скачать книгу бесплатно
– Рассказывайте всё с самого начала, – опускаясь на стул, проговорил агент Вайт и, заметив, что Куприянов явно хочет возразить, остановил его жестом руки: – Для меня. Попробуем разобраться вместе.
Обреченно вздохнув, Куприянов начал:
– Три дня назад я был в своем офисе…
2
Внутри мастерской царили прохлада и сумрак, особенно ощутимые после залитой солнечным светом улицы. Пахло резиной, маслом и железом. На трех подъемниках пусть тесно, но разместились машины в разном состоянии разобранности. Около них копошились чумазые механики в темно-синих комбинезонах. Наум восседал на старом стуле за обшарпанным столом и огрызком простого карандаша деловито вносил записи в большую конторскую книгу. Сколько Олег ни уговаривал старого мастера вести клиентскую базу на компьютере, примостившемся здесь же, на краю стола, каждый раз натыкался на молчаливое, но упорное сопротивление.
Увидев вошедшего хозяина, Наум степенно встал со стула, протянул крепкую широкую ладонь.
– Приветствую, – низким голосом сказал он, пожимая руку Куприянова.
– Опять на бумажке пишешь? – укоризненно осведомился Олег.
– Так привычнее же, – с чуть виноватой улыбкой отозвался Наум. – Не верю я в эту технику, хоть стреляй меня… Все у меня тут под рукой, все видно, а там, – он кивнул на компьютер, – поди-разберись.
Куприянов усмехнулся и махнул рукой. Спорить с мастером было делом неблагодарным. В этом Олег уже успел убедиться, не первый год Наум у него работал.
– Добрый день! – раздался от входа чуть глуховатый женский голос. – Подскажите, где я могу найти Олега Куприянова?
Посетительница говорила по-русски, что в принципе, было в этом районе города в порядке вещей, и Куприянов больше бы удивился, если бы она заговорила на английском.
Куприянов обернулся и почувствовал легкий тревожный укол в сердце, разглядев темный абрис женской фигуры у входа в мастерскую. Силуэт был словно вырезан из темной бумаги и наклеен на ослепительный белый лист дверного проема. Работая ножницами, искусный художник изо всех сил старался избегать прямых линий и углов, и в результате у него получилось нечто удивительно изящное и хрупкое.
– Уже нашли. Я и есть Куприянов, – сказал Олег почему-то сразу севшим голосом, направляясь к выходу. – Чем я могу вам помочь?
– Я заходила к вам в офис, там открыто, но вас нет… – Девушка качнулась в его сторону. Олег автоматически придержал ее за руку, почувствовав сквозь тонкую ткань блузки теплоту ее кожи и окутывающий молодую женщину тонкий незнакомый аромат духов.
– Слушаю вас, – чуточку отстранившись, произнес Куприянов.
– Вы должны мне помочь, – проговорила девушка, в упор глядя на частного детектива огромными чуть припухшими глазами, в которых влажно поблескивали готовые брызнуть слезы. – Меня зовут Полина Валихновская, вернее – Полина Маркус… Если вы мне не поможете, они убьют моего мужа – Томаса…
Успокоив девушку, Куприянов провел её в свой офис, усадил и стал внимательно слушать.
– …У меня здесь нет ни единой родной души… кроме Томаса. Если с ним что-нибудь случится…
Несоответствие внешности и голоса обескураживали.
Выслушивая Полину, Куприянов машинально покрывал лист бумаги квадратиками и кружочками. Рисунок на самом деле ничего не означал, но избавлял частного детектива от необходимости смотреть на молодую женщину. Голос у нее низкий и глубокий, с легким намеком на хрипотцу, голос зрелой женщины, может быть, даже матери, но стоило поднять глаза, и оказывалось, что в кресле сидит совсем юная девушка с великолепной фигурой, короткой стрижкой, припухшим, чуть великоватым ртом и огромными голубыми глазами под четко очерченными густыми бровями.
Во время ее рассказа Олег Куприянов никак не мог избавиться от чувства недоумения, смешанного с легкой горечью. Что могло заставить эту красавицу, а Полина, несомненно, была красива красотой нестандартной и редкой, два года назад выйти замуж за шестидесятипятилетнего владельца питомника растений неподалеку от Форта Росс? Трудно поверить, что это чудо не смогло найти достойную пару в родном Новосибирске…
Куприянов оторвал взгляд от исчерканного листа бумаги, посмотрел на Полину.
Вы хотите, чтобы я нашел похитителей?
Девчонка испуганно замотала головой, а женщина спокойно сказала:
– Нет… Я хочу, чтобы вы помогли мне передать им деньги и были моим, ну… телохранителем, что ли… И еще, я боюсь, что не все понимаю из того, что они говорят… А предстоит договариваться о месте передачи выкупа. Я не хочу рисковать жизнью Томаса!
Куприянов нарисовал на бумажке жирный вопрос, спросил:
А почему вы не обратились в полицию или ФБР?
Полина пожала плечами, но ответила без нерешительности в голосе, словно вопрос этот ей задавали уже много раз и она была к нему готова.
– Я им не верю…
– Ну это вы зря, – с укоризной произнёс Куприянов. – У них работают серьёзные специалисты…
– Я посмотрела в интернете материалы по похищениям… – категорично перебила его девушка. – В восьми случаях из десяти полиции ничего не удается сделать… А для меня Томас… Это все, что у меня есть, понимаете?
Куприянов кивнул, подтверждая, что понимает.
– Думаю, что да…
Полина сидела спиной к окну, но казалось, весь солнечный свет сосредоточился именно на ней, а ему, Олегу, достались какие-то сумерки. С раздражением на себя он подумал, что выбриться с утра можно было бы тщательней, да и рубашка к концу дня не поразит никого свежестью…
– И всё-таки, я бы советовал сообщить о похищении в полицию, – настойчиво повторил Куприянов.
– Нет! – взмахом руки девушка подчеркнула свою категоричность. – Я проконсультировалась у адвоката – даже если полиции станет известно о похищении, без моего согласия они не могут ничего предпринимать!
– Возможно, – согласился Куприянов. – С каким адвокатом вы советовались?
– Это адвокат Томаса… Он помогает мне с деньгами.
– Каким образом? – не удержался от вопроса Куприянов.
Девушка окинула его взглядом.
– Это не относится к тем вопросам, которыми будете заниматься вы.
– Что вы хотите от меня? – подавив легкое чувство обиды, спросил Куприянов.
– Помощи, – снова вскинула на него глаза Полина.
– То есть, если я вас правильно понял, моя задача состоит в том, что я должен буду говорить с похитителями по телефону и передать вам содержание разговора, так? – всё-таки решил уточнить Куприянов. – И еще…
– И еще передать им деньги там, где они укажут… – устало перебила его Полина. – Я буду вместе с вами…
Такой расклад Куприянову очень не нравился, но он уже понимал, что не откажется помочь Полине. Сейчас в нем говорил не профессионал, а просто мужчина, которого просит о помощи попавшая в беду девушка.
– А почему именно я? – кляня себя за малодушие, сделал Куприянов последнюю попытку увильнуть. – В городе немало других агентств…
Полина подняла на него взгляд, ответила с простодушной улыбкой:
– Потому что вы русский… – после небольшой паузы добавила: – Когда я вас увидела, сразу поняла, что вы мне поможете…
– Когда они обещали позвонить? – резче, чем необходимо, спросил Куприянов, мысленно ругая себя за то, что ввязывается в это дело и не может отказать женщине со смазливой физиономией.
Полина сдержанно вздохнула, видимо, всё-таки у неё до последней минуты не было полной уверенности, что частный детектив согласится на её предложение.
– Завтра в двенадцать часов… – посерьезнела Полина. – Они должны назначить день и время передачи денег.
– Хорошо, – задумчиво проговорил Куприянов, написав на листочке цифру «12». – Как мы с вами встретимся? Похитители будут звонить на ваш домашний телефон?
– Да… Если вы выедете часов в десять, то как раз успеете. У меня на дорогу обычно уходит часа полтора…
– Хорошо, – согласился Куприянов. – Так и сделаем. К двенадцати я буду у вас.
– Совсем забыла, – слабо улыбнулась Полина, раскрывая свою сумочку. – Раз уж вы взялись за дело, то нужен какой-то аванс, да? Пятьсот долларов наличными хватит?
– Вполне, – обреченно отозвался Куприянов, хотя за такую цену он согласился бы разве что снять кошку с дерева.
3
Оказавшись в Америке, Куприянов поочередно работал и грузчиком, и городским лесорубом, и даже сторожем приехавшего на гастроли цирка, пока по совету одного из знакомых, имевшего опыт эмигрантской жизни, не сдал экзамен на право вождения такси и не устроился водить ярко-желтый кэб. Это было серьёзной удачей, поскольку количество таксистских медальонов ограничено, да и экзамен на знание улиц и переулков большого, разбросанного по холмам города, сдать мог далеко не каждый.
Бывший опер экзамен выдержал и стал водить большую желтую машину, проводя больше времени в аэропорту или возле гостиниц в ожидании пассажиров, чем в езде по городу. Зарабатывал он вполне прилично, и что важно, большую часть заработка составляли полученные в виде чаевых наличные деньги, которые можно было не указывать в декларациях о доходах и, соответственно, не платить с них налоги.
Среди таксистов Сан-Франциско, русских – много. Общаясь с соотечественниками и коллегами по баранке в местах вынужденного времяпровождения, Куприянов с изумлением обнаружил, что большинству из них в прежней жизни работа таксистом не виделась даже в кошмарном сне. Публика подобралась, в основном, интеллигентная: физики, математики, журналисты, историки и прочие гуманитарии всех мастей. Поэтому ожидание пассажиров всегда скрашивалось умными беседами.
Однако, через несколько месяцев Куприянов понял, что работа может его засосать с головой, а погоня за выгодными пассажирами стать самоцелью. Как у латыша Яниса, отработавшего в такси больше двадцати лет, не имеющего ни семьи, ни дома, ночующего если не в собственной машине, то в комнате дешевого мотеля, но зато щедро пожертвовавшего своей исторической родине миллион долларов, когда она освободилась от коммунистического ига. О нем даже в газетах писали. Жест, конечно, широкий, но здорово смахивающий на приступ слабоумия.
Подобная судьба Олега Куприянова не прельщала и он, сориентировавшись, принял решение открыть собственное дело – «боди шоп». Когда Олег позвонил в Киев и сообщил об этом своему отцу, тот сильно удивился, долго и безмолвно сопел в трубку, наконец, поинтересовался настороженно:
– Бордель, что ли, решил открыть? – и, горько помолчав, спросил: – А что, сынок, стоило в Америку ехать, чтобы в сутенеры податься?
– Бать, ты чего? – в свою очередь опешил Куприянов.
– Какими такими телами ты торговать собрался? – справившись с волнением и раздельно произнося слова, напористо спросил отец.
Сообразив, что скудные познания старого милицейского полковника в английском, позволили ему перевести «боди шоп» как «магазин тел», Куприянов расхохотался и успокоил отца, сообщив, что заведение, порочно именуемое в Америке «боди-шоп», это всего лишь автомастерская.
Получив отцовское благословение, Куприянов на скопленные сбережения арендовал помещение, нанял трех мающихся без работы спецов, в прошлой жизни трудившихся в автосервисах, и дал объявления в русскоязычных газетах. Клиент медленно, но пошел. Чтобы поддержать бизнес и иметь возможность платить зарплату работникам, Куприянов продолжал работать в такси, но уже через год оставил это занятие, а через пять лет смог выкупить заброшенное здание магазина со складом в районе Ричмонд, где в основном обитали бывшие соотечественники.
Мастерская располагалась не так чтобы на самом бойком месте, поскольку улица Гери, устремившись вниз по склону холма прямо к океану, уходила чуть в сторону. Кроме купленного здания Куприянов преспокойно использовал кусок пустыря возле него, очень пригодившегося для размещения отремонтированных автомобилей. Сейчас там, в ожидании хозяев стояло несколько не новых, но вполне прилично выглядевших машин.
Лучшей рекламой автомастерской «Днипро» был качественный и, что для эмигрантского люда немаловажно, недорогой ремонт. Клиентов у Куприянова хватало, сейчас в мастерской трудилось семь механиков, едва успевающих справляться с заказами. Наум, в прошлой жизни главный механик на большом заводе в Полтаве, работающий в мастерской с самого основания, которому Олег, после получения лицензии частного детектива без долгих раздумий передал бразды правления, пару раз уже подкатывался к хозяину с предложением принять на работу еще двух-трех рабочих.
Мастерская давала небольшой, но стабильный доход, позволявший снимать приличный дом и содержать жену и сына. Казалось бы – живи неспешно, работай без особого напряга, а вот поди ж ты… После суетной и нервной работы в уголовном розыске на Украине новая размеренная жизнь казалось бывшему оперу скучноватой. И когда однажды Денис Гребски попросил его о помощи в одном из своих журналистских расследований, Олег Куприянов с готовностью согласился. А после одного шумного и опасного расследования, в котором он не только принимал самое деятельное участие, но и привлек отца с братом, оставшихся на Украине, решил рискнуть, применив в новой американской жизни свои старые «ментовские» навыки и получил лицензию частного детектива.
– Это гены, – грустно вздохнула жена, когда Куприянов, с виноватым видом, пришел с ней посоветоваться, а на самом деле – сообщить о решении передать мастерскую под управление опытного Наума, а самому взвалить на плечи привычное ярмо сыщика. – Вся ваша «уголовная» семейка такая. Ментом ты был, ментом и помрешь…
Под «уголовной» семейкой жена имела в виду отца Олега, полковника милиции в отставке, и брата, продолжавшего тянуть милицейскую лямку в Киеве. Но как женщина умная, перечить мужу не стала, по извечной традиции русских жен рассудив, что чем бы мужик ни тешился, лишь бы не пил. Тем более что кое-какие деньги новоиспеченный детектив в дом все-таки приносил.
4
– На сегодня, пожалуй, хватит, – сумрачно сообщил Куприянов самому себе, после ухода Полины, задумчиво рассматривая пять стодолларовых купюр. Спустившись вниз, он сел в раскалившуюся на солнце машину, выругал себя за то, что не загнал ее в тень, и поехал домой.
В то время, как частный детектив еще раз прокручивал в памяти недавний разговор, его темно-синий «понтиак» на переполненных в конце дня улицах как бы сам собой притормаживал, обгонял и поворачивал в нужных местах совершенно без участия водителя.
История, которую рассказала Полина Маркус была незамысловатой, но от этого не становилась менее страшной.
Томас Маркус, шестидесятипятилетний муж двадцатипятилетней Полины, в прошлую пятницу выехал во Фресно на переговоры к клиенту, а обратно уже не вернулся. Полину это не обеспокоило: Томас разъезжал на своем мощном «вэне» по всей Калифорнии и частенько отсутствовал по несколько дней, останавливаясь на ночь в мотелях. Правда, он всегда звонил, предупреждая жену, если задержится. В этот раз звонка не последовало и Полина попробовала сама дозвониться до мужа, но его телефон был отключен.
Звонок раздался в воскресенье вечером, когда, начавшая уже беспокоиться Полина, раздумывала с кем бы ей поделиться тревогой о муже. О плохом она не думала, поскольку сам Томас весело пресекал её упреки, говоря, что если с ним что-нибудь случится, ей так или иначе сообщат: полицейские или врачи, или служащие морга.
– Это он так шутил, – грустно сказала Полина.
– Раздался звонок… – ненавязчиво напомнил Куприянов замолчавшей девушке.
– Да… да… Я сначала ничего и не поняла, – рассказывала Полина, часто и нервно затягиваясь длинной сигаретой. – Тут все говорят на каком-то странном английском языке… А этот тип еще вставлял через слово что-то, кажется, по-испански… Но главное я уяснила – они требуют три миллиона долларов в обмен на Томаса, или… или они пришлют мне его голову… – у Полины задрожал подбородок, но она справилась с собой, несколько раз судорожно вздохнула, как ребенок, который долго и безудержно плакал. – Они сказали, что если я заявлю в полицию, то Томаса больше не увижу…
– Понятно, – кивнул Куприянов. – А где взять деньги? Сумма-то не маленькая…
– Они дали трубку Томасу… Он мне объяснил, что надо сделать, – быстро добавила Полина и замолчала, всем своим видом пресекая возможные расспросы на эту тему.
Вот, собственно, и вся интрига. Утром деньги – вечером стулья, вечером деньги – утром стулья. А прознает полиция, стулья мы отдадим, но в разобранном виде…
Законопослушная американка, конечно же, тотчас бы подняла на уши полицию и ФБР, по телевизору в новостях показали бы фасад дома, соседи рассказали о том, какая замечательная была пара, а безутешная жена поведала миллионам охочих до подобных новостей домохозяек трогательную историю своего брака. Через неделю в заливе обнаружился бы обглоданный акулами труп похищенного мужа.
Такое развитие событий Полину никак не устраивало по многим причинам. Приехав в благословенную Америку по визе невесты чуть больше двух лет назад, она, естественно, не имела ни гражданства, ни даже грин-карты, и в случае смерти Томаса оставалась не только у разбитого корыта, но и вовсе без него. Перспектива возвращения без копейки денег на историческую родину ее не привлекала. Проблему с деньгами она разрешила, но осуществлять обмен в одиночку или с помощью престарелого адвоката мужа, просто побоялась. Поэтому, договорившись с похитителями о звонке на следующий день, Полина приехала в Сан-Франциско, где, не придумав ничего лучшего, взяла в русском магазине местную русскоязычную газету, нашла в разделе объявлений русского частного детектива и явилась к нему даже без предварительного звонка, потому что по телефону детектив мог бы отказаться, а отступать незадачливой русской жене похищенного американского мужа было некуда.
Куприянов и сам не заметил, как подъехал к своему дому.
После душа, начисто выбрившись, чего с ним давно не случалось по вечерам, Куприянов переоделся в свежую рубашку и джинсы. Захватил из холодильника банку пива и вышел в столовую, где, накрывая на стол, суетилась Оксана.
Глядя на слегка располневшую талию жены, перетянутую поверх домашнего халата тесемками фартука и на небрежно сколотые, на затылке пластмассовым гребнем волосы, с неожиданным для самого себя раздражением Куприянов проговорил:
– Ты бы в парикмахерскую сходила, что ли… – и торопливо добавил, натолкнувшись на удивленный взгляд обернувшейся Оксаны: – Ну прическу там сделать модную или платье какое-нибудь купить, а?
Мудрая Оксана, изучившая своего благоверного за шестнадцать лет супружества лучше, чем содержимое собственного холодильника, вытерла руки кухонным полотенцем, присела напротив него на краешек стула, тревожно заглянула в глаза.
– За новое дело взялся? Что-то сложное?
– Да пока не знаю, – ответил Куприянов, чувствуя за собой какую-то непонятную вину и от этого еще больше раздражаясь. – Кормить-то будешь?
5
Чисто выбритый и пахнущий хорошим одеколоном – подарком Оксаны по какому-то случаю, Олег Куприянов допил кофе, сел в свою машину и уже через десять минут выезжал на Голден Гейт мост, притормозив, чтобы заплатить за проезд.
Несколько лет назад проезд по мосту стоил три доллара, теперь – пять. Дорожает всё в Америке, дорожает. Про цены на бензин вспоминать не хотелось. Хотя, если задуматься, Миша Литвинов, его московский приятель, справившись в телефонном разговоре о ценах на бензин, быстро высчитал, что в Москве он дороже. Сумасшедший город! Даже более сумасшедший, чем Сан-Франциско, хотя, казалось бы…
Несмотря на позднее утро, верхушки моста всё ещё скрывались в густом тумане, а на ветровом стекле «понтиака» оседала влага. Куприянов включил щетки. К туманам и погоде, не позволяющей определить время года, он уже привык. Иногда, правда, хотелось, чтобы в январе лежал снег, а в октябре опадали листья, но в общем-то грех жаловаться.
Выпуская дым через приоткрытое окно, он размышлял о том, правильно ли сделал, согласившись помогать своей новой клиентке. Будь у него сейчас выбор, он бы отказался бы участвовать в этом деле. Но выбора не было: аванс получен, колесо событий закрутилось. И он ехал в городок Монте Рио, чтобы встретиться с Полиной и побеседовать с преступниками, похитившими её мужа.
