скачать книгу бесплатно
– Проверить не помешает.
Я снова посмотрела по сторонам на унылое безмолвие, спросила себя, что хочу тут найти, – и поняла, что это не я. Не я хочу найти, а Шамир. Вернее, Шамир хочет больше меня. И он так уверен, что здесь это необходимое ему есть… И я обязана это отыскать.
Ну что ж, веди.
И сама ускорилась, остро ощущая, что пепла здесь нет. И людей в Сердце в момент беды не было. Не понимаю, как такое возможно… но пепла нет, как и следов Уводящей. И дремлющая осень, даже вне сезона указывающая на смерть, молчала.
– Что-то случилось, перед тем как… – пробормотала я.
– А? – переспросил Зим.
– Что-то случилось, что заставило людей бежать и указало направление, – пояснила я. – И они сорвались, и даже с живностью. И лишь потом рвануло. Все жители Сердца – по ту сторону кольца, на юге. Вестниками с тамошними знающими разве не связывались?
– А они туда не пробираются, – напомнил мой спутник напряжённо. – Никто не понимает, что это за чары, но путь на юг закрыт для всех, даже для вестников. Кто успел до разрушения проскочить через Сердце, те здесь. А что там… Мрак. Туман – это наши чары, знающих. Но к югу за ним… Там, говорят, что-то другое. Как невидимая стена. И её природу никто понять не может.
Точно, Снежна же говорила про какую-то зачарованную стену… Я отчего-то решила, что это обломки города. А оказывается, нет.
И, несмотря на требования Шамира, я поняла, что сама-то хочу не по воронке и подземельям лазить, а оказаться у южной границы – изучить стену. И либо это западня для нас… либо чья-то защита от Забытых и их последователей – хотя бы для половины населения Обжитых земель.
Ладно… Удовлетворю любопытство Шамира – и бегом к стене. Надеюсь, он мешать не будет.
Вскоре появились клочья города – иными словами обозначить его останки трудно. От Сердца, одного из самых крупных острогов, остались лишь беспорядочно разбросанные камни. У ближайшего я присела, попросила Зима наколдовать снега и тщательно счистила грязь и копоть. И – ничего. Обычный камень, каких полно в горных долинах или на равнинных пустошах. Без следов обработки для человеческих нужд. И без следов чар к тому же.
– Ничего не понимаю… – проворчала недовольно.
– Ось, вон там ещё, – знающий показал вперёд и вправо, где в низком туманном облачке чернело несколько влажных камней.
После изучения оказавшихся точно такими же.
Я бегала от камня к камню, но не находила на них ни следа чар. И никаких следов города.
– Не отсюда эти камни, – мрачно ответила я на молчаливо-вопросительный взгляд Зима. – Да ты сам посмотри, они же необработанные. Дикие. Рвануло бы – они бы так форму не потеряли. Или наоборот. От чар Зноя камни плавились. Или взрывались осколками. А это не осколки даже рядом. Если бы… – и запнулась.
– Если бы ты не знала, что здесь случилось? – продолжил знающий выразительно, присев у очередного камня. – Что бы сказала?
– А ты? – я подняла брови.
– Что здесь случился оползень. Или камнепад, – смущённо признался Зим. – Без гор. Не из таких же подземелья строили, так?
Я молча уставилась на камень. Так. Однако именно дикими камнями, не утруждая себя обработкой, люди заваливали ненужные коридоры. И если представить, что некой неведомой силой их оттуда вынесло… то где же город? Где, спали его солнце, это проклятое Сердце? Ведь даже пепла нет! Не мог же он исчезнуть! Пять стен, сотни домов, самый большой на севере острог! А вещи – тряпки, еда и прочее?
Куда оно всё, к гиблым затмениям, подевалось?!
– А если… – Зим так и искрил идеей, но говорить отчего-то стеснялся.
Видать, зашугала я его чрезмерно.
– Говори, – подбодрила я, вытирая грязные руки бывшим шарфом. Всё равно нужен лишь для отвода глаз.
– Если Сердце… в подземелье? Провалилось? Ну, туда, где большие залы с пещерными городами… – неловко предположил знающий и требовательно уставился на камень, будто именно от него и ждал ответа.
Я задумалась, перебирая в памяти известное.
– Большие залы обычно находились между городами, – объяснила наконец. – На перекрестке дорог, чтобы собрать как можно больше жителей из разных острогов. Под каждым же городом накладно строить. Здесь ему негде поместиться… наверное.
– Проверим, – коротко подытожил Зим.
Ближе к центру взрыва камни стали попадаться чаще. И чем больше я смотрела на живописно разбросанные грязно-чёрно-серые валуны разных форм и размеров, но всегда необработанные, тем больше убеждалась в правильности вывода. Ими частично завалили ненужные коридоры, но с внезапной зимой в древнем лабиринте нечто пробудилось, потянулось и захотело на волю. И – воздухом ли, водой или огнём – камни сначала вынесло из проходов в общий коридор или на перекрёсток, а потом выбросило на поверхность. И те, что помельче, отлетели далеко, а те, что покрупнее, громоздились ближе к воронке.
Причём проснувшегося «нечта» должно быть много. Очень много, если расчищали такие завалы и освобождали всё подземелье. Это, конечно, ещё проверить надо, но я ощущала, что права. И становилось так страшно…
– А зачем вообще понадобилось заваливать лишние проходы? – кашлянув, поинтересовался Зим.
– Дети туда лезли поиграть и терялись, – я быстро и нервно спешила к воронке. – Ушлые торговцы, чтобы не оплачивать въезд и склады, пробирались подземельями и там же хранили товар. И убить неугодного и спрятать труп было проще простого – и ввек не найдёшь. Поэтому старосты всех городов провели обследование, замуровали лишние входы-выходы и завалили ненужные коридоры. И, в общем-то, правильно сделали. С появлением знающих старая кровь перестала обновлять чары, а знающим хватало хлопот с дорогами и необычностями. За небольшими и важными подземными путями из города мы всегда следили, а вот от всех сразу отказались. И если бы старые лабиринты рухнули, города и дороги ушли бы под землю.
Я хмуро посмотрела на очередную кучу валунов, укутанных в туман, и добавила:
– Собственно, из-за этого и началась закладка. Горы тряхнуло, и землетрясение прошло по равнине, обвалив часть подземных перекрытий. Города пострадали. И когда люди начали разбирать завалы, то нашли много потерянного и сокрытого – склады, скелеты, трупы якобы бесследно пропавших. И завалили лишнее от греха подальше.
– И пещерные города на перекрёстках? – уточнил мой спутник.
– Знающих подключали, – подтвердила я. – Что-то, конечно, осталось – незамеченные или зачарованные карманы, уже перекрытые завалами коридоры, которые никто не стал чистить, чтобы узнать, куда они ведут… Но больше половины подземных дорог и залов точно засыпали.
…но и это не стало препятствием для того, что вырвалось на свободу в Сердце. Эх, зря мы поверили слухам о том, что Забытых на Обжитых землях не было… Зря не обследовали в свободное время все потаённые места… И зря так верили в силу своего солнца – что оно от любой напасти защитит, стоит лишь приручить его и как следует полыхнуть.
Когда мы добрались до воронки, совсем стемнело. Я видела неплохо, а вот Зим не видел совсем, поэтому в воздухе вокруг него замерцало множество мелких снежинок. Их призрачный свет расползался по земле уродливыми тенями, путался в клочьях тумана, блестел на влажных камнях. И беспомощно тонул в зеве гигантской ямы.
– Да уж… – изрёк Зим, изучив окружающие воронку огромные валуны. – Из таких точно ни дом, ни даже городскую стену не построить. Не представляю, как их сюда доставляли…
– Примерно так же, как сейчас ты спустишь нас вниз, – пропыхтела я, карабкаясь на камень.
Знающий глянул искоса, сообразил, кашлянул, и воздух в воронке закрутился, уплотняясь, замерцал крошечными снежинками.
– Прыгай, – предложил он.
Я вздохнула про себя, выдохнула и боязливо шагнула вниз. Не дело это – доверять хладнокровным… но и быть до крайности недоверчивой – тоже.
Вёртка ждала внизу – на такой глубине, что её «голос» звучал в моих мыслях мышиным писком. И её тихий голосок натолкнул на ещё один вывод, кроме глубины воронки: на стенах ямы должны остаться следы скрывающих чар. Грохот от взрыва всяко был сильным, однако его никто не слышал, люди Гостевого видели только вспышку.
А ещё подземные взрывы чреваты толчками землетрясения. Которого явно не случилось. Только тёплый ветер. Ветер…
Воздух свивался плотными змеиными кольцами, снежинки внутри него складывались в подобие низких ступенек. Я спустилась на два круга, ещё раз обдумала выводы и подняла голову:
– Зим?
– Что? – он уже спускался в воронку, держа в кулаке снежный «хвост» ветра.
– Грохот люди слышали? – я продолжила спуск.
– Нет вроде, – нахмурился знающий.
– И землетрясения тоже не было?
– Нет, – Зим отчего-то встревожился. – Чары?
– Конечно, куда ж без них, – я посмотрела на стену, скрытую вьюжной круговертью. – Можешь приоткрыть часть стены?
Вьюга замедлилась, и рядом со мной отдёрнулась снежная «шторка». Я осторожно коснулась стены и закрыла глаза. Стёртые следы видны и ощутимы именно этим – стёртостью, даже очень хорошей. Так ощущались слишком чистые дома с уничтоженными чарами. И нечто подобное может найтись здесь.
Я потёрла ладони, провела рукой по стене дальше, и снежный ветер расступился, разошёлся ветхой тряпицей. И я так и спускалась, ища – и притягивая к себе. Простенькие чары, крохотная искорка – не выдадут. Трижды права Снежна, мне пора снова исчезнуть. Хотя… если я права и за Сердцем встала непроходимая стена, пытаться спрятаться в укороченных в два раза Обжитых землях – как таиться искрой среди четвёрки старокровных. Но пока… поберегусь.
Хорошо, что мои здесь, на этой стороне Обжитых земель… А кстати, это ведь тоже вероятная причина появления стены – отрезать искр от одной из нужных сторон. И хорошо, что на той, южной стороне мои тоже есть… Наши «ульи» – повсюду. На всякий случай.
И в самом низу, за пару шагов до пола, искомое нашлось. Я цепко ухватила за хвост ускользающие чары – вернее, то, что от них осталось. Словно клок ткани с торчащими нитками – крошечный, затерявшийся в трещинах. И такой выхолощенный, выдохшийся, что сразу и не понять, чьих рук дело.
Сейчас – нет. Но у меня есть способы выяснить. Бывает, перед вспышкой искру таким затмением накрывает, что вся её память путается, и ничего о причине смерти не выяснить. Поэтому мы давно наловчились узнавать нужное по таким вот огрызкам истлевших чар.
А внизу скрывался лабиринт – шесть открытых проходов, пять заваленных. Я оказалась в зале-перекрёстке, и нужно очень шустро соображать, куда идти.
Вёрт?..
– Зим? – я огляделась.
– А? – он спустился в зал, повертел головой и подытожил: – Всё-таки подземелье…
– Ты в темноте видишь?
– Да не особо.
– Тогда пойдёшь за мной след в след. Я вижу как в сумерках. Если будет совсем невмоготу, свети как можно тише. Нельзя привлекать внимание.
– Чьё? – знающий подобрался.
– Очень надеюсь, что ничьё, – серьёзно ответила я. – Очень надеюсь, что здесь пусто.
Вёртка уже ждала нас в одном из проходов. Зим свернул вьюжную «лестницу» как нитку в клубок, спрятал её в карман куртки и выжидательно поднял брови. Я неловко ухватила знающего за рукав и потянула за собой. Важность тишины, понятно, не обсуждалась.
Моя подруга уверенно скользнула в коридор, и вокруг нас сомкнулась прохладная тьма. Широкий проход, ровный пол, высокий потолок. Ветер вынес наружу всю пыль, огонь выжег гниль и грязь, и в коридорах было чисто… как в доме Светлы. И я аж споткнулась от этой мысли.
Её дом – словно выточенный из цельного куска камня… Уж не вламываемся ли мы в чужой?.. Но Вёртка бодро неслась вперёд, а значит, опасности не было. Чар, кстати говоря, как и их остатков, тоже.
А когда мы дошли до второго перекрёстка, к нашей пёстрой компании присоединился пёс. Он выскользнул из бокового прохода и замер, точно позволяя рассмотреть себя вблизи. Мерцающая снежная шерсть, длинный хвост позёмкой, мягкие, почти незаметные потоки ветров вдоль спины. И, в отличие от зверя Стужи, очень умный и спокойный взгляд. А в глубине бесцветно-ледяных глаз тлела острая искорка – добрая, светлая, тёплая.
От Зима повеяло боевой стужей. Пёс явственно ухмыльнулся, наклонил лобастую голову и шевельнул хвостом: дескать, ну-ну, дерзни, человечек… Я быстро обернулась и перехватила вскинутую руку знающего.
– Даже не думай! Это наш ездовой пёс!
– Что?! – похоже, скоро Зим разучится произносить другие слова. Столько на него, бедного, в последние дни удивительного сыплется.
– То, – и память, наконец впечатлившись, услужливо подсказала: все безлетные только так и чаруют, вне тела. – Расскажу. Чары погаси. Гаси, говорю. В нём одном силы хватит на тридцать опытных зимников… если не на триста. И я тоже ему не помеха.
Знающий неохотно сунул в карман куртки очередной сияющий клубок. Но, что характерно, руку из кармана не вынул, продолжая сжимать чары в кулаке. Может, и к лучшему. Пёс разочарованно вздохнул, повёл длинными ушами и бесшумно скользнул в один из проходов. Коридор сразу же озарился слабым седым светом.
– Идём, – я решительно устремилась за псом.
– А рассказ? – напомнил Зим.
– Погоди, – я сосредоточенно наблюдала за псом и искала десять отличий.
Что-то в твари Стужи было не то. Или – не так, если сравнивать с псом. И глаза голодные, и крылья в движении, и… Свет. Зверь Стужи не светился. А наш пёс мерцал и искрил, как снег, естественным образом, явно не для себя и не для нас. Такова его льдисто-снежная природа. То есть…
То есть я зря так испугалась зверя Стужи. Если он не светил… значит, и силы в нём не было. Совсем. И это очень странно.
«Устал… Согрей, искра».
И этого не может быть. Не может! В безлетных такая бездна силы… И, конечно, ограничители. Как у всех. Только искры их спалили от страха и теперь горят, чуть что – да, как сухие дрова. А безлетные – ребята умные, мудрые. Они против природы не пойдут.
В общем…
Ладно, пока я просто запомню этот факт: зверь Стужи в спячке был без силы. Надеюсь, получится встроить его в цепочку, проясняя очередную «забытую» необычность.
Зим уже искрил нетерпением похлеще меня в злости. Я спохватилась и негромко, то и дело оглядываясь и прислушиваясь к Вёртке, поведала знающему о старокровных животных и растениях. Попыталась вспомнить, коль к слову пришлось, о безлетных растениях, но – увы.
– Животные – псы, и всё? – назойливо уточнил Зим.
Я вздохнула с сожалением:
– Ещё птиц знаю, и это – только не ори опять «что?!» на всё подземелье, ладно? – вестники. Хотя мы думаем, что именно у безлетных как таковых птиц или растений не было. Любое живое существо, что дерево, что человек – это всё тот же дух с одной и той же силой, с одними и теми же способностями. Просто кто-то хотел ими пользоваться – и выбирал человечий или животный облик, а кто-то предпочёл спрятаться – и стал вестником.
Знающий мрачно кивнул.
Я устремилась за псом, ощущая, что он точно может привести нас к тому, что необходимо Шамиру, а Зим топал за мной и мыслями был явно не здесь. Кажется, он начал осознавать, как скучно жить без знаний в нашем необычном мире и сколько чудес, причём на самом видном месте, хранит Шамир. И, похоже, задумался о дальнейшей учёбе вместо привычной бутылки. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. И я пообещала себе при случае показать ему ещё кое-какие чудеса. Просто так.
Шамир стоит того, чтобы о нём узнали побольше.
– А ваши, искристые звери – они какие?
Я невольно вздрогнула. Зря рассказала… И зря не предусмотрела, что он обязательно сообразит и об этом спросить…
– Мы их потеряли, – ответила я тихо и честно, чтобы сразу закрыть вопрос. – Удирая в панике от Забытых, мы не подумали о тех, кто не мог убежать. Никто не подумал – ни говорящие, ни пишущие, ни мы. Может, в пределах Забытых остались уцелевшие, но мы, сколько туда ни ходим, никого из животного или растительного народа старой крови не встречали. А может… Может, и у нас и деревья, и животные были всё той же искрой со всё той же силой – в смысле, могли принимать любой облик. Эти подробности от нас спрятались вместе с правдой о Забытых.
Зим оживился. При Снежне помалкивал и не лез с лишними вопросами… а я ему не бывшая наставительница, да.
– Так вы действительно ходите в пределы Забытых? Зачем? И что там?
Я прокляла свой длинный язык и неуместную честность.
– Развалины, – буркнула раздражённо. – Надо – и ходим. Помнишь, что я не обязана раскрывать тебе все тайны своего народа лишь потому, что тебе это дико интересно?
