Гелия

– Кхем, – смущённо кашлянул Пётр Анисимович, – права, Кира, конечно, права. Мы с Гелией постараемся впредь быть дисциплинированными, – он подмигнул мне.

Кира повернулась ко мне:

– Начальник отдела элементалей Ориэри ждёт вас. Идите по коридору в кабинет номер 2. С правой стороны.

– Хорошо, – сказала я.

Пётр Анисимович протянул мне руку:

– Ну, удачи вам на новом месте, Гелия, – улыбнулся он.

– Спасибо.

От его руки так тепло, радостно и легко стало на душе, что я невольно улыбнулась.

Пётр Анисимович колобком покатился по ядовито-зелёной дорожке в глубь коридора. Мне же далеко идти не пришлось, в самом его начале, справа, над полупрозрачной сферой двери я увидела светящуюся цифру «2». Подошла ближе и увидела на стене входной определитель, приложила к нему браслет. Створки бесшумно разъехались, и я с замиранием сердца, готовясь извиняться за опоздание, вошла в большой светлый кабинет.

В кабинете никого не было. Я с интересом осмотрелась.

– Не стой столбом. Проходи и садись, – вдруг услышала я.

Голос шёл от стола. Я подошла ближе. На краю сидел маленький человечек, ростом сантиметров десять. Сидел и качал ножками. На нём был старинный чёрный кафтан и крохотные красные сапожки.

– Здравствуйте, вы кто? – удивлённо спросила я.

Человечек вскочил, важно отставил левую ножку в сторону, а правую руку засунул за борт кафтана, и надул щеки так, что густая седая шевелюра на его голове ещё больше всклокочилась:

– Позвольте представиться, – с достоинством сказал он, – кабинетный Афанасий. Первый помощник великого и ужасного Ориэри.

Я во все глаза уставилась на Афанасия.

– Извините, Афанасий, я не поняла, вы модель какого выпуска?

Афанасий даже подпрыгнул от злости:

– Сама ты модель! Живой я! Ты что, кабинетных никогда не видела?

– Не видела, – покачала я головой.

– Темнота! Сказки хоть в детстве читала? Или все в виртуале сидела?

– А причём тут? В виртуале я не только читала, но и смотрела сказки.

– Смотрела она, – проворчал Афанасий, и снова уселся на край стола, заболтал ножками. – Ну и чего ты там смотрела? Про домовых видела?

– Видела, конечно, но это же вымысел, актёрская игра. Разве они существуют? Это же сказочные персонажи. Никогда не думала, что смогу их встретить.

Афанасий махнул рукой:

– Не думала она. А ты вообще когда-нибудь думаешь? Смотрит на кабинетного и говорит, что я не существую, – обиделся Афанасий и отвернулся.

– Извините, я не хотела вас обидеть.

– Ладно, – махнул рукой Афанасий. – Не для того я тут с тобой, – он прислушался и затараторил, – скоро Ориэри придёт. Ты его слушайся во всем. Он хоть и строгий, но наш. Все наши его шибко уважают. Только вот сейчас нельзя вам отправляться к зоне. Нельзя! Закрыта она. Не сможете вы её открыть. А тронете, так пропадёте. Поняла?

Я затрясла головой:

– Куда отправляться-то нельзя?

Афанасий нетерпеливо махнул рукой и снова прислушался:

– ОН идёт. Куда мальчишка потянет, туда нельзя.

– Какой мальчишка?

– Начальник твой!

– Но как же я могу отказаться, если пошлют, это моя работа.

– Дура! Нельзя говорю! Лучше уж без работы. Другую найдёшь. Не послушаешь, сама сгинешь и он сгинет!

– Но как же…

Афанасий вдруг стал таять в воздухе, и я еле расслышала его последние слова:

– Если уж дура такая, хоть жар-мысль не забудь! Обо мне не говори! Слышишь! Не говори. Нельзя.

– Какую мысль, Афанасий? Я не поняла.

Входная сфера разъехалась, вошёл Ориэри и замер, увидев меня.

– Гелия, вы как тут? Как вошли? Вас же должны были отправить в общий зал, у нас там была планёрка. А вы тут! Мало того, что опоздала, не была на планёрке, так ещё пробралась ко мне в кабинет. Кто пустил?

– Никто, – попятилась я. – Я просто. Секретарь сказала второй кабинет. Я приложила браслет и вошла.

Ориэри подозрительно огляделся.

– И что вы тут делаете одна? Разве не видите, что никого нет? Порядочный человек не останется один в чужом кабинете.

– Да тут…, – начала было я, но вспомнила запрет человечка и замолчала.

– Что тут? – прищурился Ориэри.

– Я думала, раз меня сюда послали, то я должна тут и ждать. Простите, я ещё плохо знакома со здешними порядками.

Ориэри пару секунд буравил меня черными острыми глазами, будто хотел прочитать мои мысли. Потом отвернулся и подошёл к столу.

– Ладно, садитесь, – он кивнул на кресло.

Я села.

Ориэри сел за стол, развернул перед собой карту и принялся её разглядывать. Я ждала, когда он обратит на меня внимание. Наконец, он взглянул на меня.

– Подойдите.

Я подошла.

– Посмотрите. Надеюсь, карту вы умеете читать?

– Да, конечно, – я наклонилась над картой, всматриваясь.

По мере того как я вглядывалась в карту, она раскрывалась и детализировалась: Сибирь, белоснежно-зелёная тайга, небольшой посёлок, затерянный среди тайги, наверное, элизий. Он чуть светился тёплым жёлтым светом. Таких живых огоньков я заметила немного в тайге, не более десятка светлячков сияли среди бескрайнего леса.

– Что видите?

Я пожала плечами:

– Сибирь, тайга, в тайге поселения – элизии, наверное.

– И всё?

Ориэри был явно недоволен. Но чем? Я что-то не замечала. Я внимательно пригляделась: общий фон, пробежала глазами по элизиям. Ничего необычного. Только… Мне вдруг показалась мерцающая точка недалеко от одного из элизий, затерянного в самой чаще тайги. Точка была почти того же цвета, что и тайга, только чуть темнее. Даже не темнее, а насыщеннее, что ли. Её трудно было разглядеть на общем фоне тайги. Но как только я её увидела, то уже не могла потерять из виду. Казалось, что она приближалась ко мне, увеличивалась, поглощая пространство, мерцала.

– Вот! А это что такое? – я ткнула пальцев в пятно. – Вот, видите? Какой-то сгусток.

Ориэри откинулся на спинку стула, довольно погладил подбородок:

– Увидела-таки. Ну что ж. Хорошо. Можно попробовать, – тихо, словно сам с собой, проговорил он и поднялся. – Пошли. Познакомлю вас коллективом.

Из кабинета мы направились дальше по коридору, в самый его конец, где наш путь преградили стеклянные двери. Ориэри приложил браслет к определителю, и бесшумно открылся проход. Мы вошли и оказались на светлой лужайке среди берёз. Заливисто пел соловей, солнечные лучи наискосок пронзали белые стволы, наполняя всё пространство теплом. Только опомнившись от неожиданности, я заметила диван, на котором сидел уже знакомый мне рыжий парень и молодая девушка, с виду, моя ровесница. Рядом с диваном сервировочный столик. Похоже, тут пили чай. Увидев нас, они поспешно поставили на стол чашки и встали.

– О-о-очень хорошо! Чаи гоняем! С утра пораньше. Ирман, это так ты готовишься к выполнению задания? И ты, Анфиса, все дела закончились?

– Вообще, Ориэри, мы обсуждали детали, – не смутившись, ответил Ирман, весело на меня поглядывая.

– И ничего тут весёлого нет. Я с вами позднее поговорю! – пригрозил Ориэри и кивнул на меня.

– Вот. Знакомьтесь. Гелия – наша новая сотрудница. Будет работать в вашем отделе. Ирман, проинструктируй, как положено. И готовьтесь к отправке. Сегодня пойдёшь с Гелией. Задание несложное, стандартное, вполне справишься с новичком, а её надо ввести в курс дела. Только сначала сделайте все регламентные замеры отсюда. Все. Понятно? Вы должны быть уверены в безопасности.

На его руке звякнул браслет, напоминая о чём-то. Он взглянул на него и быстро проговорил.

– Ну, хорошо. Знакомьтесь. Даю вам пять минут! А потом за работу. Некогда мне тут с вами, – он повернулся к выходу, но у двери обернулся, – и смените фон на рабочий! Птичками, бабочками будете наслаждаться дома.

Ориэри вышел.

Анфиса посмотрела на меня и улыбнулась:

– Чаю хочешь?

Я кивнула.

Ирман подвинулся и хлопнул ладонью по дивану:

– Садись! Знакомиться будем, – весело сказал он.

– Мы уже знакомы, – ответила я. – И если можно, я здесь, – я взяла стул и села к столику напротив дивана.

Ирман хмыкнул, но ничего не сказал. Взял чашку со стола и принялся пить чай. Анфиса достала из шкафа-меню, стоящего рядом с диваном, белую со смешными розовыми медвежатами чашку.

– Тебе какой?

– Зелёный с ежевикой и сладкий, пожалуйста.

– Ой, Фиса, что ты за ней ухаживаешь? Она же уже своя, может и сама себе чай заказать.

– Да? – удивилась я. – У меня уже есть доступ?

– Чего-чего, – засмеялся Ирман, – а доступ к чаю есть всегда.

– Да мне не трудно, – отмахнулась от него Анфиса.

Она поставила на столик передо мной чашку с напитком.

– А к чаю выбирай, что хочешь. Ничего, что я на «ты»?

– Конечно, ничего, – улыбнулась я, – я сама люблю на работе на «ты». Так удобнее, проще что ли.

Анфиса кивнула. Робин выбрала для меня фруктовый зефир из шкафа-меню, и я принялась за чай.

– Вас только двое в отделе?

– Сейчас да, а вообще по штатному положено трое, вот тебя и прислали.

– А ваш третий где?

Они переглянулись.

– Перешёл в другой отдел, – сказал Ирман.

– А, на повышение?

– На повышение, – фыркнула Анфиса.

Я вопросительно посмотрела на них, но они больше ничего не сказали, и я молча принялась пить чай.

– Видишь ли, Гелия, – Ирман поставил чашку на столик и откинулся на спинку дивана, – отдел у нас небольшой, работа скромная, можно даже сказать бюрократическая. Мы – обычные регистраторы. Не повезло тебе. Тут карьеры не сделаешь.

Анфиса хмыкнула, встала из-за столика и подошла к окну. Поколдовала что-то в коробочке на стене, и берёзовый лес пропал. Появилась обычная офисная комната с тремя компьютерными столами. Ирман кивнул на один из них, у окна.

– Это твой. Занимай.

Я перебралась за свой стол.

– А что вы регистрируете?

– Всяко-разно регистрируем. Мы люди подневольные, что прикажут, то и регистрируем, – шутовски раскинув руки, поклонился Ирман.

– Надеюсь, не бенгальских тигров в тайге по головам считаете? – улыбнулась я.

– Упаси, Всевышний! Какие страсти!

Мы рассмеялись.

– Ладно, – сказал Ирман, – если серьёзно. Ты слышала о нашем отделе?

– Ну, только самую общую информацию о Департаменте.

Ирман кивнул:

– Тогда рассказываю. Одна из функций Департамента "Заслон" через искусственный интеллект «КАРМА» держать руку на пульсе нашей планеты. Он регистрирует импульсы энергий биосферы. Как мы называем между собой – дыхание Земли. Наше подразделение наблюдает и фиксирует отклонения этого «дыхания» от нормы. Аномальные отклонения могут привести к серьёзным планетарным последствиям, поэтому в наши обязанности входит вовремя их обнаружить, замерить и рассчитать силу воздействия. Если воздействие свыше допустимой нормы, мы передаём данные о нём в подразделение нейтрализаторов. И уже их задача определить причину и устранить её. Смотри, – он нажал несколько клавиш на своём компьютере и стена, где минуту назад был изображён берёзовый лес, разъехалась в стороны.

Передо мной открылся огромный глобус. Поверхность его сияла. Ирман пробежал пальцами по клавиатуре, и поверхность потеряла свечение, но зато теперь отчётливо стало видна тонкая полоса ауры, окутавшая планету. Она не была неподвижной, она была живой. Аурограмма билась как сердце.

– Видишь? Это обычное вибрационное состояние планеты.

– Похоже на корону. Красиво.

– Да? Ну, может быть, – согласился Ирман.

– Точно, корона, – засмеялась Анфиса.

Планета медленно вращалась.

– Неужели вы вдвоём отслеживаете всю ауру Земли?

– Ну, не отслеживаем, конечно, этим занимается искусственный интеллект, мы контролируем.

– Мне сегодня Ориэри показал тёмное пятно на карте Сибири, это тоже связано как-то с вами?

Ирман и Анфиса переглянулись.

– Включи компьютер, – сказал мне Ирман.

На экране компьютера я увидела ту же картинку, что и на стене: Земля плавно вращалась, окружённая пульсирующей аурой. Но к картине добавились какие-то графики и пояснения.

– Видишь справа от центральной картинки график с разбивкой ауры по зонам от высших значений к низшим.

– Да, вижу.

– Смотри, под графиком указаны параметры зон с максимальными и минимальными точками значений. Видишь минимальное значение?

– Да. Вот нашла.

– Хорошо, – одобрил Ирман. – Теперь в самом низу экрана в центре полоса для ввода данных. Введи параметры минимальной точки. Справишься или подсказать?

– Справлюсь, конечно. Я такое проделывала тысячи раз на прежней работе, ловя по координатам мыслеобразы.

– Ну, давай.

Я быстро ввела нужные параметры, и картинка на экране сменилась. Теперь передо мной был фрагмент той карты, которую мне показал Ориэри.

– Знакомое место? Это тебе показал шеф?

– Да.

– Приблизи карту на максимум.

Я будто в бинокль увидела небольшое поселение, занесённое снегом. Вокруг него на многие тысячи километров простиралась тайга. Никаких следов, никакого движения жизни. Вроде бы выглядело всё обычно, но у меня почему-то от тоски сжалось сердце и перехватило дыхание. Я закашлялась.

– Что это? – я посмотрела на Ирмана. – Что за забытое место? Это не похоже на элизий. Там что, люди живут?

– Ну, до последнего времени жили. Это таёжная научная лаборатория «Заслона». Живут там постоянно, правда, бригады сменяют друг друга раз в три месяца.

– Научная лаборатория в тайге? Что же они там изучают?

– Элементалей, конечно.

Я повернулась к Ирману.

– Кого?

Он оторвал взгляд от монитора и удивлённо посмотрел на меня.

– Ты что, никогда не слышала о стихийных элементалях?

– А что должна была? Что-то я не помню, чтобы в школе или в Универе нам о них рассказывали, – обиделась я, почувствовав себя неучем.

– Причём тут школа и Университет? Тебе мама в детстве сказок не читала? Ну что ты вытаращилась на меня и молчишь. Читала или не читала?

– Прекрати издеваться, – меня взяла такая злость на этого придурочного парня, что захотелось от всей души врезать ему по башке. Что он, в конце концов, со мной как с ребёнком! Выделывается, как дурак, а сам-то не намного старше. И уж совсем не блещет умом. Лишь бы поёрничать.

Ирман насмешливо смотрел на меня. На помощь пришла Анфиса.

– Ирман, прекрати, забыл себя в первые дни работы в поле: «Ой, смотрите, прямо как русалка, и хвост, хвост»! – передразнила она его, видимо, вспомнив какой-то забавный случай.

Ирман покраснел и сердито глянул на Анфису.

– Ну, так меня никто не предупреждал. Каждый бы…

– Ага, ага, каждый бы, предупреждать надо, – передразнила она его, – а сам-то что сейчас? Не можешь нормально объяснить?

И повернулась ко мне:

– В общем, природные элементали – это живые существа, которые существуют в пограничном состоянии. Они похожи на людей, но наделены помимо физического тела и сознания-души способностью управлять природными стихиями. Можно сказать, что это разумные природные стихии.

– Разумные природные стихии?

– Типа того. Со временем сама поймёшь. Пока просто знай, что персонажи сказок: баба Яга, домовые, лешие, кикиморы, водяные, русалки и всякие другие на свете реально существуют. Мы их называем природными элементалями, это разумные природные сущности, энергии. Энергетически они находятся в пограничном состоянии между нашим миром и миром иным.

Я недоуменно смотрела на них.

– Ну, вот ты работала по очистке биополя Земли, – пришёл ей на помощь Ирман.

Я кивнула.

– И знаешь, что существуют мыслеобразы, которые ведут себя как разумные существа, только очень ограниченные. Их существование направлено на одну цель – войти в кого-то, материализовать ту энергию-мысль, которая их создала. Можно сказать, это самый примитивный элементаль. Природные элементали – это элементали стихий. Будучи в физическом теле они имеют способность входить в контакт с природными стихиями, использовать их. Пусть не в глобальном масштабе, а в местном. Их можно назвать природными магами. Они живут рядом с человеком, потому что ощущают физическое и душевное родство с нами, но в то же время они могут воздействовать на стихии, сливаться с ними. Русалки не умирают, а плескаются в речках и озёрах, лешие так сродняются с лесом, что получают способность превращаться в деревья или в лесных зверей. По сути своей – это люди, которые пошли не по пути овладения физического мира, как это стало с нашими предками; и не по пути духовного мира высших вибраций, как это случилось с высшими расами людей; а по пути овладения и подчинения низших природных вибраций, природных стихий. Они в переходном состоянии между энергетическими мирами. Используя энергии стихий, они все меньше остаются людьми, и все больше сливаются со стихиями нашего мира. Но и уйти из этого мира не могут, стихии их крепко держат. Понимаешь?

Я неуверенно кивнула.

– Ладно, со временем поймёшь. А пока тебе надо знать, что мы работаем с ними, с природными элементалями. Они тоже часть нашего мира и помогать им, значит помогать и гармонии мира, налаживать связь с разумной природой. И мы с успехом это делаем. У нас своеобразный договор о взаимопомощи.

– Интересно, а чем они нам могут помочь?

– Ну, хотя бы регулировкой природного катаклизма при необходимости. Ты слышала когда-нибудь, чтобы горели леса?

– Как же они могут загореться – поразилась я, – да и с чего бы вдруг?

– Да мало ли причин! В древности многие гектары леса выгорали, гибли тысячи растений и животных, страдали люди. И заметь, что это было в те времена, когда люди перестали верить в природных элементалей, и те бежали от мысли отрицания, чтобы не развоплотиться. Прятались. И вот результат: в лесу нет хозяина, нет пригляда и от любой молнии, от малейшего костерка или окурка, брошенного бестолочью или со злости, сгорали целые лесные массивы, некому было вовремя порядок навести, нарушителя наказать, да огонь затушить. Так не только лешие, но и водяные, и другие природные элементали ушли из нашего мира. Мы же теперь наладили контакт. Люди постепенно начинают верить в них, и они возвращаются в родные места.

– Понятно, – сказала я. – Значит в этой точке база изучения контактов с природными элементалями тайги. Так?

Ирман кивнул:

– Ну, можно и так сказать.

– Ясно, а почему карта нам показала эту базу.

– Вот. Наконец добрались к сути нашего задания. В этой точке ИИ зафиксировал аномально низкую амплитуду вибрации. И вот что странно: обычно, где находятся природные элементали, обнаруживаются стабильно высокие вибрации – места силы. Слышала?

Я кивнула.

– Ну вот. А здесь, как будто провал. И на связь из лаборатории не выходят. Нам нужно на месте сделать точные замеры и вернуться. Эта наша командировка. Отправляемся я и Гелия, – он посмотрел на Анфису.

– А я? – обиженно воскликнула Анфиса.

– А ты будешь страховать нас тут.

– Да почему я-то? Есть новенькая, вот пусть сидит и страхует.

– Анфиса, ты, когда волнуешься, совсем теряешь соображение. Ну, как Гелия будет страховать, если она ещё ничего не знает? Что она сделать-то сможет? Кого вызвать нам на подмогу, если что? Только побежит к Ориэри с воплем спасите-помогите! Много толку от воплей-то? Ты же знаешь, в случае опасности каждая минута на счету.

Мы с Анфисой обиженно поджали губы. Анфиса, видимо, потому, что её не брали в командировку, а я, я реально была оскорблена таким отношением!

– Ну и самое главное, – примирительно добавил Ирман, глядя на наши надутые физиономии, – таков приказ Ориэри, ты же слышала. А приказы не обсуждаются.

Анфиса круто развернулась к компьютеру и принялась что-то сердито печать. Ирман вздохнул и глянул на меня.

– Значит так. Сейчас я тебе расскажу план наших действий в командировке. Через три часа мы должны быть на месте.

– Как через три часа? А собраться? Надо, наверное, что-то взять с собой. Да и потом разве мы отсюда доберёмся так быстро, ещё и план.

– Какие вещи? Ты там, жить, что ли, собралась? Максимум пара часов – замер показаний на месте, осмотр лаборатории. И всё. Больше никуда не влезаем. Туда мы телепортируем, обратно тоже. К ночи ты уже будешь дома.

– Погоди, Ирман! Мы ещё не сделали все ситуационные тесты. Нужен ещё хотя бы час времени.

– Анфиса, ну что за перестраховка? Ни такой уж там сильный всплеск, чтобы давать полный тест. Экспресс-теста достаточно. На месте разберёмся.

Анфиса покачала головой.

***

Я лежала с закрытыми глазами и чувствовала холод. Где я? Что со мной? Я открыла глаза. Белое ватное брюхо неба лежало на острых макушках деревьев, а из его прорех сыпал снег. Его подхватывал ветер и бешено расшвыривал, мстя за то, что ему был закрыта дорога ввысь, к солнцу, за то, что разбухшее небо придавило его к земле, заставляя метаться позёмкой по сугробам.

Я села и огляделась. Кругом заснеженный лес. Ничего не помню… Как я тут очутилась? В груди заметалась паника, ударила страхом в голову. «Стоп. Нельзя так. Надо взять себя в руки. Надо вспомнить. Так, Гелия, сосредоточься. Что ты помнишь?».

– Робин! – радостно воскликнула я и взглянула на браслет. – Роб, ты тут?

– Что ты кричишь? Конечно, я тут.

Я облегчённо засмеялась.

– Слушай! У меня провал памяти, я ничего не помню.

– После первой телепортации такое бывает. Ничего страшного, сейчас пройдёт.

– Телепортации? Ах, да! У нас же задание! Мы телепортировались. Я даже вспомнила портальную – небольшую два на два метра комнатку, где мы с Ирманом встали в круг и тесно прижались друг другу. Я тогда подняла голову и впервые близко увидела его удивительные изумрудные глаза. Ирман тоже взглянул, и я почувствовала, как он вздрогнул всем телом. Даже сейчас я самодовольно улыбнулась. Я знала какой эффект они производят. А Ирман вдруг сказал:

– Ничего себе! Красные глаза! Ты, случайно, не вампирша?

– Совсем и не красные, а цвета спелого граната, – обиделась тогда я, – и почему вампирша? Что за дикость, людей с редким заболеванием Порфирия8 уже давно научились лечить.

– О чем ты думаешь, Гелия?

– А? Да. Я помню. Мы телепортировали. И вот, – я осмотрелась. – А где же Ирман?

– Хороший вопрос, но, к сожалению, я не могу на него ответить. Тут я мало тебе пригожусь, у меня нет связи с глобальным интернетом, и вообще никакой связи здесь нет. Я могу только считывать твои биотоки. И у меня для тебя хорошая новость: ты здорова. Хватит валяться. Поднимайся. Надо выбираться отсюда. Через пятнадцать минут мороз доберётся до тебя. Я вижу, что термозащита повреждена, но не могу определить почему. Видимо, что-то пошло не так при телепортации.

– А ты можешь определить в какую сторону идти?

– Как я могу это определить, если нет интернета, а, значит, нет и навигации, – недовольно проворчала Робин.

– Ну, да, конечно… И что делать?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Нет, так. Просто рассуждаю вслух.

Я встала и попыталась разглядеть что-нибудь между стволов. Бесполезно.

– Роб, но ты могла бы постараться хоть что-то уловить! Звук там, сигнал какой! Постарайся. А то мы тут с тобой сгинем.

Робин молчала. Может она без интернета вообще заснула? Никогда раньше ни она, ни я не были в подобной ситуации. Ладно. Надо осмотреться. Не могла я телепортироваться далеко от нужного места. Да и Ирман должен быть где-то здесь. Он, наверное, уже ищет меня.

– Слушай, Роб, а может на дерево залезть? Оттуда дальше видно. Может просека какая.

Роб молчала. Я пошла по поляне, приглядываясь к деревьям.

– Роб, ты только посмотри какие огромные древние неохватные стволы! У них даже самые нижние ветки намного выше моего роста. И с поляны страшно уходить. Да куда идти? В какую сторону? Совсем заблужусь. А так, может, рассчитают траекторию телепортации и…

– Глупость какая, – проворчала Роб, – как можно рассчитать траекторию, если произошёл сбой. Тебя могло закинуть куда угодно.

– Спасибо, успокоила.

Снег перестал, и мне, наконец, повезло. Я увидела молодую ель. Нижние ветки её почти легли на снег, а те, что выше, частыми ступеньками убегали вверх, к макушке. Я радостно засмеялась и ухватилась за ближайшую ветку.

– Ой! – толстая иголка воткнулась в палец, показалась капелька крови.

– Осторожнее! Немедленно убери кровь. На запах могут прийти!

– Кто? – испуганно спросила я и прислушалась. В завывании ветра мне почудился отдалённый вой. – Волки? Ну, что ты! Их же подкармливают, тем более у нашей лаборатории. Они не должны нападать на людей, – успокаивала я саму себя, дрожащим голосом.

Откуда взялись силы: я плотнее натянула перчатки, и, быстро-быстро перебирая руками и ногами, забралась почти на самую верхушку ели. Дальше лезть было опасно, верхушка могла обломиться. Я осмотрелась. Во все стороны, куда я могла дотянуться взглядом, тянулась тайга. И больше ничего. Я посмотрела вниз. Ни тропинки, ни прогалины между деревьями. Хотя… что это? Совсем рядом, как я раньше не заметила! Всего за несколькими деревьями на небольшой полянке что-то чернело. Точно. Там лежал человек! Ирман! Я быстро спустилась и, проваливаясь почти по пояс в снег, кинулась к нему. Добралась. Он лежал, уткнувшись лицом в снег. Меня вдруг охватил такой страх, что я не смела к нему прикоснуться. Но надо что-то делать!