Отдел. Тени

Азод подмигнул неожиданному помощнику.

– Смотри как надо.

Он опустил ладонь. Водяной шар упал и впитался в доски. Спустя мгновение, подчиняясь движению пальцев, вода заскользила по каменной ноге. Добралась до головы и медленно втянулась в прорези глаз, просачиваясь между камнем и кожей.

Георгий вздрогнул. Марко посмотрел на трещину в потолке:

– Азод?

– Сейчас…

В кафе ворвались люди. Прибывшие едва не снесли Марко вместе с дверью. Один из них крикнул, направляя пистолет на бросившихся к выходу посетителей:

– Стоять!

Дрожь стихла.

Георгий поднял руки к горлу. В его глазах нарастала паника. Камень песком осыпался с человека. Он пытался вдохнуть, широко открывая рот. Но что-то ему мешало.

– Руки, – сказал Азод.

Двое подскочили к Георгию, начавшему раздирать кожу на горле. Выкрутили руки и усадили на колени. Он бился в их захвате, слабея с каждым мгновением. Азод смотрел на происходящее с холодным спокойствием. Глаза парня закатились.

Державшие его переглянулись.

– Азод?

Марко подошёл к повисшему мешком Георгию и проверил пульс.

– Может, хватит?

– Три. Два. Один. Всё.

Оперативник шевельнул пальцами. Изо рта парня хлынула вода. Его уложили на спину, и один из державших приложил пальцы к шее. Нахмурившись, он постарался нащупать пульс на запястье. Выпуская руку, крикнул:

– Медик!

К ним подбежал человек, проверил пульс Георгия и упёрся руками в грудь. Сильными толчками заставляя сердце гнать кровь, он прерывался, чтобы вдохнуть порцию кислорода. Несколько долгих секунд, и по кафе разнёсся судорожный вдох. Врач проверил реакцию зрачков приходящего в себя Георгия. Удовлетворившись осмотром, достал шприц и сделал укол.

Молча наблюдавший Азод кивнул и повернулся к стоящему рядом парню:

– Побеседуем.

Он указал на ближайший столик, и они сели. Оглянувшись, приметил снующего по кафе человека и поднял руку, привлекая внимание:

– Алексей!

– Что? – спросил подошедший.

Азод повернулся к сидящему и протянул руку.

– Паспорт.

Парень молча протянул требуемое. Оперативник посмотрел на имя и передал документ мужчине:

– Пробей.

Сотрудник взял паспорт и ушёл.

Азод посмотрел на Максима. Одеждой молодой человек не отличался от сверстников: кроссовки, джинсы и футболка. Лишь тонкий плетёный шнурок на шее удивлял. Это не вязалось с жестким взглядом парня. Поддавшись порыву, оперативник наклонился и посмотрел на его ноги. Максим проследил за его взглядом:

– Что?

– Да заметил у тебя эту штуку, – он указал на шею парня. – Решил проверить, вдруг ты штаны подворачиваешь.

– Не подворачиваю.

Азод кивнул:

– Вижу.

К нему подошёл Алексей и протянул документы Максима.

– Чисто.

– Замечательно.

Вернув паспорт владельцу, он достал портмоне.

– Давай знакомиться. Меня зовут Азод, – он положил открытое удостоверение на стол. – Интерпол. Можешь изучить.

Максим пожал плечами.

– Я не отличу подделку.

– Успокоил, – Азод убрал документы. – Почему вмешался?

– Думал, нужна помощь.

– Внезапно, – он посмотрел на Максима без тени улыбки. – Давай представим, что я не верю в альтруизм. Тем более от пьяных.

– Я трезвый.

– Ну да, это другие пили, а ты рядом сидел. Поэтому и запах, – он усмехнулся. – Но если ты трезвый, то меня тем более волнует, почему ты вмешался.

– Почему?

– Такие, как мы, стараются лишний раз не светиться.

Максим хмыкнул и посмотрел на дыры в полу.

– Стараются, – повторил Азод. – Тебя нет в базе, значит, нигде не светился. А тут решил помочь.

– Ну да.

– Ладно, – он вздохнул. – Допустим. Но ты не думал, что мы не те, за кого себя выдаём?

– Не Интерпол?

– Именно.

– Вряд ли.

– Почему?

– Вы занимали позиции, чтобы на линии возможной атаки не было людей.

– Интересные наблюдения, – Азод собрался. Его не покидало ощущение, что парень не так прост. – И откуда такие знания?

Максим напрягся.

– Отец научил.

– У меня возникает стойкое желание побеседовать с этим человеком.

Парень отвел взгляд:

– Не получится.

– Почему?

– Вы же меня пробили.

– Ты видишь передо мной своё досье? – Азод дождался, когда Максим покачает головой. – Замечательно. Будь добр отвечать.

– Он умер.

– Соболезную. Как?

Он видел, как парень начинает злиться.

– Самолёт разбился, – прозвучал ответ.

– Подробнее.

– Блядь, – Максим провёл ладонью по лицу. – Они летели на Кубу…

– Они?

– Мать с отцом, – парень сглотнул. – Где-то над океаном связь пропала. Обломки не нашли.

– Давно было?

– Восемь лет назад.

– Соболезную, – повторил Азод. – Отец тоже был «водяным»?

Максим удивился:

– Кем?

– Управлял водой?

– Да.

– Техника слабовата.

Максим поморщился:

– Какая есть.

– Можно подтянуть, – он усмехнулся. – Ладно, но ты так и не ответил.

– А?

– Почему вмешался.

– Воспитание такое.

– Дай угадаю: отец?

Парень кивнул.

– И почему он тебя так воспитывал?

– Человеком был хорошим, – огрызнулся Максим.

Азод помолчал.

– Максим, взгляни на происходящее с моей стороны, – он посмотрел в глаза парню. – То, что ты влез в наши разборки, – неожиданно. Я всё равно узнаю почему. Сейчас или потом. Всё зависит от того, сколько времени ты готов потратить.

Они замолчали. Азод не торопил. Пусть лучше парень сам ответит, чем тащить его на допрос. Наконец, Максим ответил:

– Он работал на вас.

– Это вряд ли, – он покачал головой. – Мы ведём записи по семьям сотрудников. Тебя там нет.

– Он иногда работал на вас.

– Иногда? – Азод задумался. – Свободный художник?

– Наверное.

– Хорошо. Будем считать, что предварительное знакомство закончено, – он усмехнулся. – Но мы всегда можем продолжить.

– Я понял.

Собеседник бросил взгляд ему за плечо и напрягся. Азод обернулся. За стол, занятый сотрудником, усадили парня, одного из компании Максима. Оперативник спросил:

– Твой друг?

– Учимся вместе.

– С ним всё будет нормально. Поговорят да отпустят.

– Так просто?

– Что тебя смущает?

– Ну, они же видели, как мы…

– А, ты по этому поводу, – Азод усмехнулся. – Обратил внимание на нашего человека?

– Что с ним?

– Он очень убедителен.

– В смысле?

– Про гипноз слышал?

– Конечно.

– Он что-то вроде гипнотизёра.

– В смысле?

Азод вздохнул.

– Он из тех людей, кто может заставить тебя делать что угодно. Или помнить. И ему не нужно погружать тебя в сон. Или качать перед тобой шариком на верёвке.

Максим вновь посмотрел на человека за столом и нахмурился.

– Он же может любого…

– Может, – кивнул Азод. – Но не будет. Его тоже правильно воспитали. Хотя есть и такие, кто будет.

– И что он им… говорит?

– Твоим друзьям? – он задумался. – Наверное, про игру.

– Игру?

– Вы в компьютерные игры играете? Вот вы и поиграли в самую реалистичную игру на свете. И ты представляешь? Один персонаж вылитый ты.

– Бред, – покачал головой Максим. – А парочка на свидании?

– Ты и их приметил? – удивился Азод. – Они в кино ходили. На боевик. Так себе кино.

Парень усмехнулся и кивнул на разрушенную стойку:

– А это?

– Крысы.

– Что?

– Крысы, – он пожал плечами. – Большие такие. Погрызли всё. Полная антисанитария. И кофе дрянь.

Максим засмеялся. Оперативник выдохнул – напряжение развеялось. Смех над глупой шуткой лучше, чем срыв.

– А на самом деле?

– На самом деле не знаю, – пожал плечами Азод. – Последствиями занимаются другие люди. Они придумают оправдание.

– Почему Интерпол?

– А не ФСБ или ГРУ? Тебе рано знать ответ.

– Рано?

– Конечно, – он достал и протянул визитку.

– Это что? – спросил Максим.

– Визитка.

– Вижу. Но зачем?

– Ты после учёбы чем займёшься?

– Работать буду.

– И как долго?

– Эээ…

Азод усмехнулся:

– Ты только что влез в дело, тебя не касающееся. Решил, что это правильно. И как долго такой правильный будет сидеть на обычной работе?

– Всю жизнь.

– С трудом верится, – покачал головой Азод. – Очень быстро ты взвоешь. Работа, дом, работа. Кафе, кино. Редкие знакомства для постели. И постоянное сожаление.

Максим нахмурился:

– О чём?

Оперативник кивнул на разрушенную стойку:

– Об этом.

– С чего вы взяли?

– Давай на ты.

– Хорошо. С чего ты взял?

– Ты действовал. Тебе было интересно, – Азод внимательно посмотрел на Максима. – Не боялся использовать свои возможности. И тебе понравилось.

– Допустим.

– И вместо того, чтобы быть собой, ты выберешь обычную жизнь?

Парень опустил взгляд на зажатую в руке визитку. Через пару секунд раздумий взял и убрал в карман:

– Ты меня вербуешь?

– Вроде того, – кивнул Азод. – Сначала тебя проверят. Узнаем про твоего отца.

– Следить будете?

– Будем. Ты себя проявил. А за такими людьми стоит наблюдать. Во избежание.

Максим помолчал, обдумывая его слова:

– И вы так просто возьмёте человека с улицы? Я даже не служил.

– И что? Ты думаешь, у нас строем ходят? – Азод усмехнулся. – Нужному тебя научат: обращаться с оружием, рукопашке и так далее.

– А документы?

– Что документы?

– Нужны же какие-то специальные документы. У нас для службы в полиции надо иметь юридическое образование. А я позвоню, и сразу возьмут?

– Ты посмотри туда ещё раз, – Азод указал большим пальцем себе за спину. – Там сейчас память корректируют. Ты думаешь, большая проблема – документы?

Максим вновь замолчал. Оперативник видел, что в парне идёт борьба. Наконец раздался ответ:

– Я подумаю.

– Подумай, – улыбнулся Азод и встал. – Тебя отвезут.

– Домой?

– Для поездки в другое место, – он хмыкнул, – ты повода не дал.

– Кстати. А что он сделал?

– Кто?

Максим кивнул на Георгия, которого выносили на носилках.

– Убил несколько десятков.

– Как?

– Устроил обвал в шахте. Всё, у меня дела.

Азод позвал одного из людей и приказал отвезти Максима. Проводил взглядом и подошёл к напарнику.

– Об, скоро закончат?

– Минут десять, – он поёжился в плаще. – С кем разговаривал?

– Потенциальный новобранец.

– Очередная свинья, – прозвучало на латышском.

– Что?

– Не один, так другой, – Об махнул рукой. – Поехали? Тебе отчёт писать.

Азод вздохнул:

– Сопроводиловку напишешь?

– Без проблем.

– Внезапно.

– Хочу быстрее отсюда убраться.

Он удивился:

– По штабу заскучал?

– Нет, – Об поморщился. – Здесь воняет.

Глава 3

Он открыл глаза. Без крика или метаний по кровати. Лишь стон вырвался на последней секунде кошмара. Финальная нота пробуждения.

Максим поднялся, чувствуя, как мокрая от пота простыня липнет к телу. Солнце резануло по глазам, найдя прореху в занавесках, заставляя отдёрнуть голову. Он провёл рукой по лицу, стирая остатки сна, и посмотрел на часы. До сигнала будильника оставалось полчаса.

Вздохнув, он соскользнул с кровати и упёрся руками в пол. Каждое утро должно начинаться одинаково. Не обращать внимания на состояние; повторять момент, начинающий день. Запускать жизнь. Так говорил отец.

Толкая пол, он чувствовал, как очищается голова, и мысли выстраиваются в порядок. Вчера он совершил глупость. Засветился. Ругать себя бесполезно, да и поздно. Можно винить алкоголь, но это ничего не изменит. Теперь за ним будут наблюдать. Узнавать о нём.

«Быть незаметным», – всплыло в голове.

Он почувствовал, что больше не может, и встал. Взяв из шкафа свежую одежду, вышел из комнаты. Бросил взгляд на закрытую дверь соседа. До сих пор Максим оставался незаметным. Не лез в неприятности. Вернее, они никогда не происходили.

Он прошёл по коридору мимо гостиной и закрылся в ванной. Включил душ и подставил лицо горячим струям воды.

Возможно, Азод прав – Максим не сможет вести нормальную жизнь. Перед ним был другой пример. Отец исчезал и появлялся внезапно. Иногда с новыми шрамами. И каждый раз, возвращаясь, он привозил трофей. Волос. Когда их набралось достаточно, они сплели нить.

– Это твой способ выжить, – сказал отец, и закрепил её на шее Максима.

От него не скрывали, кто он и что может. Но тогда началось обучение. Отец дал ему пустой дневник:

– Напиши о себе.

Маленький мальчик не понял, зачем это нужно, но сделал, как сказали. Для корявых букв хватило пары страниц. Отец быстро прочитал написанное и вырвал листы. Вновь дал Максиму дневник:

– Напиши о себе.

В этот раз он постарался. Описывал малейшие детали своей короткой жизни. Его опус был изучен, и вновь из дневника вырвали страницы.

– Напиши о себе.

И вновь он взял ручку. Текста вышло немного, но больше, чем в первый раз. Он писал о том, что любит и не любит. Что нравится, а что нет. Свидетелем чего стал и что об этом думает. Оставшись довольным прочитанным, отец протянул дневник обратно.

– Это ты. Каждый раз, сомневаясь в себе, открывай и читай. Со временем вписывай новое. Но делай это, только когда уверен в себе, – он положил руки на плечи Максима. – Ты конвергент. Очень легко перепутать чужую жизнь со своей.

Довольно быстро он убедился в правдивости слов отца. Направляя силу к трофеям, проживая чужие жизни, повторяя их путь, пользуясь навыками, Максим забывался. Ему не раз приходилось перечитывать дневник, отсеивая чужие мысли от своих. Особенно после рассказов отца, как он получил тот или иной трофей. В его детском сознании папа выглядел героем. Не теми рисованными персонажами мультиков или отвратительно переведённых боевиков, а настоящим. И он с детским энтузиастом учился быть таким же, в то же время оставаясь собой.

– Никому не показывай свои возможности, – повторял отец.

А он, поддавшись вчера порыву, чуть полностью не выдал себя.

Максим усмехнулся. «Водяной», так его назвал Азод и ошибся. Он использовал воду как самый доступный материал. Когда это не помогло, собрался задействовать что-нибудь ещё. Просто не успел.

Ему досталось много трофеев. Вода, земля, огонь, воздух. Частичное обращение в животных. Множество умений. От полевой хирургии с рукопашным боем до готовки и вязания; от навыков карманника и подделки документов до трюков фокусника. Всё, что отец считал полезным. Сходные жизни разных людей повторялись, чтобы обойти правило десяти минут.

Именно столько Максим мог использовать способности. Быть другим, оставаясь собой. Если пренебрегал временем, снова читал дневник. Вспоминая себя. Или, исчерпав лимит времени, переключался на другого. Похожего.

Он выключил кран, вытерся, оделся. Открыл дверь и замер. Можно пойти по стопам отца. Зачем ему идти в Интерпол, если можно работать по найму. Никакого командования, никаких приказов. Браться за работу, когда платят. Когда хочется.

Пройдя гостиную, он зашёл на кухню. Включил чайник, достал кружку и бросил пакетик чая. Открыв холодильник, вытащил и нарезал колбасу, хлеб, собрал несколько бутербродов. Убрал остатки продуктов, налил кипяток в чашку и, добавив сахара, сел за стол.

Медленно помешивая чай, думал о предстоящем разговоре с Азодом. О том, что не будет сотрудником, но может на них работать. В мыслях всё было неплохо. Главное, чтобы реальность не разочаровала.

Дверь соседской комнаты открылась. Протиснувшись боком, в коридор вышел бугай в одних штанах. Зевая и потирая левый глаз, Дмитрий прошёл на кухню.

– Чёт ты рано.

Максим пожал плечами:

– Не спится.

– Как погудели?

– Нормально.

– Херню творили?

Парень усмехнулся. Он не собирался рассказывать, чем закончился вечер:

– Нет.

– Скучный ты, – Дмитрий зевнул и кивнул на холодильник. – Жрачка осталась?

– Тебе хватит.

– Лады, – он вернулся за одеждой и пошёл в ванную. Проходя мимо гостиной, крикнул: – Будут бить – ори.

– Обязательно.

Они познакомились случайно. Максим нашёл в сети группу своего института и разместил объявление о поиске соседа. В тот момент он с трудом мог находиться в собственной квартире. До четырнадцати лет он жил с родителями. Когда их не стало, о нём позаботился дядя. Как мог. Получив опеку, сразу сообщил Максиму, что не сможет его содержать. Вернее, не хочет. Они долго разговаривали и пришли к устраивающему обоих варианту. Максим отправлялся в школу-интернат, а дядя сдавал квартиру и откладывал эти деньги на счёт.

В день вручения аттестатов приехал дядя и забрал его. Они заехали в банк, закрыли депозит и перевели деньги на счёт парня. А на пороге родительского дома вместо прощания раздалось:

– Дальше ты сам.

Максим остался один. После стольких лет, прожитых в этой квартире с родителями. После трёх лет в комнате, где всегда были люди. Он был один.

Поначалу ему это нравилось: никто не мешает, не отвлекает. Не рассказывает, как провёл каникулы с родителями. Это помогло ему поступить в институт. Но чем больше общался с сокурсниками, тем лучше понимал, что ему некомфортно одному. Он всё чаще и чаще ловил себя на том, что замирает в ожидании того, что кто-нибудь зайдёт в квартиру. Включит телевизор. Сделает хоть что-то, разрушающее тишину. Когда он пять минут простоял у входной двери, заставляя себя войти в квартиру, понял, что так больше нельзя.

После объявления приходили многие. Пытающиеся сбежать от родительской опеки и ничего не умеющие парни. Девушки, рассчитывающие на милое личико и выпирающую грудь, не собирающиеся платить за жильё. Странные личности, предпочитающие вечеринки, ищущие возможность накуриться в безопасном месте. Он их выпроваживал. Без сомнений. Лучше сходить с ума, чем связываться с такими людьми.

А потом в дверь позвонил Дмитрий.

Максим открыл дверь и удивился. На пороге стоял настоящий шкаф с лицом отпетого уголовника. Под два метра ростом, в облегающей футболке, готовой лопнуть от малейшего напряжения мышц. В каждой руке он держал сумку.

– Баб водить можно? – первый вопрос, который задал бугай.

Так он и остался. Дмитрий оказался адекватным человеком, хотя любил образ тупого качка. При этом учился на инженера и был одним из лучших в группе. Подрабатывая вечерами инструктором в фитнес-центре, днём он пропадал на учёбе. Находил время на чтение книг. Не всегда по будущей профессии. А иногда приводил баб, подцепленных на работе, всегда предупреждая заранее.

Вполне соседские отношения, даже дружеские. Парень знал, что квартира принадлежит Максиму, и никогда не возмущался, отдавая деньги за проживание.

Дмитрий зашёл на кухню:

– Чайник горячий?

Дождавшись кивка, он налил чай в кружку:

– Какие планы на сегодня?

– Да никаких. А у тебя?

– Такая же фигня, – он сделал бутерброды. – Есть предложения?

– Если только одно, – Максим отпил чая. – Втыкать в потолок.

– Странные у тебя наклонности. Все в баб втыкают, а ты в потолок.

– У тебя Петросяны в роду были?

Дмитрий усмехнулся:

– За такое морду бьют.

– Начинай.

– Да жалко, ещё прибью ненароком.

– Точно, – кивнул Максим. – Потом суд, тюрьма, хреновое питание. Исхудаешь, бедный.

– Во-во. Скажи спасибо моему желудку.

– Спасибо.

Дмитрий закинул бутерброд в рот, прожевал и спросил:

– Мож в «соньку» зарубим?

– Давай. Всё равно делать нечего.

Резанувший по ушам писк заставил их остановиться. Они переглянулись и завертели головами в поисках источника шума. Дмитрий спросил:

– Слышишь?

– Да.

– Что это?

– Может, пылесос?

– Может, – он махнул рукой. – Ладно, дава…

С громким треском потолок в гостиной обвалился. Куски бетона раскидало по комнате. Они прикрыли лица от серой пыли, расползающейся по квартире.

Максим откашлялся:

– Какого ху…

Из дыры в потолке спрыгнул человек и, неловко приземлившись, упал. Ребята с удивлением смотрели на коротко стриженную черноволосую девушку. Не вставая, она отползла в коридор.

– Эй! – Дмитрий закашлял. – Ты охренела?

Только Максим сделал шаг, как сверху упал рюкзак. Тут же девушка кинулась к нему и оттащила в коридор.

Они приближались к пролому, когда сверху прыгнул ещё человек. Задёргался, поднял голову и крикнул на незнакомом языке.

– Эй! – Дмитрий сделал ещё шаг. – Какого…

Максим схватил друга за руку и потянул обратно:

– Назад.

– Ты чего? – он посмотрел на державшую его руку.

– Назад!

– Да что…

– Смотри, – он кивнул на дёргавшегося человека.

Его ноги не доставали до пола несколько сантиметров. Из дыры к нему шла белая широкая полоса. Обвившаяся вокруг живота, похожая на бинт материя удерживала человека на весу. Они видели, как ткань змеёй скользит по телу, окутывая грудь.

Максим кинулся к подставке с ножами. Схватил тесак для рубки мяса, дотянулся до крана и включил воду. Опять выглянул в гостиную. Дмитрий непонимающе смотрел на него. Заметил нож в руке друга, огляделся, подыскивая оружие себе. Не видя ничего внушительного, взял стул и выглянул из кухни:

– Что происходит?

– Хуй знает.

К этому моменту только голова висевшего не была замотана. Они смотрели на покрасневшее лицо. Человек слабо дёргался, пытаясь выбраться из пут. Дмитрий положил руки на спинку стула и до хруста в пальцах сжал:

– Может, помочь?

Глухой хлопок заставил их вздрогнуть. Забинтованный дёрнулся и открыл рот. Вместо крика из горла вырвался хрип, переходящий в бульканье. Глухой треск раздавался под коконом. Словно попкорн в микроволновке.

Дмитрий отвернулся:

– Блядь…

Максим опустил глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не присоединиться к выблёвывающему завтрак другу.

Изо рта замершего над полом потекла кровь. Раздались ещё хлопки, и бурая масса вышла через горло человека. С каждой секундой ткань давила сильнее. Его выдавливало, как тюбик зубной пасты. Соскользнув с выжатого тела, лента устремилась вверх. Долгую секунду ничего не происходило.

Через дыру спрыгнул человек в чёрной одежде. Прямо в растёкшуюся жижу на полу, под аккомпанемент брызг крови по комнате. Не обращая внимания на исходящие паром внутренности под берцами, он посмотрел на тело. Кивнув, повернулся к замершим друзьям.

Они видели бледный подбородок и потрескавшиеся губы, остальное скрывал тёмный капюшон. Из правого рукава балахона свисал кончик ткани. Он повернулся на раздавшийся из коридора всхлип.

Человек сделал шаг, и Дмитрий не выдержал. Держа стул, зарычал и в два прыжка сократил расстояние до незнакомца. Замахнулся и, вкладывая всю силу, ударил. Мужчину снесло и впечатало в телевизор на стене. Они вздрогнули, когда тело грохнулось на пол.

Дмитрий отбросил остатки стула и посмотрел на друга:

– Надо вызвать поли… кхх…

Лента вцепилась в горло парня. Максим видел, как сосед пытается просунуть пальцы под сдавившую горло ткань, но безуспешно. Он посмотрел на вставшего на колено человека. Капюшон сорвало, открывая бледное лицо с кровавыми глазами. Посередине безволосой головы шёл ровный шрам, скрываясь на затылке. На спокойном лице не было никаких эмоций. Казалось, удар остался незамеченным.

Стряхнув оцепенение, Максим потянулся к трофеям. Впустил в голову метателя ножей и бросил тесак. Неуловимым движением бледный увернулся и посмотрел на него.

Выругавшись, парень вновь потянулся к следующему отголоску памяти. К самому доступному. Вода. Со свистом в бледного устремился водяной шарик. Второй. Третий. Каждый раз человек уворачивался. Не видя результата, Максим растянул шарик, превращая его в тонкую полосу, и послал в бледного. Лента соскользнула с горла Дмитрия и выстроилась в подобие щита. Водяное лезвие разбилось о живую ткань, не причинив той вреда.

Максим слышал, как заходится кашлем валяющийся друг, но не смел отвлечься. На лезвия уходило время. Он замешкался, и лента кинулась к ногам. Понимая, что не сможет увернуться, он накрыл себя водяным куполом. Материя ударила в преграду и заскользила, обматываясь вокруг.

Он не шевелился, используя все силы для поддержки защиты. Бросил взгляд на противника и не заметил признаков усталости. Лишь безразличный взгляд. Так смотрят на насекомое, не успевшее отползти от приближающейся ноги. Бледный давил и ждал, когда защита ослабнет. И тогда появится ещё один труп.

Придумывая и отметая разные варианты спасения, Максим заметил, как вошла девушка. Она быстро шла, поддерживая правую руку. Бледный повернулся. Раздался звук, будто стукнули по маленькому колокольчику. Черноволосая неумело замахнулась рукой, на которой была странная перчатка, и ударила.

Вспышка. Треск. Звон разбитого стекла. Максима дёрнуло, и давление на купол исчезло. Не устояв, он упал на колени. От потери концентрации защита лопнула, обрызгав водой. Он запаниковал и, переключившись на следующий трофей, возвёл от пола до потолка водяную стену. Поднялся, ожидая новую атаку, и уставился на одиноко сидящую девушку.