скачать книгу бесплатно
Рука дернулась еще раз, но ослабла сама по себе.
Значит, вот так.
Прямо перед тем, как его сознание помутнилось, он ощутил, как против воли раздвигаются уголки его губ в улыбке; и его собственный низкий голос сказал:
– Хорошо.
«Проходите»…
…Внезапно у него перехватило дух. Словно его резко подняли в воздух и швырнули со всей дури на пол. Сильный удар, ломающий несколько ребер, выбил из него весь дух. Зловещее присутствие, подобное острому ужасу игл со всех сторон, пронзило его легкие и пришло кошмаром глаза.
«Ничтожество».
Что-то острое вонзилось в него глубоким чувством ужаса.
«Посмел..»
«Ты – никто».
[Присутствие] окружило его со всех сторон.
Как будто он был в людной комнате.
Шаман не успел проронить ни звука; его тело, словно безвольную куклу, швыряло во всем сторонам, словно он находился в крутящемся кубе. И куда бы он ни упал, куда бы ни приземлился – возле него всегда оказывалась нога, готовая его ударить.
«Я..»
Он даже не успел ничего сказать. Его голову резко дернули вверх и, боясь, что ее сейчас оторвут от шеи, он потянулся вверх – но вместо ожидаемого поднятия его со всей дури приложили о пол снова.
Ни на секунду не смолкающее избиение смешивалось с ощущением бесконтрольно наступающего ужаса; как будто он попал в кошмар, и его животный ужас, совладаемый с близостью смерти, горел в нем огнем.
Он ничего не понимал.
Даже не успевал.
Удары были настолько хаотичны, что он никак не мог их предугадать.
Зажмурив глаза, шаман попробовал выстроить вокруг себя ментальную защиту; но, еще не успев сформироваться, она лопнула и разлетелась в щепки; нещадное давление обрушилось на его тело и голову, прижимая к земле, и ему захотелось закричать.
«Ничтожество, сволочь, как только посмел».
«Вторгаться???»
Раздался смех со всех сторон.
Жажда крови и насилия сдавила его со всех сторон, и он почти задохнулся от этого; это было настолько ужасно и настолько пугающе, что он всерьез опасался остаться здесь всмятку.
Отброшенный к стене, он ощутил давление чужого присутствия к своей душе. Надрывное и тяжелое дыхание, полное усмешек, выдохнуло прямо в его легкие:
«Рискни еще раз».
В следующее мгновение его глаза широко распахнулись, и шаман, вскричав, упал на задницу, отползая назад. Его сердце бешено колотилось, и он ожидал очередного удара – но ничего не происходило; приоткрыв глаза, он обнаружил себя в хижине, и его помощники окружили его, помогая подняться.
Хэ Янг рухнул вниз, но стянутые руки за его спиной не позволили ему это сделать; несколько прядей упали ему на лицо, частично закрывая глаза, и среди волос темные глаза взглянули на шамана. С уголка его губ стекала кровь – пробудившись, шаман случайно заехал ему по лицу. Приподняв уголок губ в усмешке, он спросил низким голосом:
– В чем дело?
Круглые глаза шамана – не от маниакальности, на этот раз, это было непонимание и глубокий страх – блуждали по хижине, остановившись на нем. Несколько раз он взмахнул рукой, его губы дрожали, силясь что-то сказать, но в итоге он просто махнул рукой:
– Бросьте его здесь и заберите заложника. Уходим.
Недоумевающие помощники переглянулись, но послушно исполнили указание. Когда его руки опустили, что-то тяжелое прилетело ему по голове, и на некоторое время Хэ Янг потерял сознание.
Выйдя из хижины, шаман с помощниками двинулись в противоположную сторону к лесу, но внезапно один из его помощников коротко вскрикнул и упал замертво; резко остановившись, он повернулся вперед.
Перед ним стояла девушка с мечом.
Недолго думая, он схватил Лин Луцао и положил руку ему на голову, сжимая череп.
– Только двинься – и я вспорю ему мозг.
Лин Ланфэн посмотрела прямо на шамана. Ее нежное и светлое лицо прорезалось слепой яростью.
Каждый раз что-то идет не так.
Обагренная кровью, эта нежная орхидея встала с колен.
Сколько можно?
Я просто пытаюсь быть милой девушкой, сколько можно трепать мое терпение?
Ее «поступь легких облаков» обрушилась тяжестью под ее ногами, когда она ступала вперед. Кончик меча угрожающе засверкал.
– Милая дева, хочешь рискнуть?
«Милая дева» беспощадно ступала вперед.
Посреди крови и лепестков, грязи и украшений, они шла вперед; кончили миндальных глаз покраснели, а слезы смешались с пылью на лице. Мягкие губы исказились оскалом, когда она сказала:
– Оставь моего мужа в покое.
Я хочу быть счастлива в браке, а ты мне хочешь помешать?!
Шаман угрожающе сжал пальцы на голове Лин Луцао; до него наконец стало медленно доходить, что это были не пустые угрозы.
Но это ее уже не волновало.
Нежная орхидея неумолимо двигалась вперед, пока не остановилась. Единственное, что заставляло ее сдерживаться – это чужие руки на голове мужа. Даже не чувствуя свою усталость, не чувствуя измученность и ломоту костей, все это было не так важно для нее, как жизнь мужа.
Помощник шамана рассмеялся, глядя на ее лицо:
– Торг неуместен. Предложи сокровища или дом – этого не хватит, чтобы отплатить.
Нежная орхидея взмахнула крепким мечом.
– Размечтался. Ты тронул моего мужа – не жди теперь даже одной монетки. Я уничтожу тебя прямо здесь.
– Еще шаг, и я поврежу его разум.
Стрела в одной из хижин шевельнулась; Ян Си зачистил хижину слева и теперь прицеливался, чтобы убить шамана, но у него чесались руки вдарить и его помощнику. Где был этот паршивец Хэ Янг? Ян Си не уверен, что успеет спасти и Лин Луцао. А этого, боюсь, Лин Лифэн им не простит..
От одного ее вида у его мурашки по коже.
Лин Лифэн сощурила глаза.
– Вы напали один раз – я отпустила вас. Вы напали второй – и я снова пощадила вас. Теперь вы напали в третий и даже забрали моего мужа. Не надоело?
– Ничему уроки не учат, – просвистел помощник шамана. – Твой муженек натворил немало бед, как мы можем отпустить его? Никогда тебе не жить в покое.
Ее тонкие брови сошлись на переносице.
«Ах значит так».
Нежные глаза, еще несколько часов назад переполненные любовью, теперь горели ненавистью.
– Самое драгоценное в жизни любой женщины – быть любимой. Не позволяешь мне этого? Хочешь отнять мое? Да пошел ты нахуй, гребанный шаман, я убью всех твоих предков до седьмого колена и заберу свой счастливый брак!
Ян Си: «…»
Небеса, да тут спасать шаманов надо.
Внезапно его внимание привлек шорох дерева, под которым стояли шаманы; восприняв это как сигнал, Ян Си отпустил тетиву, и стрела помчалась вперед, пронзая лицо помощника насквозь. Не успел шаман и двинуть пальцем – как в тот же момент ему прилетело что-то с дерева по затылку, откидывая назад, и Лин Луцао выскользнул из его рук. Спрыгнув с дерева вниз, Хэ Янг перехватил заложника и оттащил в сторону.
И Лин Лифэн рванула вперед.
Но не к мужу.
Ее острое лезвие вонзилось в грудь шамана, пронзая насквозь. А потом еще. Еще и еще. Она била и ударяла, ругаясь и пиная. Не по себе даже стало Хэ Янгу. Пнув его еще несколько раз, она выдохнула и поправила выбившуюся прядь за ухом; а затем подбежала к своему любимому, мягко гладя его на землю.
Внезапно ее голос снова стал мягким и плавным, подобно текучей воде.
– Дорогой, проснись. Все в порядке, любимый..
Ян Си: «…»
Хэ Янг: «…»
– Эти женщины..
– Я знаю, я тоже в ужасе.
Ох уж эти хрупкие, страшные женщины.
Пока она трепетала с ним, Ян Си повернулся к товарищу:
– Ты в порядке? У тебя кровь.
– Хм?
Уголок губ немного саднило, но вместо того, чтобы вытереть его, он ткнул на Ян Си:
– Посмотри на себя, ты сам потрепан.
Мужчина в руках женщины стал постепенно приходить в себя. Приоткрыв глаза, он бессмысленным взглядом смотрел в пространство, пока, наконец, осознанность не вернулась к нему; перехватив руку своей женщины, он поднес ее к своей щеке: «Милая..»
Что же, по крайне мере, Лин Луцао был спасен.
Пока двое были заняты друг другом, запыхавшиеся и уставшие, они прислонились к толстому валуну, соскользнув спинами вниз и сев на землю; Ян Си пытался отдышаться после боя склонив голову, Хэ Янг – прислонив ее к валуну. Их грудь вздымалась так тяжело, что, казалось, они сражались день и ночь без усталости, и вот теперь эта тяжесть их догнала.
Хэ Янг вытащил из рукава трубку и сделал пару затяжек, прежде чем она была наглым образом отобрана; Ян Си продолжил также.
Бой не выволок из него всю злость и, прослушав некоторое время речи собеседника, Хэ Янг спросил:
– Я много ною?
Ян Си ответил незамедлительно:
– Нет. Знаешь, эти ублюдки и меня раздражают, немудрено, что ты так злишься.
Измотанность заставляла Хэ Янга говорить открыто. Казалось, только сильная агрессия и глубокая усталость могли заставить его содрать с лица все маски и убрать сладость из уст; оставшись без защиты, он сам обрастал непробивной стеной, и только тогда сквозь ее щели могли вылетать острые стрелы, поражая собеседников своей прямотой и честностью. Поэтому он сказал:
– Я про вчера. Знаешь, ты немного меня разозлил. Нет, я был в бешенстве.
Поток речей Ян Си был прерван, и он ненадолго замолчал; не было понятно – говорил ли он про "тех ублюдков" специально или действительно думал, что дело в этом.
– Это было навеяно состоянием. Возможно, я разозлился, потому что сам не могу слышать внутреннего себя; злость это или зависть – хотя я и не испытываю этого чувства, возможно, дело в том, что я просто не могу сказать этого сам. Если я позволю себе, если признаю это – я просто не смогу жить.
Усталость опустошала разум, и в этот короткий момент Хэ Янг не раздумывал над словами:
– Это сильно меня задело, вот, почему я спросил. Я рад, что ты сказал это.
– Я не хотел. И сегодня не хотел, я собирался сгладить ситуацию, но что-то пошло не так. Юн Гунь сказал, что меня.. как это.. триггернуло. Я не ощущаю злости и усталости. То есть, да: конечности ослабли, мысли где-то не здесь, но я не ощущаю этих эмоций.
– Понимаю, – Хэ Янг расфокусировано посмотрел вперед. – Вот такое у меня случается, когда переклинивает. Юн Гунь сказал мне то же самое.
Хэ Янг не видел его лица, но слышал улыбку в голосе:
– Вот как. Юн Гунь помог разобраться нам.
