скачать книгу бесплатно
Камень в огород
Анна Яковлевна Яковлева
В одном провинциальном городке декоративный камень с датой основания города стал своего рода Чижиком-пыжиком города «N».Две сестры Анна и Наталья Голубевы заражаются общим настроением. Ночью они грузят в тележку лопаты и отправляются за камнем в центр города. Льет дождь, гремит гром и сверкает молния, но сестры настроены решительно. В самый ответственный момент сестры слышат звук двигателя. Камень, который они уже считают своим, умыкают у них из-под носа.Прокурор города обращается к гражданам за помощью. Сестры загораются желанием помочь правоохранительным органам найти похитителей памятного камня. Что из этого выйдет? Конечно, приключение!
Анна Яковлева
Камень в огород
…Мы с сестрой потягивали клюквенный морс в садовой беседке, отмечали начало лета. Птички перепархивали с ветки на ветку, гудели шмели, маргаритки радовали глаз…
– Хочу камень на горку, – мечтательно вздохнула Наташка, и я забеспокоилась, потому что надо знать Наташку…
Горка – это сильно сказано: так, намек. Кровельщики соседям крышу делали, увидели эту Наташкину горку, и спрашивают: девушка, а кто это у вас тут лежит под холмиком?
Ну, сестрица им ответила в том смысле, что закопали одного такого любопытного. Честно скажу: я до конца дня ждала участкового.
Вот на эту «могилку» теперь Наташке понадобился декоративный камень.
Причем, желание овладело сестрой стремительно, прямо у меня на глазах. Только что сестрица была довольна жизнью, ничего не желала, скачок секундной стрелки – и вот Наташка уже жить без камня не может, уже в подробностях представляет камень на своей горке, точно знает, что посадит вокруг, и отговаривать ее – себе дороже.
Теперь вы понимаете, почему «У меня мурашки от моей Наташки» – мой любимый шлягер?
– Хорошо, – говорю, – а где ты собираешься найти камень?
Вопрос сакраментальный…
Наш город знаменит тем, что в нем много монументов и памятников славным датам и людям.
А камни в нашей местности – большая редкость. Не поверите – стоящий экземпляр стоит кучу денег!
Народ, не долго думая, тырит декоративные камни, которые плохо лежат, так что городская власть едва успевает возобновлять ресурс.
Так вот один камень у нас имеет славу не хуже питерского чижика-пыжика.
На камне начертана дата основания города N: «г.1371». Горожанам он особенно приглянулся, и воруют его с завидным постоянством. Видимо, в этом есть особый шик: водрузить в огороде камень с датой.
– В одном месте, – наводит тумана Наташка и глазки прячет. Глаза у Наташки плутовские и выдают ее с головой. За этот взгляд я зову сестру Наташильда.
– Когда? – с покорностью овцы спрашиваю я.
– Я в шоке! Ночью, конечно!– Наташильда перманентно находится в состоянии шока.
– А как мы его припрем?
– Я уже все придумала,– с жаром уверяет она меня, отчего я чувствую себя крайне неуютно, – привезем камень на тележке.
План у Наташки, как всегда, безупречен: мы ждем безопасного для воровства времени суток, подгоняем тележку к камню, грузим и водворяем малую архитектурную форму в саду, на горке.
В два часа пополуночи Наташильда командует:
– Пора!
В ту же секунду хляби небесные разверзаются, начинается вселенский дождь, молнии сверкают одна за другой, грохочет так, что уши закладывает, видимость пропадает. Лично мне становится ясно: небеса против нашей вылазки, и я начинаю надеяться, что поход отменяется, но Наташка, как обычно, все понимает по-своему:
– Нам повезло, – ликует сестрица, – следы смоет.
– А громом нас не поразит? – спрашиваю.
– Я в шоке! Перестань трусить: грома бояться – в лес не ходить, – на ходу придумывает Наташка. Она вообще горазда на выдумку.
Натягиваем резиновые сапоги, дождевики, Наташка бросает лопаты в тележку, и мы выдвигаемся. Тележка, конечно, достается мне, Наташка тащит лом. Не спрашиваю, зачем он ей понадобился, берегу силы, потому что тележка то и дело застревает на колдобинах, а вокруг гремит и сверкает.
Я уже теряю счет времени, когда обнаруживаю, что мы находимся на центральной площади города.
Наташка подводит меня к клумбе (или рабатке) слева от фонтана, складывает от умиления руки на груди и, перекрикивая шум дождевых потоков, сообщает:
– Вот он, красавец.
Я смотрю и отказываюсь глазам верить.
Сквозь стену дождя проступают неясные контуры знакомого монумента.
– Татусик, – с беспокойством спрашиваю я, – а ты ничего не путаешь? По-моему, это памятник жертвам фашизма.
– Бестолочь, – шипит Татусик, – куда ты смотришь? Вон, внизу!
Под разлапистой елью, между стелющейся туей и какой-то неизвестной растительностью возлежит валун… При вспышке молнии замечаю на нем серебряные цифры «г.1371». Тут я начинаю соображать: городская власть перехитрила падких до наживы горожан и после очередного похищения заменила булыжник валуном с полтонны весом. Чтобы такой умыкнуть, нужен погрузчик «komatsu».
– Наташ, – теряюсь я, наблюдая, как о плоскую поверхность разбиваются мощные капли, – так это ж надгробный камень, это ж наша могильная плита. Чтоб его сдвинуть, кран подъемный нужен.
– Не дрейфь, – командует сестра, – заходи с тыла.
Извлекает из тележки лопаты, и мы начинаем подкапывать валун. Несколько минут мы его подкапываем, затем Наташка вгоняет лом под камень и наваливается всем весом на стержень. Наташка дважды повисает тушкой на ломе – рычажный механизм не поддается, камень остается в прежнем положении.
– Ничего-ничего, – обещает валуну Наташка, – мы тебя не мытьем, так катаньем.
В этот момент слышится шум мотора.
Я кидаюсь за памятник, обо что-то спотыкаюсь и падаю.
Путаясь в дождевике и чертыхаясь, гусиным шагом сдаю назад и вправо, и оказываюсь под прикрытием памятника, в компании с Наташкой.
– Мама дорогая, – не разжимая рта, шепчу я. – Сейчас нас заметут за порчу клумбы!
– Елки, тележка у фонтана осталась, – шепчет сестрица.
Я только головой покачала: нашла, о чем беспокоиться.
Гроза постепенно уходит, гром уже не такой громкий, молния уже не такая молниеносная, да и ливень уже льется не с таким азартом, без огонька. Воздух чист и свеж, и пахнет свежими огурцами.
Между тем к клумбе подъезжает машина с выключенными фарами.
– Похоже на «жигуленок», – почти ультразвуком отвечает сестрица. Шурша дождевиком, Наташка вытягивает шею и издает странный звук.
– Что? – спрашиваю одними губами.
– Ты накаркала, вот тебе и мини-погрузчик!
Дождь берет паузу, в ночной тишине слышно, как с деревьев стекают и с оглушительным звуком падают в мокрую землю дождевые капли. Вот открылась дверь машины, вот кто-то тяжело наступил на асфальт, шуршат под ногами камешки…
Вслед за Наташкой я вытягиваю шею, смотрю и вижу два мужских силуэта с саперными лопатами, которые двигаются в нашу сторону.
Первый остановился на расстоянии швырка камнем от нашей лежки. Щелкнула зажигалка, осветив увесистый кулак, бейсболку с низко надвинутым козырьком и капюшоном и тугую щеку. Кажется, я слышала, как трещит сигарета, как наполняются легкие парня никотином.
Секунды медленно переливались в минуты, мы с Наташкой боялись шелохнуться, ноги затекли, я чувствовала, что еще мгновение, и не выдержу – с визгом брошусь по улице.
– Вован, ты веревку взял? – приглушенным баритоном спросил второй.
– Ага, – хрипло отозвался тот, что с сигаретой.
Ноги потеряли чувствительность окончательно, я закрыла глаза и напряглась. Хоть на сантиметр, на полсантиметра, на четверть четверти распрямить конечности – единственное желание, овладевшее организмом!
Я шевельнулась, дождевик предательски зашуршал. Огонек сигареты замер. Наташка сунула мне под нос кулак, я зажмурилась от ужаса. По верхушкам деревьев пробежал спасительный ветерок, ель издала звук, отдаленно напоминающий шуршание дождевика, огонек сигареты продолжил движение, я выдохнула.
Ночные тати оказались нашими конкурентами.
– Да тут делов-то, – радуется Вован.
Мы с Наташкой видим склоненные спины, слышим сопение и скрежет лопат.
Наташка порывается остановить воров, но теперь я показываю ей кулак и для убедительности мимикой и жестами изображаю, как они скрутят нам шеи.
Забыв об остановке кровообращения в ногах, мы с Наташкой в бессильной ярости наблюдаем, как камень, который мы уже считали своим, на наших глазах достается чужакам! А мы же им еще и помогли – подкопали валун для удобства!
В считаные минуты ночные тати завершают начатое нами – обкапывают камень со всех сторон.
Баритон кидается к погрузчику, подгоняет его вплотную к клумбе и опускает ковш… Еще через минуту наш валун оказывается в ковше!
– И-и-и, – беззвучно втянула воздух Наташка.
В горле родился и самопроизвольно скончался крик.
Погрузчик в ретроградном движении, как говорят астрологи, подъехал к открытому багажнику «жигулей» и погрузил в него наш…, то есть городскую собственность, памятный камень!
В следующее мгновение погрузчик выехал на шоссе…
«Жигуленок» хрюкнул, выпустил зловонное облачко и покатил вслед за мини-погрузчиком, по-прежнему не включая фары.
Голова отказывалась воспринимать реальность, конечности отказывались распрямляться. Я выбралась из зарослей туи на полусогнутых:
– Что это было?
– Наш камень, – театрально всплеснула руками Наташка, – стырили, гады! Мерзкие вандалы, позор нашего древнего города…
– Не судьба, – пророчески произнесла я.
– Ты что? – возмутилась Наташка. – Не смей даже думать, что у них этот фокус пройдет со мной. Я им не городская власть! Мы их найдем! – торжественно, как клятву, произносит Наташка. У памятника жертвам фашизма это выглядело весьма убедительно.
Я Наташкино настроение не могла разделись в силу физиологических причин: с детства после нервного напряжения я валюсь и засыпаю.
Естественно, у Наташки, кроме плана «а», в заначке оказался еще план «б» и далее по алфавиту.
– Ладно, я знаю, где еще есть симпатичный булыжник, – в ужасе слышу я.
– Может, хватит? Давай домой, я спать хочу.
– Не пропадать же ночи зря! – резонно возразила сестрица.
В полном молчании мы сложили инструменты в тележку и пустились в мелкий чес по городу в поисках подходящего по весу булыжника.
Гроза к этому времени уходит куда-то на юг, наступает тьма египетская, в ночной тишине слышно, как чавкают сапоги, и наше с сестрицей сопение.
Наконец, нам повезло. Три камня весом примерно 10-15 кг обнаружились напротив опорного пункта полиции.
– Ты стоишь на стреме, – разделила обязанности Наташка.
Заподозрить в сестре лирика мог только извращенец. В сестрице пропадал военком или, на крайний случай, физрук, только не филологиня.
Наташильда вытащила веревку, наклонилась, связывая камень, как бандероль.
Я не успела глазом моргнуть, на крыльце появился мятый дежурный – тощий, длинный и нескладный.
Длинный потянулся, закурил и приветливо кивнул:
– И куда вы его?
Очевидно, он принял нас за дворничих или бригаду озеленителей.
Я толкнула Наташку в зад, она потеряла равновесие и уперлась в землю ладонями.
– К управлению, – не задумываясь, соврала Наташка, распрямляясь. Она всегда быстрее меня соображала.
– На фига им нужны куски бетонного блока?
Наташка по цвету слилась с серой полоской на горизонте, а я пробормотала:
– Начальству виднее.
Дежурный щелчком выбросил сигарету, сбежал со ступенек и любезно помог загрузить все три куска в нашу тележку.
