скачать книгу бесплатно
Отвлекшись от созерцания и обоняния, Куприянов быстро набрал номер телефон и когда Славик отозвался, быстро поставил перед ним задачу: выяснить всё что можно о бывшей жене Томаса Маркуса.
– Главное – адрес, – стараясь звучать умоляюще, попросил Куприянов. – Я бы её навестил. Плизз-з-з-з…
– Сделаем, – ухмыльнулся Славик и отключился.
Когда Полина спустилась по лестнице, Куприянов мирно разглядывал уставленный очень старыми книгами стеллаж всё из того же красного дерева, расположившийся вдоль стены гостиной. Никто бы и не подумал, что еще минуту назад он прикрепил крохотную незаметную фитюльку, позволяющую не только слышать всё, что происходит внутри большого дома, но и включающуюся при телефонном звонке. Вручая очень полезное в розыскной деятельности устройство, Славик долго объяснял, как оно работает, но единственное, что понял Олег, так это то, что прибор записывает события, в том числе и телефонные разговоры, сжимает это в пакет информации и выстреливает им в эфир небольшими порциями с совсем небольшой задержкой. Приемник, имеющийся не только в доме гениального программиста, но и в кабинете Куприянова, принимает информацию, разворачивает её в удобоваримое состояние и, как выразился Славик: «Оп-ля! И мы все слышим почти в живом режиме!»
– Я готова, – сообщила Полина, появляясь за его спиной и вынимая из небольшой сумочки ключи от машины. – Можем ехать.
– Сколько старинных книг! – оборачиваясь к ней, восхитился Куприянов.
– Если продать все, как раз миллиона три получится, – небрежно сообщила девушка. – Ключ от сейфа в банке я нашла. Поехали?
Куприянов проводил взглядом, скрывшуюся за дверями банка Полину, быстро осмотрелся по сторонам, не заметив ничего, что могло бы свидетельствовать о наблюдении, вытянул из пачки сигарету. Выпустив в открытое окно струю дыма, набрал номер телефона Славика Зинчука. К его удивлению, Славик, имевший привычку мгновенно реагировать на звонок, откликнулся не сразу, а когда в трубке послышался его голос, Куприянов с удивлением понял, что приятель был разбужен его звонком.
– Давай-давай, просыпайся! – чуть извиняющимся тоном проговорил Олег. – Кто днем спит…
– …тот громко храпит, – не очень радостно пробурчал Славик, поскольку, по программистской традиции вел, преимущественно, ночной образ жизни, что объяснялось не столько личными пристрастиями, сколько разбросанностью помощников гениального программиста по разным часовым поясам. – Ты где и что происходит?
– Сижу в машине возле банка, куда, согласно инструкциям похищенного мужа, ушла клиентка, – сообщил Куприянов истинную правду. – А ты, я смотрю, покемарить решил?
В трубке раздалось страдальческое хмыканье, после чего Славик стоически вздохнул:
– С тобой покемаришь! Сморило, прилег на полчаса, – он явно начинал просыпаться. – Ночь-то работал… Но твою просьбу о координатах Кати Щукиной исполнил. Есть и адрес и телефон…
– Чего же сразу не позвонил? – обиделся Куприянов.
– Я же тебе говорю – смо-ри-ло… Отрубился, – чуточку виновато объяснил гениальный программист. – Записывай…
Куприянов записал номер телефона и адрес, услышав который не удержался от восклицания:
– Надо же, совсем недалеко от квартиры Дениса!
– Ага. Я обратил внимание, – пробурчал Славик. – И еще кое-что интересное обнаружил. Дамочка работала у небезызвестного тебе Алекса Хачило…
– Опаньки, – вдохнул Куприянов. – Тогда с ней точно надо встречаться. Всё, спасибо!
Не слушая недовольного бурчания приятеля, он стал набирать номер телефона Кати Щукиной, а услышав приятный женский голос, проговорил уверенным тоном:
– Мне необходимо с вами встретиться…
7
Катя Щукина положила телефонную трубку и медленно, словно не решив, что ей нужно предпринять, подошла к огромному окну своей квартиры. Глядя на океан, она спрашивала себя, правильно ли она сделала, согласившись встретиться с этим частным детективом. Можно было и отказать, но поскольку дело касалось её бывшего мужа Томаса, это могло бы показаться подозрительным. А вызывать у кого-либо ненужные вопросы, Кате не хотелось. Придя к выводу, что решение было верным, Катя прикурила тонкую сигарету, плеснула себе глоток коньяка.
Катя Щукина оказалась в Америке вместе с мужем, и приехали они в солнечную Калифорнию почти десять лет назад. В доамериканской своей жизни Катя Щукина успела окончить школу, педагогический институт и даже поработать пару лет учительницей английского языка в средней школе небольшого рабочего поселка с красноречивым названием Гнобино. Успела Катя побывать и замужем, правда, совсем недолго, поскольку муж ей попался из категории «маменькиных сынков» и то, что замужество было ошибкой, Катя поняла после полугода совместного проживания со свекровью в одной квартире. На все просьбы жены переселиться куда-нибудь подальше, инфантильный супруг отвечал, сурово сжав губы: «Я маму не брошу!». И не бросил.
Катя ушла одна. И от мужа, и из школы. Перебравшись в алтайский город Барнаул, где почти всю жизнь проживала её тётка, устроилась секретарем-референтом в фирму, снабжавшую весь край мороженой рыбой. Уже к концу первой недели своей работы, Катя поняла, что в обязанности секретаря-референта входит не только подготовка бумаг для шефа – бодрого сорокалетнего крепыша со странным именем Алевтин Кузьмич, но и услуги более интимного характера. Всплакнув после первого случая, когда, завалив на стол в своем кабинете, Алевтин Кузьмич практически изнасиловал её, в дальнейшем Катя уже переносила отнюдь не редкие всплески желания своего шефа стоически и даже научилась получать от этого удовольствие. А куда деваться? Такой зарплаты, которую платил рыботорговец, надо было еще поискать.
Путь в Америку для Кати открылся неожиданно. Если Петр Первый с большим трудом и потерями прорубал окно в Европу, то окном в Америку для Кати Щукиной, стала дверь соседней квартиры, в которой прожевал угреватый шофер Вася Поддуев – тихий, спокойный и не пьющий, в отличии от большинства других соседей. Вася Поддуев, как и его родители, – был баптист, регулярно посещал собрания и собирался перебираться в Америку, поскольку правительство этой страны предоставляло для притесняемых в России религиозных меньшинств статус беженцев. А поскольку, баптистов к религиозному большинству отнести никак не получалось, то Вася, откликнулся на приглашение родственников, перебравшихся в штат Орегон еще десять лет назад, и решил ехать в страну, где большинство как раз и составляют баптисты и протестанты прочих мастей.
Катя решила действовать и, частенько заходя вечерами к богобоязненному соседу, жаловалась на тяжелую жизнь одинокой женщины, окружаемой самыми разными соблазнами. Исподволь она подводила Васю к тому моменту, когда, со слезами, неуёмно рыдая, вдруг оказалась в его квартире и сообщила, что её могут убить за то, что она не отдалась своему шефу. В тот и последующие вечера, Вася Поддуев получил стойкое убеждение, что только он может спасти невинную душу – женившись на ней и вывезя за пределы страны. Вася долго молился и принял решение помочь беззащитной девушке, тем более, что она могла помочь ему в Америке – с её хорошим английским. Да и симпатичная девушка Катя, может чего у них и сложится потом.
Так Катя вышла замуж во второй раз, а через год уже приехала вместе с мужем Васей в небольшой городок с замечательным названием – Хэппи Валей – Счастливая Долина, что неподалеку от Портланда. А еще через год, оглядевшись и немного разобравшись в американской жизни, Катя окончила школу реалторов и занялась торговлей домов, благо русскоговорящих среди реалторов было не очень много, а дома, приехавшие из России, хозяйственные верующие, покупали с большой охотой. Вася работал шофером, гонял по всей стране большегрузный трак, зарабатывал по шесть-восемь тысяч в месяц и не баловал жену своим вниманием. Не потому, что вера ему этого не позволяла, а по причине более житейской – дома Вася бывал крайне редко. Сообщение жены о том, что она перебирается в Сан-Франциско, куда её пригласили работать в большую реалторскую фирму, он воспринял нормально, а когда узнал, что переезд намечается без его участия, стойко выдержал и это известие. И хотя баптистское вероучение относится к разводам крайне отрицательно, Вася Поддуев, не споря из-за оголенного супругой совместного банковского счета, подписал все необходимые бумаги, и вскоре, Катя оказалась в Сан-Франциско не только одинокой и красивой, но и вполне обеспеченной, по-крайней мере, на первое время.
Ужин с владельцем реалторской компании «Проперти Плюс», где ей предстояло работать, вальяжным Алексом Хачило, судя по его масляному, ощупывающему её взгляду должен был закончиться постелью, что и случилось, но чему Катя не противилась. Тем более, что на следующий же день Алекс передал ей своего клиента, а уже через две недели, оформив для этого клиента сделку на продажу дома, стоимостью в почти два миллиона, Катя получила больше пятидесяти тысяч комиссионных и поняла, что пять минут доставления удовольствия Алексу, приносят весьма хорошие дивиденды.
С Томасом Маркусом Катя познакомилась, помогая ему оформлять сделку по приобретению дома для одного из сотрудников «Маркус Плэнт Фарм». Высокий, поджарый, гордо несущий крупную голову с копной седых, но густых, волос, Маркус сразу понравился Кате, да и, судя по выражению его глаз, она тоже произвела на него впечатление. Начался красивый роман, со свиданиями в отелях, с полетами на Гавайи и другие, не менее райские острова и, даже, в парижскую оперу.
Её босс – Алекс Хачило, посмеивался:
– Крупную рыбку подцепила, Кэт!
– Только рыбка та – жената, – грустно улыбалась Катя.
Жена Томаса, симпатичная вьетнамка, вела весьма затворнический образ жизни, посвящая много времени работе на добровольных началах в каком-то фонде жертвам войны во Вьетнаме, куда Томас делал регулярные пожертвования и с мужем в обществе появлялась лишь в редких случаях, когда в приглашении на мероприятие было указано «с супругой». Томас не любил говорить о своей семейной жизни, а Катя была достаточно умной женщиной, чтобы не задавать лишних вопросов.
– Жена – не дерево, её и отодвинуть можно, – обычно шутил Хачило.
– Не думаю, что Томас готов к разводу, – пожимала плечами Катя.
– Кроме развода, есть еще и другие пути, – вроде бы с шутливым выражением, однако, как-то уж слишком серьезно глядя ей в глаза, проговорил Алекс. – Могу помочь, если есть желание…
В чем могла заключаться его помощь, Катя сразу не поняла, хотя и знала к тому времени, что уважаемый владелец преуспевающей реалторской фирмы, это лишь надводная часть айсберга по имени Алекс Хачило; что у него есть и другая, скрытая от большинства окружающих, жизнь, о которой Катя могла лишь смутно догадываться, наблюдая Алекса в течение нескольких лет и будучи персоной, довольно близко приближенной к нему. С дрожью она иногда становилась свидетелем того, как лоск, присущий бизнесмену Алексу Хачило, в одно мгновение исчезал и сквозь маску респектабельности проявлялось хищное лицо матерого зверя, привыкшего повелевать человеческими судьбами и не обременённого условностями.
Вопросов Катя не задавала – это было бы верхом глупости, но понимала, что Алекс связан с торговлей контрабандными бриллиантами и, как ей казалось, поставками наркотиков. Позже, когда один из её клиентов, бизнесмен из России, приехавший прикупить недвижимость в солнечной Калифорнии, присмотрел дом стоимостью в полтора миллиона и, поскольку, имел в своем распоряжении лишь наличные деньги, передал эту сумму Алексу для легализации, и почему-то не явился на оформление сделки, исчезнув без предупреждения и без следа, а дом этот Алекс распорядился тут же снова выставить на продажу, Катя сообразила, что деятельность Алекса Хачило гораздо более разнообразнее и серьёзнее, чем она предполагала.
Осторожно проведя с Томасом Маркусом несколько бесед, и используя для тонких намеков обстановку и состояние, когда мужчины особенно предрасположены к воздействиям женских чар, Катя с раздражением осознала, что ожидать, что он решится на развод с женой – дело почти безнадежное. У неё даже мелькнула мысль обидеться и прекратить устоявшиеся к тому времени отношения, но вспомнилось «Жена – не дерево…»
– Алекс, – сказала Катя, зайдя к нему в кабинет поздним вечером, когда другие её коллеги и даже секретарь, покинули офис. – Ты говорил, что можешь помочь… с женой Томаса…
Произнеся фразу, которая стоила ей значительных усилий, Катя замерла в метре от Хачило, развалившегося в кресле и с любопытством разглядывающим её застывшее лицо. От этого взгляда – холодного и насмешливого, Кате стало не по себе и она пожалела, что начала этот разговор, но отступать было поздно. Алекс протянул руку, пухлыми, унизанными крупными перстнями, пальцами сильно сжал её запястье, притянул к себе и, привычным движением, усадил Катю к себе на колени.
– Замуж захотелось? – усмехнулся он, просовывая другую руку за отворот блузки и поглаживая её грудь.
– Определенности, – отозвалась Катя и прикрыла глаза.
Хачило стряхнул её с коленей, весьма грубо склонил лицом к столешнице, одним движением задрал юбку и, привычно грубо, овладел ею, громко сопя и постанывая. Кончил он быстро. Когда Катя, приведя себя в порядок, вернулась в кабинет, он сидел в кресле и курил длинную толстую сигару.
– Будет тебе определенность, – вместе с клубом дыма, выпущенным в потолок, произнес Хачило, помолчал, разглядывая застывшую в нерешительности Катю, добавил сурово: – Отработаешь.
Катя нашла в себе силы кивнуть.
– Ладно, иди, – лениво махнул рукой Алекс.
И она послушно ушла.
А через две недели в газетах и на телевиденье появились материалы о трагической смерти жены известного бизнесмена и филантропа Томаса Маркуса, погибшей в автомобильной катастрофе. В её небольшую машину, на которой она возвращалась с какого-то благотворительного вечера, на крутом повороте врезался старый грузовичок, отчего машина слетела в глубокий кювет, перевернулась несколько раз и загорелась. Прибывшая на место происшествия полиция обнаружила пустой грузовик, как позже выяснилось, угнанный из пригорода Окланда, водителя так и не удалось установить.
Томас сильно переживал смерть жены, но приложив все свои чары, Кате удалось на следующий день после похорон, утащить его на Карибы, где к концу недели, он отошел от потрясения. Еще через месяц Томас сделал ей предложение, а через полгода, чтобы соблюсти приличия, они поженились тихо и скромно, и Катя стала миссис Щукина-Маркус.
А еще через полгода, Катя, за это время, по просьбе Хачило и не задавая никаких вопросов, провела несколько не очень правильных с точки зрения закона операций с недвижимостью, в результате который её босс стал богаче, по её подсчетам, как минимум на пять-шесть миллионов не облагаемых налогами долларов, пришла к нему в кабинет и сообщила, что решила стать домохозяйкой.
– Вот так? – вздернул брови Хачило и насмешливо хмыкнул: – Определенность появилась… Хе-хе…
Катя сделала вид, что не заметила намека на давний разговор, слегка повела плечиком:
– Есть возможность отдохнуть, да и Томасовский фонд требует внимания…
– Нет проблем, – сговорчиво ухмыльнулся Хачило. – Ты услугу отработала. В штате фирмы будешь числиться, лицензию я тебе продлю, мало ли – пригодится когда…
8
Походы пешком в горку, особенно в горку крутую, такую, как Русский Холм, до чрезвычайности настраивают на философский лад.
В машине за рулем мысли не длиннее расстояния от светофора до светофора, нервные, быстрые и бестолковые, как водители-мексиканцы в час пик. А тут – благодать для мыслителя, если бы не одышка – курить надо меньше. А в остальном – да, благодать, иди и думай. Вон до того подъезда, а там передохнуть, пока сердце не выскочило наружу через пересохшее горло. Остановиться, будто осматриваешь окрестные красоты, постоять так пару минут и подумать, что улица Ломбард похожа на жизнь эмигранта. Крутая и извилистая, обсаженная по обочинам празднично цветущими гортензиями, узким резко очерченным серпантином она взбирается на вершину Русского холма.
Ползешь вот так вверх, хрипишь, сбиваешь башмаки, а там, в конце пути, наверху в седловине между вершинами… упс – кладбище. Пусть бывшее, но все-таки кладбище, последняя обитель русских охотников на морских котиков. Потому и двугорбый холм, возвышающийся над городом, называется Русским. Сейчас от кладбища остался зеленый лужок и окаймленная балюстрадой небольшая площадка, откуда со ста двадцати метровой высоты открывается великолепный вид на Сан-Франциско и залив, перечеркнутый двумя нитками мостов.
Но красота эта доступна тем, кто смог правдами и неправдами забраться на самый верх, а стоит споткнуться на крутой извилистой дорожке, так и покатишься кубарем вниз без остановки, чтобы, в конце концов, с синяками и шишками оказаться там, откуда начал восхождение – на прибрежной гальке у холодных вод залива.
Жизнеутверждающе философствуя в таком примерно ключе, Олег Куприянов пешком поднялся почти до середины улицы Ломбард. Даже днем найти тут место для парковки не представлялось возможным, поэтому машину пришлось оставить далеко внизу на платной стоянке, о чем бывший опер успел не раз пожалеть, прежде чем добрался до нужного дома, уступами карабкающегося по крутому склону холма. Квартиры тут были не дешевые, раза в полтора дороже тех, что у подножия. Высокая цена определялась, в основном, роскошным видом на город и залив, открывающимся из широких окон.
Бывший опер перевел дух возле двери в подъезд, поднялся на нужный этаж, нажал кнопку звонка и встал так, чтобы его можно было разглядеть в глазок. Подобная предусмотрительность оказалась излишней: дверь распахнулась на всю длину цепочки практически сразу после того, как прозвучал мелодичный звон. Симпатичная стройная женщина лет тридцати пяти со свежим лицом и чистыми голубыми глазами вопросительно смотрела на гостя. Куприянов же, в свою очередь, молча разглядывал хозяйку, образ которой почему-то никак не увязывался с тем, что сложился у него в голове.
Светлые длинные волосы – не химическое достижение парикмахерского искусства, а чуть желтоватые, натурального пшеничного оттенка, – ниспадали на плечи пышными волнами. Тонкую талию подчеркивал туго затянутый пояс черного шелкового халата с широкими рукавами, обнажавшими тонкие ухоженные руки. Гладких загорелых ног с точеными коленями и стройными лодыжками короткий халат тоже не скрывал.
Придерживая дверь, женщина, ничуть не смущенная пристальным вниманием, проговорила доброжелательным тоном:
– Это вы мне звонили?
Куприянов раздвинул губы в улыбке:
– Я вам звонил… – он быстро протянул ей визитную карточку.
– Конечно, конечно, – отозвалась женщина и близоруко прищурилась, разглядывая карточку. – Частный детектив Олег Куприянов..
– Мы можем побеседовать о вашем бывшем муже? О Томасе Маркусе.
– О Томасе? – в глазах женщины мелькнуло настороженное удивление. – Хотя вы же сказали по телефону… А что вас интересует? Мы с Томасом расстались больше двух лет назад…
– Я знаю.
– Я согласилась с вами встретиться, но едва ли я могу быть вам полезна… Мы не поддерживаем отношений…
Куприянов понимающе кивнул, скорбно сказал:
– Его похитили…
– Похитили?! – воскликнула хозяйка. – Боже мой, какой ужас!
– Да, приятного мало, – Олег с подобающей случаю скорбной миной опустил глазки долу, а когда снова поднял взгляд, увидел на лице женщины неподдельный интерес. – Я думаю, что всё с Томасом будет хорошо.
– Надеюсь, – коротко сказала Катя Щукина, посмотрела с прищуром. – И всё таки, я не знаю, чем я могу быть вам полезна… К похищению Томаса я уж точно отношения не имею.
– Я не отниму у вас много времени, – сказал Куприянов, пропустив мимо ушей Катины колкости и примериваясь, как бы половчее запихнуть ногу в щель между дверью и косяком, если она вздумает прервать так замечательно начавшуюся беседу.
Катя на секунду задумалась, отчего между бровями у нее появилась тонкая вертикальная морщинка. Наконец, усмехнувшись, мотнула головой:
– Вам повезло: я любопытна. Но предупреждаю, если вы… В общем, я оставлю за собой право выставить вас в любой момент!
– Обещаю не дать вам для этого повода! – обрадовано воскликнул Куприянов.
– Посмотрим… Секундочку… – дверь закрылась, чтобы через мгновение снова распахнуться, на этот раз широко. Катя Щукина отступила в сторону, пропуская детектива. – Входите.
Искренне недоумевая, чем же престарелый Томас мог привлечь таких штучных женщин как Катя и Полина, Олег Куприянов вслед за хозяйкой прошел в просторную светлую комнату, обставленную современной, удобной на вид, мебелью, со стандартным набором стереофонического оборудования, плазменным телевизором и даже небольшим камином, выложенным диким камнем. Как и следовало ожидать, из окон открывался роскошный вид на залив.
– Присаживайтесь, где вам понравится.
– Спасибо.
Частный детектив сел спиной к окну в обтянутое светло-коричневой кожей мягкое кресло. Катя устроилась на диване напротив, по-прежнему не сводя с него насмешливого взгляда.
– Ну?
– Меня интересует любая информация…
– Вас наняла эта смазливая сучка? – перебила Катя, нарочито медленным движением поправляя разлетающиеся полы халатика. – Можете не отвечать… Понятно, что она, кто же еще…
– Вы лично знакомы с Полиной? – вместо ответа спросил Куприянов.
На лице Кати мелькнуло выражение грустное и хищное одновременно.
– Имела такое счастье… – призналась она. – В какую же сумму похитители оценили моего бывшего?
– В три миллиона, – после небольшой паузы ответил бывший опер. – Именно столько требуют похитители.
Катя Щукина едва заметно усмехнулась:
– Сумма вполне реальная…
– Вы так считаете?
– Могла бы и больше запросить, – пожала плечами Катя.
– Кто? – спросил Куприянов, уже предполагая, каким будет ответ. Так и оказалось.
– Да бросьте вы дурака валять. Прекрасно понимаете о ком я говорю… Эта стерва все и подстроила….
