скачать книгу бесплатно
Прошли естественные сроки
писательского ремесла,
а я слова в тугие строки
вяжу с упрямостью осла.
«С началом горячей и влажной весны…»
С началом горячей и влажной весны
вся жизнь облекается песней;
у вдов и невест одинаковы сны,
однако у вдов – интересней.
«Навряд ли польза есть в житейском опыте…»
Навряд ли польза есть в житейском опыте,
когда он весь – из грязи и из копоти.
«Весьма достойна сожаления…»
Весьма достойна сожаления
и восхищает нас немерено
та часть земного населения,
которая во всём уверена.
«Наша старость протекает без надрывов…»
Наша старость протекает без надрывов,
тихоструен весь поток последних лет:
нету замыслов, мечтаний и порывов,
даже просто и желаний тоже нет.
«Какой-нибудь идеи дуновение…»
Какой-нибудь идеи дуновение
едва только повеет над окрестностью,
немедленно родится вдохновение
у бездари, измученной безвестностью.
«Таким я вовсе не был смолоду…»
Таким я вовсе не был смолоду,
но не воротишь годы вспять:
с утра лениво глажу бороду,
после чего ложусь доспать.
«Наблюдаю много лет я борьбу и гонки…»
Наблюдаю много лет я борьбу и гонки,
у меня вопросы есть, далеко не праздные:
знают ли мерзавцы, что они подонки,
что о себе думают негодяи разные?
«Азарт познания угас…»
Азарт познания угас,
но я ещё живу;
уныло щиплет конь Пегас
пожухлую траву.
«Мне кажется, во мне с рождения…»
Мне кажется, во мне с рождения,
и горячась в иные дни,
дурные жили побуждения.
Но нынче померли они.
«О чём туманно грезят старики…»
О чём туманно грезят старики,
когда уже не светит ничего?
Что мерзкому дряхленью вопреки
они ещё поскачут о-го-го,
«Я выгорел внутри почти дотла…»
Я выгорел внутри почти дотла,
остался лишь заброшенный подвал,
и нет уже душевного тепла,
которое я раньше раздавал.
«Хоть не встречал я привидений…»
Хоть не встречал я привидений
за годы долгие, что прожил,
боюсь я призраков и теней,
хотя я их не видел тоже.
«Со спорщиками раньше был я дружен…»
Со спорщиками раньше был я дружен,
а нынче – молчаливый инвалид:
мой умственный желудок перегружен,
мыслительный запор меня томит.
«Легко, вольясь в людскую реку…»
Легко, вольясь в людскую реку,
прильнуть к дыханию угарному;
уютна стадность человеку,
особенно – лицу бездарному.
«Кто в суете и круговерти…»
Кто в суете и круговерти
без мельтешенья жить не может —
наверно, он и после смерти
чертей в аду собой тревожит.
«То хлипких знаний фанаберия…»
То хлипких знаний фанаберия,
то чувства жизни торжество;
как совместить, что в Бога верю я,
но думаю, что нет Его?
«Когда гнетёт меня печаль…»
Когда гнетёт меня печаль
и настроение недужное,
беру стакан, но лью не чай,
а нечто более мне нужное.
«В Австралии резвятся кенгуру…»
В Австралии резвятся кенгуру,
на севере медведи ищут мёд,
а мне никак сегодня поутру
лень вязкая подняться не даёт.
«Младенцем сосал материнскую грудь…»
Младенцем сосал материнскую грудь
и рад был пелёнкам сухим,
и вовсе не думал, что жизненный путь
окажется долгим таким.
«Я прошлые не помню склонности…»
Я прошлые не помню склонности,
в былом поддержку не ищу;
о состоянии влюблённости
я только изредка грущу.
«Навряд ли мои предки унывали…»
Навряд ли мои предки унывали
в заполненные хлопотами дни;
я думаю, в местечках торговали
мечтами и надеждами они.
«Когда совсем удача рядом…»
Когда совсем удача рядом,
и надо чуть ещё сноровки,
то ухватить полезно взглядом,
не сыр ли это в мышеловке.
«Всё как-то стало безотрадно…»
Всё как-то стало безотрадно,
свихнулась жизненная ось;
живи я стайно или стадно —
гораздо легче мне б жилось.
«Дымит завод. Растут дома…»
Дымит завод. Растут дома.
Свет побуждает к жизни тьму.
Мир не сошёл ещё с ума,
но явно движется к тому.
«Я наделён образованием…»
Я наделён образованием
и грустью о его излишности,
что служит веским основанием
глухого чувства никудышности.
«Я был бы просто подлецом…»
Я был бы просто подлецом,
не огласив уведомления,
что мерзок вложенный Творцом
наш дар взаимоистребления.
«Я многое чего не докумекал…»
Я многое чего не докумекал,
сейчас уже закрыта эта дверь;
но много понял я про человека,
и горестно душе моей теперь.
«Меня пугали хулиганами…»
Меня пугали хулиганами,
антисемитами, чекистами,
ворами, жуликами, пьяными,
и даже силами нечистыми.
А я – гулял.
