущем к туалету, выстроилась очередь.
И тут.
– Старшина, я хочу видеть вашего капитана! – хорошо знакомый голос встрепенул Красаву и, придремавшего на руке у матери, Раста.
– Кей! Жив! – улыбка счастья осветила лицо графини Смолениной.
– Папа! – радостно, с огромным облегчением вздохнул Раст, но окликнуть отца не успел. Сильные руки Красавы внезапно с такой силой сжали Раста, что последний едва не задохнулся. Красаву сразила фраза мужа.
– Я граф Смоленин, советник графа Ямбуара и мне не место среди этих! – звенел презрением к окружающим голос Кея. – Мне требуется отдельная каюта!
– Но, ваше сиятельство, – старшина – распорядитель слегка растерялся от подобного натиска, – транспорт забит под завязку. У нас нет отдельных кают. Даже старшие офицеры и те ютятся по несколько человек в одной каюте, а младшие и вовсе спят на рабочем месте.
– Меня не интересуют ваши трудности! Вы что, не поняли, что мне нужна отдельная каюта!? – надменным тоном спросил Кей Смоленин обескураженного старшину. Последний что-то тихо заговорил в коммуникатор.
– Вот негодяй!
– Скотина!
– Сволочь!
– Та смотри какой! – зашумели возмущенные беженцы.
А Кей Смоленин начал решительно продвигаться к выходу.
У Красавы от гнева потемнели глаза. Она уже намеревалась окликнуть мужа и отчитать его при всех, когда разговор рядом убил в ней это желание. И не только у ней. У Раста от услышаного потемнели глаза, а губы сжались в тонкую полоску.
– Вот же подлец, – говорила своей, бедно одетой соседке, пожилая дама в дорогом платье, та, что спрашивала Раста, откуда они бежали, – как он смеет так себя вести. Я ведь тоже графиня. А что он вытворял при посадке в транспорт. Растолкал группу детей и беременных женщин, лишь бы сесть первым. А когда один из офицеров пообещал его пристрелить, если он будет нарушать порядок посадки в транспорт, позеленел от страха и чкурнул в самый конец очереди: только бы не пострадать.
– И как только такую подлую и трусливую тварь держат при дворе? – удивилась собеседница пожилой графини.
От услышанного Красава закрыла глаза.
– Какой позор! Как он мог!? Неужели она его не знает?
– Старшина, с дороги! Я должен пройти к капитану! – гремел, уверенный в своей правоте и исключительности, граф Смоленин.
– Нет! – твердым голосом отказал Кею старшина – распорядитель, который воспользовался заминкой, пока Кей пробирался среди беженцев, и взял себя в руки. А, может, просто получил соответствующие указания командования. – Я не имею права выпускать кого-либо из трюма без приказа!
– Ты, что, ничтожная вошь! – голос Кея Смоленина, который из-за страха растерял все свои навыки переговорщика и дипломата, звучал с намеренно деланным презрением. – Не понял, с кем говоришь?
– Молчи! – Красава закрыла рукой рот, что-то желавшего сказать, сына, и тихо-тихо шепнула на ухо Расту. – Он не должен нас увидеть. Я не хочу, чтобы на нас смотрели, как на последних негодяев, только потому, что мы его семья.
Раст понимающе кивнул, но не сводил своих, горящих возмущением и ненавистью, глаз с отца. А тот, не замечая жену и сына, продолжал настаивать на своем.
– С дороги, увалень, прочь!
– Я доложил о вас капитану! Но из трюма без приказа я выпустить вас не могу! – твердо стоял на своем старшина, загородивший своей рослой фигурой выход.
– Ты у меня под трибунал пойдешь! Сгною в тюрьме, тварь! – начал выходить из себя, раздраженный своими недавними страхами, Кей Смоленин. – Будешь у меня…
– Что происходит, Дикон? – уверенный, четко поставленный командирский голос оборвал графа Смоленина на полуслове.
У Красавы широко раскрылись глаза. В дверях трюма стоял Арно Танос с огромным синяком на всю щеку и перевязанной кистью руки.
– Граф Смоленин требует отдельную каюту! Хочет пройти к капитан-командеру, а у меня приказ: никого не выпускать из трюма без разрешения сверху, – с облегчением отрапортовал старшина.
Арно Танос повернулся к бледнеющему прямо на глазах Кею Смоленину.
– А скажи, на милость, Кей, – Танос внезапно обратился к однокласснику по имени. – Ведь ты приехал на Леверинг с женой и сыном. А не скажешь ли, почему их нет рядом с тобой?
– Я… Они… Их убило, когда рилы напали на Орвин! – вдруг выпалил Кей Смоленин. – У меня такое горе!.. А тут твои оболтусы!..
– Дикон, – Арно Танос обратился к старшине – распорядителю, – пусть твои ребята отведут этого в кладовку повара и запрут в ней до конца полета. А будет дальше бузить – выбросим в космос без скафандра. Нам только дураков не хватало.
– Меня в кладовку! – вызверился Кей Смоленин. – Да я…
– Ты просил отдельное помещение? Ты его получил! – перебил графа Арно Танос. И лучше заткнись! Не то в гальюне запру!
Пригрозил Танос однокласснику и обратился к Дикону. – Выполняйте приказ, старшина!
– Ваше сиятельство, прошу проследовать с нами!
По бокам Кея Смоленина стали два дюжих члена команды.
– Ты еще пожалеешь об этом, Танос! – прошипел Кей Смоленин и под конвоем покинул трюм следом за старшиной. За спиной графа зашумели беженцы, одобряя действия офицера.
Танос посмотрел вслед Кею Смоленину, брезгливо поморщился и обратился к отделению парней в форме, нагруженных продовольственными пайками, которые появились в дверях.
– Покормите людей.
Хотел было уйти, но вдруг обернулся к беженцам. Красава, у которой даже уши горели от поведения мужа, быстро наклонила голову, чтобы ее нельзя было узнать.
– Может, у кого есть претензии к нам? Или просьбы?
– Есть просьба! – раздался голос одной из женщин, окруженной пятью ребятишками.
– Нельзя ли выдать нам одеяла, или что помягче. Мы бы уложили детей спать!
– Выдадут! – заверил женщину Танос и обратился к младшему офицеру, который руководил раздачей питания. – Лейтенант, слышали?
– Так точно! Сделаем!
– Сразу после еды вам выдадут. Еще просьбы? Ладно, подумайте, позже я еще раз зайду.
Арно Танос покинул трюм.
Красава подняла голову и встретил серьезный взгляд серых глаз сына.
– Мама, – тихо сказал Раст хриплым голосом, – а ведь он бросил нас на растерзание рилам.
– Кто? – спросила растерянная Красава, хотя прекрасно поняла о ком идет речь.
– Этот гад и трус, который только что оскорблял всех присутствующих, – глаза Раста сузились от ненависти к тому, за судьбу которого, переполненный любовь к отцу, еще полчаса назад он так переживал.
По щеке Красавы скатилась слеза.
– Мама, не надо!
– Я не о нем, сынок, – грустно улыбнулась Красава и, обняв, притянула к себе сына.
Но Раст вырвался из объятий матери.
– Мама, неужели мы вернемся к нему… после всего этого?
– Об этом не может быть и речи! – Красава вновь притянула сына к себе и поцеловала его в лоб. – Нет, сынок. Я не вернусь к этому человеку. Пусть нам будет трудно, но мы к нему не вернемся.
– Мама, ты поможешь?
– Да, сынок.
– Я хочу взять фамилию деда, твоего отца. Я не хочу, чтобы знали о моем родстве с этим гадом.
– Помогу, сынок! Наверное, ты прав… Лучше совсем не иметь отца, чем иметь… такого.
– Он мне больше не отец! – глаза Раста загорелись непримиримой ненавистью.
– Я это поняла, сынок.
Красава вновь обняла сына и притянула его к себе.
– Давай, не будем больше о нем, мой мальчик.
– Согласен!
– Сударыня, – привлек внимание матери и сына голос сержанта, который остановился рядом с ними, – возьмите еду для себя и сына.
– Спасибо, – Красава взяла предложенные пайки, хотя есть ей совершенно не хотелось.
Два часа спустя в трюме появилась большая группа рядовых и сержантов во главе с тремя офицерами. Они пришли с самописцами, чтобы переписать всех, кто находился в трюме. Для ускорения процесса офицеры трудились наряду с рядовыми.
На вопрос немолодого капитан-лейтенанта, который переписывал беженцев в их части трюма, кто они и откуда, Красава ответила.
– Я Красава Смела, дочь капитана Мирослава Смела. Это Раст, мой сын. Мы из Червоного. Мы отдыхали на Леверинге.