Пылающие души

Я осмотрелся по сторонам и заметил в другом углу еще две компании, распивающие что-то из давно не прозрачных высоких стаканов. Все посетители данного заведения тут же были вписаны в мой черный список, по крайней мере сейчас я бы их не пощадил. Пройдя по грязному полу, я подошел к не менее грязному прилавку, за которым восседала женщина лет сорока, одетая в прозрачную блузку и короткую юбку. Все бы ничего, но ее габариты были настолько необъятными, что мне стало жаль ее мужа, свидетельство о наличии которого тускло поблескивало на ее безымянном пальце. Поистине громадные груди покачивались под прозрачной тканью, стреляя сосками в каждого, кто осмеливался уделить им внимание. Я уделил, и был убит наповал.

– Чем могу помочь? – кокетливо спросила продавщица, привлекая ко мне внимание присутствующих.

Чувствуя, что вспотел, я осмотрел прилавок с большим количеством различных алкогольных напитков, в основном дешевых. Интересно, оценили бы посетители заведения подаренную мне бутылку водки по достоинству, или также, как и Коля, без особых эмоций приняли бы ее в свой привычный мир?

Рядом с бутылками в полном беспорядке были разложены сигареты. Интересно, как в этом бардаке узнать цену приглянувшегося товара? Поднос с бутербродами стоял тут же, распространяя не очень приятный запах в этом и так богатом на ароматы помещении. А вот и то, что мне нужно: на самом дальнем от продавщицы краю прилавка стояла подставка с недорогими зажигалками. Мой взгляд зацепился за красный прямоугольник, увенчанный металлической короной. О, да!

– Дайте мне, пожалуйста, зажигалку, – я указал пальцем на заветную пластмасску и стал ждать.

Продавщица медленно оглядела меня с ног до головы и проговорила:

– И все? – Ее правая бровь взлетела вверх, а глаза сузились. На лице читалось неподдельное разочарование человека, обманутого в своих ожиданиях.

– Да, только зажигалку, – я кивком подтвердил свои слова и засунул руки в карманы. Не верится, что человек может купить в таком заведении что-нибудь, кроме выпивки? Или я так похож на пьяницу, что мой заказ вызывает крайнее удивление? Всякий раз, когда у сигаретного киоска, разодетые в рекламные костюмы ребята, предлагают мне купить сигареты, меня охватывает бешенство. Я не курю! Понимаете? Не курю! Что в моем внешнем виде подталкивает к мысли об обратном? Почему парня впереди меня не остановили? У меня что, на лице что-то написано?

Продавщица еще раз смерила меня взглядом и не спеша встала со своего места. Ее необъятный зад освободил от непосильной ноши стул, и тот радостно скрипнул. Через минуту зажигалка перекочевала с прилавка в мой карман, где и осталась ждать своего часа.

Выходя из магазина, я ловил на себе взгляды посетителей. Некоторые были тяжелыми и злыми, наводя на мысль, что мои знакомые меня узнали. Хотя, возможно, это была паранойя. Как бы там ни было, я устремился в сторону дома, понимая, что задержался немного дольше, чем обещал.

Зайдет ли сюда Антон Павлович? Вероятнее всего – да. По идее, он уже должен был исследовать похожие места на предмет моего посещения их незадолго до убийства. Конечно, меня там раньше никто не видел, так что такой желанной и легкой зацепки у следователя не появится.

От меня исходил запах сигаретного дыма, пропитавшего тело с ног до головы. Оставалась надежда на легкий ветерок: вносить в квартиру подобный запах очень не хотелось, учитывая присутствие дома Леры. Но самое главное было сделано! В прошлый раз я забыл купить зажигалку и благодарил небеса за источник огня в доме у моих жертв. А если бы спичек не оказалось? Теперь я всегда буду во всеоружии. Жаль, топливо нельзя носить с собой, а то я стал бы настоящим ангелом смерти, несущим по Земле свой карающий меч.

Лера еще смотрела мультфильмы. Я закрыл за собой дверь и прошел в комнату. Зажигалка в кармане брюк грела мне душу, обещая что-то большое и значимое.

– Фу, папа, ты так воняешь! – Дочь недовольно посмотрела в мою сторону и сморщила носик.

Жена, оглянувшись, принюхалась и тоже скривилась, почувствовав непривычный для нашего дома запах. Женин отец много курил, их кухня источала запах табака, въевшийся в каждый миллиметр небольшого помещения. Несколько черных пятен на столе свидетельствовали о неаккуратном обращении с сигаретами. Старая банка из-под рыбных консервовслужила пепельницей, из которой выпадали сигареты. Женя на всю жизнь надышалась этой вонью и теперь на дух не переносила табачный дым. Она с отвращением мотнула головой и вернулась к своему делу, мне же оставалось только быстренько переодеться. Вообще, в квартире, впитавшей в себя запах соседского пожара, ругаться на запах сигаретного дыма было странно, но я промолчал.

Вечером мы всей семьей играли в игры-бродилки, которые очень нравились нашей дочери. Особенно она ликовала, когда ее зеленая фишка первой доходила до финишной отметки. Да, первая во всем… Проигрывать Лера не собиралась, так что мне пришлось несколько раз подыграть ей, делая неправильные ходы своей фишкой.

Как обычно, укладываться спать мои женщины отправились вместе, я же улегся на кровать, листая ленту новостей на телефоне. Через пять минут в комнату зашла Женя, чем вызвала мое показное удивление: причину ее быстрого возвращения я знал заранее.

– Представляешь, снова моментально уснула! То ее не уложишь из-за бесконечных расспросов, то засыпает так, будто батарейки сели. Чем ты ее там замучил? Наверное, снова носились по двору, как угорелые?

– Пусть это останется нашим с ней маленьким секретом, – я улыбнулся жене и подвинулся на кровати. – Будешь рисовать или ляжешь?

– Даже не знаю, – Женя сладко потянулась и посмотрела на чистый холст. – Можно хотя бы зачин сделать. Но с другой стороны, раз на полотне пустота, то я могу позволить себе немного расслабиться, не чувствуя угрызений совести из-за недоделанной работы.

– Интересная логика, – я отложил телефон и засмеялся, – возьму на вооружение. Если за работу еще не брался, то можно продолжить отдыхать. Класс!

Женя улыбнулась, потом изобразила обиду на лице и ушла в ванную. Через пару мгновений оттуда раздался звук льющейся воды, и я, поднявшись, подошел к окну. Ночь была темной, будто отказывалась дарить людям даже скудный свет далеких звезд. Не знаю как, но это мой двойник скрыл небо за тучами, погрузив город во тьму. Синоптики в интернете предрекают дождь, но я точно знаю, что его не будет. Тучи нужны мне для дела, а дождь будет лишь помехой веселому огню, который подхватит и разнесет поднимающийся ветер. Глядя в небо, я остро осознал, что сегодня, может быть, последний день Сашкиной жизни, но от своих планов решил не отказываться.

Пришла Женя в розовой ночнушке и тут же завалилась на кровать. Я выждал пару минут, прислушиваясь к ее дыханию.

– Женя… – Закрытые глаза и спокойное дыхание супруги были мне ответом.

Ну и хорошо. Поднявшись с кровати, я направился к шкафу и достал оттуда свой спортивный костюм. Правда, он немного шуршащий, но его черный цвет на фоне темной ночи должен скрыть меня от посторонних глаз. Когда я надевал штаны, в комнате появилась соседка. И тут же иронично закатила глаза:

– Не стесняйся. Мне уже нет дела до земных утех, и твои красоты мне рассматривать незачем. Я сейчас не по этой части.

Я кивнул, соглашаясь, и спокойно надел штаны. Верх от костюма – моя жена называет его худи – радовал именно наличием капюшона, который должен послужить дополнительной маскировкой. Я примерил его, рассматривая себя в зеркало, и услышал смех.

– Красавец, что уж сказать! С тобой можно идти банк грабить. Балаклавы у тебя нет случайно?

Наташа подошла к шкафу и заглянула внутрь. Придирчивым взглядом она осмотрела содержимое нескольких полок и, хмыкнув, отошла к окну. Странно, но темнота подсвечивала ее лицо, придавая ему новые оттенки. Уже не удивляясь, я посмотрел на жену.

– А они не проснутся, пока меня не будет? – спросил я у Наташи.

Ее лицо исказила кривая улыбка.

– Нет, тебе не о чем беспокоиться. Хозяин все сделал для того, чтобы тебе никто не мешал. Он и впредь будет помогать тебе. Жаль, что такой непутевый посредник из тебя вышел – дело-то великое.

Я удивленно смотрел на женщину. Естественно, я понимал, что без помощи двойника мне бы не светило ничего хорошего, но я считал создателем призраков себя. Пусть они и созданы не без помощи, но он всего лишь двойник, а оригинал – я. Или все наоборот?

Наташа наблюдала за мной, и я в очередной раз подумал, что она умеет читать мысли. Или снова паранойя наступает мне на горло, не давая увидеть других, более важных вещей? Наташа засмеялась и, махнув рукой, вышла из комнаты. Мне оставалось только выйти следом. Посмотрев на жену, я мысленно попрощался с ней, ведь события могли развиться непредсказуемо. Наташа не торопила меня, наблюдая, как я заглядываю в комнату дочери. Она спокойно стояла в коридоре и смотрела на дверь. Лишь когда я подошел, она сказала:

– Готов, или пойдешь еще тараканов расцелуешь?

Я не ответил, надел кроссовки и тихонько вышел в тамбур. На лестничной площадке меня ожидало все ее семейство, и я уж подумал, что мы выдвинемся полным составом, но никто из них не шевельнулся. Наташа пошла пешком, и я последовал за ней, проходя сквозь призраков. Было странно делать такое, ведь мозг настаивал, что прямо на пути стоят люди, но никакого препятствия я не почувствовал. Наташа выскользнула на улицу, а я сперва посмотрел в маленькое окошко у двери. Интересно, сколько еще человек уснули странным сном, чтобы не стать мне помехой в эту ночь? Накинув на голову капюшон и нащупав в кармане зажигалку, я вышел под мрачное небо, предназначенное для моих темных дел.

Женщина шла молча, и по ее уверенной походке я понял, что она знает конечную точку нашего маршрута. Сказать, что я удивился? Нет, все происходящее казалось естественным, как восходы и закаты солнца, и я просто шел следом, вполне спокойно рассматривая камни под ногами и лишь изредка глядя вперед.

– Ты сомневаешься, что я знаю дорогу? – сказала Наташа, остановившись невдалеке от сто восемнадцатой школы.

– С чего ты взяла? – произнес я, пряча лицо под капюшоном.

– Этот вопрос висит в воздухе и мешает мне сосредоточиться, – она обвиняюще ткнула в меня своим смертоносным пальцем.

– Да все в порядке, – сказал я, выставляя вперед руки. – Я понимаю, что ты откуда-то черпаешь информацию, может, тебе сообщает ее мой двойник. Мне все равно, поверь.

Смех, слышный только мне, разорвал тишину ночного спального района. Наташа покрутила пальцем у виска.

– Ты совсем ненормальный? Я однажды проследила за ним, поэтому теперь точно знаю, где он живет. Вот и все.

– Ага, вот как… – Чувствуя себя идиотом, я указал ей кивком на дорогу. Наш путь продолжился. Мы миновали парк и повернули на дорогу, ведущую к роддому. Оттуда несколько лет назад я забирал Женю с Лерой, и сейчас сердце защемило, напоминая мне о тех чудесных моментах. Пройдя вдоль гаражей и поплутав немного по посадке с болотцами, мы оказались в частном секторе и зашагали вдоль. Это был один из самых запутанных маршрутов в моей жизни.

Чуть не сломав ногу в высокой траве, я, прихрамывая, вырулил к улице Ньютона. В такие моменты я начинал завидовать бесплотности моей спутницы. Один великий физик вывел нас к другому, и хоть шли мы по Ландау недолго, мне эта улица показалась самой опасной для нашего дела. Несколько машин проехали по широкому проспекту, и мне в последний момент удавалось скрыться от их фар. Еще не хватало остаться на записи чьего-то видеорегистратора темной фигурой высокого роста, с надвинутым на глаза капюшоном. Приблизительно так звучала бы ориентировка на меня в полиции, а Антон Павлович, наверняка уже знающий мой точный рост, подпрыгнул бы от радости.

Не доходя пару десятков метров до заправки, мы нырнули в кусты-деревья, спасаясь от обязательных в таких местах камер. Через пять минут блуждания в маленькой посадке мы вышли к карьеру. Он соседствовал с университетом МВД, отделенный от последнего аллейкой, окаймленной деревьями. Они скрыли меня от прогуливающихся в такой поздний час людей. Еще немного поплутав, мы вышли через дворы многоэтажек на проспект Гагарина, преодолев который, направились через частные дома в район станции «Основа». Обогнув с правой стороны озеро, я вошел следом за Наташей в лесок, отделявший меня от цели несколькими сотнями метров.

Наша цель пряталась за так называемым еврозабором. Я молча смотрел на одноэтажный дом с шиферной крышей, в котором жил Сашка Черников, мой напарник и очень хороший товарищ. Бывший. Наташа посматривала на меня, и жуткая улыбка зияла чернотой на ее обгорелом лице.

Где-то лаяли собаки, привычная охрана частных домов, и я всю дорогу боялся, что одна из них разбудит своего хозяина, заставив его поинтересоваться проходящими мимо незнакомцами. Людей мы не встречали. Скорее всего, сказывалось позднее время – была почти половина третьего ночи. Фонари, редко освещавшие наш путь, в районе Сашкиного дома не горели вовсе. Я поднял голову и заглянул в плафон, увидев там кромешную тьму. Наташа подмигнула мне и шагнула сквозь забор.

Тихонько подергав ворота, я оглянулся по сторонам и молча выругался. Как можно было подумать, что бывший разведчик всех разведок мира мог оставить их незапертыми? Но не прошло и полминуты моего отчаяния, как во дворе Сашкиного дома раздался тихий шум, звякнули ключи, и темная фигура появилась в прямоугольном проеме.

– Заждался уже? – спросила Наташа, глядя мне в глаза. – Чего стоишь? Заходи быстрее, пока солнце не встало.

– А как ты… – Я не успел договорить: тень скрылась из виду, оставив меня одного.

Оглядевшись по сторонам и не увидев ничего подозрительного, я зашел во двор. Здесь все было как раньше. Я даже узнал перевернутый ржавый таз, лежащий при входе с правой стороны. Сашка говорил, что хочет сделать из него ледянку для соседского мальчишки, но руки до этого видимо так и не дошли. Неизвестные мне синие цветы росли вдоль дорожки, ведущей к дому. Я закрыл за собой ворота и увидел торчащий из замка ключ. Ну да, им Сашка открывал дверь в прошлый раз, но обычно он уносил его с собой, чтобы «не соблазнять воров», как он сказал тогда по этому поводу. Неужели в этот раз оставил?

– Да пойдем уже, Шерлок! – раздался сзади рычащий шепот Наташи. – Я видела, куда он прячет ключ, и сходила за ним, пока ты топтался на улице. Теперь успокоился?

– Ага, – прошептал я и подошел к ней. Она указала мне на небольшое строение, служившее раньше гаражом, но со временем превращенное в обычную бытовку. Новый подземный гараж был построен Сашкой три года назад. Не знаю точно, но не удивлюсь, если кирпич для его постройки он также прихватил с очередного объекта. Но Наташу явно интересовал сарай. Она подошла к нему и поманила меня рукой. Выбора не было, пришлось тащиться за ней, по пути обдумывая дальнейшие действия.

Наташа сделала шаг навстречу стене и исчезла за ней, оставив меня перед запертой дверью. Секунды текли очень медленно, и когда она появилась, я чуть не закричал от радости. Громкий смех был реакцией на мои эмоциональные прыжки на месте, закончившиеся падением в невысокую траву.

– Я была права, они там.

– Кто? – Я отряхивал штаны.

– Бочки с соляркой. – Не знаю как, но ее гнилые зубы страшно блеснули во тьме. – Только не говори, что ты о них не думал.

– Наташа, в тот раз…

– Да заткнись ты уже! – резко оборвала меня она и посмотрела мне прямо в глаза. – Не даешь сосредоточиться.

Я умолк и сделал два шага назад. Ее голова повернулась на сто восемьдесят градусов, следя за мной, и снова вернулась на место. Наташа приложила руку к замку, и тот вскоре начал таять, истекая горячим металлом на тротуарную плитку перед дверью. Мне слабо верилось в увиденное, но и сомневаться не приходилось: расплавленный металл стекал по двери, шипя и извиваясь, будто живой. Через минуту на месте замка было пусто, а две петельки, удерживаемые им, немного закоптились. Хорошо, что не сплавились, а то пришлось бы их разрывать, а у меня кроме зажигалки ничего не было.

Наташа отошла в сторону, пропуская меня вперед, и я потянул на себя небольшую дверь. В сарае было темно, но свет включать я не решился, боясь привлечь внимание. Мысленно поблагодарив Сашку за смазанные петли, я переступил порог и в глубине сарая увидел несколько… бочек?

– Они?

– Ага, – также коротко ответила женщина у меня за спиной и зашла следом.

Я уже говорил, Сашка был хорошим хозяином: на полу было чисто, никакого хлама. Я шел осторожными шажками, по дороге рассматривая столы и полки с инструментами. Все было аккуратно разложено в строгом порядке с соблюдением размеров. Мечта перфекциониста! В конце сарая у стены приютились несколько бочек, распространявших уже известный мне запах. Почему-то казалось, что емкости выкрашены в синий цвет. Подобное я видел в кино и на некоторых СТО, проходя мимо по своим делам.

Я обошел одну из бочек и постучал по ней кулаком. Она ответила глухим гулом, давая понять, что заполнена доверху. Наташа стала рядом и сказала:

– Чего стоим? Кого ждем?

– Не знаю, – честно ответил я, с вызовом глядя на женщину.

Осмотревшись, я заметил у стола то, что было как нельзя кстати. Женщина пристально следила за моими действиями.

– Молодец, – похвалила она, кивая на ведро, с которым я шел обратно к бочке.

– Не перелить. Слишком большая и полная. А другие бочки вообще не открывались: крышки целые. На этой Сашка краску содрал, а остальные еще не трогал. Надо слить чем-то.

Рассмотрев стеллажи, я увидел то, что искал. Наташа с недоумением смотрела на мою находку, но вскоре поняла, что именно я несу к бочке.

Открыв крышку, я вставил в отверстие один конец шланга и начал тянуть солярку, ожидая неприятного вкуса во рту. Женщина снова рассмеялась, когда меня разразил кашель, но, не обращая на это внимания, я уже направлял струйку куда надо. Тягучая жидкость вальяжно потекла в ведро. Мы стояли рядом и молча наблюдали за процессом до тех пор, пока ведро не наполнилось до краев «солнечным маслом». Достав трубку, я положил ее рядом с бочкой, потом взял в руки ведро.

Наташа смотрела на меня и не могла понять, почему я не выхожу. Она зыркнула на бочку и задала вопрос:

– Думаешь еще взять?

– Нет. Хочу сделать одну полезную вещь.

Я пошел в угол справа от двери и взял палку. Женщина молча наблюдала, как я укладываю на стол найденный длинный предмет, плохо различимый в темноте. Она подошла ближе и снова попробовала подтолкнуть меня к нашей цели:

– Что ты делаешь? У нас мало времени.

– Это не моя проблема. Если мне суждено сегодня убить, то все должно быть по-моему. А значит, эпично и красиво.

Я делал факел. На столе лежал принесенный мною черенок от лопаты, который я планировал обмотать плотной тканью, без сомнения, имеющейся у Сашки. И правда, рядом на крючке висела ветхая спецовка, на мой взгляд, довольно грязная, но для моего дела лучше и не нужно. Разорвав ее на лоскуты при помощи отвертки со стеллажа, я аккуратно прикрутил ткань найденной проволокой. Результат мне понравился. Факел получился длинным (можно не бояться поджечь самого себя) и крепким, что давало шанс применить его в качестве дубинки. Солярка из бочки пропитала его, сделав грозным оружием в моих руках.

– Возьми с собой на дорогу, вдруг пригодится. – Наташа указала мне на пустую бутылку из-под минеральной воды, лежащую на столе рядом с разобранным двигателем. Немного подумав, я согласился и наполнил бутылку из ведра. Скорее всего, Сашка точно также сидел здесь и наливал горючее в мою тару, не думая не гадая, что становится косвенным соучастником преступления.

Заглянув в ведро, я сплюнул и пошел к бочке. Пришлось опять отсасывать горючее, пополняя растраченные запасы. Закончив с соляркой, я, наконец, вышел, держа в руках «заряженное оружие», готовое принести смерть своему же владельцу.

Дверь в дом была ожидаемо закрытой, и Наташа, снова пройдя сквозь стену, открыла ее изнутри. Проходя в дом, я обдумывал эту ее уникальную бестелесность. Вспомнился старый фильм, в котором Жорж Милославский спрашивал ученого о возможности пройти сквозь любую стену. Как и его, меня вдруг заинтересовала способность проникать в магазины и другие денежные места. Наверное, стоит обсудить это в ближайшем будущем.

В коридоре было темно. Я прошел по дощатому полу до большой двери, скрывающей за собой вход в просторную гостиную. Здесь все было также аккуратно, как и в сарае. Моя квартира с разбросанными по полу и подоконникам игрушками выглядела настоящей свалкой по сравнению с этим домом. Стол, придвинутый к окну, был почти пустым, за исключением единственной книги. Сергей Лукьяненко: «Рыцари сорока островов». Прочитав название, я улыбнулся. Пару месяцев назад один из строителей советовал Сашке прочитать эту книгу, но он отказывался, мол, детские книги уже не для него. Ему, видите ли, подавай что-то о разведчиках и шпионах, а «книги для домохозяек» он не читает. А тут вот как оказалось… Посмотрев на закладку, лежащую на последней странице, я решил, что книга прочитана, и отложил ее в сторону.

– Ты что, в библиотеке? – проговорил хриплый голос прямо у меня над ухом.

Я подскочил и ударился ногой о стол. Мне с трудом удалось сдержать крик, и я скривился от боли, что вызвало очередной приступ смеха у моей «подруги».

– Не делай так больше, – процедил я сквозь сжатые зубы. – Я и так весь на нервах, а тут еще ты со своими шуточками. У Сашки сон очень чуткий, можем разбудить.

– Кого? Человека, чей сон контролирует хозяин? Думаю, мы не сможем разбудить его, даже если сильно постараемся. Хочешь – попробуй!

Я хотел убедиться в силе двойника, но решил, что чудесного сна моих девчонок вполне хватает в качестве доказательства.

– Послушай, – начал я, – все-таки перестань так делать. Дело не в том, что ты пугаешь меня, заставляя подпрыгивать на месте. Но моя жена начинает считать меня психом. Ты понимаешь это? И все из-за моих разговоров с самим собой и пристальных взглядов в пустоту. Она-то не видит ни тебя, ни твою семью. Только не надо ей показываться для доказательства моей вменяемости. Хорошо?

– Все сказал? – Наташа скривила рот. – Тогда пошли. Обещать ничего не буду, но постараюсь выполнить твою просьбу.

И она вошла сквозь стену в следующую комнату. Дверь туда открылась также тихо, как и все другие до нее. Я с завистью смотрел на петли, вспоминая скрип дверей моего гаража. Да, Сашка настоящий мастер, этого у него не отнять. Хотя о чем это я? Какое мастерство, когда я пришел сюда забрать у него саму жизнь? Сомнения таяли с каждой секундой, заставляя смириться с неизбежным.

Спальня была обставлена по-спартански. Кроме односпальной кровати, на которой лежал хозяин дома, здесь были только шкаф, прикроватная тумбочка и стул. На полу перед кроватью лежал маленький коврик, а на нем дожидались своего хозяина тапки не различимого в темноте цвета. Окно было занавешено, так что свет луны не мешал спокойному сну моего товарища.

Спал Сашка на спине лицом в потолок, побеленный простым мелом, придававшим немного яркости погруженной во тьму комнате. Я нагнулся и заглянул под кровать. Ну да, как и следовало ожидать, не раз упомянутое Сашкой «оружие» лежало на полу. При желании хозяин легко мог схватить топор, нож или саперную лопатку, удобно примостившиеся с противоположной от входа стороны. Аккуратно, чтобы не создать шума, я достал их из-под кровати и вынес в первую комнату. Здесь, на диване, они будут менее опасны. Все время казалось, что несмотря на магическое вмешательство, Сашка может проснуться от любого шума.

Взяв в руки ведро солярки, оставленное на входе в гостевую комнату, я снова зашел в спальню и остановился в дверях. Женщина стояла у кровати, глядя в мою сторону. Ее руки начинали светиться от пробегающего по ним огня, затухающего на кончиках пальцев. Она пристально смотрела перед собой, двигая губами, произносившими неслышные слова. Я сделал шаг и посмотрел туда же, уже догадываясь, что увижу. В блестящей лакированной дверце шкафа стоял мой двойник. В этот раз он снова был в черном плаще со спущенным капюшоном. Его руки были сложены на груди, а правый уголок рта надменно полз вверх. Он смотрел на меня, контролируя каждый мой шаг, и я понял, что пора делать то, зачем мы сюда пришли.

Солярка потекла из ведра на Сашкину постель и пол перед нею. «Солнечное масло» попало и на хозяина дома, заставив его перевернуться на другой бок. Я остановился, ожидая его пробуждения, но он продолжал мирно посапывать во сне.

– Чего застыл? – Наташа смотрела на меня с противоположной стороны кровати. – Я же сказала, что тебе бояться нечего. Его сон – один из самых крепких на всей планете, и без разрешения он не проснется. Ты можешь ударить его, если захочешь, но его даже это не разбудит.

– Я верю, так что бить не буду.

– А вот я ударю, – она качнулась и… материализовалась. Рука метнулась Сашке в лицо, разбив губу до крови. Наташа смеялась, запрокинув голову и снова становясь бестелесной.