Забери мечту с собой

В разговоры бойцов, планирующих операцию, я не лезла, полагая, что они в этом деле лучше подготовлены и обучены, чем я. Пока они говорили, я дремала рядом с Глебом, положив ему голову на колени. Разбудили меня, рывком поставив на ноги. Встрепенувшись, я утонула в сумеречных глазах любимого. Глеб чмокнул меня в нос и, развернув спиной, легким толчком под зад указал направление движения. Я было возмутилась такому обращению с Хранительницей, а потом, посмотрев в затылок идущего впереди Михаила, улыбнулась и бодренько зашагала за ним.

* * *

Расположившись между двумя Александрами, или Сашками, я внимательно следила за обстановкой. Мы вполне удачно и незаметно прошли два круга защиты, благодаря моим способностям отводить глаза, но вот с третьим нам не повезло как планировали, в результате понесли потери. Двое разведчиков напоролись на мотоциклистов, у которых спустила шина, лоб в лоб. В перестрелке были убиты оба мотоциклиста и наш боец. Какая неожиданная смерть, все расстроились, а я прямо до слез. Молодого Владимира невеста и мать никогда не дождутся с войны.

Теперь о нашем присутствии на территории особо охраняемой зоны узнают очень скоро, как только убитые немцы не выйдут на связь в положенное время. Поэтому наша группа, быстро похоронив Владимира под ветками и камнями, простившись с ним, в ускоренном темпе рванула преодолевать последние километры до объекта. После марш-броска по сильнопересеченной местности мы вышли к предгорью и вот тут нас, наконец, ждала удача – автомобиль с двумя штабными офицерами и водителем в придачу. Одного офицера с трудом удалось захватить живым, и с помощью принуждения мы выяснили, какие тайны хранит хорошо охраняемый объект.

Вверху, в горах, расположено довольно большое озеро, подпитываемое несколькими речками. Немцы силами пленных прорыли в горе туннель прямо под дно озера. В случае, если бы советские войска решили идти в наступление с этой стороны, немцы с помощью узконаправленных взрывов в туннеле разрушили бы преграду между туннелем и озером – и огромная масса воды обрушилась бы на ничего не подозревающих русских. А сложный рельеф местности усложнил бы ситуацию еще больше. Тщательно спланированное и подготовленное наступление захлебнулось бы, причем в буквальном смысле. Александр пониже ростом оказался радистом и по приказу командира передал в штаб полученную информацию. Через час пришел ответ: «Любой ценой уничтожить объект, сохранив озеро». Это значит – взрыв, но таким образом, чтобы немцы уже ничего не успели сделать или исправить.

И вот теперь я с двумя Сашками на пригорке наблюдаю, как наша группа с боем пробивается в туннель. Я боялась за уже своих мужчин, слыша беспрерывную стрельбу, короткие взрывы, усиленные горным эхом и глядя на суетливое движение вражеских солдат.

Сашек оставили здесь, чтобы они по рации сообщили в штаб о том, как прошла операция. А меня – чтобы не подвергать опасности, проще – чтобы под ногами не мешалась. Глеб поклялся защитить меня и делает это, как считает правильным, но сейчас я сама решаю, что мне делать. Коротко чмокнула обоих лежащих со мной в кустах бойцов и со словами «прощайте, авось свидимся» словно змея поползла по склону вниз. Вдогонку мне неслись тихие маты и приказы вернуться назад, но я не обращала на них внимания. Слишком мало времени осталось, я кожей чувствовала, что время пришло: как только взойдет луна, где бы я не находилась – вернусь домой. Поэтому не могла себе позволить находиться вдали от любимого.

Как только я скрылась с глаз Сашек, обернулась волчицей и бодренько, но очень осторожно потрусила в сторону туннеля, тщательно обходя трупы. В одном из них с сожалением узнала Мичиро. Он лежал на спине, беспомощно раскинув руки и удивленно глядя в небо. В душе нарастала паника и боль, я рванула, уже не таясь. Над головой неслись пули, ухо обдало горячей волной. Не останавливаясь, я проскочила между двумя удивленно застывшими немцами и скрылась в огромном зеве туннеля, виляя из стороны в сторону, чтобы не досталось по филейной части.

Размер туннеля поразил и напугал. То тут то там попадались трупы и, слава Великой, пока ни одного моего товарища. Я слышала топот за спиной и, оглянувшись на бегу, отметила, что к входу в туннель подъехали два грузовика с вооруженными немцами, они быстро покидали машины и занимали боевые позиции. Я побежала еще быстрее вглубь туннеля, откуда все громче раздавалась стрельба. Чуть не споткнувшись, заметила еще одного из наших – неприметного молчуна Кирилла, лежавшего, скрючившись возле стены, у него изо рта медленно текла кровь, а пустые глаза с мукой смотрели на меня. Больно-то как!..

Впереди, прячась за вагонетками и бревнами, мельтешили немцы, упорно стреляя в тех, кто пока скрыт из поля моего зрения. Подкравшись к нападающим, незаметно для них выглянула из-за бревна, протиснувшись между ним и стеной, и замерла. Впереди лежала большая груда щебня и другой горной породы, прячась в их обломках, мелькали знакомые лица. Мои бойцы прицельно обстреливали нападающих.

Пока раздумывала, как пробраться к ним, чтобы меня не задели с двух сторон, почувствовала сильный толчок и только благодаря четырем лапам смогла устоять. Дальше начался обвал – отряд выполнил приказ. Ужаснувшись, что не попаду к своим, рванула вперед, через падающие камни, мимо обваливающихся стен с деревянными опорами, увиливала, лавировала между завалами. В общем, перла к своей цели.

Ну хотя бы перестрелка прекратилась, от немцев неслись стоны и крики; меня, скорее всего, никто не заметил в такой-то пылище и грохоте. Пара мгновений – и мне уже приходится взбираться по каменистой насыпи, а просвет все уже и уже. Легкие горели от того, что нечем было дышать, глаза слезились. Но я, не отрываясь, смотрела на маленькую щель под потолком, и вот последний метр, и я змеей протискиваюсь в нее. В последнюю секунду ногу опалила жгучая боль, а я упрямо лезла дальше, пока, наконец, кубарем не скатилась с другой стороны обвала. От боли в ноге заскулила, но чуть не захлебнулась пылью, набившейся в нос и рот. Неожиданно меня с двух сторон подхватили за конечности и потащили в сторону от продолжающегося обвала. С трудом приоткрыв глаза, я уставилась в грязное от пыли и крови лицо с яростно горящими серыми глазами. Как только я встретилась с ними, напряжение ушло, сменившись диким облегчением – живой! Главное, что мой Глебушка живой!

Меня оттащили подальше от завала и как только положили на землю, я осмотрела лапу. Судя по всему, острый осколок рассек шкуру от бедра до ступни. Недолго думая, я перекинулась в человека. Несколько резких мнений по этому поводу раздались практически одновременно:

– Твою мать!

– Охренеть!

– Господи, боже ты мой!

– Так, похоже, меня все-таки контузило!

– Мужики, у меня что – от потери крови галлюцинации начались или взаправду вместо волка Сирила появилась?

– Мама дорогая, чего это сейчас было-то, братцы?

Не обращая внимания на застывших вокруг меня мужчин, освещаемых тусклым светом ламп, сняла меховую безрукавку, шерстяную куртку и, наконец, более-менее чистую рубашку. Осталась в нижней без рукавов. Также быстро натянула куртку обратно и начала было рвать верхнюю рубаху на полосы, но Глеб забрал ее у меня и сам ловко закончил, затем быстро разрезал на мне штанину и сноровисто перевязал ногу. Остатки рубахи отдал Мишке, который дорвал ее, чтобы перевязать Серегу. Надо же, этот лис все-таки получил свою пулю и не куда-нибудь, а в грудь. Тяжелое ранение, а до перехода еще несколько часов. Пока я раздумывала, Глеб сел рядом и, пересадив меня к себе на колени, крепко, отчаянно прижал к себе. Уткнувшись мне в шею, глухо и недовольно прорычал:

– Дура, ну какая же ты дура! Ну, куда ты поперлась, глупая, ведь тебя же в любую секунду подстрелить могли. Я тебя зачем там оставил с мужиками, а? Ты почему не слушаешься меня, Сири?

– А ты! Что ты задумал?! Я только в последний момент поняла, что вы решили. А как же я, ты обо мне подумал, как я без тебя жить буду?

На последних словах я не выдержала и зарыдала, уткнувшись ему в шею.

– Глупенькая, я хотел, чтобы ты жила, мы же умирать шли, а у тебя вон – целый народ без присмотра, а мы никому не нужны, нам умирать не страшно было бы. А теперь ты с нами здесь, в этой могиле похоронена. Я просто хотел, чтобы ты жила, любимая. Слышишь, маленькая, я люблю тебя, а кроме этой могилы ничего хорошего сделать для тебя не смог.

Я рыдала, прижавшись к нему, выплескивая напряжение, страх и боль, пока не раздался придушенный болезненный Серегин стон. Ну что же это! Я тут слезы проливаю, а он мучается. Подняв лицо к Глебу, коротко прижалась к его губам, потом, вытерев слезы по лицу грязным рукавом, слезла с его колен и подсела к раненному. Осторожно разрезала кинжалом одежду на его груди, обернулась к печальному Глебушке и, улыбаясь, сказала:

– Я тоже тебя люблю, а ты меня там бросил одну. И вообще, вы меня, наверное, плохо слушали. Какая могила, о чем ты говоришь? Как только активируется амулет, все хватайтесь за меня, пойдем ко мне в гости. Надеюсь, вам у меня понравится, и вы решите остаться. Такие воины нам очень нужны, правда, Глеб!

Срезав мешавшийся мне лоскут с одежды Сергея, скосила глаза к любимому, с восторгом, обожанием и радостью смотревшему на меня. Но тут, словно темная тучка накрыла его лицо, и он, слегка нахмурившись, согласился:

– Правда, если ты станешь моей навсегда!

Я расплылась в счастливой улыбке:

– Я твоя навсегда, с первого мгновения, как только увидела тебя там, возле деревни.

Бойцы заулыбались, Глеб сел позади меня и, обхватив руками мою талию, положил голову мне на плечо. Я потерлась щекой об его ухо и перед тем как полностью сосредоточиться на раненном, добавила:

– По-другому уже не будет никогда, любимый! А теперь дай мне заняться делом.

Глеб ослабил хватку на моей талии. Я положила руки Сереге на грудь и, сосредоточившись на его ране и внутренних повреждениях, приоткрыла блок и пустила ручеек целительной силы. Какое-то время тишину нарушало только сиплое дыхание раненного и шелест осыпавшихся камней и песка. Как только я почувствовала, что мой резерв на исходе, поставила блок. Сила еще пригодится для поддержки и активации амулета, ведь нас очень много. В живых остались десять человек и я, сил должно хватить на всех!

Сереге полегчало, вот-вот уснет, я убрала руки и предупредила:

– Сейчас я только остановила кровь и устранила самые опасные внутренние повреждения, остальное вылечим, как только доберемся до Циссы.

Меня слушали с открытыми ртами и не верящими глазами. Потом Виктор объяснял четырем бойцам, не знавшим, что я на Земле случайный гость, как он выразился, картину в целом, и когда закончил, я добавила, что нам придется просидеть здесь еще несколько часов до восхода луны. Как только амулет почувствует открывающийся переход, сильно нагреется и вернет меня туда, откуда забрал. Поэтому надо, чтобы все сидели рядом и по моей команде хватались за руки, образуя замкнутый круг. Бойцы, почувствовав, что судьба повернулась к ним лицом, принялись обдумывать, что делать дальше. Как ни странно, первым делом они решили подорвать пещеру за мгновение до нашего перехода, чтобы немцы уже не смогли ничего восстановить и разобрать завал.

Дальше встал вопрос об оружии. Я строго предупредила, что с собой взять можно только ножи, остальное останется здесь. Нельзя, чтобы мой мир погряз в большой войне, как на Земле. Более того, я взяла с них клятву, что они никому никогда не расскажут об огнестрельном оружии и не создадут подобное на Циссе.

И наконец я задумалась: остались ли вражеские войска там, куда я вернусь, и не одна, или уже ушли? Мы же не маленькая компания, а слишком заметная. Придется разбираться на месте по ходу дела. На том и порешили. Миша с Романом занялись зарядами, а остальные завалились спать, чтобы набраться сил перед возможными боевыми действиям и марш-броском по Циссе. Эх, жаль, у меня еды нет, я ее вместе со своим заплечным мешком оставила на пригорке. Главное – мы живы и впереди – новая жизнь!

* * *

Растянувшись на жесткой неровной поверхности, положив голову на колени Глебу, я поглаживала его пальцы, наслаждаясь простым прикосновением. Он сидел, прислонившись спиной к колонне, поддерживающий свод туннеля, и нежно перебирал пряди моих волос, выбившиеся из косы. Белоснежными они перестали быть уже давно – больше напоминают серую паклю. Поднеся руку Глеба к лицу, уткнулась в нее носом, жадно вдохнула его запах, смешанный с запахом пороха, крови и пыли. Я же чувствовала тепло живого Глеба и его твердую сильную руку, а в глубине души трепыхался страх: сможет ли он и его друзья пройти обряд и остаться после этого живыми?

О том, как нас примут мои стерхи, можно не переживать. Тысячелетние традиции не позволят им пойти против своей Хранительницы. Придется принять мой выбор, к тому же, почти не сомневалась, что, правильно делаю, забирая людей с собой. Наверняка, помимо меня, еще девять женщин обретут свои половинки среди этих могучих, умных и храбрых воинов. И они, в свою очередь, разделят обязанности наших мужчин. Их подготовка, умения и военная выучка непременно помогут моему народу. Мой Глеб как будущий князь стерхов сможет вернуть стерхам утраченное уважение и былое могущество. Он осторожен, умен и с очень сильным чувством ответственности. В отличие от моего отца, Глеб скорее тысячу раз подумает о жизни других, чем о том, что о нем кто-то подумает плохо или неуважительно.

Глеб, подхватив меня за талию, приподнял и пересадил к себе на колени. Заключив в кольцо своих рук, нагнул голову и прямо мне в губы прошептал:

– Волчонок, ты простудишься, если будешь долго лежать на холодных камнях, а тебе еще детей мне рожать!

Счастливо обхватив его шею руками, я голодным поцелуем прижалась к его губам. Не знаю, сколько бы длился наш поцелуй, нас прервал насмешливый и язвительный голос Виктора:

– Братан, ты что – прямо здесь и сейчас решил наследников делать? А ничего, что мы тут рядышком сидим и смущаемся, глядя на ваш разврат. Вон у Назара щеки и уши от стыда сейчас оплавятся. Пожалел бы парня!

У-у-у… я прямо здесь и сейчас прибить его была готова или тут оставить нечаянно. Парни дружно, необидно рассмеялись, а я, смущенно уткнувшись Глебу в грудь, слушала, как как он с улыбкой отвечает:

– Ну, смущаться иногда полезно, особенно тебе, Витек, а то у тебя язык без костей. Трепло огородное! Я с удовольствием посмотрю на тебя, когда ты свою половинку найдешь и как скоро наследников делать начнешь…

– А я точно знаю, что он скажет, когда ее найдет, мужики!

На прервавшего Глеба Михаила все дружно уставились, ожидая послушать, что он там придумал.

Роман невозмутимо посмотрел на чумазых, забавных друзей и, усмехнувшись краешком губ, спросил:

– Ну и?..

Мишка заржал, словно конь, и выдал:

– Твою мать!

От смеха закатились все, а у меня в этот момент начал сильно нагреваться амулет. Время пришло! Сразу вскочив на ноги, я приказала:

– Начинается, всем встать в плотный круг и взяться за руки. Глеб, ты прижимаешь меня к себе всем телом и ни в коем случае не размыкаешь руки с моей талии, остальные держат меня за руки. Роман, как только скажу, поджигаешь этот ваш шнур, не раньше, а то поджаримся дружно. И не забывай, сразу хватайся за любого из нас и держи крепко.

Как только я закончила говорить, грудь обожгло, и вокруг меня начала распространяться серая мгла. Я открыла свой источник и поморщилась от того, с каким голодом, чужой мир кинулся сосать из меня магию. Не очень приятное ощущение, когда тебя едят! Почувствовала, как напрягается пространство перед прорывом, судорожно выдохнула, прижимаясь к Глебу и усиливая хватку. Я держала Виктора и Михаила и до ужаса боялась, что амулет не выдержит такого количества народа и нас либо раскидает, в лучшем случае, по сторонам, а в худшем – по частям, либо вообще затеряемся где-нибудь между мирами, но решение менять не стала.

Мгновение спустя мы вывалились всей толпой в образовавшуюся пространственную щель, а вслед прозвучало далекое эхо взрыва, пахнув нам в спину горячим воздухом и пылью. Пока я лежала без сил, выжатая как половая тряпка, бойцы, вернее, теперь уже переселенцы, вскочив на ноги, принялись изучать окружающую местность, наверняка все еще не в силах поверить, что попали в другой мир, что нам удалось выбраться из каменной могилы, но готовые вступить в бой.

Я тоскливо проследила взглядом длинную широкую выжженную полосу, словно жуткий шрам на теле степи, и множество недавних кострищ, язвами разбросанных то тут то там. Похоже, люди и вампиры ушли совсем недавно – нам повезло, а то очутились бы прямо в центре вражеского лагеря. Кое-где лежали обглоданные останки людей, от вида которых я передернулась. Чего уж, вампиры, обозлившись из-за потерянной добычи, не сдерживали ярости и аппетитов…

Ох, надеюсь, люди вовремя осознают, с кем заключили договор и как им отплатят новоявленные союзники в случае чего. Раньше сдерживающей силой были мы, стерхи, а теперь люди остались один на один со своими «друзьями».

Мои печальные мысли прервал Назар:

– Интересно, кто и зачем так ровно выжег землю?

Повернувшись к нему, с грустью ответила:

– Я, Назар, это сделала я! Это была огненная преграда, чтобы оставшиеся в живых стерхи добрались до границы. Как только мой помощник Риол активировал Стража Рассвана, я ушла на Землю.

Молча, каждый мужчина обдумывал и то, что увидел, и то что услышал. Я встала, опираясь на руку Глеба, и, встряхнув головой, радостно засмотрелась на родное небо и солнце. Как интересно: на Земле была полночь, а на Циссе – полдень, солнце в самом зените. Вдохнув полной грудью свежий, хоть и слегка попахивающий гарью степной воздух, почувствовала, как мышцы расслабляются и магия родной земли наполняет мое тело. Счастливо улыбнулась, заглянув в сияющие серые глаза Глеба и, взяв его за руку, бодро зашагала к границе, крикнув переселенцам, вытряхивавшим пыль и камешки из сапогов и одежды:

– Пойдем, парни, ваш новый дом уже заждался своих детей!

На лошадях было бы, конечно, быстрее, но мы добрались до границы, судя по положению солнца, за пару часов. Скопив сил, я проверила состояние Сереги-лиса, всячески храбрившегося и заслужившего мою похвалу. Опять помогла ему, чтобы было легче идти, но парни заверили меня, что вполне донесут его на плащ-палатке.

Мы шли с хорошей скоростью; к нашей удаче, обошлось без засад и неприятностей. Видимо, вражеское войско ушло отсюда полностью, не найдя, чем поживиться. Мои спутники, хоть и постоянно расспрашивали меня о том о сем и внимательно слушали, бдительности не теряли – прослушивали и «прощупывали» территорию всеми доступными способами. Наконец я почувствовала, как впереди подрагивает от напряжения силовая стена. Подошла к ней первая и мягко коснулась, она ответила ласковым теплом, радостно приветствуя новую хранительницу. Отняв руку, я повернулась к переселенцам:

– Теперь слушайте внимательно! Страж Рассвана пропустит только тех, у кого даже в мыслях нет навредить стерхам. Подумайте о чем-нибудь хорошем, добром, мысленно пообещайте заботиться о стерхах, об этой земле. Вам нужно будет держать меня за руки, потому что вы пока чужаки, Страж может не принять вас.

– А что будет, если он посчитает нас опасными или недостойными? – задал неприятный, но вполне здравый вопрос Серега-лис, уставший, с серым от потери крови лицом, и посмотрел на промокшую от крови тряпку, прикрывающую его рану.

– Не пропустит и в худшем случае – сожжет. Но это в том случае, если вы идете нас убивать или что-нибудь подобное.

– Ну, у нас все равно выбора нет, придется попробовать пройти. Жрать-то охота и помыться не мешало бы, а то мы все на серых привидений похожи, – попробовал пошутить Виктор.

Вплотную подошел к стене и напряженно посмотрел на меня, на своих друзей. Взяв за руку Глеба и Виктора, я встала лицом к стене и замерла, с тревогой ожидая остальных. Через пару мгновений к нам присоединились все, и мы одновременно шагнули вперед. На другой стороне я появилась первой, потом, словно из плотного тумана, медленно вышли мои подопечные.

Михаил, нервно передернув плечами, бросил руки Романа и Трофима и ехидно пошутил:

– Бог ты мой, я уже устал с вами под ручку ходить. Из детского сада я вырос, а вы, мужики, не бабы, чтобы с вами все время за ручки держаться.

Я усмехнулась и решила припугнуть его:

– Да, такому язвительному и хамоватому парню придется долго искать себе стерху. Наши женщины привыкли к вежливому и мягкому обращению!

– Чур, меня, чур! Я сюда за свободой рвался, а не для того, чтобы мне тут же брачное клеймо поставили. Нет уж, я как-нибудь бобылем похожу, не буду баб расстраивать, – опять съехидничал Михаил, выразительно помахав руками и передернув плечами.

Ах ты ж зараза, волк! Ну, ничего, ты еще наших девиц не видел! Посмотрим, как ты запоешь чуть позже. Я хитренько усмехнулась и, не выпуская руки Глеба, направилась в горы.

Ближе к вечеру, когда до Рассвана осталось идти не больше часа, я почуяла своих – безобразник-ветер принес едва уловимый запах. Наши стражи, больше некому! Издала по-волчьи несколько условных сигналов – и прямо перед нами из-за скалы появился стерх. Я сразу узнала Кинана. Помахала ему, чтобы звал остальных.

Риол едва признал в грязном чучеле, рванувшем ему навстречу, меня, даже принюхивался издалека, но, распознав, сам бросился ко мне. Заключив в объятия, прижал к груди и погладил по голове, заполошно приговаривая:

– Слава Великой, вернулась! Я так боялся, что потерял. Вернулась Хранительница! Радость-то какая, будет нам счастье!

Дальше раздался угрожающий и хриплый, яростный рык Глеба, в следующее мгновение он отнял меня у Риола. А тот, не ожидавший ничего подобного, отпустил руки, и я оказалась за спиной Глеба, который, чеканя слова, строго заявил тревожно уставившимся на него стерхам:

– Запомните, она только моя, никто не смеет прикасаться к ней, кроме меня. Моя! Все меня поняли?

Его голос становился все громче, а лица Риола и остальных, все удивленнее. Я примирительно положила руки на грудь Глебу и пояснила:

– Дорогой, успокойся, Риол счастливо женат на моей подруге и на меня никак претендовать не может. И хотеть как женщину тоже. Я для него – как младшая сестра, понимаешь? Которую он чуть не потерял! Глеб, и еще, стражи не понимают, о чем ты говоришь. Я говорила с вами на русском, потому что считала память Маши там, в деревне. Когда придем в город, я обучу вас языку похожим образом.

– Кто эти люди, Хранительница? Зачем ты притащила их в Рассван? – Риол напряженно, словно натянутая тетива, смотрел на меня.

Точно также выглядели все стражи. Я решила сразу поставить их в известность, а не откладывать на потом выяснение отношений:

– Эти люди из другого мира, где я побывала. Они лучшие воины того мира и помогут нам создать свое войско для защиты. Они смогут сделать счастливей жизнь целых девяти женщин нашего практически исчезнувшего с лица Циссы народа. Пройдут обряд и станут стерхами. Риол, ты мне в этом поможешь?

– Ты сошла с ума, Хранительница, они же люди! Или ты забыла…

Я сделала шаг к нему и зашипела, словно рассерженная кошка:

– Ты забыл, Риол, как всего две недели назад поклялся, что мое слово всегда будет услышано! Еще ты забыл, что я по праву высшей крови имею право принимать жизненно важные решения и ты обязан мне подчиняться. Я – хранящая и знаю: это решение верное, а значит обязательно к исполнению. Отныне этот мужчина – мой муж. После обряда обращения мы завершим брачное единение и Глеб станет вашим Князем. Риол, прояви к нему и его друзьям должное уважение. Мой народ не пожалеет, что я притащила их в Рассван.

Стерхи замерли, слушая меня. Спустя пару мгновений Риол ошарашенно выдавил:

– Неужели ты нашла в другом мире свою половинку?

– Да, Риол, – улыбнулась я, – как видишь, и сразу предупреждаю твои сомнения: никакой ошибки нет. Более того, хочешь скажу, что он тебе тут рычал?

Отметив искреннюю улыбку на его усталом, но уже менее напряженном лице, перевела. Кинан, вставший позади Риола, задорно рассмеялся и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Да, настоящего Князя нашла нам Хранительница! Если он, еще будучи человеком, так рычит, то что будет, когда пройдет обряд? Придется срочно предупредить наших, что Хранительницу лучше руками не трогать и улыбаться ей издалека, чтобы ненароком чего в глаз не прилетело.

Люди стояли напряженной группой позади меня, пока стерхи от души смеялись, утирая слезы. Риол перевел взгляд на Глеба и, внимательно осмотрев сначала его, потом других, тихо спросил, глядя мне в глаза:

– Скажи, ты уверена, что они смогут пройти обряд обращения?

Я устало опустила плечи и прижалась к плечу Глеба, который собственнически притянул меня к своему боку.

– Я должна быть уверена, Риол, иначе не знаю, как смогу жить дальше без него. Я прошу тебя стать побратимом Глебу и его другу Виктору. В них спят волки, похожие на твоего. Мне нужно будет подобрать побратимов для остальных парней. Поверь, они все носители спящих сущностей, именно поэтому я решилась рискнуть и забрать их сюда. Они – не обычные люди, ты скоро сам убедишься. Среди людей в своем мире они задыхались без свободы, а мы им ее подарим. Они действительно воины, Риол, и многому нас научат, чтобы защитить наше будущее, наших детей. Каждый из них – сокровище! Я надеюсь, ты сам пояснишь это остальным. Я слишком устала. Видишь, один из них ранен, мы пришли сюда, едва не погибнув в их бывшем мире. Они до конца выполняли долг перед своим народом. Мне чудом удалось вытащить их. Думаю, так решило мироздание. Сейчас просто сил нет, а сделать надо много. Давайте уж сегодня отдохнем, а завтра представим этих достойных воинов остальным. Я надеюсь, к завтрашнему утру все будут в курсе, как надо встречать своего будущего князя. Риол?