S-T-I-K-S. Рихтовщик. Заветное желание

– Ну чё замерли?! – рявкнул я на ребят, всё ещё разглядывающих кривые строки на песке. – Ночлег отменяется! Собирайте пожитки – и валим отсюда!

Подавая пример, я первым рванул к своему рюкзаку, на бегу срывая уже почти сухие лохмотья и переодеваясь в заранее приготовленные после купания штаны и майку камуфляжа.

Приученные за время похода не задавать лишних вопросов члены отряда тоже метнулись каждый к своей поклаже и стали спешно собираться. Лишь непосвящённая в тайну Жабы Белка, в одиночестве оставшись у костра, рискнула снова возмутиться:

– Послушайте, но это же какой-то бред! Чё ещё за кошмар Стикса? Никогда ничего о подобном не слышала!

– Сама ты бред! – первым откликнулся обиженный за товарища Скунс.

– Жаба у нас медиум, дура! И его видения не раз уже спасали наши задницы! – более информативно ответила Белке заклятая подруга.

– Кошмар Стикса? Серьёзно? – фыркнула неуёмная Белка. – Рихтовщик, да хорош угорать. Ты Скальпеля несколько часов назад играючи завалил. Думаешь, поверю, что теперь испугался какого-то дурацкого кошмара?

– Думай что хочешь, – отмахнулся я. – Собрались? Всё, валим отсюда! Да не туда, Жаба! Уходить будем с другой стороны, чтобы идущий по нашему следу кошмар не сразу допёр, что мы сбежали отсюда.

– А ну стоять! – Белка вскочила-таки на ноги, цапнула свой рюкзак и, нагнав нас у кустов, раскинутыми в стороны руками преградила отряду выход из оазиса. – Рихтовщик, думаешь, я не поняла, с какой целью вы тут это представление передо мной разыграли? Решили так топорно от меня отделаться! Даже от ночёвки ради этого отказались…

– Думай что хочешь! – пожал плечами я и, отодвинув Белкину руку, первым стал торить проход в колючих зарослях.

– Ну и вали!.. – зло бросила Белка мне в спину.

– Слышь, догадливая, ты обратно на песочек вернись, ладно, и ещё десять минуточек тут потусуйся, – стала втолковывать заклятой подруге Слеза, пропуская следом за мной сквозь кустарник Жабу со Скунсом. – А потом как-нибудь при встрече расскажешь нам, что за тварь отправила тебя отсюда на перерождение. Договорились, подруга?

– А вот хрена тебе лысого на весь макияж, подруга! Я с вами пойду!

– Э-э-э-э нет! Не было меж нами такого уговора!

– Считай, теперь есть.

– Слеза, ну ты чё там застряла?! – позвал я девушку с внешней стороны кустарника.

– Прикинь, эта курица с нами драпать намылилась! – откликнулась Слеза.

– От курицы слышу! – возмутилась Белка.

– Шут с ней, пускай идёт! Только давайте уже быстрее!

Эти мои слова неожиданно возымели визуальный эффект в виде загоревшейся перед глазами строки системного уведомления.

Внимание! Корректировка эпического задания «Опекун Хранителя». Решением большинства исполнителей задания игрок Белка добавляется в команду с игроками Рихтовщик, Слеза и Жаба.

– Это чё за на хрен?! А моё мнение, значит, вообще по боку?..

– Это чё, эпик?! В натуре?.. Охренеть! Спасибо, мальчики!..

– Добилась своего, млять!..

– Отвали, стерва жадная!..

– Живо обе сюда! – Мой приказ положил конец эмоциональной перепалке с той стороны, и через считаные секунды обе девушки по проторенному нами с крестниками проходу тоже пролезли через колючий кустарник.

До обозначенного Жабой явления кошмара оставалось примерно десять минут. Моё чувство приближающейся смертельной опасности стало ярче и острее.

В сгустившихся сумерках уходящая за горизонт чернота казалась теперь бесконечным провалом в бездну, по которому, вопреки законам физики и здравого смысла, можно было шагать не проваливаясь. Этот зловещий самообман сильно давил на психику, мешая расслабиться и двигаться по мрачной черноте, как по нормальной плотной поверхности. При солнечном свете такой проблемы не возникало. Но там была другая беда – чудовищный невыносимый жар от раскалённой солнцем графитной пыли. Сейчас дневной жар в чёрной пустыне заметно ослаб, и в этом плане перемещаться по черноте стало значительно легче.

Добрых пять минут потребовалось отряду, чтобы худо-бедно обвыкнуться с «бездной» под ногами и с осторожного шага перейти на полновесный бег. Растущее в первые пять минут как на дрожжах чувство приближающейся опасности после ускорения отряда стало нарастать в разы медленнее, но всё же оно росло, и этому факту имелось единственное, крайне неприятное для нас объяснение: скорость перемещения по черноте таинственного кошмара была куда быстрее нашего бега.

По моим прикидкам мы успели отдалиться от оазиса примерно километра на два, когда, следуя пророчеству Жабы, наступил роковой момент явления туда кошмара.

Чувство смертельной опасности, превратившись в паранойю, уже непрерывно колотило набат в подсознании. И я отчётливо понимал, что наши шансы убежать от дьявольски опасного врага по черноте с каждой секундой тают, как кусок льда на летнем солнце. Уже собрался отдать приказ, чтобы друзья переходили с бега на шаг и восстанавливали дыхание, готовясь к неотвратимой схватке.

Но…

Смертельная угроза за спиной вдруг исчезла. Будто добежавший до оазиса кошмар там отчего-то резко потерял интерес к дальнейшему нашему преследованию.

– Что, значит, его больше нет? – прохрипела первой нагнавшая меня и перешедшая следом за мной на шаг Слеза.

– Я больше не чувствую угрозы за спиной, – признался я.

– Слышь, хорош уже дурковать, а, – закатила глаза подбежавшая следом и услышавшая окончание нашего разговора Белка. – Да признайтесь вы наконец, что придумали этот цирк, чтобы отделаться от меня. Теперь-то уж чё скрывать, когда все мы в одной лодке.

– Не было никакого цирка! – прохрипел запыхавшийся Жаба.

– Всё было взаправду! – поддержал приятеля Скунс.

– Я вас умоляю, – фыркнула Белка. – И где же обещанный кошмар?

– Действительно, где? – буркнул я, оглядываясь через плечо.

Но вечерняя мгла сгустилась уже настолько, что оставшийся далёкого позади оазис я не смог разглядеть даже зрением, усиленным серым сиянием Рыбьего глаза.

Интуиция подсказывала, что там определённо что-то случилось после нашего бегства. Но мысль вернуться и разобраться с таинственным исчезновением опасного преследователя отозвалась в подсознании такой вспышкой смертельной опасности, что я отбросил её, как ядовитую змею.

Похоже, жуть позади не исчезла до конца, а лишь затаилась на время, даруя нам какое-то время форы. И упускать этот подарок судьбы нельзя было ни в коем случае.

– Бежим дальше! – скомандовал я и, первым подавая пример, снова перешёл с усталого шага на лёгкий бег.

– Почему?..

– Сам же сказал…

– Я ща сдохну!..

– И я!.. – наперебой жалобно заголосили мои славные компаньоны, но, не дождавшись ответа от равнодушной спины лидера, покорно припустили следом.

И наш ночной марафон продолжился…

Интерлюдия 2

Примерно на трёхметровом участке опоясывающего оазис кустарника сквозь колючие заросли на разных уровнях и в разных местах совершенно бесшумно закурились десятки струй чернильного марева, отлично различимого на белёсом песке местного пляжа даже в густом предночном сумраке. Просочившись через зелёную преграду, струи тут же смешивались на песке обратно в единое целое, формируя чернильное облако размером с добрую четверть пляжа.

Когда из колючек выскочил последний хвост марева, образовавшееся облако невероятно быстрым смазанным движением скакнуло к ещё дымящемуся кострищу и, полностью закрыв его собой, на несколько секунд замерло, будто изучая следы только что сбежавшего отсюда отряда игроков.

Пуфф! Громкий звук из чернильного облака огласил пустынные окрестности торжеством вставшего на след хищника.

И очередной рывок облака по песку точно к месту бегства игроков из оазиса подтвердил наступление финальной фазы охоты.

Однако устремившиеся было к прорехам в зарослях струи чернильного марева вдруг резко втянулись обратно. Чернильное облако качнулось к неподвижной водной глади и вновь настороженно замерло у кромки воды.

Что чутьё на опасность не подвело прячущегося за маревом монстра, стало понятно уже через несколько секунд, когда гладь водоёма перед ним вдруг стремительно затянулась белоснежным туманом. Сопровождающий туман характерный резкий кислотный запах выдал появление на оазисе кисляка. Но скрытый под чернильным облаком монстр ничуть не испугался возможной перезагрузки кластера. Более того, он подался навстречу белому туману, продвинувшись на добрый метр в воду, и расстилающийся над водоёмом кисляк опасливо попятился перед чернильным маревом маскировки монстра.

– Ну-ну, дружочек, я тоже рад тебя видеть, – раздался в тиши оазиса насмешливый голос, прекрасно знакомый любому игроку Континента.

По кисляку прокатилась волна, и в метре от чернильного облака на берегу трансформировалась в человеческую фигуру, надёжно укрытую со всех сторон белоснежным плащом.

– Ну вот мы и свиделись, сводный брат. – Скрытая длинным рукавом рука Хранителя безбоязненно нырнула в чернильное облако. И от этого его прикосновения окружающая монстра маскировка мгновенно рухнула на песок и в воду, обернувшись тонким слоем угольной пыли.

Под маскировкой же оказался огромный скреббер, подобно средневековому рыцарю целиком закутанный в пластинчатую тёмно-серую броню со стальным отливом. Многометровые угольно-чёрные копья лап монстра продолжили спокойно торчать в песке, даже не дёрнувшись в направлении близкой цели.

Хранитель подошёл вплотную к огромной безобразно зубастой морде самой опасной твари Континента и, широко раскинув руки, обнял её, как безобидную плюшевую игрушку. Скреббер же при этом заурчал, как дождавшийся после длительной разлуки хозяина преданный пёс.

– Вспоминай, мой хороший. – Привычная насмешливость исчезла из голоса Хранителя, уступив место тихой грусти. – Я открою тебе нашу общую память так широко, как смогу. И пусть это было давно, но это было! Забудь о своём проклятии, доверься мне, своему сводному брату, и вспоминай…

– Как мы и предвидели, Хранителю пришлось вступить в игру на наших условиях, – повернулся к напарнику сидящий за рулём тенелов. – Он активировал резерв на ранней стадии и стал удерживать объект возле себя в самом начале ночи.

– Выгаданные им сейчас три часа – ничтожная фора для беглецов, – откликнулся тенелов на пассажирском сиденье. – Объект потом отыграет потери за час. Ночью миражи недоступны, и беглецы не смогут укрыться от погони в одном из них. Этот раунд точно будет за нами.

– Не стоит недооценивать противника. Эмоциональный фон объекта зашкаливает. Предполагаю, что Хранитель сможет удержать объект гораздо дольше стандартного интервала. Это даст беглецам шанс протянуть до рассвета и попытаться добежать до ближайшего миража.

– Вероятность подобного развития событий ничтожна.

– И всё же полагаю, нам следует подстраховаться.

Взревел разбуженный мотор, и сорвавшийся с места невидимый джип тенеловов на ходу снова начал наливаться непроницаемой чернотой.

За считаные секунды разогнавшийся до сотки джип стрелой пролетел пять километров по идеально ровному асфальту и, вполовину сбавив скорость, аккуратно свернул на боковую грунтовку, где почти сразу же затерялся среди мрачных елей, растворившись в их густой тени.

Глава 4,

в которой сбываются мрачные предчувствия и нам остаётся лишь уповать на чудо

Бежать ночью по черноте оказалось неожиданно легко и даже приятно. Ровная, без рытвин и ухабов, прожаренная солнцем до твёрдости камня земля под ногами удобно пружинила подошвы ботинок под слоем угольной пыли. Ночная прохлада бодрила лёгким ветерком. А загоревшаяся на небе ущербная луна вкупе с мириадами звёзд давала достаточно света для ориентации на местности даже лишённым читерских навыков ночного зрения игрокам.

Эх, кабы ещё удалось полноценно отдохнуть в оазисе. Купание и основательный плотный ужин – это, разумеется, тоже хорошо, но без восстановительного сна на спутниках быстро сказалось недавнее утомление долгим дневным переходом, и удерживать заданный мною темп отряд, увы, смог далеко не так долго, как хотелось бы. Через час беспрерывного бега первыми ожидаемо зашатались и начали часто спотыкаться крестники. Несмотря на набранные благодаря отрядным бонусам весьма неслабые уже уровни, Выносливость и Физическая сила у практически ещё новичков была на порядок меньше, чем даже у дам. Ну а до уровня моих монструозных показателей и Слезе с Белкой было как до луны.

Поэтому проблему заплетающихся ног выдохшихся крестников пришлось решать прямо на бегу, и я справился с этой немудрёной задачкой просто и эффективно, банально закинув поплывших приятелей себе на плечи – Жабу на левое, Скунса на правое. Превратившимся в пассажиров крестникам было поставлено лишь одно условие: не растерять во время транспортировки свои пожитки. Удерживать же двойную ношу на плечах я предпочёл сам, страхуя обоих парней поднятыми вверх руками за ремни.

Ещё одна персональная просьба адресовалась мною лично Скунсу. Разумеется, я потребовал от вонючки, чтоб на время транспортировки проказник постарался максимально ограничить свой фирменный выхлоп. Парень старался, стискивал булки, терпел. Но – сука! – пердун он и есть пердун. Периодически коварное нутро бывшего бомжа вырывалось из-под контроля Скунса, у меня над ухом раздавалась бодрящая дробь, и под злорадное хихиканье девчонок, тут же разбегающихся в стороны на несколько безопасных метров, мне приходилось «наслаждаться» душистым сюрпризом засранца в гордом одиночестве.

На четвёртом часу марафона ноги стали заплетаться и у девчонок. Пришлось временно перейти с бега на быстрый шаг. Заодно и самому малёхо дать роздых перетруженным ногам, скинув крестников на землю. Парни же после двухчасовой болтанки на моих плечах почли за счастье снова самостоятельно шагать по прохладной в ночи пустыне.

– Уф-ф-ф! Ну наконец-то! – простонала на ходу Белка.

– Чё, сдохла уже, сучка? – тут же в ответ с откровенным злорадством прохрипела Слеза. – Жалеешь уже, небось, что с нами связалась?

– Не дождёшься! – фыркнула Белка и, споткнувшись на ровном месте, устояла на ногах лишь потому, что я вовремя подхватил подругу под локоть.

– Да чё ты с ней возишься! – рассерженной кошкой зашипела слева ревнивица. – Пускай разок мордой в дерьмо это окунётся, глядишь, впредь башкой начнёт думать вместо жопы!

– От доходяги слышу! – огрызнулась восстановившая равновесие Белка.

– Это ты кого, сучка?.. Млять! – Шатающаяся от усталости Слеза на очередном «пьяном» шаге зацепилась плечом за бредущего рядом Жабу и устояла на ногах после неожиданного столкновения лишь благодаря реакции относительно свежего парня, вовремя подхватившего девушку за спину. – Куда руки тянешь, ушлёпок! Зубы жмут, что ли?! Так я могу!..

– Прекрати! – Ухватив разбуянившуюся Слезу за локоть, я оттащил её от едва не схлопотавшего за благое дело спасителя и повёл так же, как и Белку, рядом, только с другой стороны.

– Э-э-э-э! Ну-ка пусти меня! Я тебе не эта подстилка дешёвая!..

– Пасть захлопни, овца малахольная!..

– Ах ты, лярва щипаная!..

– Сама ты крыса конченая!..

– Заткнитесь обе! – Я тряхнул за локти заклятых подруг, готовых уже, забив на усталость, ринуться друг на дружку в отчаянную рукопашную. Но своим вмешательством добился лишь того, что сам стал объектом обоюдной женской ярости.

– Ну-ка признавайся, Рихтовщик, за что ты сучку эту больше жизни любишь?! – Практически каждое слова предъявы Слеза сопровождала чувствительным тычком острого локтя в мой левый бок.

– Я не понимаю, что ты в этой отмороженной истеричке нашёл?! – вторила оппонентке со своей стороны Белка, подкрепляя свой наезд болючими щипками правого бока.

– Любишь эту дрянь?! Признавайся! Любишь?!

– Чё ты в этой в этой курице щипаной нашёл?! Ответь! Вот чё?!

– М-да, не хотел бы я сейчас оказаться на месте начальника. – Чёртово обострённое восприятие уловило сзади шепоток на ухо товарищу подотставшего Жабы.

– Бедняга, – вторил приятелю так же шёпотом осторожный Скунс.

– Люби-и-ишь?! – Очередной угарный тычок локтем прилетел в истыканный левый бок…

– Ну вот чё-ё-ё?! – Новое багровое пятно потенциального синяка стараниями крепких, как тиски, дамских пальчиков нарисовалось с правой стороны…

– Да хватит уже, млять! – Сдают у меня таки нервы. Разумеется, не от боли. С моей Регенерацией наносимый девчонками мизерный ущерб нивелировался сам собой за считаные секунды, но на такое беспрерывное кудахтанье с двух сторон никакого терпения ведь не хватит.

Бросив локти истеричных дам, я неуловимым для их восприятия движением подхватываю обеих подруг за шиворот и, оторвав от земли, трясу красоток, как нашкодивших котят. Всё это с невозмутимым видом проделываю прямо на ходу.

Несколько секунд отчаянно шипящие девчонки пытаются лягаться и царапаться, но из-за серьёзной тряски ничего толкового в ответку сделать мне у них не выходит. Когда скандалистки выдыхаются и перестают рыпаться в моих руках, я возвращаю барышень обратно на землю.

Девушки обиженно притихают. И несколько минут мы шагаем в благословенной тишине.

– Грубиян ты всё-таки, Рихтовщик, – фыркает Белка, первой нарушая хрупкое перемирие. – И чё ты только нашла в этом хаме, Слеза?

– И не говори, подруга, – неожиданно поддакивает та. – Все мужики на одно лицо. Ты к нему со всей душой, а в ответ…

– Так! – решительно вклиниваюсь я в разгорающийся по новой диалог. – Судя по желанию почесать языками, все уже достаточно отдохнули. Поэтому дружно поправляем рюкзаки и бегом марш!

– Э-э-э-э!..

– С фига ли?..

– Начальник… – раздаются возмущённые голоса со всех сторон. Но, не слушая никого, я первым перехожу на бег. И остальной отряд, чтобы не отстать, тоже вынужден опять напрягать уставшие ноги.

В этот раз крестников хватило лишь на полчаса. И ещё около часа затем мы бежали с девчонками втроём, а слабые звенья нашего коллектива привычно пыхтели на моих плечах.

Девчонки снова начали часто спотыкаться, и я собрался перевести отряд на щадящий быстрый шаг, но… Затихшее было пять часов назад чувство смертельной угрозы за спиной вдруг пробудилось вновь.

– Вот дерьмо! – прохрипел я.

– Ты чё? – пропыхтела слева Слеза.

– Я ща сдохну! – вторила заклятой подруге Белка справа.

– Обещанный Жабой кошмар по ходу только что выскочил из оазиса и понёсся за нами в погоню, – признался я, всё-таки переходя на щадящий шаг и сбрасывая с плеч отдохнувших крестников.

– Ну вот опять двадцать пять! – закатила глаза Белка.

– Слышь, помолчи, а, – тут же окрысилась на неё Слеза.

– Да пошла ты! – ожидаемо не осталась в долгу заклятая подруга.

– Сука, как вы достали уже этим детским садом! – возмутился я. – У нас на хвосте несётся по следу смертельно опасная хрень, а вы всё… гм… причёсками меряетесь!.. Да, Белка, это не грёбаный розыгрыш! Клянусь Стиксом, у нас всех реально охренительные проблемы!

– Да поняла я, – буркнула разом присмиревшая возмутительница спокойствия.

– И чё будем делать? – решился подать голос Жаба.

– Убегать сколько сможем и уповать на чудо, – буркнул я в ответ. – Потому как интуиция подсказывает, что даже впятером мы этому грёбаному кошмару не противники, он завалит весь отряд играючи, и это без вариантов.

– У нас есть фора в несколько часов, – вставил свои пять копеек Скунс.

– Толку-то, – отмахнулся я. – Я чувствую, как этот монстр к нам приближается. Он движется по черноте в разы быстрее.

– Дерьмо! И из винтовки здесь не получится стрелять! – зло сплюнула Слеза.

– Даже если б это было возможно, чую, твой крупный калибр кошмару как слону дробина.

– Не робь, подруга, сдюжим как-нибудь. – В кои-то веки от Белки вместо насмешки раздались слова ободрения.

– Дай-то Стикс, – проворчала Слеза.

– Единственный наш шанс выжить – это всеми правдами и неправдами дотянуть до рассвета и попытаться с помощью артефакта открыть, когда в небе появится солнце, портальный мираж… Жаба, надеюсь, ты артефакт не потерял?

– Обижаешь, начальник. – Наш деляга вытянул из-за пазухи похожий на компас прибор на крепком тостом шнурке. – Вот, у сердца его храню.

– Хоть здесь без косяков, – хмыкнул я, потрепав парня по взлохмаченной шевелюре. – Всё, народ, хорош сачка давить. Отдохнули – и будя… Все бегом марш!

– Эх!.. – Многоголосый стон смертельно уставших людей был мне ответом, но, превозмогая боль в до судорог утомлённых ногах, все перешли на бег одновременно со мной.

Гонка за жизнь возобновилась.

Но, несмотря на наше ускорение, нарастающий набат смертельной угрозы за спиной по-прежнему сигнализировал мне, что монстр-преследователь продолжает сокращать расстояние. И накопленной за пять часов форы нам впритык хватит от силы на два часа. А дальше… Впрочем, загадывать так далеко было ещё слишком рано. Возможно, по дороге случится очередное чудо, которое снова на несколько часов стреножит нашего преследователя. Дай-то Стикс!

Пока же отчаянными усилиями мы снова и снова отталкивались гудящими ногами от ненавистной черноты, чтобы хоть на чуть-чуть отсрочить кошмарный конец.

Глава 5,

в которой усталость путает планы, но неожиданная жертва возвращает в игру

Я просчитался с нашими возможностями. Накопившаяся чрезмерная усталость тормозила бег спутников, вынуждая девчонок то и дело переходить с ускорения на быстрый шаг. Крестников же, как несложно догадаться, хватило лишь на полчаса отчаянного бега, а дальше полностью выложившихся шатающихся парней мне снова пришлось тащить на своих плечах, где бедолаги, тут же отключившись, забылись в глубоком беспробудном сне.

Очередного чуда, увы, не произошло. И вместо запланированных мною двух часов преследователю потребовалось всего полтора, чтобы, отыграв фору, во всей своей жуткой красе обозначиться за нашими спинами на горизонте.

Это оказался воистину кошмар Стикса – чернильное облако размером с небольшой дом мчалось по нашему следу со скоростью автомобиля, сокращая разделяющую нас дистанцию прямо на глазах.

До рассвета ещё оставалось не меньше получаса. А длительное отслеживание динамики погони (сперва интуитивное, по мере приближения смертельной угрозы, а теперь уже и визуальное) привело меня к неутешительному выводу, что кошмару, невзирая на отчаянные усилия отряда сбежать от ставшего видимым преследователя, потребуется не более десяти минут на сокращение до нуля разделяющего нас пока ещё полуторакилометрового расстояния.

Так стоит ли моему отряду до последнего отыгрывать роль удирающих от неотвратимой смерти зайцев? Или следует остановиться, малёхо отдышаться и, встретив кошмар лицом, дать монстру последний отчаянный бой? Да, в последнем случае мы отправимся на перерождение на несколько минут раньше, потому как интуиция чётко сигнализировала мне, что шансы отряда на победу в схватке с хищным чёрным облаком однозначно равны нулю, но… Мы встретим смерть в бою, как воины, а не получим карающий удар в спину, как жалкие трусы. И выгаданные в первом случае две минуты обречённого бега точно не стоят неизбежного потом посмертного разочарования, когда в Зеркале памяти перед перерождением каждому игроку отряда откроется горькая правда случившейся по воле их лидера трусливой смерти… Вот такая череда мыслей пронеслась в моей голове, и, взвесив все «за» и «против», я принял решение остановить отряд для подготовки к смертельной схватке.

Но меня неожиданно опередили.

– Позаботься о парнях, Рихтовщик, – прохрипела поравнявшаяся со мной Слеза. – И о Белке своей тоже. – Её залитое потом бледное, как воск, лицо исказилось в досадной ухмылке.

– Эй, ты чё задумала, дура? А ну стоять! – зарычал я и попытался перехватить подругу левой рукой. Но стоило отпустить ремень спящего Жабы, как крестник стал стремительно сползать с плеча, и чтобы предотвратить падение парня в черноту, пришлось тут же вернуть руку на место.

– Через Навигатор я хорошо разглядела ублюдка, – бросила отскочившая в сторону Слеза. – Ты прав, у нас против такой хрени нет ни единого шанса.

– Погоди! Я что-нибудь придумаю…

– Не в этот раз, Рихтовщик, – оскалилась отчаянная бестия. – Прощай, любимый! И пожалуйста, сделай так, чтобы моя жертва не стала напрасной…

– Не смей!.. – Но мой отчаянный крик прозвучал уже в спину отвернувшейся и рванувшей навстречу монстру подруге.

По тому, как вдруг скачками начала возрастать скорость убегающей девушки, казалось бы, до предела вымотанной многочасовым ночным марафоном, я догадался, что подруга активировала свой Летящий бег.

За считаные секунды сократив дистанцию с кошмаром примерно до сотни метров, Слеза сделала крутой поворот и понеслась в сторону. Облако непроницаемого мрака, мгновенно отреагировав на её манёвр, тут же поменяло цель преследования и рвануло вдогонку за отчаянной смертницей. То, с какой лёгкостью девушке удалось проделать этот фокус, подтвердило очередную мою догадку, что следом за первым Слеза активировала и второй свой дар Лакомый кусочек.