скачать книгу бесплатно
Полуянов бережно взял собрание рисунков в руки и стал внимательно его изучать. Определить последние по времени картины Софии было очень просто – на всех листах заботливой рукой мамы были проставлены даты. Полуянов выбрал с десяток рисунков своей внучки и разложил их в гостиной на столе. Руслан с непониманием и беспокойством наблюдал эти абсолютно странные для него и несвоевременные действия.
– Что вы ищите? – решился спросить он.
– Знаки, – ответил Полуянов. – Я ищу знаки.
– Какие знаки? – спросил Руслан.
– София могла оставить некие знаки, которые могут подсказать, где они сейчас находятся с Кариной.
– Но как?! – в изумлении воскликнул Руслан.
– Ты недооцениваешь свою дочку. Она уникальный ребёнок, она Повелительница и может многое, даже не осознавая этого.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что у Софи вполне возможно развито чувство предвидения. Я замечал у неё некоторые признаки этого дара.
– Но мы…
– Да, вы, – прервал Руслана Полуянов, – вы, я имею в виду обычных людей, обычно не обращаете на это внимание.
Пожалуй, это удивительное объяснение было исчерпывающим само по себе. Во всяком случае, Руслан решил больше не расспрашивать своего тестя о причинах подобных подозрений, тем более тот дал ясно понять, что сказал всё, что хотел.
Руслан, повинуясь уверенности Полуянова, стал тоже молча рассматривать обрывающиеся тонкие и жирные чёрточки, кривые кружочки и разноцветные разводы.
– Начало вот здесь, – сказал Полуянов, указывая на яркий рисунок, где при определённом усилии можно было рассмотреть две наезжающие друг на друга головы и нечто вроде общего тела с разной длины отростками, которые можно было расценить как ноги. – Это София с мамой. Тут она даже нам помогла – Карина, видимо с её слов, подписала рисунок «дочка с мамой».
– Это что-то нам даёт? – скептически поинтересовался Руслан.
– Вполне вероятно, девочка хотела сказать нам, что они с мамой сейчас вместе… Будем надеяться, что их, действительно, не разлучили.
Внимание Полуянова привлёк другой рисунок, где фигура, похожая на полукруг или чашу, перевёрнутая его округлой частью (дном чаши) вверх, была снизу подчёркнута волнистой, синей линией.
– Валенсия, говоришь… – задумчиво пробормотал Полуянов, не спуская глаз с рисунка и что-то припоминая. – В этом городе есть одно здание, очень похожее на это детское изображение.
– Какое?
– Его называют по-валенсийски L’hemisf?ric.
– Полусфера? – переспросил Руслан.
– Именно, – подтвердил Полуянов. – Это одно из современных зданий Валенсии, построенных в комплексе с известнейшим на всю Испанию Океанографиком, Музеем Наук принца Филиппа и Дворцом Искусств. Оно стоит, окружённое со всех сторон бассейном, и потому действительно похоже на некий полукруг, а точнее, полуовал в воде.
– Карина и София там?
– Полагаю, всё-таки нет. Это публичное место, где всегда много народа, что-то вроде кинотеатра. Тем не менее, можно предположить, что из окна здания, где находятся Карина и София, видна эта Полусфера.
– Значит, они находятся в одном из домов на ближайшей к зданию улице.
Полуянов кивнул и задумчиво посмотрел на Руслана:
– Интернет есть?
Быстро перебравшись в другую комнату, где находился компьютер, они вышли в Сеть и стали искать подробную карту Валенсии. И судя по схеме города, обнаруженной на одном из испанских сайтов, здание Полусферы, расположенное на достаточно открытом месте, можно было разглядеть по крайней мере с десяток опоясывающих известный комплекс улиц.
– Обратимся за помощью к внучке, – сказал Полуянов, опять разложил рисунки на столе и стал высматривать в них скрытые знаки.
– На что это похоже? – выдернув один из листков бумаги, покрытый яркими разводами, спросил Полуянов.
Жирные вертикальные и горизонтальные, синие и зелёные линии перекрещивались, разбегались и снова встречались. Руслан пожал плечами, расписавшись в полном бессилии что-либо здесь увидеть.
– Это очень похоже на две латинские буквы «N» и «H»… Отвлекись от цвета этих чёрточек. – Полуянов пальцем указал в начало одной из линий. – Вот синяя линия двигается вверх, в верхней точке она обрывается вниз уже зелёным цветом, а потом снова поднимается в синем. Явное «N»! А рядом, если присмотреться, то можно обнаружить и «H», вырисованную по такому же принципу.
Да, теперь Руслан готов был поклясться, что увидел на рисунке дочери две замаскированные разными красками латинские буквы – «N» и «H».
– «N» и «H» – это буквы в названии улицы? – спросил он Полуянова с надеждой.
– Это надо посмотреть, – нерешительно ответил тот, снова разглядывая карту Валенсии в Интернете.
– По крайней мере, в половине названий улиц, расположенных рядом с Полусферой, присутствуют эти две буквы, и ни в одном из них одновременно не встречаются слова, которые бы начинались как с одной, так и с другой буквы, – сказал Руслан.
– Да, это так, – согласно кивнул Полуянов, а потом вдруг с досадой воскликнул: – Да что это я! «NH» – это же сеть отелей. Надо посмотреть, есть ли в округе отель с таким названием.
Форма карты была молниеносно трансформирована парой щелчков мышкой – на ней появились названия отелей. Высветились названия отелей сети «NH», их было достаточно много в Валенсии, но буквально рядом с Полусферой находились две гостиницы: «NH Express Las Artes» и «NH Las Artes»… Руслан отпрянул назад от монитора, не веря подобному чуду.
– Это невероятно, – пробормотал он поражённо; к нему вернулась надежда и вера. – Надо срочно ехать в Валенсию! Надо спасать их! – Руслан, сцепив пальцы рук, как испорченный маятник с неожиданными рывками и замедлениями стал быстро ходить по комнате, от одной стены до другой и обратно. – Но какой из этих отелей тот, который нам нужен?!
– Все отели сети «NH», кроме отелей «Las Artes», находятся на достаточно далёком расстоянии от Полусферы, и она из их окон не видна. Потому я делаю логичный вывод, что Карина и София находятся в одном из отелей «Las Artes». Но проверить их мы сможем только на месте, – рассудительно заметил Полуянов, а затем невозмутимо продолжал рассматривать рисунки своей внучки.
– Полагаю, это ещё не всё, – проговорил он.
Руслан подбежал к нему.
– Вы что-то ещё нашли?
– Посмотри на это.
На очередном детском полотне ломаные линии, кривые крестики соседствовали с кляксами и странными чёрточками.
– Кресты, линии, чёрточки … – пробубнил Руслан. – Что же это может значить?
– Это римские цифры, – взглянув на Руслана с неприкрытой укоризной, ответил Полуянов.
– Но София даже в арабских цифрах не очень разбирается, а про римские она вообще не может знать! – запротестовал Руслан.
– Ей вообще не нужно знать цифр. Её рукой водит провидение, – хмуро сказал Полуянов, вернувшись к внимательному рассмотрению рисунка. – Итак, тут мы явно видим латинскую букву «L» – девочка постаралась и сделала её хорошо. «L» – это пятьдесят, на краю листка есть два чётких крестика «X» – ещё двадцать. Нет, не два… – с сомнением добавил Полуянов и замолчал на секунду. – Вот тут тоже крестик… или неаккуратная «V»… Нет, всё-таки, пожалуй, крестик. Значит, три «X». Итого восемьдесят. Теперь латинские единички «I». Раз, два… три. – Полуянов показал карандашом на совершенно неприметную чёрточку, чуть кривоватую, но всё-таки стоявшую скорее вертикально, чем лежавшую горизонтально. – Да, точно три, – убедил себя Полуянов. – В финале получаем восемьдесят три.
– Или всё-таки семьдесят восемь, если тот «X» окажется «V», – заметил Руслан.
Полуянов недоверчиво посмотрел на зятя, но согласился:
– Хорошо, восемьдесят три или семьдесят восемь. Это две наши цифры. Я думаю, эти цифры обозначают номер в отеле. Надо будет это проверить.
– А если это не так? – с отчаянным волнением спросил Руслан.
– Мы ничего не теряем. Нам надо всё равно лететь в Валенсию.
Полуянов начал собирать рисунки, но Руслан остановил его:
– Вы отдадите им перстень Соломона, если у нас не будет другого выхода?
Полуянов промолчал, не поднимая глаз, и продолжил собирать рисунки. Сердце Руслана бешено забилось, не в силах вынести эту жуткую паузу, в горле появился комок.
– Вы отдадите им перстень Соломона? – более настойчиво повторил свой вопрос Руслан.
– Я отдам его, – ответил Полуянов, так и не подняв своих глаз, и твёрдо добавил: – Но я уверен, до этого момента дело не дойдёт.
Глава 5
Как только с утра Сарычев появился на службе в сопровождении Кристенсена, в его кабинет буквально влетел майор Коваленко.
– Есть! – радостно объявил он прямо с порога. – Мы проверили список входящих и исходящих телефонных звонков Пака. В пятницу он три раза позвонил Пахомову на его мобильный телефон: два раза утром и один раз вечером. В субботу тоже звонил два раза, оба раза вечером.
Сарычев удовлетворённо кивнул.
– Эх, жаль только, что мы не знаем, о чём они говорили, – сказал он и поинтересовался: – А милиция случайно не слушала Пака? Полагаю, он был у них под наблюдением.
– Выясняли, – разочарованно ответил Коваленко, – этот телефон они не прослушивали.
– Свою прослушку организовали?
– Да, все телефоны взяты под контроль.
– Что-нибудь есть?
– Пока нет. Он очень осторожен и ни с кем практически сейчас не общается, сидит безвылазно в своём подмосковном доме.
– Что по остальным телефонным номерам списка?
– Как и предполагалось, Пак довольно часто созванивался с Соней – нам без труда удалось идентифицировать факт проведения этих телефонных переговоров в пятницу, субботу и воскресенье. Участие Пака в похищении Келлера теперь практически не вызывает сомнений, – с уверенностью заявил Коваленко и добавил: – На прошлой неделе Пак ещё общался с несколькими своими знакомыми, которые не вызывают особого подозрения, звонил в автосервис (там его «мерседес» ремонтируют), разговаривал с представителями местной братвы и чиновниками из городской администрации… И было ещё два исходящих звонка за границу. Кому принадлежат эти номера, мы не смогли определить. Первый – немецкий мобильный телефон, второй – чешский…
– Чешский? – вдруг удивлённо встрепенулся Сарычев.
– Да, звонили в Прагу.
– Вы можете дать эти номера мне? – вмешался в разговор Кристенсен. – Я проверю их по европейской полицейской базе.
Сарычев кивком подтвердил, что это можно сделать, и Коваленко протянул сотруднику Интерпола листок бумаги с выписанными телефонами. Кристенсен тут же позвонил кому-то и продиктовал номера по-французски. Ждать пришлось совсем недолго. Через какие-то пять минут ему сообщили регистрационные данные владельцев и информацию о том, проходят ли данные телефоны по специальным секретным базам европейской полиции. Вероятно то, что услышал Кристенсен, его сильно удивило, потому что он, сказав невнятное, смущённое «мерси» и отключившись, задумчиво уставился себе под ноги.
– Ну, и что с этими номерами? – спросил Сарычев.
– Оба этих номера есть в полицейской базе, – медленно проговорил Кристенсен и замолчал.
– Ну, и что? – требовательно повторил Сарычев, слегка повысив голос.
– Первый номер зарегистрирован на немецкую компанию, но по агентурным данным он с некоторых пор используется одним китайским бизнесменом, зовут которого Чжан Вэйдун. Это человек с довольно тёмной репутацией.
– Что же в нём не так?
– Видите ли, есть данные, что он очень тесно связан с «Триадой» и ведёт некоторые дела китайской мафии в Европе.
Сарычев замер.
– А что со вторым номером? – спросил он, подозревая, что услышит ожидаемый ответ.
– Второй номер тоже очень любопытен. Он зарегистрирован на чешского гражданина, но принадлежит он реально одному русскому, имя которого также включено в секретную полицейскую базу. – Сотрудник Интерпола выразительно посмотрел на Сарычева, и тот сразу понял, что его подозрения оправдались; Кристенсен продолжил: – Его фамилия Рыбаков… Рыбаков Дмитрий Иванович. – И после короткой паузы, чтобы рассеять любые сомнения касательно информированности полицейских служб Европы: – Это ваш дядя, Иван.
Сопровождаемый изумлённым взглядом Коваленко, Сарычев обошёл стол, нервно барабаня пальцами по его поверхности. Он всё-таки ещё надеялся, что дядя его тут не при чём, что всплывшая вдруг его фамилия есть досадная случайность, но ему не давали покоя воспоминания о событиях трёхлетней давности и обронённое Полуяновым в адрес Рыбакова обвинение в связи с «Триадой», которая косвенным (пока лишь косвенным) образом засветилась и в деле Келлера. Но сомнений оставалось всё меньше – Келлера скорее всего похитили по указанию китайской мафии, и ниточка вполне недвусмысленно вела к Пахомову и Рыбакову, которые, вероятно, и организовали это.
– Что ж, – решительно произнёс Сарычев, – теперь только Пак сможет внести окончательную ясность в это дело… Пора его брать.
Нестор Сергеевич Пак жил в трёхэтажном доме красного кирпича на краю маленького подмосковного городка. Когда оперативная группа подъехала к его жилищу, он сам, не дожидаясь звонков и стуков в дверь, открыл ворота и пропустил их внутрь. Вёл он себя на редкость спокойно и даже миролюбиво.
– Нестор Сергеевич, у нас ордер на обыск вашего дома и ваш арест, – строго и официально предупредил старого «вора в законе» следователь прокуратуры.
– Да понял, понял я уже, – послушно кивал Кореец, печально усмехаясь кончиком губ, – видел ваших архаровцев, которые со вчерашнего дня крутились вокруг… Ну, что ж, заходите в дом.
Оперативники начали обыск, а следователь, Сарычев и Пак сели на стулья, расставленные вокруг круглого стола в гостиной. Кристенсен нашёл себе место чуть в стороне и, облокотившись на комод, скрестил руки на груди – вопросы он задавать не мог, он мог только слушать то, о чём пойдет речь. Двое понятых скромно стояли в углу, с интересом рассматривая богатую обстановку дома. Следователь деловито расположился за большим обеденным столом и стал раскладывать на нём свои бумаги. Сарычев закурил и, пуская клубы сизого дыма, краешком глаз наблюдал за Паком. Кореец, закинув ногу на ногу, абсолютно равнодушно следил за действиями оперативников. Его узкие глаза, тусклые и неподвижные, безразлично глядели на то, как сотрудники ФСБ вытаскивают его вещи из шкафов и аккуратно складывают их на диван.
– А вы один живёте в этом доме? – спросил Сарычев.
– Нет, – устало отозвался Пак. – С племянницей и её дочкой.
– А где же они?
– На юге отдыхают.
Пак отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что совершенно не намерен вести не относящиеся к делу разговоры с полковником ФСБ.
Следователь наконец разложил свои бумаги на столе.
– Нестор Сергеевич, вы догадываетесь, в чём вас обвиняют? – спросил он.
– Догадываюсь, – неожиданно ответил Кореец. – Вы же по поводу швейцарца здесь?
– Да, нас интересует убийство Генриха Келлера, – несколько удивлённый искренностью Пака, подтвердил следователь. – Так вы признаётесь в организации похищения и убийства гражданина Швейцарской Конфедерации Генриха Келлера?
– В организации похищения, но не убийства, – сказал Пак. – Последнее на совести этих недоумков, Жука и Сони.
