Время снять маски

– Джеймс, ты в порядке? – позвала Эмма, явно забеспокоившись.

– Порядок, – я снова надел маску.

Теперь в моем сегодняшнем утре, наполненном такими яркими и новыми впечатлениями, был еще и Алекс. Даже сейчас этот придурок умудрился меня достать.

– Тим приедет через пару часов, привезет мне одежду, осмотрит меня, и я уйду.

Кажется, Эмма расстроилась.

– Что-то не так? – поинтересовалась она. – Я думала, что раз так получилось, а моя мама в командировке, то мы могли бы провести день вместе.

Она задумалась на секунду, а потом поправилась:

– Ну в смысле, чтобы я еще за тобой присмотрела, вдруг что…

Ну, конечно. Вот только мне не нужна была жалость. Я прекрасно наполнял ею себя сам.

– Спасибо, но, думаю, так будет лучше для всех, я пойду, как только Тим уедет.

– Как скажешь.

Пауза.

– Слушай, – начала она, явно колеблясь. – Наверное, сейчас не лучшее время, но ты мой друг и, так как тебе было не все равно, я хотела сказать, что мы с Алексом, кажется, все-таки поладили и нашли много общего… – она подняла на меня глаза.

Что было в них я не понял. Надежда на понимание?

– И? – спросил я, хотя знал ответ.

– Кажется, я ему нравлюсь. И я решила дать нам шанс. В этот раз он был честен, и я узнала его совсем с другой стороны. И я знаю, что ты не в восторге, но я хотела бы, чтобы ты узнал это от меня, поэтому говорю тебе это сейчас, хотя… – она замялась, понимая, что ее поток слов было уже сложно разобрать. – Не знаю, зачем я говорю тебе это именно сейчас, учитывая, сколько проблем у тебя и так.

Занавес. Я сжал челюсть, стукнув зубами друг о друга с такой силой, что в глазах потемнело.

– Твое дело, – отозвался я, а потом немного деланно улыбнулся. – Но, если он обидит тебя, дай мне знать. Я твой должник.

– Спасибо, старший брат, – попыталась подыграть мне Эмма и улыбнулась.

Я смотрел на нее, все еще держа в руках телефон и думал о том, что у меня точно было сотрясение. Потому что она была так красива с этим небрежным пучком воздушных волнистых волос, в этой огромной кофте и леггинсах, и выглядела такой маленькой и уютной с этой россыпью теплых веснушек на лице. Почему-то она показалась мне самым прекрасным созданием в мире, которое заботилось обо мне, как бы я не старался ее не подпускать к себе близко. Но это уже случилось, а я понял это только сейчас. Кажется, меня вчера не в бок пырнули ножом, а в сердце, только эта вот рана невидимая – ее не зашить иголкой и не заклеить пластырем. И теперь я буду просто смотреть, как этот пижон в очередной раз делает ей больно, оставаясь вне игры в статусе старшего брата.

В последующий час я принял холодный душ, чувствуя максимальную неловкость, делая это в чужом доме и вытираясь чужим девчачьим полотенцем. Но делать было нечего. Теперь я стал выглядеть и пахнуть чуточку лучше. Хоть что-то, но мне так и приходилось щеголять по дому с голым торсом, но укрыться было нечем: мою одежду предусмотрительно вчера раскромсал Тим, словно намеренно, а у Эммы мужской одежды не водилось. Ну пусть любуется – что уж тут делать! Мой вид явно смущал ее, она старалась не глазеть, но нет-нет, да я замечал румянец на ее щеках. И это то немногое, что тешило мое самолюбие сегодня.

Когда Тим приехал, он деловито зашел в дом, увидел меня и сказал:

– А ты вполне ничего, бодряк.

– Спасибо.

Он оглядел меня, спросил о самочувствии и еще раз осмотрел рану. По его прогнозам, был полный порядок. Она больше не кровила, гноя не было, гематом поблизости тоже. Как мне повезло, что он неплохо разбирался в военной медицине и спас меня. Потом он вытащил из сумки чистые вещи, черные, как я люблю, бросил мне и насмешливо сказал:

– Хватит тут сверкать своими мышцами, парень, надевай. В другой ситуации продемонстрируешь ей свои достоинства, – и повернувшись, подмигнул Эмме.

Я закатил глаза, может, он и пытался разрядить обстановку, но только еще больше ее накалил. Эмма включилась в диалог:

– Вообще…я…не…эм…– начала она уверенно, но выдала вот это.

Я ее выручил:

– У нее есть парень.

Она перевела взгляд на меня, но промолчала. Вот так. Не стала отрицать.

Тим удивленно поднял брови и посмотрел на меня. Я знал его достаточно хорошо, чтобы интерпретировать его взгляд как «и что тогда ты делаешь в ее доме полураздетый?». И тут я понял, что он действительно был прав. Тим предложил подбросить меня домой, и я согласился, предвкушая уже эту тираду от него по пути домой, но поделом мне будет. А в доме Эммы мне теперь делать было нечего, у нее свои дела и свои заботы. С ее парнем. А у меня теперь две раны, с которыми предстоит разобраться.

Глава 21. 1000:1

Алекс

Саундтрек: Walking On Cars – Speeding Cars

Меня впервые в жизни продинамила девушка. Эмма не пришла на встречу в пятницу. Я сразу понял, что что-то случилось, потому что это было на нее крайне непохоже. Но в любом случае, ощущения не из приятных. Я прождал ее час, пытался дозвониться – все без толку. И я решился на отчаянный шаг и написал Джулии. Она знала то же, что и я. И теперь беспокоились уже мы вместе. Я даже дошел до ее дома, но там было тихо, а близко я подходить не стал, побоялся, что ее мама может заметить, и это доставит Эмме лишние неприятности, если она все-таки дома. Утром субботы все прояснилось, но мне все равно не давало покоя то, что из-за какого-то непонятного инструктора из клуба Эмма не удостоила меня звонком или сообщением. Но я надеялся в понедельник обсудить эту ситуацию. Эмма, конечно, предложила мне встретиться на выходных, но в эти дни я под таким жестким родительским контролем: отец твердо взялся за меня и запретил любые вечеринки, даже встречи с Сэмом и Эйденом тоже давались с боем. Так что в воскресенье я, как обычно, тусовался у отца в альпклубе и тренировался в спортзале. Но мне нравились воскресенья, потому что это был чуть ли не единственный день, когда я мог спокойно пообщаться с Вики. Она была свободна как птица и вольна делать, что хочет – повезло же малявке! Но через несколько лет ее ждет то же самое заточение, что и меня, в этом я был убежден точно.