Диалектика мира

Творчество процесса мира заключается в том, что оно объективно склонно к добру. Но оно же явленно, нарративно заставляет считаться с добрыми событиями истинного толка. Оно приглашает к сотворчеству не только человека и его духовность, но и планетарное сообщество – к будущему. Пресловутому "жупелу судьбы" в будущем не место. К тому же не оно обуславливает его приход "зла". Добро органически и диалектически связано с человеком. Люди похожи друг на друга в главном, но отличаются в деталях. Часто эти детали неестественным образом начинают преобладать над главным, человечным и добрым. Тогда случается беда и оживает Сатана. Человека невозможно насильно вести к счастью чему-то или кому-то недоброму, в том числе судьбе. Это же касается социумов, мира и сообщества в целом. Вряд ли удасться осчастливить человечество, даже если "снести головы хотя бы сотням тысяч". То есть, создать некий "золотой миллиард" и сказать, что в этом виноват жупел судьбы, нависающим над человечеством как Домоклов меч.

0.4. Откуда приходит Сатана?

Диалектика добра утверждает парадоксальную святость: Сатана приходит не из Ада, где злом выгоняют добро. Нет, она приходит из Рая, где добро выворачивают в зло. Действительно, все недоброе идет не из мира, а от человека. Имея в виду новейший глобальный кризис, можно видеть, что его истоки, хотя бы в виде идей глобалистов, "заглажены" льстивым и лукавым елеем лжеблагих обещаний человечеству. А трансгуманистсты вовсе страстно и заботливо суетятся над "улучшением человека"…

Говорят, все мы ходим под богом. Однако нужно видеть и то, что под нами ходит Сатана. Оттуда он и приходит, с самых низов нашего осознания, особенно если оно плохо думает о мире. Диалектичность добра смотрит на нас уже там, где мы видим самого себя, поскольку самопознание – единственный и весьма инвариантный путь, по которому нам предстоит идти. Цель одна: чтобы Сатана не могла в нас поселиться, ведь она приходит туда, где царит застой смыслов и ценностных доминант поведения человека. Потеря смысла жизни всегда приводит к Сатане.

Диалектика мира при этом случае подмечает парадоксальный казус бытия: если человек плохо хочет. то он плохо не хочет. А значит. зазывает в себя темные силы бития и небытия, которые прорываются наверх, благодаря самопогашению в самом человеке самим же человеком светлое, доброе, объективное мира и созидания. Такова диалектическая связь – если человек не поднимает в себе светлое и новое, то к нему на правах хозяина подплывает и повелевает Сатана. Откуда приходит? Из самих себя по собственной нашей воле как некоторая аффектация нашей личностной субъективности.

Диалектический смысл проявления таких злоисчадий, как сатанисты вместо добра мира, не в зле или добре, как это стараются иногда представить, а в их слиянии в объективный процесс. Объективный процесс и субъективный поступок всегда идут неранжированно-рядышком в истории. Сама наноистория стремится к бесконечности глубины, где отклонения зигзага развития совершенно ничтожны. Туда, где добро и зло сливаются – «подходя» к «финалу» в виде процесса развития. Но как они доходят до субъективного человека? Они проявляются только добром (врожденная доброта от природы, от процесса, от мира).

Однако откуда в таком замечательном от ликующей добром природы случае берется зло Сатаны? На этот вопрос можно ответить вопросом: «Есть ли у конца конец?» А если его нет, тогда не может быть и зла. Как нет ее у самой истории как субъективно-объективного процесса. Поскольку оно появляется сугубо субъективно при искажении-отражении этого процесса. Такова диалектика добра и зла – у конца не может быть концов, поскольку он упирается в бесконечность, в процесс. Так же, как история процессная не может иметь зла в лике явления. Происходит бытийно-прикладное смешение понятий, из-за этого получается итоговая путаница – как недостаток нашего сугубо-одностороннего явленного мировоззрения.

Несомненно то, что одновременно с этим возникает вопрос в отношении: «Кто кого находит: личность добро или наоборот: добро сатанистов?» Вопрос сродни апориям Зенона и выражает недиалектичность, неисторичность нашего мышления. Можно ответить так? Они «находят» друг друга в пути к миру и добру. К сожалению, такое «нахождение» в отношении истории – это аукцион истории, которую пытаются постоянно ломать и фальсифицировать. Кто проводит этот аукцион? Грегарный отбор, который выправляет ситуацию в отношении воздействия недружелюбный историефобных воздыхателей. Но для этого требуется немалое время, в течение которого история не «хочет» выбирать личность. Это называется переломным периодом смут и потрясений. Или временем низвержения Сатаной добра мира.

Откуда приходит Сатана? Разумеется, от сатанистов в лице паразитического финансового капитала, террористов, глобалистов или трансгуманистов Объективный процесс истории развивается с дальнейшей целью улучшения «неразумных» субъективных проявлений. В идеале (в исторической истине) траектория развития воспроизводится трендом добра, а в реальном приближении – зло как малейшие субъективные «выверты» неизбежны. Но на общем доброположительном фоне они не играют существенной роли – внутренняя самоорганизация их с успехом гасит.

Однако это обычные субъективные корректировки направленности процесса развития. Только и всего, которое можно назвать как угодно: хоть добром, хоть злом. Но совершенно не следует, нарочито или по недоразумению, выпячивать как нечто сугубо важнейшее в мире и требовать за это искупления, как это делает намеренно из прагматических интересов сама религия. Тем более что она раздувает из мухи слона – столько много про это пишется и написано, что уму непостижимо; а ради чего и зачем. Тем более, что сама Сатана сидит в людях. Она только поджидает момента, когда добро мира в людях даст ей слабину и позволит выбраться на свет божий под видом любого зла.

Откуда приходит Сатана? Оттуда, где добро подменяется злом, даже в помыслах глобалистов, например, а даже не в их действиях. Если рассматривать зло как прасимвол нежелания переживать собственное существование, иначе – развивать исторические связи, то добро это рефлексии и саморефлексии в унисон истории и собственным поступкам. Зло от общества и государства лежит в плоскости искажения истории и, соответственно, в формировании квазиобщечеловеческих ценностей. Добро ворует Сатана, сидя на таких вот "ценностных" ориентирах мира и бытия.

Зло в виде Сатаны приходит оттуда, откуда уходит добро мира. Изначальное зло возникает также и при субъективном искажении объективной истории. Однако в таком казусе в его смысл в данном ветходавнем случае заложено совершенно иное понятие, чем в случае религиозного зла. Это зло совсем не злое. То есть такое зло сатанистов исходит от общества и формирует поточную цепь событийных возмущений. Объективно вливаясь в диалектическую связку с личностью, оно быстро-спонтанно гасится самой историей. А именно – ее знаменательной функцией сглаживания, которую выражают частные законы истории как эффекторы действия…

Говорят, историческая свобода это соблазн антихриста? Но нас больше интересует вопрос объективных диалектических критериев, детерминант и эффекторов развития добра и зла. Насколько сопряжена эта правда с сущей действительностью? Добро всегда служит объективным критерием процесса развития, ее эффектор это долгоиграющий инструмент развития, объективный изначально, как сама направленность от невозможности неразвития. Зло это нечто субъективное в образе Сатаны – весьма относительное образование. Нет зла заведомого, оно всегда оценочное, а потому может быть бесконечное множество оценочного зла. Которое, однако, в ходе объективации (материализации) легко устраняется личностными рефлексиями. Даже антирефлексия не несет в себе объективного (осмысленного) зла. Собственно в этом состоит роль рефлексии, чтобы оценивать и выбирать из худшего лучшее. Это не временное, имманентное свойство, а великодействие добра объективных отборов, содействие процессу диалектического очеловечивания.

Зло сатанистов проявляется там, где его ждут. Например, бессилие современной власти проявляется, прежде всего, в том, что законы в обществе перестают «работать». Закон – свод правил: как нужно себя вести личности, то есть правил добра. А на деле закон, зачастую, оказывается лазейкой для лукавого – как не надо себя вести. Добро должно превалировать над злом – это закон направленного равновесия, который устанавливает социетальный порядок. Но не порядок гендерный или религиозно-прикладной, житейский. В этом отношении добро не может индифферентно относится к поползновениям сатанистов. Тем более, что добро мира приходит на подмогу добру человеческому.

К сожалению, историческое равновесие добра и зла зачастую бывает неустойчивым. Тогда появляются на свет божий сатанисты со своим прородителем рода нечеловеческого. Может ли быть направленное равновесие неустойчивым вообще? Нет. Значит, историческое равновесие в прагматически-небожеских реалиях оказывается ненаправленным. Это следствие кризисного уклона, который уже давно не выпускает человечество из своих цепких лап от чистогана. Отсюда происходит поляризация центральной власти и провинции, усиление хаотического самоуправления и антирефлексивности. Настала необходимость выбора между добром нового нарождающегося мировоззрения и злом старого. Символом выбора должна стать такая скрижаль: "Развивай добро, тогда зло сгинет само"…

Исходя из диалектики добра и зла, можно уверенно заключить, что борьба со злом лишена смысла в принципе, поскольку его корневые причины лежат вне истории и напрямую не регулируются обществом (государством). Кроме того, такая борьба равна уничтожению самих себя: не будет зла, не станет и добра. В третьих: зло это явление, мгновение – оно прошло в историю – и все, его нет. Жальше нужно действовать через историю, с которой бороться равносильно самоуничтожению. Поэтому залог успеха заложен в регулировании равновесия в самой их диалектической связке с добром.

Сатана сидит в самом человеке, если тот думает не о добре миру, а о зле людям. Так происходит в случае становления глобалистов от Сатаны. Например, фашизм возникает на фоне собственной ущербности, в мечтах об избавлении от нее в ущерб всему. Он отличается от тщеславия лишь точкой приложения не к себе, а к другим. Тогда диалектика добра заключает, что в мире добра существуют два типа людей, потерявших смысл жизни: пессимисты и сатанисты. Первые гробят жизнь, вторые – мир. Когда человек ругает других, как это делают сатанисты, он думает о себе. Но когда он действует для других, он о себе не думает. Тогда добро мира торжествует.

Сатана приходит в наш дом вместо мира и добра, когда его оживляют в душах людских. Такое положение дел не есть некая фатальная необходимость, а лишь следствие неразумия или злоумысла в отношении добра мира. Необходимость это не объективная потребность, а потребность субъективная в реализации объективных тенденций при минимальном отходе от них. Необходимость – это субъективная обходимость достижения объективности. Этот парадокс подтверждается всякий раз, когда на свет божий "выползает" зло в виде Сатаны. Причем, при полном согласии людей и человеческого сообщества. Необходимость – поиск вариантов обхода бесконечности конечным способом. При этом неизбежна связь со случайностью, которая вовсе не является исчадием зла и вполне уживается с добром мира при разумном подходе к этому.

К сожалению мировое сообщество само призывает Сатану не на помощь в оживлении добра мира, а в отрицании его в пользу материального интереса или в бессилии социетальных структур, призваных "держать границу" зла на запоре. Часто при этом мешают добру мира стереотипы ожидания чего-то нехорошего. Стереотипы возникают и становятся, когда человек теряет свою самость. Именно тогда он призывает на свою погибель Сатану. Но и без них он не может жить, поскольку это те ценности, в том числе доброта мира, которые необходимо усваивать и развивать. Потерять смысл жизни легко, обрести его гораздо труднее. Смысл всякой диалектики, в том числе целостности сообщества с процессом мира состоит в связывании субъективного с объективным в единую целостность созидания и добра. Но не в потере смысловой ориентации аксиологического бытия.

Сатана появляется всегда в случае превалиования материального интереса расчеловечивания над объективным грегарным отбором очеловечивания добром мира. Человек должен чувствовать себя хорошим, но одновременно осознавать, что есть люди лучше и хуже его. Человеку многое дано, надо теперь отдавать должное, данное. Тогда будет доброта. счастье и мир. Почему в тихом омуте черти водятся? Потому что всякое зло выходит из мирного добра в случае его потери, путем неразумных или осознательных помыслов и действий. К сожалению, у человека часто добро в голове, а зло в руках. Он даже сам себя уравновесить не может, что уж говорить о мире.

Сатана приходит в бытие уже в недобрых помыслах в отношении самого себя, когда добро уходит к процессу мира, становясь тем самым диалектичным. Тогда сам человек становится помощником сатанистов, если его оставляют не только смыслы, но даже сомнения. Зло обычно становится в стороне от сомнений. Человек, когда сомневается, идет к миру и добру. Всякий процесс может быть только диалектического свойства. Процесс мира вовсе не преследует нигилирование зла. Но он обращает его в добро. Мир, как правило, достигается согласием, согласие – диалогом. Такова диалектика во всем. Сам диалог должен быть диалектически добрым. Глобалисты и трансгуманисты с подачи финансового капитала пытаются вызволить Сатану из глубин душ людских. Однако это лишь временные потуги нивелирования добра мира, которые не могут отвратить само добро от человеческой цивилизации.

10.5. Добро процесса мира

Диалектика мира полагает, что всякий кризис, политический, экономический, духовный, фоновый, циклический или еще какой другой – все это отголоски глобального кризиса. Тогда материальный интерес в виде нарративных пассионарных устремлений успевает объехать по кривой объективный диалектический дискурс. Это равносильно тому, что негатив лжезла пытается править бал над позитивом созидания и добра в процессе мира – как выражения необходимости существования.

Добро процесса мира становится, прежде всего, в субъективностях. В том числе в духовной сфере людей, хотя бы в качестве личностных убеждений в том, что человек достоин самого себя. Что он может выражать собственную самость. Несмотря на те негативные явления со стороны окружающего немира, социума и сообщества в целом, с которыми он призван находиться в диалектической целостной связи.

Добро мира это приглашение к мирному сосуществованию в связке всей троице субъективностей. Добро мира, к тому же, это инвариантное условие, с помощью которого человеческая цивилизация, да и все сущее. может существовать в принципе. Иначе все погружается в бездну зла ада Данте. Поэтому неизбежную диалектичность добра необходимо рассматривать как категорическое требование к цивилизации, подобное категорическому императиву И. Канта. Чтобы понять свою неразрывную связь с процессом мира, хотя бы в дискурсе осмысления своей судьбы и причин ее аффектации в субъективностях, которая неотрывна от судеб мира и сообщества, да и Вселенной в целости.

Добро процесса мира это есть то пассионарное, выраженное объективным, стремление к созиданию (читай: существованию), которое может обеспечить достойное будущее человечеству. Причем, только в узких рамках доброты процесса мира и созидания. Диалектика добра, кроме прочего, проявляется в каждом действии человека, в его личностной субъективности и стремлению к самовыражению.

Диалектика добра и зла основана на их неразрывной связи. Так добро как процесс становления общечеловеческих ценностей, в случае его торможения или остановки, неизбежно «выделяет», проявляет зло как «соседа» по диалектической связке. Путь добра от истории лежит через активную деятельность, через творчество. Поэтому «выбор» между добром и злом всегда равноценен выходу активной рефлексии из пассивного состояния или сумрачно-спящего образа жизни. Добро, происшедшее от явленной истории, после ее субъективации, представляет согласие с самим собой, удовлетворенность результатом своего поступка. Это немаловажно для личности, особенно творческой. Добро от процессной истории выглядит как несогласие с собой и готовность исправить предыдущий поступок с помощью новых общечеловеческих ценностей. Вообще, добро от истории выражает согласие с собой в случае духовности (активных и адекватных рефлексий, активного поиска). Или несогласие (неудовлетворенность – до антирефлексии) – в случае неусвоения общечеловеческих ценностей. В таком случае торможение процесса добра обуславливается самой личностью, что оказывается равносильным проявлению зла.

Добро истории мира – это память и преемственность. Щедроты истории открываются пытливому уму, и кажется, что ты правопреемник великого прошлого, что ты свободно-обязан это развивать и продолжать. В этом случае твориться может быть лишь добро. В этом отношении обычно говорят, что добро имманентно истории или, что добро уже потенциально заложено в процессной истории, нужно только материализовать его в поступках.

Добро процесса мира напрямую связано с направленностью существования на преобладание структрирования материального бытия над его деструкцией. Нужно отметить, что за тысячелетнюю историю человеческой цивилизации люди «передумали» уже все – и найти что-то новое, нарративное весьма проблематично. Поэтому важно не открытие чего-то принципиально нового процессного (хотя оно может поначалу казаться таким), а интерпретация (осознание) старого. В этом отношении наша наука, кажется, не совсем понимает своей роли не только открывателя добра, но и, более того, интерпретатора – пионера новых идей из старой информации. На сегодняшний день такое направления поиска истины должно преобладать в научном творчестве.

Да, добро заложено в общечеловеческих ценностях как объективное направление деятельности, его становления, которое происходит при его усвоении (развитии) этих ценностей или в процессе «оживления истории». То есть, диалектика добра истории проявляется в случае ускорения развития общечеловеческих ценностей. А зло – при его торможении. Хотя бы в случае нежелания или невозможности. Таким образом, развитие общечеловеческих ценностей равносильно диалектическому становлению добра от истории.

Диалектика добра цивилизации это процесс становления человечности и человеческой истории вообще. Зло – явление субъективного возмущения, искажения этого процесса. Оно не может обладать диалектическими предикациями. То есть, становиться может только добро, зло не становится, оно проявляется в связи с добром (или относительно его) – фиксируется как некий нежелательный «чертик». Однако оно связано с процессом, и при малейшем изменении его направленности – проявляется снова и снова. Но оно исходит от личности (от эффектора настоящего), тогда как добро – от истории (эффектор истории). Так замыкается диалектика добра.

Доброта присуща миру не как априорная данность, а вследствие аксиоматики мироздания в виде невозможности несуществования. Когда оживляется история – добро или зло еще не существуют. Добро зарождается при трансформации явленной истории в процессную и становится в ходе рефлексий и их реализации, снова планарно уходя в дальнейшем в истории. Диалектическая связь добра и истории непосредственная, а зла и истории – формально-опосредованная. История вовсе не является источником зла. Она его всепрощает, давая дорогу все новому и новому добру. Залог успеха в усвоении истории. Тогда диалектика добра показывает свою силу и могущество в целостной связи с процессом мира.

Доброта процесса мира это гуманитарная помощь общества в выборе. Это равносильно помощи в корректировке истории частной – в равновесии с общей, для «правки истории». Важны функциональные изменения исторических событий – изменение их роли относительно других – субъективных. Такова «ролевая динамика элементов связи». Нам говорят, что «…общество не может выступать в качестве особого субъекта», способного вступать в отношения с реальными людьми. Но это лишь надуманный фарс от идеологических вывертов. Диалектическая связь в том, что общество неотделимо от своего главного субъекта…

Дефицит добра в процессе мира всегда приводил цивилизацию к проявлению и высвобождению зла. Особенно ярко это проявлялось в ходе средневекового мракобесия. Все тайны процесса мира рациональны, но ключ к их открытию находится в действиях. Такова диалектика мира, что все наслоения искажений цивилизации по отношению к внешней самоорганизации легко очищаются самоорганизацией внутренней. Самопознание входит в нас через раскаяние, и выходит оно к сообществу с добрыми делами.

Диалектика мира считает, что единство сущего основано на динамическом равновесии его диалектических "полюсов". Таким образом добру, чтобы существовать, материальный интерес должен быть уравновешен процессом очеловечивания, то есть, процессом мира. Диалектика добра полагает, что иначе имеем конфликты, кризисы. войны и тому подобные эксцессы. Однако объективное развитие берет свое, заставляет уравновеситься. То есть движение вперед неумолимо и оно ведет к созиданию нового. Почему бы ему не помочь? Ускорение материализации – главный рычаг цивилизации, чтобы прийти к процессу мира. Как этого добиться? Приближаться к тому, что должно быть, начиная с каждого "Я" и заканчивая сдвигами планетарного масштаба. Может быть, прежде всего в умах…

Мнимая истина мира скрывается в недобром отношении к миру. Хотя бы в виде искажения социетальных структур сообщества, которые не могут в дальнейшем уравновесить собственную целостность с процессом мира и созидания. То есть, с добром в выражении согласия и добрососедства. Мир как идеал добра в целостности с ним витает в небесах, но нам нужно быть подобным ему, тогда он сможет простить нас. Однако история далеко не всегда нас прощает в процессе мира, в основном из-за наших недиалектических, в том числе неразумных действий.

Добро процесса мира и созидания в выражении внешней самоорганизации осуществляет существование человеческого сообщества с его социетальными структурами и социальность в добре и согласии. Это объективная тенденция может искажаться и в реалиях часто искажается элементами безрассудного стремления к власти или материальному сверхблагополучию. Однако это не мешает миру проявлять свою активность и добро при его соответствующем оживлении со стороны людей и социетальных структур. Тем более что для этого имеются полные предпосылки и обеспечение добром со стороны процесса мира.

В стратегическом отношении такая направленность на добро и созидание несомненно побеждает наносное зло субъективистских стараний. В плане житейском конфликтные и кризисные явления также не могут превращаться в системный процесс недоброты. Они достаточно легко могут и должны купироваться разумными действиями людей и созданием собственной социетальной субъективности со стороны мирового сообщества. Выход один: ускоренное развитие духовной сферы, ее опережение над материальными интересами и нуждами. Грегарный отбор должен восторжествовать. Человеку дано быть свыше себя. Надо только нос высоко не задирать и лучше глядеть себе под ноги.

Добро процесса мира проявляется в личностных субъективностях человека, которые переводят тенденции созидания от внешней самоорганизации в действия внутренней самоорганизация. Говорят, "Один ум хорошо, а два лучше", поскольку умы призваны глядеть в одном направлении – в доброту. Иначе они не умы. а капризы недоброты с отказом от диалектичности бытия и добра мира. К тому же постоянно происходит самосозидание общества и сообщества через субъективности, природную, социальную и личностные. Тогда аксиоматично звучит призыв диалектичности добра: "Если мы не изменим мир, мир изменит нас. Или мы добьемся мира, или мир добьет нас". С эти положением трудно поспорить, да в этом даже нет разумной необходимости.

Процесс мира не может существовать без добра в стратегической перспективе. Несмотря на временные искажения его сущности со стороны бездействия социетальных структур и неразумия общества. Тем более что созидание это еще не самоцель и даже не мир, а лишь путь к нему. У человека, общества или сообщества на каждом шагу возникают проблемы развития процесса мира. Но это нормально, они не ломают мир. Главное, чтобы они решались и уравновешивались вовремя. Должно быть понятно что нужно для созидания в этом плане: добро мира принимается к действию.

Добро процесса мира имеет, прежде всего, аксиологическое значение, которое выливается в созидание онтологического бытия, исходя из диалектичности самого добра. Так концепт мира уходит в процесс существования с его диалектикой нравственности и культуры. Поскольку культура это не только субъективное достояние, но и объективная тенденция к добру мира. Сам процесс мира это не только добро, онтология, но и гносеология, связанная аксиологией. Недаром говорят мудрые люди, что "может, счастье с годами вернется, и как Солнце над нами взойдет".