Ииль. Проекция домового 8 порядка

Ужасная музыка из динамиков аппаратуры, что притащили с собой визитеры, заглушила его печальный вздох, когда одна из барышень доломала простую, деревянную рамку с уже разбитых портретов. Он поежился, накинув на голову занавеску, как капюшон, и плотнее обхватил себя маленькими руками.

«Какая безалаберность!» – качал он косматой головой, шлепая босыми ногами по сырому полу и вновь прячась за межкомнатными переметами79, которые от ветхости обвалились, образовав щель между гостиной и спальнями. Зато у него было укрытие, удобный плацдарм для наблюдения практически за всем домом из одной точки.

Ииль прищурился, всматриваясь в лица, силясь запечатлеть каждого для возмездия. А месть будет, пусть даже не сомневаются! За каждый ржавый гвоздь, за каждую вывернутую розетку и сломанный стул, за шкаф и разбитые портреты, за каждую пылинку занесенную сюда на своей обуви.

«Мерзавцы!» – думал он, заполняя собой пространство между темными углами комнаты, где становилось холоднее с каждой секундой при его интенсивном выдохе. От пола к провисшему потолку местами засияли дорожки инея, который замысловатым узором опутал выгоревшую послевоенную шпалеру. Ииль злился.

Веселая, пьяная и крушащая чужие воспоминания компания наполняла его прозрачные жилы леденящим ядом темной энергии. В ту минуту, когда в комнате повисла внезапная тишина между музыкальными треками из их ужасной колонки, он с негодованием фыркнул, заставив разлететься в стороны мелкие опилки-высевки гнилого перекрытия прямо над головами визитеров, а в углу застонала старая половица в унисон взвывшему ветру в заросшем палисаднике. Кто-то пошутил, намекнув на привидения, но никто не прислушался к тревожному чувству. Они продолжили веселиться и истязать ветхую, хрупкую мебель, ощущая себя полноправными властителями этого заброшенного места.

Незваные гости расположились на уцелевших стульях вокруг фанерного столика у окна и продолжили шумные посиделки с вандальными выходками. Ииль дотянулся до обнаженной матицы80 и грозно воззрился на двуногих существ в дальней части комнаты. «Жалкие и глупые!» – подумал он, расправляя затекшие плечи. Его становилось все больше, и вскоре он заполнил собой все пустующее пространство между старой печкой с обвалившейся лежанкой и пыльным, сломанным приступком.

Самый ретивый из этой шумной компании допил свое пиво и с безразличием швырнул пустую тару в угол комнаты как раз за любимый топчан Ииля. Бутылка с грохотом покатилась по сырому дощатому полу и глухо дзынькнув замолкла у стены, где уже образовалась достаточная куча мусора оставленная иными пришельцами.

Ииль гневно прорычал в ответ на поднятый шум, чем вызвал неприятное облако серебристой пыли, которая в ту же минуту осела ровным слоем на поверхность все еще целого стола, где громоздилась еще одна куча мусора. И снова это видение было проигнорировано незваными гостями.

За окном, в саду заскреблись ветви ивы, привлекая внимание хлесткими ударами о покосившуюся ставню. Но визитеры были глухи к мелким деталям, а потому, выкрутив звук колонки на максимум, продолжили живую беседу на повышенных тонах о каком-то надвигающемся мероприятии, в котором никто не хотел участвовать. Они спорили, перекрикивали друг друга и гремящую колонку. Кто-то принялся разбивать бутылки, усыпая потрескавшийся пол разноцветными осколками. Еще один представитель этого «театрального кружка» стал ломать старый, дубовый сундук с огромным навесным замком, наивно полагая, что обнаружит под крышкой сокровища.

Там действительно были сокровища, но не золото и не драгоценные камни. Там хранилась память об исчезнувших хозяевах этого дома, их небольшие предметы обихода и мелкая декоративная утварь. Все то, что наполняло теплом душу Ииля, когда тоска об утраченном времени сдавливала сердце в стальные тиски, а непролитые слезы переполняли внутренние озера его одиноких долин. Он тяжело вздохнул, припоминая день их отъезда, когда ему удалось умыкнуть несколько незначительных мелочей и запрятать их в сундук под плотный рулон сукна.

Хозяин обещал вернуться осенью, но так и не явился в покинутый дом, а охранная деятельность Ииля осталась не оцененной. Но не смотря на ощутимое разочарование, он помнил о своей великой миссии: оттенять тьму и зажигать свет. И он с высокой долей ответственности исполнял ее на вверенном ему участке, а потому так болезненно воспринимал нарушение строгих правил: тишины, отчужденности и покоя.

Ииль терпеливо сносил причуды все новых и новых гостей, пока чаша терпения не переполнилась последней каплей уязвленного комфорта. Неразумный подросток попытался разгромить сундук, который все эти годы Ииль рачительно хранил и оберегал, будто свое собственное сердце. Когда на крышке сундука с хрустом провалилась одна из подточенных жуком-точильщиком досточек, обнажая свое содержимое, Ииль принял свои естественные размеры полностью поглотив углы дома в плотную тьму. Тьму, которую можно было бы черпать ложкой. За эти годы он нарастил сноровку, поэтому за окном и в доме стало вдруг так невероятно тихо, словно мир застыл, а вокруг воцарился вакуум.

Колонка у незваного гостя зашипела и перестала ловить гавкающие мотивы певца. Он хмурясь пощелкал по кнопкам телефона и, не добившись результата, заявил, что сеть пропала. Кто-то сострил насчет резкой тишины, последовала плоская шутка о ком-то из их знакомых, а вандал над сундуком продолжил тянуть свои цепкие ручонки к заветным сокровищам, которые он не преминул обозвать "хламом".

Ииль напрягся и сконцентрировал свое внимание на дальнем углу зала, там где раньше стоял буфет, он мягко потянулся, издав характерный зевок и пристально посмотрел на оппонента, вальяжно потягивающего пиво за загаженным фанерным столом. Парень был увлечен рассматриванием происходящего на экране его телефона, поэтому не сразу обратил внимание на жгучее ощущение тяжелого взгляда. Его рука застыла в сантиметрах от стола, силясь прикоснуться к бутылке, а глаза выхватили плотную, чернеющую копну в углу напротив. Из этой копны торчали два неоновых глаза с белесым подсветом,уходящих в яркую синь. У него было открылся рот, но тут же закрылся, когда Ииль буркнул: "Бу!". Парень округлил глаза и качнувшись упал со стула, попутно опрокидывая на себя стол со всем накопленным мусором и дохлыми мухами.

Компашка разразилась взрывным хохотом. Он пытался указать на угол зала, где уже никого не было, говорил, что там сидел огромный чёрный кот, у которого были сине-белые глаза и страшный оскал, но его не слушали и советовали больше не пить. Парень испуганно таращился на всех вокруг и искал глазами привидевшегося кота в том почерневшем углу, который как будто источал клубы холодного тумана. А Ииль тем временем, повис темным, сумрачным облаком пыли над вандалом у сундука и стал нашептывать ему истории о прошлом, которые навязчивыми видениями поплыли перед его глазами. Неудачные диалоги, неловкие моменты, постыдные поступки, унизительные слова в чужой адрес и вот парень уже завис, прокручивая на внутреннем экране историю с обидой на родную мать. Ииль подул на его волосы, и они слегка пошевелились, что заставило парня вздрогнуть и сиротливо оглянуться, ожидая увидеть шутника за спиной, но за спиной никого не оказалось. Компания посмеивалась над приятелем в другом конце комнаты, а рядом с ним было только смотровое окошко в сени. Ииль лязгнул зубами и стекло в окне интенсивно задрожало, создавая тонкую вибрацию и пугающий скрежет. Парень отступил от сундука на два шага ошарашенно вглядываясь в окно, за которым светился неоновый отпечаток глаз с сардонической улыбкой81 Ииля. "Бу!" – сказал он, и пришелец, отступая, рухнул на пол, продолжив дергано отползать к центру зала.

Компания замерла, не понимая что происходит. Кто-то попытался пошутить, что в этот раз пиво оказалось особенно высокоградусными потому на них напала падучая, но когда одна из пришедших барышень взвизгнула, ощутив как ее что-то схватило за ногу из-под топчана, стало совсем не до шуток. Внезапно слух стала резать нестерпимая тишина, слишком темные углы показались еще темнее, вдруг обнаружилась зябкая стынь, струящаяся от самого потолка к полу, и плотные, почти непроглядные, сгустки темноты по всему периметру разбитой спальной перегородки, откуда на них пристально смотрели два круглых неоновых глаза, источающих холодную ярость и презрение.

С их лиц схлынул цвет жизни, уступив место мертвенной бледности ужаса. Они таращились на Ииля изумленными глазами в поисках связующего звена между видением и товарищами по вандализму. Он воспользовался наступившим замешательством и ловко слился с общей фактурой старых бревен стены, чтобы пробиться к самому потолку и занять основную сцену. Скользя легкой тенью по шершавой поверхности облупившейся штукатурки, он навис над испуганной компанией на расстоянии трех больших прыжков и затаился на несколько длительных секунд, пока визитеры отчаянно переговаривались в попытках понять, что происходит и не коллективные ли у них галлюцинации.

Ииль моргнул, когда гости умолкли, совершенно не заботясь о том, что его заметят. И он не ошибся, его обнаружили. Одна из девушек призывно указала пальцем на чернеющий сгусток тени у потолочной матицы, ее собратья стали всматриваться в бесформенную плотную черноту. Ииль снова фыркнул, и в палисаднике у самого окна что-то оглушительно треснуло, заставив подпрыгнуть несчастных вандалов. В комнате стало совсем холодно, настолько, что можно было наблюдать собственное дыхание. Когда внимание гостей было полностью захвачено Иилем, он плавно провальсировал вдоль матицы, озаряя изнутри чернеющее облако неоновыми переливами, а затем произвел яростную атаку-налет на вынужденных зрителей, которые с воплями ужаса рассыпались в разные стороны.

Ииль проскочил сквозь стену смежную с сенями и перебрался на чердак, откуда стал проигрывать финальный аккорд своего спектакля. Он прислушался к испуганным голосам, которые призывали поскорее покинуть это нехорошее место. Кто-то из пришельцев вспомнил нелепую легенду о ведьме, живущей на отшибе, дух которой вероятнее всего сейчас их напугал. Кто-то выдвинул теорию о преломляющемся свете, физических эффектах и осколках на полу, которые могли сыграть роль линзы. Одна из барышень впала в истерику и стала умолять всех поскорее убираться отсюда. Ииль был доволен произведенным эффектом, но нужно доиграть свою роль до конца. Он потянулся, готовый к решительным действиям. Ему не составило труда снова собрать всю темноту своей тихой ярости над сгнившими стропилами82 и обрушить ее на незваных гостей в виде очередного штурма.

Ииль закашлялся, имитируя ритмичный топот грузных шагов по уцелевшим перекладинам чердака, доски под его весом слегка прогибались, а потому можно было отчетливо предугадать, куда он переместится в следующее мгновение. Он остановился прямо над головами пришельцев и, с секунду помедлив, стал издавать звуки похожие на удары топора. Из просветов между швами досок подшитого потолка стала сыпаться мякина, кострика и известка83.

Компания визитеров с истошными воплями устремилась в сени, но Ииль для большего назидания поставил невидимую преграду, не позволившую им выйти в дверь. Как только они приближались к выходу, проем смещался на полшага в сторону, а кто-то из гостей непременно запинался о невидимый порог и все падали на пол, словно выбитые кегли. Ииль забавлялся этой картиной.

Визитеры в панике предприняли попытку выбраться через разбитое ими окно, но и здесь он оттоптался в свое удовольствие. Когда они перемахнули через сырой подоконник, то с содроганием отметили для себя, что стоят посреди только что покинутого зала. И ни третья, ни четвертая попытки не выводили их наружу, в заросший сад. Они вновь и вновь оказывались на грязном, истертом полу у истлевающего топчана, посреди кучи мусора и осколков. Ииль в это время довольно хихикал себе под нос, раскачиваясь на обрывке веревки, к которой когда-то крепилась галерея из фотокарточек хозяев.

Несчастные гости наблюдали за тем, как веревочный лохмот болтается, словно маятник, и их уровень ужаса рос с геометрической прогрессией. Наконец, утомившись от развлечений, Ииль резко спрыгнул на пол перед визитерами, которые к этому моменту напоминали меловые скульптуры. Он деловито прошелся перед ними взад-вперед и, остановившись, сверкнул своими неоново-белесыми глазами, выражающими ледяное предупреждение.

– В трубу лезьте! – рыкнул он металлическим голосом, и компания с дикими воплями, отталкивая друг друга и спотыкаясь, понеслась галопом в кухню, где между стеной избы и печью вот уже с десяток лет зияет приличная дыра, ведущая в хозяйские кладовые, которые к этому времени давно опустели, а благодаря сломавшейся старой иве обрушились, оставив о себе на память лишь одинокий столб.

В этот раз Ииль не стал чинить препятствий на пути у незваных гостей, он с довольной ухмылкой отпустил их на все четыре стороны, не забыв отметить каждого кармическим наследием. Он скрупулезно внес отдельные положения их личностей в свою амбарную книгу, чтобы спустя годы, десятилетия или поколения у этих пришельцев и у их потомков были проблемы и, тем самым, стимул для роста за учиненные пакость и зло. Такова плата за бездушие и глупость.

Закончив со своими канцелярско-бюрократическими делами, Ииль устало потянулся. Нужен новый план эгиды, нужна новая точка для хранения его "сокровищ". Сундук слишком вызывающее место, тем более его "броня" потерпела поражение и потеряла свою целостность, чтобы прятать там такие ценные вещи, как память о хозяевах. Ииль задумался. Когда-то этот дом был наполнен светом и теплом, здесь было уютно, здесь были его люди. Он вздохнул, осматривая полуразрушенное помещение и с горечью подумал: "Сколько еще мы выдержим?" Обращая этот риторический вопрос к дому, он не ждал, что ответ поступит незамедлительно.

Сначала у него разболелась голова, так что пространство вокруг него начало плавиться и расплываться. В воздухе повис нарастающий гул, будто где-то рядом кипел невидимый огромный чайник. Ииль плотно зажал уши руками и, падая на колени, прижался лбом к холодной половице. Его вдруг начала колотить дрожь, а глаза заслезились от резкого света вокруг, отчего он был вынужден крепко зажмуриться. Гул достиг невыносимых высот звука, после чего наступила звенящая тишина, а за ней грохот рухнувшего здания. В небо взмыл столб пыли и мелких обломков. Мир вокруг погас, а Ииль исчез.

Ну или ему так показалось. Потому что на него свалилось нечто огромное, скользкое и шершавое. Что-то, что с ворчанием распласталось посреди некогда хранимой им обители. Оно не шевелилось, а только утробно стонало, раздувая во все стороны пепельно-пылевые вихри.

Ииль осторожно приоткрыл один глаз, силясь понять что только что случилось. Он дрожащими руками ощупал свою косматую голову, тело и убедившись, что остался цел и почти невредим, потому что в ушах все еще нестерпимо шумело, как после контузии, стал осматривать заваленный обломками дома неопознанный объект. В яме проломленного пола под кусками шифера и перемолотых в труху матец развалилось нечто исполинское, живое, чешуйчатое, а судя по перепончатым, кожаным стягам это нечто летало, и, по всей видимости, непрофессионально, иначе бы не угодило в пустой дом Ииля и не разрушило его.

Нечто снова простонало, слегка пошевелив когтистой лапой. У него были когти! Огромные, почти полуметровые когти! Ииль испуганно округлил глаза, соотнося свой рост Дюймовочки с частью этого гиганта. Из-под перепончатого стяга послышался сдавленный кашель, а Ииль опасливо озираясь перебежал за уцелевшую переборку84 между комнатами. Оттуда он увидел, как нечто со стоном приподняло большую тупоносую голову и попыталось собрать перепончатое крыло в компактный формат, а из-под него на свободное от обломков и мусора пространство выполз человек облаченный в стальной костюм. За ним тащилась большая квадратная сумка с порванными ремнями, он встал на четвереньки и снова закашлялся. Нечто в свою очередь чихнуло, раздувая во все стороны осевшую пыль и непонятно откуда взявшуюся копоть.

Им потребовалось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя и осмотреться, прежде чем нечто глубоким утробным голосом вопросило своего приятеля:

– Ну и куда ты на этот раз нас закинул?

– Это не я. Это камень. Я не знаю где мы.

– Поправь ему навигатор! Я уже запарился вытаскивать нас из всяких топей! – недовольно прорычало нечто, потирая своей когтистой лапищей перепончатый стяг, который так и не сложился как следует. – Похоже, вывих…

– Вылечим. – буркнул человек, стягивая с себя голову из стали.

Ииль от ужаса покрылся мурашками. Неужели пришла его очередь робеть перед жуткими видениями? Он потер глаза маленькими кулачками и плотнее придвинулся к перегородке. В это время стальной человек вслед за только что снятой головой отрастил другую: рыжую, лохматую и с нечесаной бородой, почти такой же, как у Ииля. Ему вдруг нестерпимо захотелось перекреститься, но разве ж в такие моменты приходят к богу? Он больно ущипнул себя за локоть. Это не сон и не видение. Человек в железном одеянии продолжил срывать с себя защитную амуницию, а нечто с массивной головой и пестрой гривой выползло из-под обломков и стряхнуло с себя оставшуюся пыль и грязь, погрузив пространство в туман из мусора. Оно протянуло лапу к большой сумке, что была у его приятеля, и стало аккуратно перебирать ее содержимое.

– Хвала Вавилону, картины не пострадали! – радостно протрубил он, пока рыжий человек вычесывал из своей головы куски перемета и опилок.

– Ты только о них и думаешь, эгоист! – недовольно пробурчал его приятель. – Если бы не они, мы бы не вляпались в историю и не оказались на краю мира.

– Кто бы говорил! – возмутился чешуйчатый, снова потирая больной сустав кожаного крыла.– Если бы кто-то не выкрал чужую принцессу, у нас бы и историй никаких не было.

– 

А если бы кто-то не сжег наш дом, мы бы и принцесс не стали спасать! – парировал рыцарь.

Дракон раздраженно фыркнул обдав осколки шифера облаком копоти и искр.

Ииль не поверил своим глазам. Он снова и снова тер их, пытаясь понять не сошел ли он с ума от отчаяния, но картина не менялась. Перед ним на обломках его драгоценного дома сидел огромный дракон и средневековый рыцарь, который чем-то напоминал ему прежнего хозяина: то ли косматостью, то ли медью волос, то ли исходящей от него деловитостью.

– Нам нужно найти жильё и исследовать это место… – продолжал размышлять Дракон, в то время пока его приятель сверлил заинтересованным взглядом развивающуюся на легком ветру часть оторванной полосы шпалеры, обнимающей горстку сбитых бревен межкомнатного перекрытия. – Симуран, ты меня слушаешь вообще? – возмутился дракон, проследив за увлеченным взглядом приятеля.

– Слушаю… Я…мне показалось… – медленно проговорил рыцарь, всматриваясь в покосившуюся перегородку, за которой прятался Ииль.

– Не удивительно! Мы рухнули с такой высоты, наверняка, у тебя сотрясение, вот и ловишь глюки.

– Это не глюк, Дракон, я могу поклясться, что здесь есть кто-то еще. – покачал головой рыцарь и осторожно, чтобы не спугнуть, стал двигаться к укрытию домового. Ииль затаил дыхание и постарался слиться с фактурой бревен.

– Я вижу здесь только развалины, друг мой. Разве что мыши могут составить нам партию. – засомневался Дракон с любопытством глядя на цель, к которой приближался его приятель.

Симуран резко заглянул за перегородку и разочарованно выдохнул, смахнув с засыпанных мусором бревен, одинокий осенний лист скребущийся о кусок плотной бумаги.

– Ну? – нетерпеливо бросил дракон.

– Видимо, правда, показалось… – недовольно выдохнул рыцарь, а потом скомандовал: – Идем искать укрытие. Скоро стемнеет.

Когда «посланники» хаоса покинули разрушенный дом, Ииль выполз из-под куска шифера, удачно прикрывающего дыру у разрушенной печки. Его одолел водопад отчаянных чувств и паники. Последний кирпич печи уничтожен, значит он свободен от обязательства хранить этот очаг. Теперь он может пойти куда угодно. Уйти в леса и попытаться составить конкуренцию лешему, чтобы потом занять его место. Или дальше следовать многовековому вектору оберега и найти нового хозяина, который впишет его в свои своды жизни. Или? Или попытаться найти прошлого хозяина и заглянуть ему в душу, чтобы понять причины, по которым он от него отказался.

Глава. 7 Случайности не случайны

Последний луч солнца закатился за горизонт, и Ииль остался в полумраке на развалинах дома, который все эти годы пытался защищать от невзгод и катаклизмов. Он тяжело вздохнул, окинув взглядом торчащие, словно пики, обломки стропил.Будто перст указующий, они вели его в сторону поросшей быльем дороги, в леса, туда, где скрылись разрушители его дома. Перед ним открывались широкие перспективы. Ииль чувствовал, как внутри него разрастаются противоречивые мысли, которые беспощадно рвут его существо на микроскопические куски, причиняя саднящую боль. Менять что-либо сейчас – слишком судьбоносное решение. Поэтому он скрутил рулон старой шпалеры и юркнул в получившийся цилиндр, пытаясь спрятаться от охватившей его мучительной головной боли выбора.

Зачем человеку выпадают страдания? Патетические вопросы всю жизнь сопровождают его. Через страдания очищаются души, прозревают сердца, приходит понимание, что в его жизни есть какая-то фальшь, которая разъедает структуры стройного течения бытия. Похожую роль в организме выполняет физическая боль: это тонкий указатель на очаг развивающейся болезни, травмы. Человек страдает тогда и только тогда на него нападают напасти, когда в его жизни доминирует въедливый диссонанс между внутренней фальшью и истинной, когда действительность отвергнута и поругана. Но что дают страдания сгустку энергии, у которой по сути никогда не было оболочки? Почему этим оброс Ииль? Он и сам этого не знал. Ведь с самого первого мгновения все пошло не по плану.

В надвигающейся темноте осеннего неба Ииль сквозь отверстие в рулоне наблюдал за звездами. Ему казалось, что это ледяные глаза предков, которые гипнотизируют его и безмолвно ведут в иное измерение. В траве неподалеку от заросшего крыльца слышались шорохи. Наверняка, это мыши, они также, как и он, пребывают в шоковом состоянии после случившегося «урагана». Ииль свернулся в клубок и попытался забыться сном, но он то и дело прерывался посторонними звуками, царапающимся и звенящим эхом прошлых времен. Это место испускало последний дух. И Ииль умирал вместе с ним. Растворяясь в своем укрытии и распадаясь на мириады мелких частиц ледяной росы.Ручей, чьи истоки заилились и заросли навечно.

Его сознание все еще было здесь, и он отчетливо слышал как что-то стучит по уцелевшей половице уже не его дома, грузно топает, шуршит, а затем хрустит. Он мог бы поклясться, что так хрустят кости под неподъемным грузом, когда ломаются молекулярные сетки внутри кальциевых решеток. Он слышал тревожный свист мышей, чувствовал, что нечто прикоснулось к его рулону и с любопытством изучает природу этого цилиндра. Ииль не двигался и не реагировал, он даже не пожелал открыть глаза. Ему сделалось все равно. Но как только какие-то посторонние силы повалили его укрытие из бумаги, он недовольно чертыхнулся впервые за долгие годы пребывая в этом мире. Ииль упрямо притянул рулон на место, установив его четко над собой, снова окружая себя хрупкой защитой бренного мира. Но через секунду он почувствовал как что-то шарится возле его лохматых ног, нагло просочившись под слой скрученной шпалеры. «Какое нахальство!» – прорычал он про себя, плотнее прижимаясь к противоположной части картонки. Нечто пропало за пределами границы бумаги, оставив в покое Ииля. Он раздраженно пошатал рулон в поисках равновесия и как только решил, что достиг его, нечто стремительно нырнуло к нему в укрытие, заставив испытать предельную степень возмущения и гнева. Ииль выскочил из свертка и в одно движение взмыл на кучу с разбитым шифером. Ему казалось, что так он заметает следы, но нечто брякнулось чуть поодаль от него. Ииль разъяренно уставился на силуэт своего преследователя, который в этот момент крался к нему по откосу широкого обломка бревна. Его движения были плавными, медленными, чрезвычайно отлаженными и до безобразия грациозными. В неприязненном исступлении Ииль вздыбил шерсть на холке и заострил уши, встав в агрессивную позу атакующего льва.

– Брысь, нахал! – прогромыхал, как можно угрожающе домовой, вцепившись руками в часть стропилы. В этом обличье он напоминал мини Кинг-Конга, забравшегося на городской небоскреб. Нечто сверкнуло глазами и замерло в двух прыжках от Ииля. – Я тебе говорю! Брысь!

Из темноты на чужака налетел резкий порыв ветра и сбросил его в яму, где раньше стоял старый фанерный стол. Кот. Это был кот. Он прошипел во мраке ночи и растворился в зарослях бывшего палисадника.«Вот только тебя мне тут не хватало!» – разгневано бурчал себе под нос Ииль направляясь на поиски нарушителя его безвременного финала. Осмотрев развалины бывшего дома, он убедился, что кот исчез, а границы абсолютно свободны. Это подтверждали мыши, которые стали высовывать свои носы из укрытий. Он измождено выдохнул, встряхивая свалявшуюся шерсть на спине, и вернулся к своему рулону, где снова обнаружил кота, мирно комочащегося под мелким осколком шифера.