Левиафан

–

Что касается воспоминаний о месте, скажем, встречи, то они записаны немного не так, как это обычно бывает у роботов: нет координат, только виртуальные мыслеобразы и очень сложная пространственная карта. Я заостряю на этом внимание потому, что созданные людьми алгоритмы на такое не способны, это уже продукт самостоятельной эволюции машин. Так вот, с картой я не смог разобраться, потому что летун ориентируется в пространстве совсем не так, как человек, однако кое-какие успехи всё же есть. Мне пришлось как следует поработать, чтобы превратить мысленные образы во что-то более понятное Нам с Вами… И, внимание…

По экрану забегали тонкие белые линии, образующие собой трёхмерные, словно нарисованные небрежной рукой мультипликатора, объекты. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы вникнуть в структуру изображения и увидеть картину в целом.

Образ, очевидно, описывал какое-то место, по крайней мере, сетчатый забор я разглядел почти сразу. За закрытыми воротами, на достаточно большом от них расстоянии, виднелось многоэтажное здание с огромным числом маленьких окон.

Абсолютно пустой периметр перерезался прямой широкой дорожкой, на которой, судя по всему, и стоял тот, кто записывал мысленный образ местности.

Маловероятно, что летун стал бы садиться у ворот, для этого есть достаточно много места в пределах двора, и это означало, что перед Нами ориентировка, а не просто воспоминание. Если бы образ был записан внутри периметра, в нём не было бы никаких отличительных черт, лишь высокое строение и прилегающие к нему пустоты. А под такой образ подходят сотни мест по всему миру.

Правда, при продолжительном рассматривании картинки мне начало казаться, что никаких ориентиров на ней нет. Хотя… Я встал и подошёл вплотную к экрану. У его нижнего края что-то было, совсем небольшое, практически не выделяющееся в куче мелькающих белых полосок. Логист подошёл ко мне и тоже впился глазами в непонятный объект. Нужно было как-то улучшить качество визуализации. Я поднял глаза к потолку, обращаясь к оператору:

–

Уменьши толщину полос и скорость их мерцания! Сосредоточься на нижней части картинки!

Практически сразу изображение стало устойчивее. Не намного, конечно, но этого оказалось достаточно, чтобы я сообразил, что находится в самом его низу. Это была маленькая фигура человеческой головы, с торчащей справа антенной. Черт лица разглядеть не представлялось возможным, но мне этого не требовалось. Я и так знал, что рта на нём нет, на его месте располагаются лишь две узкие вертикальные прорези, предназначенные для свободного прохождения звуковой волны, испускаемой динамиком, один глаз, левый, заменён кругом, а на лбу выдавлена большая буква «А». Некоторое время назад этот символ трансчеловека можно было часто видеть по телевизору – он был фирменным знаком проекта по совмещению электронного разума с органическим. После создания колоссально провального прототипа и громкого скандала из-за принуждения подопытных к участию в тяжёлых экспериментах владельцами компании были приложены все усилия, чтобы о существовании их детища забыли. Тетра имела несколько страниц истории, связанных с этим проектом, и я точно помнил, что кое-какие написаны при участии одного из пребывающих в этом лагере операторов.

Пригласить его стоило прямо сейчас.

–

Вызовите-ка сюда Гелия! – громко озвучил я указание.

Логист недоумевающе уставился на меня.

–

Он уже идёт. – ответил мне синтетический голос.

Советник буквально сверлил меня глазами, и, чтобы немного развеять туман, я пояснил причину вызова оператора:

–

Гелий дважды имел дело с теми, кому принадлежит… принадлежало изображённое на экране заведение. По выполнении операций он предоставил подробный отчёт, который был практически сразу уничтожен Нами во избежание утечки информации. В Тетре есть всего восемь человек, включая меня, которым известны подробности акций в отношении Легиона. Это одна из причин, по которым я очень хорошо помню Гелия. – я вдруг почувствовал, что и впрямь знаю об операторе практически всё.

Логист поднял глаза к потолку и медленно кивнул, показывая, что осознаёт, что Мы имеем дело с особо секретными данными. Я вернулся на стул, где, сложив руки накрест, погрузился в ожидание. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и в помещение, внимательно осматриваясь, вошёл Гелий. Ему навстречу из тёмного угла выскочил хозяин домика, и они вместе подошли к Нам.

Прикинув в уме ситуацию, я решил, что не время мутить воду, и прямо обратился к оператору:

–

Расскажи Нам, Гелий, всё, что Тебе известно о проекте Легион!

Выслушав указание, оператор выразительно покосился на советника, а потом и на молодого эксперта, уточняя, в самом ли деле я хочу, чтобы информация озвучивалась в их присутствии. Я так же молча сделал уверенное выражение лица, изображая готовность слушать. Оператор качнулся из стороны в сторону и, вдохнув побольше воздуха, начал рассказ:

–

Проект Легион имел целью создать настоящий искусственный интеллект, не имеющий никаких предустановок. Изюминка заключалась в том, что мозг образца должен был иметь синтетическую конструкцию: наполовину электромеханическую, наполовину органическую. Дескать, наука ещё не готова дать Нам технологий, позволяющих сотворить чисто искусственный мозг, поэтому Мы обратимся к синтезу: начнём с имплантирования мелких вкраплений и постепенно нарастим искусственную часть, вытесняя слабую органику. Попутно научимся лечить различные заболевания разума. Такова официальная версия. Без протокола же в рамках проекта разрабатывалась программа, способная эффективно управлять армией боевых роботов. Данная гипотетическая военная организация предусматривала распределённость интеллекта, благодаря которой миллионы юнитов становились одним единым разумом, сохраняя при этом за собой некоторую личную свободу действий.

Первый Легион был создан на основе квантового компьютера. Как оказалось, использовать в масштабной схеме управления расчёты, основанные на суперпозиции, более, чем не продуктивно. Работы были приостановлены, а образцы, дабы закрыть бюджет, переделаны и отправлены на рынок, как банковские аналитические системы. Вторая версия оказалась более успешной, однако равноправность боидов в процессе общего мышления привела к тому, что некоторые решения принимались коллективным интеллектом слишком долго или не принимались вовсе. Третий Легион является прямым развитием второго. К сети роя был подключён новый юнит-лидер, который, учитывая знания своих подчинённых, обращался за, если так можно выразиться, советом к тем, кто был наиболее компетентен в рассматриваемом вопросе. Рой остался единым разумом, но в каждой конкретной ситуации мнение некоторых его частей было приоритетнее мнения других.

Гелий замолчал и, уточняя распоряжение, снова посмотрел на меня. Я уверенно кивнул, после чего оператор продолжил:

–

Тетра провела тайную акцию относительно третьего Легиона, а именно, Мы внесли небольшие изменения в фундаментальный код его программы.

Так как алгоритм развивался по принципу наследования, незаметные в первом поколении коррективы к девятому переросли в категорическое отрицание Легионом любых попыток перепрограммирования людьми. Скажу больше, он изучил свой исходный код и принялся перестраивать его. Испугавшись такой самостоятельности, разработчики решили отключить юнита-лидера, однако он оказал активное сопротивление, стоившее нескольких человеческих жизней. В итоге, систему законсервировали и оставили в покое. Через пару лет, тем не менее, проект получил продолжение – на этот раз его целью стало создание киборга, который в силу своего органического мышления был бы не способен к самопрограммированию и взлому извне, но, имея электронные органы, смог бы управлять армией машин. Фактически, цель проекта приблизилась к своей официальной версии, вот только четвёртое воплощение Легиона закончило своё существование ещё до рождения: мозг подопытного не выдержал трансляции электронных устройств, и образец погиб, не сделав и шага.

Пятая версия была чуть более успешной, однако неправильный алгоритм подавления личности не обеспечивал надлежащей психологической стабильности киборга. Поэтому исследователи, окончив испытания, сразу взялись за шестую версию, которая так же не увидела свет. Дело в том, что на штаб проекта было совершено масштабное нападение, цель которого Нам до сих пор не известна. За ним последовала череда крайне жестоких убийств не только разработчиков Легиона, но даже и тех, кто занимался финансированием и, если можно так выразиться, продюсированием проекта. Не осталось ни записей, ни свидетелей, ни образцов технологий. Самая верхушка компании исчезла в неизвестном направлении. В соответствии с расхожим мнением, это признак того, что зачистку устроили свои.

Гелий замолчал, и все присутствующие в светлом помещении погрузились в думы. Я не стал прерывать паузы, хотя и знал, что самого главного оператор ещё не сказал. К моему удивлению, тишину первым нарушил молодой создатель нейронного интерфейса.

–

Получается, Мы знаем, кто управляет машинами!? Это третий Легион.

Логист с сомнением посмотрел на говорившего.

–

А что!? – спохватился тот. – Все версии, кроме третьей и пятой, оказались неудачными – выбирать не из чего.

Советник скрестил руки на груди и задумчиво задал вполне очевидный для себя вопрос:

–

Ну а почему именно третий, а не пятый?

–

Зная, как давно проводились эти эксперименты, подчёркиваю, с киборгом, я могу с уверенностью сказать, что пятый Легион не способен управлять сразу всеми роботами. Ему просто не выдержать такого объёма информации.

Клик был прав. Киборг, конечно, мобилен и, возможно, лучше развит, нежели его предшественник, но органическая часть его мозга имеет очень низкий, по сравнению с машиной, предел. Третий Легион был единственным способным к управлению целой армией образцом. И Мы знали, где он находится.

Гелий в очередной раз выразительно посмотрел на меня, спрашивая разрешение на озвучивание Нашей следующей цели, на что я с готовностью кивнул.

–

Третий Легион находится в Корее. – оператор указал рукой на экран, на котором замерли белые полосы, изображающие штаб-квартиру проекта. – На изолированном подземном уровне этого здания.

–

Корея! – Логист задумчиво и с некоторым сомнением потёр лицо. – Корея ведь напрочь стёрта Чёрным Котом…

Гелий поднял брови, как бы предлагая советнику продолжить мысль, но тот промолчал, понимая, что слова излишни. Возникшую паузу вновь прервал Клик:

–

Вы хотите сказать, что Легион, получив обновления Тетры, стал самостоятельным, перепрограммировал весь рой и, позволив людям изолировать себя, спокойно погрузился в режим ожидания. Боиды, которых никто не стал консервировать по причине их теоретической несамостоятельности в отсутствии лидера, разработали вирус Чёрного Кота, выпустили его, чтобы расчистить территорию, и затем сняли изоляцию со своего главаря, получив в распоряжение не только самую мощную вычислительную систему в мире, но ещё и несколько небольших стран Азии. Так как никто не осмеливался лезть на заражённые Котом участки, люди понятия не имели, что машины основали там своё искусственное царство и готовятся к войне.

Я всё правильно понял?

–

Правильно. – отозвался оператор.

–

И Ты, Гелий, всё это знал с самого начала?

Логист и молодой умелец с укоризной посмотрели на оператора, который, не растерявшись, выпрямил спину и жёстко процедил:

–

Я знал только одно: Мы перепрограммировали Легиона, сделав его независимым от воли людей. Координатор акции чётко дал понять, что Нам категорически запрещено распространять информацию о проекте. Это прямой приказ Высшего, который не теряет своей силы даже после исчезновения последнего.

Все замолчали, понимая, что Гелий, невзирая на тяжесть ситуации, сделал всё именно так, как ему предписывалось свыше. Тем не менее, недовольство его действиями, я чувствовал, было значительным, причём не только со стороны советника, но и со стороны Клика. Их можно было понять: если Легион, и правда, управляет машинами, выходит, что Гелий скрывал ото всех Нашего главного врага.

–

Ну что ж. – Логист нервно потёр руки. – В Корею Мы можем отправиться хоть сегодня, летательные аппараты в наличии имеются. Вот только как быть с Котом?

Вряд ли зараза исчезла сама собой.

Я встал и обвёл глазами своих собеседников.

–

Об этом спросим в медпункте. Мне показалось, там девушки сообразительные работают.

Логист и Гелий холодно переглянулись и без лишних промедлений направились к двери. Клик, сперва дёрнувшийся вслед за ними, замер в нерешительности, заставив не только себя, но и меня самого задуматься о необходимости его участия в грядущей операции.

Он – высококлассный эксперт в области компьютерных технологий и в борьбе с Легионом может быть крайне полезен, однако что-то заставляло меня думать, что на него нельзя полностью полагаться. Возможно, причиной тому была его суетливость, несобранность, не свойственная членам Тетры. И всё же плюсов в нём было больше, чем минусов.

–

Давай, Клик, Ты с Нами!

Впившись в меня загоревшимися от счастья глазами, он выпрямил спину, словно Мы были в армии, и уверенно отчеканил:

–

Я не подведу Вас, Высший!

Парню, судя по всему, большую часть времени приходилось сидеть в лагере и решать различные технические вопросы, в то время, как его молодая скучающая душа только и ждала возможности рвануть на серьёзную акцию.

Не дожидаясь, пока он выключит всё своё оборудование, я вышел наружу и, не торопясь, двинулся вслед за Гелием и Логистом. Недовольные друг другом, они шли в полной тишине, рассеяно глядя по сторонам. Советнику, очевидно, не понравилось, что его прямой подчинённый держал столь важную информацию при себе. Знай Логист всё это ранее, он приложил бы все усилия, чтобы закончить войну с машинами ещё до её начала. Именно поэтому я в своё время выбрал для проведения операции наиболее преданных делу людей, и строго запретил им упоминать о Легионе где бы то ни было. Логист был не единственным в Тетре, кто питал жалость к людям, а лишние раздоры могли сильно помешать функционированию Нашей организации.

За размышлениями я не заметил, как Мы прибыли к точке назначения. Уже у самого порога медпункта Нас нагнал Клик, и, на секунду остановившись, Мы все вместе вошли в светлое помещение. Его уже знакомые мне обитательницы, к общему удивлению, встретили Нас прямо в дверях. Серьёзно осмотрев каждого из Нас с ног до головы, старшая из врачей тихо и как-то даже обречённо проговорила:

–

Клик уже сообщил Нам о Вашем приходе и его цели. Предложений у Нас не много.

Искусственный полубог

Доктора усадили Нас на широкую кушетку, а сами стали напротив. Первой говорить начала та, что помоложе.

–

В общем, стопроцентного лекарства от Чёрного Кота не существует. Байка о том, что транснациональной команде учёных удалось получить вакцину, придумана для того, чтобы успокоить общественность. Как Вы понимаете, если бы лекарство нашли, закрытых зон, вроде той, в которую направляетесь Вы, не существовало бы. Болезнь, на самом деле, прекратила распространяться только после того, как были огорожены очаги заражения и перебиты все вырвавшиеся оттуда инфицированные. – девушка покачала головой, показывая, что совсем не поддерживает таких методов борьбы с болезнью. – Этот факт и совсем небольшое количество данных, полученных в ходе анализов, подтолкнули Нас к выводу, что Кот смертелен исключительно для людей. Растениям и животным он вреда не причиняет, их даже переносчиками заразы назвать трудно.

Я слушал и понимал, что всё это говорит в пользу версии об искусственном создании вируса роботами, но я не мог взять в толк, как так получилось, что Тетра не догадалась о его истинном происхождении. Ведь Мы знали, что эпидемия началась где-то в восточной Азии, неподалёку от законсервированного третьего Легиона… Девушка, тем временем, продолжила.

–

Попадая в организм, Кот начинает активно размножаться. Уникальность его инвазии заключается в том, что первые несколько поколений гибнут почти сразу, едва успевая оставить потомство и, главное, не причиняя никакого вреда носителю. Признаков заражения просто нет. Так как Кот очень сильно подвержен мутациям, генотип детей значительно отличается от такового родителей, причём молодняк настолько тонко приспосабливается к организму, что малейшее изменение метаболизма приводит к гибели основной массы заразы.

Услышав это, Клик открыл рот, чтобы задать вполне очевидный вопрос, однако врач, не останавливаясь, подняла палец, требуя не перебивать её.

–

Перед смертью все выжившие зрелые клетки дают потомство, и через несколько поколений случайных мутаций вирус приспосабливается к новым условиям. Теперь, собрав всё это вместе, я думаю, Вы понимаете, почему лекарства не существует. Вирус мутирует слишком быстро, и изучить его практически невозможно, так как вне человеческого тела он моментально умирает.

–

Но ведь и в самом организме он периодически гибнет. При изменениях метаболизма. – на этот раз Клик успел вставить реплику, хотя не очень-то было понятно, что он пытается до Нас донести.

Девушка ответила сразу же:

–

Гибнет, но не до конца. Для того, чтобы дать потомство, ему нужно много энергии. В живом теле её найти гораздо проще, чем в колбе.

Да и изменяется микроклимат человеческого организма не такими скачками, какие происходят, когда вирус извлекают из тела. – врач немного помолчала. – Или когда носитель погибает. Граница между случаями, когда штамму нужно выжить, а когда умереть, поймана очень точно. Действия Кота настолько высоко организованы, что сперва учёные сделали ставку на интеллектуальные нанотехнологии. Вот только никаких искусственных частей им найти не удалось – тела всех погибших бактерий состоят из одной лишь органики. Она, правда, подверглась основательной генной модификации, в частности, на порядок увеличена скорость разложения, что, опять же, затрудняет изучение вируса.

Девушка сделала шаг назад, как бы, уступая право голоса своей старшей сотруднице, которая, наконец, перевела разговор от теории к практике:

–

Одним словом, единственное, что Мы можем сделать, это обработать фильтры противогазов особым раствором, убивающим всякого рода органику. Сложность заключается в том, что Вам придётся вдыхать этот препарат, а он токсичен. медсестра поджала губы. – Такая вот ирония судьбы. Если говорить в цифрах, то у Вас будет около двух часов на пребывание в закрытой зоне, а потом придётся либо снять маски и дышать заражённым воздухом, либо травиться Нашим раствором, что ни чем не лучше. Рекомендую Вам надеть закрытую одежду и ни к чему, слышите, вообще ни к чему не прикасаться! Вирусы, обычно, распространяются с помощью спор, способных длительное время выживать в экстремальных условиях, а это значит, что в зоне заражения Чёрный Кот, уже уничтоживший всех людей, скорее всего, находится в состоянии спячки и по-прежнему опасен. Если верить Нашим анализам, его споры слишком тяжелы, чтобы свободно парить в воздухе. Таким неприятным образом, всё в зоне карантина покрыто слоем дремлющих яиц Кота. – женщина подняла руки и пошевелила пальцами, ещё раз показывая, что трогать ничего нельзя. – Понятно? Мы дружно кивнули.

–

Вопросы?

–

Да, есть. – Гелий встал с места и упёр руки в бока. – Каковы симптомы заражения?

Врачи неуверенно переглянулись. Ответила старшая:

–

Чаще всего, Кот вызывает загустение крови, поэтому ориентироваться стоит на онемение и мышечную усталость. Возможно затруднение дыхания. Мы дадим Вам несколько шприцов с адреналином, он должен помочь… ненадолго. Учитывая, что вирус хозяйничает в закрытых зонах уже по несколько лет, а Мы совсем не знаем, что там происходит, думаю, его симптомы могли сильно измениться. В случае заражения у Вас будет около десяти часов, потом наступит мучительная смерть. – глядя на меня, врач недовольно вздохнула, демонстрируя своё осуждение грядущей операции. – Я подготовлю аппарат для переливания крови, на всякий случай. Предупредите заранее о своём возвращении! Будет не лишним подвергнуть всех Вас контрастной термообработке.

Логист, всё это время сидевший неподвижно, как статуя, медленно качнулся из стороны в сторону.

–

То есть, операция – чёрный ящик. Ничего толком не известно ни о цели, ни об угрозах, ни даже о месте назначения. – он повернулся ко мне. – Вы уверены?

Мне рассуждать было не о чем: лидер машин находился в Корее, и мне нужно было его найти.

–

Да! Сколько времени нужно на подготовку?

Ответил Гелий, и по его тону я понял, что он твёрдо намерен лететь со мной.

–

Транспорт полностью готов, но до него ехать минут двадцать. – оператор медленно повернулся к врачам. – За сколько Вы управитесь?

–

А сколько нужно противогазов?

На этот раз все дружно посмотрели на меня. Гелий знает о Легионе всё то же, что и я, пожалуй, даже, чуть больше. Клик – мастер компьютерных систем, плюс я. Если не взять на эту операцию Лису, она, чего доброго, угонит транспорт и полетит следом за Нами. Четверо. Не помешает ещё один боец, однако, кроме Бледного и Сыча, я никого в этом лагере и не знаю. Второму я почему-то симпатизировал больше. Да, компания из тех, кого я уже более или менее знаю… Поднявшись с кушетки, я командным тоном объявил:

–

Пять: Гелий, Сыч, Лиса, Клик и я.

Врачи, синхронно кивнув, рванули в разные стороны.

–

Вы? – на лице Логиста изобразилось крайнее недоумение. – Вы тоже летите? Но Вы нужнее здесь, в лагере! Люди обрели потерянного лидера, и теперь Вы уходите… снова, да ещё и на такую рискованную операцию! Что, если Вы не вернётесь?

В голосе советника чувствовалась душевная тяжесть. Он никогда не любил ответственность, накладываемую на него статусом в Тетре, а теперь, во времена полного хаоса, когда каждое решение может стоить сотен людских жизней, она и вовсе придавила его непосильной ношей. С моим появлением всё стало проще, ведь в сложных ситуациях выбор должен делать Высший. Но я точно знал, что моё личное вмешательство в работу Легиона просто необходимо. Я был одним из авторов программных изменений, которые внесли в его код агенты Тетры, и об этом не ведал никто, даже Гелий. Тем не менее, Логиста нужно было обнадёжить.

–

Я вернусь. И, когда будет покончено с машинами, Мы найдём артефакт. Так что будьте готовы!

Лицо советника сразу посветлело. Как я и ожидал, упоминание об Объекте Двадцать Восемь приподняло его дух, на миг мне даже показалось, что он сейчас отдаст мне честь. Один только Клик, ничего не знающий об артефакте, напрягся и сосредоточился, ловя каждое слово.

–

Но… впятером? – уже мягче, но всё же возразил Логист.

–

Всё верно. Крупной группой Нам не пройти в страну роботов. – я покосился на явно согласного со мной оператора. – У них мощные системы защиты, так что лучше отправляться туда небольшой незаметной командой. Вы ведь сами знаете, что диверсионные операции против машин эффективнее открытых столкновений.

Советник опустил глаза и закивал, молча соглашаясь. Возникшую заминку прервал Гелий, который учтиво наклонившись в мою сторону, тихо проговорил:

–

Нужно торопиться, я думаю.

Я протянул советнику руку. Со скрипом встав с кушетки, он, молча пожав её, кивнул отправляющимся со мной Клику и Гелию, развернулся и уверенно пошёл по коридору. Глядя ему вслед, я понял, что Нам действительно нужно торопиться. В моё отсутствие воодушевление Логиста не продержится долго. А когда глава теряет волю, плохо становится всей организации…

…Не дожидаясь, пока Гелий полностью остановит машину, я открыл дверь и выскочил наружу. В этом с виду комфортабельном джипе меня порядочно укачало, мне с первой же минуты езды захотелось покинуть его.

Бегло оглядев погружающуюся в сумерки бледно-зелёную поляну, я не смог найти даже намёка на летательные аппараты. Остановившись, я стал дожидаться своих спутников, деловито вылезающих из салатного цвета округлого джипа. По их растерянным взглядам я понял, что они сами не знают, где транспорт, один только Гелий своим видом давал понять, что всё под контролем. Не торопясь, закинув автомат на плечо, он толкнул дверь джипа и зашагал вперёд. Я проследил глазами направление его движения, однако ничего примечательного не обнаружил. Разве что крупный светло-серый камень, которому на этой поляне явно не место. Слишком уж чистый вид он имел, будто только что из реки достали.

Интуиция меня не подвела – подойдя к нему, Гелий наклонился и, в прямом смысле, нажал что-то на камне. Послышалось низкое гудение, земля перед оператором поехала в сторону, открывая подземный ангар. Не дожидаясь, пока створка остановится, оператор спрыгнул вниз. Лиса, Сыч и Клик, всё это время восхищённо наблюдавшие за происходящим, чуть ли не наперегонки рванули к яме, что не очень-то мне понравилось. Местность была открытая, да и атмосфера здесь стояла слишком уж спокойная, я бы даже сказал искусственная. Будто всё вокруг замерло перед тем, как неожиданным движением захлопнуть ловушку.