Отдел. Тени

Максим повернул голову к окну, и челюсть поползла к груди. В стене зиял пролом, из которого дул холодный воздух. Он перевёл взгляд на странную перчатку на руке черноволосой. Главное, чтобы она не использовала это против него.

Он убрал стену и выглянул в гостиную. Дмитрий сидел, прислонившись к дивану, и потирал шею, рассматривая незнакомку. Максим медленно подошёл к другу, не спуская взгляда с девушки, и спросил:

– Ты как?

Сосед поднял голову и прохрипел:

– Что это было?

– Не знаю.

Максим оглядел разрушенную комнату, избегая смотреть на труп. Наверняка соседи уже вызвали полицию: этот грохот разбудил весь дом. И кто-нибудь на улице точно увидит дыру в стене.

Нужно позвонить Азоду. Вряд ли ему откажут в помощи. Интерпол присматривает за такими, как он. Но теперь за ним будет должок. И что потребуют взамен, неизвестно. К сожалению, выбора нет. Максим сделал шаг в сторону коридора:

– Надо позвонить.

– Кто ты?

Он замер. Медленно обернувшись, посмотрел на Дмитрия. Тот не сводил глаз с друга.

– Что?

Он повторил:

– Кто ты?

– Дим, ты…

– Я видел. Видел, что ты делал. Кто ты?

Максим не хотел отвечать. Надеялся, что не придётся. Рассчитывал на способности коллег Азода.

– Потом, – он показал на разрушенную комнату. – Сначала разберёмся с этим.

Дмитрий кивнул.

Максим чувствовал взгляд в спину до тех пор, пока не скрылся в комнате. Взял кошелёк с комода, достал визитку, набрал цифры и стал ждать. На третьем гудке в трубке раздалось:

– Да?

– Азод?

– Кто это?

– Максим.

– Максим?

– Вчера в кафе.

– Аааа… – раздался смешок. – Ты рановато звонишь. Я только передал информацию. Но твоё рвение похвально.

Максим поморщился:

– У меня проблемы.

Тишина в ответ.

– Азод?

– Да. Тут, – в трубке раздался вздох. – Слушай, я не знаю, что ты там себе вообразил, но я не буду вытаскивать тебя из отделения. Если ты что-то натворил, это твои проблемы.

– На меня напали.

Вновь тишина в динамике. Максим выдохнул, услышав:

– Продолжай.

– Тут… в общем… – он пытался подобрать слова, чтобы рассказать о случившимся. – У меня в квартире труп и незнакомая баба. Сосед чуть не умер, а нападавшим пробили стену. И я засветился.

– Скоро буду. Двери не открывать.

Максим отключил и убрал телефон в карман. Вернувшись в гостиную, сел в межкомнатном проёме. Девушка продолжала сидеть на месте. Только перевела взгляд на голову мертвеца.

Дмитрий закашлял.

– Позвонил?

– Да.

– Едут?

– Да.

– Такие же, как ты?

Максим дёрнул щекой.

– В том числе.

– Ты из тайного общества? Или секретной организации?

Друг скривился и потёр шею.

– Воды?

– Не, нормально. Так откуда вы?

– Не мы, – он вздохнул. – Я к ним не имею отношения.

– Да? Тогда кто они? Секта? Организация? Какие-нибудь русские «мстители»?

– Интерпол.

Дмитрий замолчал, не сводя удивлённого взгляда с соседа.

– Интерпол?

– Да.

– Почему…

– Приедут, у них спросишь.

– Хорошо, – он кивнул. – Откуда такие знакомства?

– Случайно вышло, – Максим хмыкнул. – Ты слишком много говоришь для человека, которого чуть не придушили.

Дмитрий хотел засмеяться, но вновь закашлял.

– Ладно, тащи воду. Только нормально. В стакане.

Максим ухмыльнулся и пошёл на кухню. Друг на удивление спокойно реагировал на произошедшее. Остановившись рядом с трупом и пытаясь не смотреть на месиво, парень спросил:

– Может, его накрыть?

Дмитрий пожал плечами.

– Я только за. Только это улика.

– И что?

– Вдруг нельзя.

– Блядь. Теперь смотреть на это.

Он зашёл на кухню, набрал воды в стакан. Вернулся в гостиную и протянул другу.

– Спасибо. Долго их ждать?

– Не знаю.

Дмитрий сделал глоток и поморщился.

– Кому расскажешь – не поверят.

Парень вздрогнул и замер. Не расскажет. Люди Азода знают, что делать… Но сосед воспринял его реакцию по-своему.

– Не ссы, – он усмехнулся. – Не хочу, чтобы меня считали психом.

Они замолчали. Не зная, чем заняться, Максим сел рядом с другом. Дмитрий кивнул на девушку:

– Как думаешь, кто она?

– Понятия не имею.

– Я думал из ваших.

– Не знаю.

– Странная она, – они синхронно посмотрели на девушку. – Заторможенная какая-то. Немного пугает.

Максим кивнул. Дмитрий прищурил глаза:

– Симпатичная, кстати.

– Нашёл время.

Но после этой фразы и он присмотрелся к незнакомке. Симпатичное лицо; в роду, судя по разрезу глаз, есть что-то от азиатов. Но европейского больше. У него возникло странное чувство, что перед ними ребёнок. Хотя он видел вполне сформировавшуюся девушку.

Раздался звонок. Максим встал:

– Пойду гляну.

Он посмотрел в глазок и выдохнул, увидев Азода. За его спиной маячили ещё двое. Открыв дверь, он кивнул.

– Быстро вы.

– Показывай.

Максим пошёл в гостиную. Оперативник бросил за спину:

– Ян, останься.

Они зашли в комнату. Дмитрий молча смотрел на новоприбывших. Азод поморщился, глядя на кровавое месиво. Внимательно изучил девушку и повернул голову к Максиму.

– Излагай.

Он начал рассказывать, стараясь не упустить подробностей. Выслушав, оперативник посмотрел на Дмитрия:

– Помощь нужна?

– Обойдусь.

Больше не обращая на него внимания, Азод осторожно прошёл к дыре в потолке и задрал голову.

– Дит, давай наверх, – он подошёл к пролому в стене и посмотрел вниз. Далеко внизу блестели осколки стёкол, на дороге валялся разбитый пластик окна. Достав рацию, он нажал вызов. – Марко?

– Здесь.

– Глянь вокруг, оконную раму видишь?

– Есть такое.

– Поищи тело.

– Сделаю.

Азод ещё раз посмотрел вниз и повернулся к девушке. Медленно подошёл, стараясь не совершать резких движений, и присел перед ней. Не дождавшись реакции, повернулся к Максиму.

– Давно она так?

– Долбанула мумию и так сидит.

– Мумию?

Парень смутился:

– Ну бинты, все дела…

– Понятно.

Азод вновь посмотрел на девушку. Взгляд остановился на перчатке. По хоккейной принадлежности стелились провода. Они подходили к металлической пластине на костяшках. Он осторожно коснулся перчатки. Девушка не реагировала. Он повернул её руку. С обратной стороны краги была ещё одна пластина, от которой тоже шли провода. Осторожно положив руку с импровизированным кастетом обратно, он проследил за взглядом девушки.

– Макс, накрой чем-нибудь.

Парень зашёл к себе в комнату и открыл шкаф. Окинул взглядом одежду. Выругался. Стянув с кровати одеяло, вернулся в гостиную и накрыл тело. Он поёжился, чувствуя на себе внимательный взгляд. Теперь девушка смотрела на него. Борясь с желанием скрыться от этих глаз, он встал рядом с Дмитрием.

Азод следил за происходящим. Он видел, что под пристальным взглядом парень чувствует себя не в своей тарелке. Открутив крышку фляги, он заставил воду окутать непонятное приспособление на руке девушки.

– Эй, – оперативник старался говорить мягко. – Как тебя зовут?

На него не обратили внимания. Дмитрий спросил:

– Может, у неё шок?

– Может, – у Азода была своя версия. Осталось проверить. – Макс, можешь помочь?

– Чем?

Он кивнул на девушку:

– Спроси, как её зовут.

– Я?

– Ты.

Максим нахмурился, но выполнил просьбу:

– Как тебя зовут?

– Тара, – звонко ответила девушка и улыбнулась.

– Необычная… реакция, – сказал Дмитрий.

Азод поморщился:

– Макс, попроси её отвечать на мои вопросы.

– С чего ты решил, что она будет меня слушать?

– Просто делай, как я говорю.

Он покачал головой:

– Дурдом. Ладно, Тара, отвечай на вопросы Азода.

– Меня зовут Азод.

Девушка тут же повернулась.

– Ты будешь отвечать?

– Да.

Оперативник указал на накрытое тело:

– Кто этот человек?

Тара проследила за рукой и нахмурилась:

– Брат?

– Твой брат?

– Да? – лоб Тары разгладился. – Да.

– Кто на вас напал?

– Человек.

Дмитрий хмыкнул. Азод продолжил:

– Ты знаешь этого человека?

– Нет.

– Хорошо. Откуда ты?

На лбу девушки вновь проступили морщины.

– Не знаю.

– Кто твои родители?

– Не знаю.

– Что вы здесь делали?

– Не знаю.

В разговор вклинилась рация:

– Азод?

– Слушаю.

– Тела нет.

Он нахмурился:

– Повтори.

– Обыскал всё вокруг. Тела нет.

– Восьмой этаж, его не могло расплескать.

– Крови тоже нет.

– Хочешь сказать – ушёл?

– Именно.

– Так не бывает.

– Расскажи это Владу.

– Понял, – Азод опустил рацию и задумчиво посмотрел на девушку. – Тара, кто ты?

Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– «Создатель».

Оперативник кивнул и переключил рацию на общую волну.

– Азод всем. Красный один на меня. Повторяю. Азод всем. Красный один на меня, – он посмотрел на ребят. – Три пассажира.

– Требую подтверждения, – раздалось в ответ.

– Подтверждаю. Красный один на меня. Три пассажира.

– Принято. Пять минут.

– Здесь! – раздался голос этажом выше.

– Здесь! – донеслось из коридора.

– Внизу! – зашипела рация.

Максим нахмурился:

– Что происходит?

Азод встал, достал пистолет и снял с предохранителя. Его левую руку окутала вода.

– У вас пять минут на сбор вещей. Не забудьте паспорта.

– На хрена? – спросил Дмитрий.

– Прокатитесь.

– Зачем? – спросил Максим.

– За надо! – прорычал оперативник. – Выполнять!

Сосед захотел возразить:

– Я не собираюсь никуда е…

– Я разве спрашивал? – Азод посмотрел на ребят. – Собирайтесь. Макс, не делай глупостей.

Он и не думал. Что-то случилось, и с ними не собирались церемониться. Сейчас нужно подчиниться. Максим встал:

– Дим, пойдём.

– А если я откажусь?

– Парень, ты либо сам пойдёшь, – тихо сказал Азод, – либо тебя понесут. Выбирай.

Они молча буравили друг друга взглядом. Дмитрий не выдержал и отвёл глаза. Встал, стараясь ни на кого не смотреть, и пошёл к себе. Максим выдохнул и пошёл следом. Замерев на выходе из комнаты, спросил:

– Куда мы едем?

– Путешествовать.

– Азод.

– Во Францию, – оперативник криво улыбнулся. – Париж не обещаю, но Лион увидите.

Глава 4

Небытие. Только обрывки мыслей и воспоминаний. Между небом и землёй, полом и потолком. Между верхом и низом камеры Марлен, в которую его засунули. В кромешной темноте, находясь между сном и явью. Пограничное состояние в тишине и спокойствии.

Именно одиночества не хватало. Ему не хватало. Всегда кто-то находился рядом. На тренировке, в столовой, в комнате. Несколько месяцев назад он не мог оставаться один в собственной квартире, но теперь… Теперь Марлен – спасение.

Подобие глубокого вдоха. Рефлекторно. Бессмысленно. Жаль, что в первый раз ему не объяснили. Тут вообще мало что объясняли.

В молчании их доставили в аэропорт и загрузили в пустой самолёт. Как только все разместились, пошли на взлёт. Напряжение окружающих передалось и ему с Дмитрием, лишь Тара безразлично смотрела перед собой. Все вопросы игнорировались. Дмитрий встал, собираясь поговорить с Азодом, и нарвался на внезапную реакцию. Парня жёстко усадили на место и пристегнули наручниками. И вновь напряжённая тишина. Приземлившись в Лионе, люди пересели в микроавтобус, дожидавшийся прямо на полосе.

И никаких вопросов от таможни или проверок документов. Ни дома, ни во Франции. Высокоуровневое похищение.

Фургон доехал до неприметного здания на окраине. Пять этажей кирпича, разбавленные пластиком окон и блоками кондиционеров. Их завели внутрь, так и не сняв наручники с Дмитрия, и подвели к лифту. В металлический короб поместилась доставленная троица с Азодом и парой сопровождающих. Вопреки их ожиданиям, лифт начал спуск. Самое главное здесь скрыли под землёй. Шестьдесят метров секретов в глубину.

Двери открылись, и их развели по разным комнатам. Постель, шкаф, пара стульев. И отдельная комната санузла. Тюрьма гостиничного типа. Работающее по расписанию освещение. И приходящие люди. Первые дни он ощущал себя в фильме. Злой и добрый полицейские сменяли друг друга, задавая одни и те же вопросы. А потом пришёл Алексей. Максим насторожился, когда новый собеседник протянул ладонь. Он коснулся человека и потянулся к его сознанию. Это позволило сохранить тайну.

Алексей оказался таким же гипнотизёром, суггестом, как и тот, в кафе. Рукопожатие и голос – основа их воздействия. Он протянул руку, сжал ладонь и сказал:

– Ты будешь говорить правду.

Максим почувствовал, что готов выдать всё без утайки, и применил навыки владельца против него самого:

– Я буду говорить правду.

Он врал. Ему верили. Оба оставались довольны.

Алексей заходил ещё два раза. И уже не пытался узнать его тайны. Он вербовал. Настраивал на службу. Пытался манипулировать воспоминаниями и подменять желания. Осторожно вливал слова, чтобы Максиму захотелось быть одним из них. И ушёл, не зная, что провалился. Его сменили другие, и на Максима посыпались новые вопросы. Множество разных, иногда другими словами, но с тем же смыслом. Но внезапно это прекратилось.

Скрежет встающих на место костей распугал воспоминания. Максим поморщился. Дёрнулся, желая почесаться, и обмяк. Марлен не отпустит так рано.

Его оставили на несколько дней. Даже еду просовывали в специальное отверстие в двери. Он сходил с ума от неведения. Окружение давило, хотелось что-нибудь разбить, кричать. Он уже думал выломать дверь и проверить, что будет, когда она открылась.

Чернокожий лысый мужчина с трудом протиснулся в комнату и посмотрел на Максима. Появилось стойкое желание опустить голову, отвести взгляд. Только не встречаться глазами с этим человеком.

– Меня зовут Зикимо, – неожиданно высоким голосом сказал вошедший. Он подошёл к стулу, сел и открыл папку. – Я глава Отдела.

Разговор тяжело складывался. Не только из-за постоянно давящего ощущения вокруг. Беседа велась на английском, а Максим никогда не усердствовал в его изучении. Он не стал искать в трофеях знающих язык. Отнимет много времени. А постоянно меняющееся произношение может вызвать лишние вопросы.

В итоге он согласился. Понимал, что отказ невозможен. Только не после обработки Алексеем.

И начался день сурка.

Пробуждение, завтрак, физическая подготовка. Обед, стрельбище, ужин. Рукопашный бой, несколько часов в Марлен, сон. День за днём, неделя за неделей. На протяжении месяцев. До вчерашнего.

В голове прояснялось. Раздался слабый гул, и ощущение падения исчезло. Ноги коснулись твёрдой поверхности. Зная, что последует дальше, он открыл рот. Вязкая жидкость медленно покидала саркофаг. В носу неприятно защекотало, и Максим почувствовал, как лёгкие очищаются от слизи. Несколько мгновений, и наконец-то самостоятельный вдох. Щупальца Марлен заскользили по языку, освобождая желудок. Каждый раз внутренности вяло бурлили. Как собака, провожающая лаем гостей.

Хотя эти ощущения не сравнятся с погружением в Марлен. Когда его притащили в первый раз, никто не удосужился объяснить, что произойдёт. Ему сказали раздеться и встать в саркофаг, похожий на цистерну. В момент, когда дверь закрылась, отсекая свет, настиг страх. А спустя мгновение он вздрогнул, когда ступней коснулась прохлада. Опустив голову, старался разглядеть, что происходит, ощущая, как паника сковывает мысли. Каждую секунду желеобразное вещество поднималось выше.

Он стучал в дверь, пока мог. Закричал, когда рука завязла в непонятной жидкости. Когда прохлада коснулась задранного подбородка, заплакал. Глубоко вздохнув, задержал дыхание, молясь о спасении.

Горящие болью лёгкие заставили сдаться. Вдох, и слизь заскользила в горло, захватывая свободное пространство, заодно пробираясь в желудок. Когда проклятья и молитвы иссякли, с удивлением обнаружил, что не утонул. Хоть дыхания не было, но кислород исправно поступал в лёгкие. А потом сознание затянул туман. И теперь, каждый раз подходя к Марлен, он на секунду замирал, вспоминая, как утонул.

Саркофаг открылся, и он зажмурился от бьющего света. Ладонь в резиновой перчатке коснулась плеча.

– Аккуратно, – раздался мужской голос. – Шаг.

Он вышел, направляемый владельцем голоса, и остановился. Рук коснулся свёрток. Медленно открыв глаза, развернул и накинул выданный халат. Рядом стоял малазиец, с мягкой улыбкой наблюдая за происходящим.

– Долго я проболтался?

– Всю ночь, – ответил Суриани.

– Нехило.

– А чего ты хотел, семь переломов. Про внутренние гематомы вообще молчу.

Максим давно пытался заполучить частичку ДНК доктора. Такие знания всегда пригодятся. Но больше всего его интересовала способность малазийца. Этот человек мог лечить касанием. В отличие от шарлатанов, показывающих чудеса.

Но Суриани всегда ходил в халате и шапочке. А рыскать в поисках волоса по вылизанному лазарету, в котором всегда кто-нибудь дежурит, Максим не собирался. Последует слишком много вопросов.

Малазиец указал на лавку рядом с душевой:

– Одежда.

Парень кивнул и поспешил смыть оставшуюся на коже слизь. Побочный продукт лечения. Подхватив одежду, он зашёл в душевую. Быстро помылся, оделся в своё и вышел. Суриани не ушёл и что-то записывал на планшет.

Каждый раз, перед тем как нахлынет голод после Марлен, он задавал вопрос малазийцу. Традиция двух малознакомых людей, встречавшихся каждый день.

– Не помешаю?

Местный эскулап отвлёкся от записей:

– Спрашивай.

– Марлен справится с любыми ранами?

Суриани ухмыльнулся:

– От пули в голове нет спасенья. Но оторванную конечность восстановить можно. Если она, конечно, осталась и в нормальном состоянии.

– В смысле? Запихнуть человека внутрь по частям и ждать, когда срастётся?

– Нет, – Суриани покачал головой. – По частям не получится. Сначала я приживлю конечность на место. Если это возможно.

– Когда бывает невозможно?

– Ты из фарша корову соберёшь?

Максим покачал головой.

– Вот и я не могу, – сказал Суриани. – Также я не могу оживить конечность.

– Оживить?

– Представь, что тебе оторвало кисть. Если её положить в лёд, то у тебя будет где-то двенадцать часов, чтобы попасть к обычному хирургу. Если брать меня в расчёт, то есть где-то сутки. Если добавить Марлен, то уже двое-трое.

– Понятно, – Максим хлопнул по животу. – Я пошёл.

– Давай.

Он вышел в коридор и, следуя указателям, дошёл до лифта. Поднявшись на четвёртый подземный этаж, поспешил в столовую. Зайдя, махнул рукой, приветствуя знакомых, и занял очередь. Медленно продвигаясь с подносом вдоль полок с едой, набирал всё подряд. Громко извещавший о пустоте живот требовал поторопиться. Заставив прямоугольник белого пластика тарелками, поспешил за стол. Сел рядом с девушкой и накинулся на еду.

Расправившись с четвёртой тарелкой, обратил внимание на тишину за столом. Сидящие рядом молча наблюдали за его трапезой. На лице Дмитрия сияла довольная улыбка. Раньше он был главным потребителем еды. Но теперь, сравнив количество тарелок перед ним и Максимом, приготовился мстить. Настала его очередь шутить про обжорство.

Измаил просто ждал, щуря то голубой, то карий глаз. Хитрая улыбка на обрамлённом рыжей шевелюрой лице не предвещала ничего хорошего. И Ассоль. Единственная переживающая, что человеку станет плохо.

– А ты говоришь, я много ем, – медленно сказал Дмитрий, откидываясь на спинку.

Измаил прикрыл левый глаз, оставляя карий наблюдать за набивающим рот парнем:

– Беру свои слова назад. Ты прям Дюймовочка.

– В смысле?

– По сравнению с ним, зёрнышко съедаешь.

Максим продолжал жевать. Не мог оторваться, чтобы ответить. Хотя уже чувствовал тяжесть в желудке.

– Отстаньте от него, – сказала Ассоль, хмурясь. – Вы же видите, что с ним.

Измаил изобразил удивление:

– А что с ним?

– Знаю, – хмыкнул Дмитрий. – Он накуренный.

– Не. Всё не так просто…

Максим проглотил еду и, прежде чем продолжить, буркнул:

– Да идите вы…

– Вот видишь, рыжий, какой он невоспитанный, – Дмитрий повернулся к Измаилу. – Ладно, нас послал, а девушку за что?

– Да замолчите уже, – вновь сказала Ассоль.

– Ну уж нет. Я это так не оставлю. Леди, позвольте мне защитить вашу честь, – Измаил встал и, поклонившись девушке, повернулся к жующему Максиму. – Я требую сатисфакции!

Дмитрий хмыкнул:

– Ого. Это ты где такие слова услышал?

– Да видел в одном фильме.

– Порно?

– Угу.

– Тогда ты неправильно уловил смысл.

– Ничё не знаю! Как видел, так и накажу.

Максим закашлял, подавившись. Ассоль принялась хлопать ему по спине:

– А я говорила!

Он остановил девушку рукой и прохрипел:

– Не знал, что ты из этих…

– Я не принципиален.

Измаил сел, довольный раздавшимися смешками. Максим решил прерваться и отодвинул тарелку. Лучше продолжить позже, когда тяжесть в животе отступит. Рыжий продолжил:

– Так с чего такой внезапный аппетит?

– Марлен.

Дмитрий присвистнул:

– Это кто тебя так?

– Ведьма.

– Ёпт…

Измаил покачал головой:

– Что ты ей сделал?

– Понятия не имею.

Ассоль хмыкнула.

– О, прекрасная, но неразборчивая дама, – рыжий повернулся к девушке. – Чем вызвана такая реакция?

– Почему неразборчивая? – спросил Дмитрий.

– Об.

– Вопрос снимается.

Она фыркнула:

– Да ну вас.

Максим решил вернуть разговор в интересующее его русло и спросил:

– Так ты знаешь, почему меня чуть не убили?

– Увеличение нагрузок.

Молодые люди внимательно посмотрели на Ассоль. Измаил попросил:

– Объяснись.

– К стандартным тренировкам Максим уже адаптировался. Надеюсь, ты заметил, что стало легче? – дождавшись кивка, девушка продолжила. – Так что начались усиленные, и тебя вновь начали ломать.

– Зачем? – спросил Максим.

– Марлен улучшает организм, снижая риск опасности, из-за которой к ней попадают, – видя непонимание в глазах ребят, Ассоль пояснила. – Простуда – дополнительный иммунитет. Переломы – укрепление костей. Разрывы мышц – повышение эластичности тканей.

Дмитрий удивился:

– Она это может?

– Да. Вы обратили внимание, что стали сильнее и теперь не так устаёте?

– Бред, – почесал затылок Измаил. – Стоп. Так это и нас ждёт?

– Ну, меня и его, – девушка кивнула на Дмитрия, – уже нет. Он и так проходит усиленные тренировки.

– С чего вдруг? – спросил Максим.

– Я тут дольше вас. А он сам попросил, – удивилась Ассоль. – Вы разве не знали?

Ребята посмотрели на бугая. Измаил спросил:

– В тебе проснулся мазохист?

Дмитрий вздохнул и кивнул на группу, сидящую неподалёку. Рыжий присвистнул. Каждый из них превосходил нормального человека в размерах и больше напоминал шкаф. Максим нахмурился:

– И что?

– Видите, с краю сидит?

Измаил уточнил:

– Короткий светлый ёжик?

– Угу.

Над столом повисла тишина. На лице рыжего появилась улыбка:

– Тебе придётся кое-что объяснить…

Максим поддержал:

– А ко мне ты баб таскал…

Дмитрий вздохнул:

– Это Моника.

Они вновь посмотрели на гору мышц. Брови Измаила взлетели на лоб:

– Так это ещё и она…

Медленно повернувшись, Максим сказал:

– Раньше у тебя были другие вкусы.

Рыжий хмыкнул:

– Ну захотелось человеку поэкспериментировать. Платьишко там примерить… или лифчик… Побыть хоть раз слабым полом!

– Может, это любовь, – сказала Ассоль и улыбнулась Дмитрию. – Не обращай на них внимания.

– Точно, – кивнул Измаил. – Как у тебя с Обом.

– Не важно, что у меня и с кем, – девушка показала язык. – Нужно помочь Диме…

– Вы не поняли, – Дмитрий исподлобья взглянул на троицу. – Она со мной заигрывает.

– И? – не понял Максим.

– Я хрен знает, как ей отказать.

– Пиздец, – прокомментировал Измаил. – А ты не пробовал сказать, что она страшная?

– Ты бы рискнул?

Рыжий вновь посмотрел на Монику:

– Я похож на психа?

– Макс?

– Понятия не имею, чем помочь, – пожал тот плечами.

Ассоль усмехнулась. Дмитрий дёрнул щекой:

– Есть что сказать?

– Конечно. Это же элементарно.

Измаил заинтересовался:

– Ну-ка – ну-ка.

– Скажи, что ты, как и любой мужчина, будешь чувствовать себя рядом с ней слабым. Из-за этого страдает твоё мужское начало, и поэтому ничего не получится.

Ребята задумались. Через пару секунд Измаил сказал:

– А неплохой вариант.

Максим кивнул:

– Поддерживаю.

Дмитрий вздохнул:

– Ладно, так и скажу.

– Ну вот и славно, – улыбнулась Ассоль и, бросив взгляд на дверь, резко вскочила. – Ладно, я побежала.