Пылающие души

День прошел без особых проблем, разве что Сашку случайно облили краской. Причем мой напарник заявил шепотом, что это было заказное нападение. Он был уверен, что его подстроили маляры. Я закивал в знак согласия, и мы продолжили свой путь.

Вечером в нашем вагончике пахло яичницей с салом. Все продукты для нее были привезены Сашкиным братом из деревни, так что от распространяемого аромата можно было с ума сойти. Пока на сковороде шкворчало сало, Сашка производил какие-то непонятные для меня шаманские действия. Он водил вокруг себя руками, смешно переставлял ноги, а шею выгибал так, что я в какой-то момент подумал, что она сейчас переломится.

– Что с тобой? – не удержался я, помешивая содержимое сковороды.

– Не мешай мне общаться с духом огня, еси сам ничего в этом не смыслишь!

Я пожал плечами и продолжил свое наблюдение. Сашка сделал несколько прыжков в сторону двери, затем остановился и спросил:

– Что ты сказал, о мудрейший из духов? Под топчаном посмотреть? Будет сделано, о величайший!

Он в два прыжка доскакал до топчана и резко упал перед ним на живот. Я начал бояться за его душевное состояние, но вспомнив, с кем имею дело, успокоился. И тут Сашка поднялся на ноги, а в его правой руке была до боли знакомая бутылка из-под фанты! Я потерял дар речи. Сашка же сел на топчан и поставил бутылку на стол.

– Вот что послали нам духи огня и пчелиной смерти! Они говорили со мной и поведали, что хотят заполучить несколько свежих жужжащих душ. И духи принесли мне в дар эту бутылку, наполненную нектаром, тьфу ты, в смысле солнечным маслом! Меня научили этому в Никарагуа, когда мы скрывались от вражеской разведки в мангровых лесах. Там духи избрали меня свои жрецом и теперь периодически дарят мне разные безделушки. Бери и пользуйся! Ну и маме от меня привет, хотя конфеты уже закончились. Извини.

На последнем слове он развел руками и тут же уставился в галдящий телевизор. Сашка сидел с таким видом, как будто только что ничего не происходило и он не прыгал, как полоумный, говоря на непонятном языке.

Я подошел к столу, но взять бутылку в руки не рискнул. Солнечная жидкость покоилась внутри, дожидаясь своего времени. Мое лицо отразилось в ней, и я снова увидел своего двойника. Он был рад, а значит, все складывается самым лучшим образом. Конечно, показывать свою невероятную радость я не стал, стараясь скрыть ее за непроницаемой маской, но это удавалось не вполне.

– Да ты расслабься, – проговорил Сашка, – духи не заберут свой дар. Об этом мы с ними договорились. Кстати, чтоб ты знал, хорошая шутка должна выстояться. Как яичница с салом. Не стой столбом, накрывай на стол. Мне же духам жертву принести надо, вот я их салом сейчас и накормлю.

Сколько я его помню, особой выдержкой в отношении поговорить Сашка никогда не отличался, а тут целый день терпел. Ну шутник… Ну мастер… Я накрывал на стол, раскладывая порезанный хлеб и лук, а мой напарник продолжал делать вид, что все происходившее здесь не имело к нему отношения.

Ел я с огромным удовольствием, запивая яичницу Сашкиным квасом. Он делал его сам и категорически не выносил магазинного, называя его не иначе как «таблицей Менделеева». Хотя так он называл большинство продуктов из магазина, рассказывая, что у него от них жуткая изжога из-за непереносимости пищевой химии. Появилась у него такая реакция якобы в Китае, когда местные умельцы пытались накормить его «вареными яйцами». Как он утверждал, переизбыток химии в этом продукте навсегда отбил у него желание есть «ненастоящую» пищу.

Доев свой царский ужин, мы вышли на осмотр территории. Сашка специально не присматривался к яме, стараясь обходить ее стороной. Никого мы не поймали и даже намека на движение не видели, так что пошли снова в вагончик «чаи гонять».

Напарник достал домино и рассыпал его по столу. Набрав в руки костяшек, мы начали лупить ими по столу. Главная цель заключалась в том, чтобы создать видимость полного ухода охранников в игру. В такие моменты наводчик обычно дает сигнал команде к выходу.

– Ну, спроси меня, – сказал Сашка, выкладывая очередную костяшку.

– Что спросить? – не понял я, закрывая ему выход на удачный ход.

– Спроси, где я взял солярку. Ведь этот вопрос витает у тебя над головой еще с прошлой смены. Шутки о шаманских танцах не уместны.

– Ну и где ты ее взял?

– Кого? – спросил Сашка как ни в чем не бывало.

– Да блин!

– А, ты про солярку узнать хочешь… Кстати, рыба! – он шваркнул о стол очередной костяшкой и раскрыл свои оставшиеся.

Я так и не понял, как ему удалось обыграть меня, учитывая, что все удачные выходы были мною перекрыты, но на моих руках был проигрышный расклад.

– Сдаюсь, – я развел руками, а мой старший товарищ откинулся на топчане, отдавая команду перемешать доминошки.

Во время новой партии он завел рассказ, который меня поразил. Конечно, я был в курсе того, что наши сотрудники тоже выносят домой некоторые материалы с охраняемых объектов, но здесь было что-то колоссальное! Я слушал с открытым ртом, забывая, что это рассказывает редкий выдумщик.

– Ты помнишь, год назад, у нас был объект в районе моста на Малышева? – начал он свой рассказ.

– Конечно, помню. Я там тоже дежурил, но не долго. Нас перевели на другое место.

– Ага, часть ребят тогда перекинули на охрану склада с медикаментами от Красного Креста. Вот, а меня как опытного контрразведчика оставили на складах возле железной дороги. Ты же помнишь, какая там была скукота, не то что здесь. Тут хоть люди ходят, а там, кроме крыс, развлечений не было. Так вот, сижу я однажды на стульчике возле ворот и кормлю этих животинок сухарями. У меня была традиция оставлять пару кусочков хлеба на батарее, и они к следующему разу высыхали в кирпич.

– А крыс ты зачем кормил? – спросил я, воспользовавшись паузой, возникшей из-за похода Сашки к бутылке с водой.

Он напился, крякнул, снова лег на свое место и, глянув на меня, с улыбкой произнес:

– Ну, во-первых, там была пара котов, с которыми я завел дружбу. Да, не удивляйся, в разведке меня учили находить себе союзников везде, где только можно. А во-вторых, я носил с собой пневматический пистолет и оттачивал навыки стрельбы. Никогда не знаешь, когда снова пригодишься Родине. Крысы привыкли, что их тут кормят, потолстели, и попадать в них стало гораздо легче. Вот такое незамысловатое развлечение я тогда нашел для себя. И вот, сижу я однажды и думаю: а что находится за дверями соседнего склада? Он закрытый был, помнишь?

– Там, где три навесных замка?

– Ага, память у тебя истчо хорошая. Хвалю! Так вот, смотрю я на эту дверь, и такой интерес меня взял, что словами не передать. Как магнитом тянуло. Вот я и подумал, что там должно быть что-то полезное для меня, раз непреодолимые силы туда тянут. И – внимание! – крысы бегут за стену этого здания и приходят тоже оттуда! Выхожу я из-за угла, осматриваюсь: ни крыс, ни людей, только стена и несколько больших кустов. Вонь жуткая стоит! Некоторые явно использовали это место как туалет, не доходя до «нужника» всего-то метров двадцать. Иду я вдоль забора и вижу портал в счастье! А еси по-простому, то просто дыру в стене, а перед ней куст раскидистый. Подошел, осмотрелся – никого. Прислушался – тишина. И манит она меня, говорит, загляни, тут есть кое-что интересное. Ну я за фонариком сходил, на четвереньках пролез в дыру и оказался на складе. Не скажу, что очень темно было: почти под самым потолком несколько окошек виднелось. Но фонарик я зажег, а то вдруг здесь тоже туалет сделали. В общем, осмотрелся я по сторонам, а там все завалено. В мешках порошок какой-то, в ящиках железки. В общем, для хорошего человека там ничего не было. И вот захожу я за какие-то пластиковые коробки, а там бочки стоят. Представляешь? В принципе, ничего удивительного, стоят себе и пусть стоят, но я запах учуял знакомый. Подхожу к ним и вижу, что у одной бочки крышка дырявая. Принюхался, чувствую – горючкой пахнет. Я крышечку свернул легонько, а она и не сопротивлялась особо, фонариком подсветил и понял, что вот оно – то, что меня манило со страшной силой. Выбрался я оттуда, выломал ветку с куста и вернулся пробу взять. Как сам понимаешь, проба была положительной. Бочку пришлось закрыть хорошенько, чтоб больше никто не унюхал, а то пришлось бы конкурентов разгонять. А как вытащить ее оттуда? Знаешь?

– Честно, понятия не имею. Я пока тебя слушал, решил, что ты ее вычерпал чем-то.

– Ага, я тоже так сначала подумал, да как ее вычерпать, еси горловина узкая и ничем туда не залезешь? Я уже решил, что придется трубочкой высасывать, ну знаешь, как бензин сливают? А потом подумал, будет заметно, что бегаю туда-сюда. Еси увидят, спросят о моих похождениях. Вот я и решил, что надо все в одну ходку сделать. Прикинул на глаз размеры бочки и дыры в стене и понял, что всего-то два ряда кирпичей лишние. Стучать начнешь – услышат, но когда состав рядом проходит, то под его грохот можно бомбу взорвать. Я все продумал: и то, как на машине вечером с тачкой приеду, и как строительный молоток в сумке принесу и даже, что буду делать, еси меня увидят с моей ношей. Но тут появилась мысль, которая потом мне долго не давала покоя: а что, еси кто-то из хозяев проверяет этот склад? Ведь, согласись, странно получается, что такая прорва материалов никем не охраняется. На следующее дежурство я снова взял фонарик и полез в дыру. Ходил внутри минут пятнадцать, все это время обходя пространство по периметру, чтобы следов не оставить на слое пыли. И обнаружил, что, кроме моих следов с прошлой смены, новых здесь не появилось. Тогда было принято решение понаблюдать за этим местом несколько смен и, еси ничего не поменяется, брать свой товар. Выждав три смены, всякий раз просматривая помещение на наличие свежих следов, я решил, что мое время пришло. На следующее дежурство погода мне помогала, как могла. Вечер был очень пасмурным, потом ураган, ливень. Ты, может, помнишь эту ночь, когда деревьев много повалило и пару сотен мест по всей стране остались без света. А я в эту ночь был на дежурстве. В машине пришлось убрать заднее и переднее пассажирские сиденья, так как места в ней немного. Я поставил свой «Москвич» рядом с воротами, а сам пошел на смену. В самый сильный ливень, когда молнии били одна за другой, мне пришлось пробираться к складу. За десять минут я выбил кирпичи и зашел никем не увиденный внутрь, затаскивая за собой маленькую тачку. В итоге я привез домой три бочки по пятьдесят литров солярки.

Незаметно мы разыграли еще одну партию, снова закончившуюся Сашкиным возгласом: «Рыба!». Я не особо следил за игрой, увлеченный рассказом. Склад с большими запасами топлива будоражил воображение.

– И что ты с ними сделал? Продал? – я ожидал от него только такого ответа.

– Не, одну бочку брату отвез в деревню – для него это дело очень нужное, а две дома остались. Несколько раз я растапливал с ее помощью печь, а больше ничего не делал. Хотелось деть ее куда-нибудь, потому что мысль о приходе полиции мешала спать. Но так было только первые три месяца, потом я успокоился и забил на это дело. Может, кто ищет свою пропажу, но со мной это дело пока не связали. Как результат, тебе тоже перепало немного. Видишь, как получается: я взял без спроса – значит, украл. Это плохо? Конечно плохо! Но брату я помог? Помог! Тебе с твоей мамой помог? Истчо как помог! Так что получается? Я не злое дело совершил, а доброе и полезное. Так я вижу это и так предпочитаю думать. Согласен?

Я долго не отвечал, раздумывая над тем, что, оказывается, гараж этого открытого человека – отличное место добычи горючки. Поставил ты меня в тупик, Александр, ой поставил…

– Думаю, что ты, Саша, молодец. Брать чужое плохо, но брать забытое или ненужное, на мой взгляд, это личное решение каждого. Если бы она еще и нужна была тебе в тот момент, то вообще вопросов бы не возникало, а так… В общем, все равно ты молодец!

– Благодаря этой краже мне удалось помочь уже второму человеку, но все-таки это была кража. Так плохо это было с моей стороны или хорошо?

Что сказать? Я пожал плечами, поскольку в философские вопросы внутренней борьбы моего напарника влезать не хотелось. У меня самого завис подобный вопрос, с которым мне еще предстоит разобраться. Увидев мою растерянность, Сашка вздохнул и снова встал попить воды, а вскоре мне опять пришлось услышать его крик: «Рыба!». Да как он это делает? Специально что ли зубы заговаривает?

Мы провели еще несколько партий, но мне удача так и не улыбнулась. И действительно, всякий раз он рассказывал новую историю, не давая мне сосредоточиться и подтверждая мою догадку. Правда, чаще концентрацию я терял из-за стоящей на столе бутылки «солнечного масла». Она манила меня своим блеском в свете лампы.

Воров мы этой ночью все-таки выследили, но решили не трогать из-за большого численного перевеса. Нам оставалось снимать их на камеру с отличной ночной съемкой, выданную именно для таких случаев. Ворами оказались уже известные нам маляры, взявшие себе в помощь еще пару человек. Сашка потирал руки: завтра с утра у него будет тема для разговора с прорабом, и мелочью этот старикан не отделается. Мой напарник ликовал, мечтая о том, как прижмет их всех и как они будут его уговаривать никому не показывать запись.

– Но это утром, – спокойно сказал Сашка, наливая очередную кружку чая, – а сегодня будем петь песни и плясать огненные танцы.

Попрыгав несколько минут по вагончику, он завалился на топчан и заснул. Я был уверен, что ему снятся денежки прораба и его команды. Сон его был спокойным и продолжался ровно два часа, пока я не сменил его на топчане.

Свои деньги мы получили сполна, а незадачливые воры получили большую порцию матов от начальника. Также нам вручили по бутылке дорогой водки, что меня очень обрадовало: я уже знал, как смогу ее применить.

Глава 15.

Домой я шел в приподнятом настроении: деньги за Сашкину наблюдательность получил, солярку достал. Что еще надо для полного счастья? Наверное, поспать спокойно после смены да в тишине, без посторонних звуков.

Выходя из троллейбуса, я увидел у киосков-«наливаек» своих недавних знакомых. Беспалый и Мишаня стояли со стаканчиками в руках и что-то объясняли незадачливому прохожему. Тот пытался доказать свою правоту, но у него это слабо получалось. В результате он ушел по своим делам с синяком под глазом, а два друга продолжили отдыхать.

От нашего дома шел в их сторону Коля, таща пакет с чем-то тяжелым. Узнав его с большого расстояния, я отошел в сторону и остановился за киосками. Дело было не в страхе перед последствиями возможной встречи, а в нежелании видеться с этим человеком и здороваться с ним. Тем более, учитывая мои замыслы, мне не мешала тренировка в маскировке. Надо будет узнать у Сашки основные принципы слежки, которыми он, с его слов, владел идеально.

Коля остановился возле своих друзей и пожал им руки. Через минуту он уже стоял с таким же стаканчиком, эмоционально рассказывая какую-то историю, скорее всего о Наташе: я слышал ругательства в женский адрес. Мужики засмеялись, а Беспалый похлопал его по плечу и указал на один из домов в частном секторе. Коля быстренько влил в себя содержимое стакана и направился в указанном направлении. Когда он постучал в дверь, ему открыла старушка, осмотревшая улицу и впустившая его во двор.

Мне стало интересно, зачем он туда пошел, но не спрашивать же об этом у него самого или у его друзей? Решено было еще понаблюдать, хоть меня и клонило в сон, а в глаза будто песка насыпали. Его друзья стояли молча, облокотившись о столик возле киоска. Мишаня достал нож и стал чистить ногти, вызывая у меня в памяти не очень приятные воспоминания. Коля появился на улице через пять минут, сворачивая пустой пакет. Подойдя к друзьям, он показал им какую-то бумажку, и они радостно заговорили.

Теперь все стало на свои места. Похоже, бабка (или кто-то из ее жильцов) покупает у местных алкоголиков вещи, тем самым спонсируя их гулянки. Бумажка у Коли в руках напомнила пятьдесят гривен, а радость его друзей подтверждала эту догадку. Все трое уже снова подошли к киоску и что-то говорили продавщице.

Бабку с ее спонсорством надо внести в мой список по очистке района. И о «наливайке» не забыть. Кстати, пора уже начать вести такой список, а то могу пропустить кого-то или, наоборот, наказать невиновного.

«Наказать…» – я смаковал это слово, пробуя его на вкус. Оно жгло мне сознание, жарким светом озаряя зарождающиеся в голове мысли. А ведь это слово подходит как нельзя лучше в качестве описания моих будущих действий. Эти люди совершают нехорошие поступки, так почему же их не наказать? Темные мысли усугублялись состоянием усталости из-за бессонной ночи на смене. Ну ничего, сейчас посплю, а потом уже все обдумаю, если, конечно, с такими мыслями я смогу уснуть.

Обойдя своих старых знакомых, получивших заказ из окошка в киоске, я направился домой. По дороге пришлось зайти в гараж: Женя каждый раз перебирает мои вещи с работы, и найденная ею бутылка вызовет массу вопросов. Расположив свое сокровище на полке шкафа, я отошел в сторону и полюбовался его красотой. Жидкость в бутылке действительно светилась, создавая эффект маленького личного солнышка. Возможно, из-за усталости, но, скорее всего, из-за морального успокоения от вида стоявшей передо мной спасительной бутылки, я простоял так пару минут с абсолютно свободной от мыслей головой. Я чувствовал, что мой план реально осуществим, и все инструменты для этого я легко достану, стоит только захотеть. Бутылка подарочной водки заняла свое место на другой полке, поглубже, чтобы я ее случайно не зацепил трясущимися от волнения руками. В том, что руки будут трястись, когда я выйду на тропу войны, сомнений у меня не было. И я отправился домой: жена меня ждет, ведь я задержался уже больше чем на двадцать минут.

Женя приготовила мне традиционный завтрак из бутербродов, не забыв о кофе. Многие люди не могут спать после выпитой чашечки этого напитка, я же могу спокойно пить его перед сном. Перекусив, я поиграл немного с дочкой, поговорил с женой и отправился в постель, съедаемый желанием немедленно пойти в гараж и тут же применить солярку. Женя, как я и думал, поинтересовалась моей задержкой, и мне пришлось рассказать ей о задержанных ворах и разговоре с прорабом. О бутылке я предпочел промолчать.

Девочки ушли гулять, предоставив мне время для отдыха. К моему огромному удивлению, уснул я мгновенно, несмотря на переполнявшие голову мысли. В этот раз мне снилось, что я стою возле того киоска, где видел Колю с его друзьями, а в моих руках светится на солнце бутылка из-под фанты. Лучи от нее падают на соседа, на его друзей, на киоск и на дом бабки. Все загорается, заполняя пространство едким дымом с запахом горелой резины и пластика. Сам воздух начинает гореть, а люди вокруг ликуют и нахваливают меня за геройский поступок. Их лица светятся от счастья и от солнца. Они носят меня на руках, бросают в меня драгоценности, и я чувствую, что становлюсь народным героем. В какой-то момент солнце заходит, и лица людей начинают меняться. Их перекашивает, они становятся серыми, землистыми. Одежда на них начинает тлеть. В их глазах появляется страх. Смертельная агония искажает их некогда прекрасные лица. Некоторые начинают истекать кровью, а кожа других покрывается пузырями и лопается. Тень падает на улицу, и я вижу, что огромная фигура человека в черном плаще закрывает последние солнечные лучи. Лицо его спрятано под капюшоном, и ни одной детали я рассмотреть не могу. Вокруг уже опять веселятся, и я вдруг осознаю, что меня несет ликующая толпа мертвецов. Человек в плаще поднимает руку и указывает в сторону пожара, устроенного мною, и я вижу, что от города почти ничего не осталось. На меня смотрят обгоревшие стены и закопченные окна. Вокруг струится дым и тлеют угли. Между пожарищами ходят люди, внешне не отличимые от тех, что держат меня на руках. Лица их мертвы и, наверное, поэтому очень печальны. Город вымер, сгорев под лучами из бутылки в моих руках. Внезапно где-то рядом вспыхивает пламя, своими струями обжигая мою кожу и руки держащих меня людей. Человек в плаще машет рукой, и по его команде мое бренное тело забрасывают в это пламя. Жар разъедает кожу, заставляя разлепить сжатые от ужаса губы, и крик боли с последним выдохом вырывается из моей груди. Мир меркнет вокруг меня. Я открываю глаза на своей постели.

– Вот же… Нервы пошаливают, – приподнявшись на кровати, я тянусь к тумбочке, но понимаю, что традиционного стакана с водой там нет. Моя спина липкая от пота, а руки мелко дрожат, и унять дрожь невозможно. Горло дерет от сухости, в нем явно чувствуется запах гари. Встав с постели, я с трудом добредаю до кухни, чтобы напиться живительной влаги. Вода стекает по подбородку на грудь, но я не обращаю на это внимания, поскольку еще не очнулся ото сна. В отражении окна моего двойника нет, но я чувствую, что он где-то здесь, он рядом и следит за мной. Но самое главное, он подталкивает меня к совершению задуманного, а я не хочу сопротивляться, потому что осознаю проблему и не желаю терпеть таких соседей.

Вернувшись в комнату и завалившись на кровать, я долго уговаривал себя закрыть глаза и еще поспать, но страх перед сном меня не покинул. Я боялся, что как только закрою глаза, человек в капюшоне снова вынырнет из моих грез и отдаст команду сжечь меня. Успокаивал я себя тем, что это всего лишь сон и в реальности мне ничего не угрожает. В итоге спал я без снов, в кромешной тьме, как тот город, засыпанный золой и превращенный в угли.

Женя с дочкой вернулись с прогулки и, как обычно, пошли в другую комнату. Я слышал их сквозь сон. Но как только за ними закрылась дверь в комнату, мне снова удалось отключиться. Окончательно проснулся я от упавшего на меня груза весом около двадцати килограммов. Он хватал меня руками и кричал что-то, сначала неразборчивое, а вскоре:

– Папа, вставай! Посмотри, какую книгу купила мне мама! Ну папа!

– Лера, слезай с папы, – раздался строгий голос из коридора, – он еще не выспался.

Лера, в расстроенных чувствах, слезла с меня и уже собралась бежать к маме, но вдруг на нее сзади накинулся какой-то зверь. Он укусил ее за шею небольно, совсем легонько и подхватил своими сильными лапами, закинув себе на плечи.

– Папа, покрути меня! – и зверь закружил ее по комнате, проворачиваясь на одной ноге.

Лера громко смеялась. Я же, радостный от ее любви, забыл об усталости и носился по комнате, не чувствуя ног. Женя покачала головой и, довольная, пошла на кухню. Через пару минут оттуда зазвенела посуда, хлопнула дверца холодильника.

Мы с дочерью так носились по комнате, что не услышали приглашения на обед. Женя, сделав вид, что злится, зашла к нам и повторила свой призыв:

– Все немедленно на кухню!

– А то что? – спросил я, и мы с Лерой встали посреди комнаты с видом хищников.

– Ну хорошо, – Женя стала в такую же позу, – сейчас кое-кто у меня получит за свое непослушание.

Женя двигалась по комнате, как дикий зверь, высматривающий свою жертву. Она шла по кругу и через несколько шагов делала выпад в нашу сторону, как будто собиралась напасть. Лера визжала от восторга и повторяла мамино движение, махая на нее рукой-лапой. Не знаю, откуда у Жени эти навыки, но выпады она делала такие, что мне до нее было еще расти и расти. Я никак не мог поймать ее за руку, а она, пользуясь этим, хватала меня на радость нашей дочери. В какой-то момент Женя, оказавшись у меня за спиной, прыгнула на меня сверху и обхватила руками за шею. Мы крутились с ней посреди комнаты также, как несколько минут назад с Лерой. Правда, Женя весила побольше и моих сил надолго не хватило.

Все закончилось тем, что мы завалились на кровать и смеялись так громко, что мне казалось, звенели стекла в наших окнах. После этого был обед, вкусный и питательный, приготовленный Женей по очередному старинному рецепту. Отобедав, мы с дочерью ушли в комнату, ведь новая книга все еще лежала непросмотренная.

– «Сказки Пушкина», – прочел я на обложке и улыбнулся. В моем детстве тоже была книга со сказками этого великого поэта. Помню, как пугала меня в детстве гигантская голова и как я переживал за царевича в бочке. Эти воспоминания остались со мной на всю жизнь. Пролистав несколько страниц, я набрел на иллюстрацию с головой в шлеме.

– Пап, ты чего улыбаешься? – Лера подпрыгнула рядом со мной, стараясь заглянуть мне через плечо.

– Ты знаешь, – начал я, – мама купила тебе одну из моих самых любимых книжек. Точнее сказать, я очень любил ее в детстве.

– Тогда почитай мне! – Лера завалилась на кровать и подперла голову руками.

Я сел рядом и осмотрел знакомые с детства строки. Да, все как и раньше. Те же слова, что читал мне мой отец, сидя в кресле. Я же, маленький, как Лера, лежал рядом с ним на диване и внимал каждому звуку вечной сказки.

Посмотрев на дочь, я начал читать:

– У лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот ученый