скачать книгу бесплатно
Он решительно двинулся к кухне. В дверях он повернулся и сказал Давиду:
– Помнишь, что говорил Натте? Кажется, он предостерегал тебя, не так ли?
– Ну, не совсем… он сказал, что на Селандерском поместье лежит проклятие, его мама…
– Натте был пьян! – оборвала его Анника.
Но Юнас считал, что Натте не такой уж дурачок, каким его считают в деревне. Говаривали, будто он с помощью лозы может находить в земле источники воды, а однажды даже вылечил больную свинью, просто прикоснувшись к ней рукой.
– Возможно, Натте знает больше, чем вы думаете, – сказал Юнас и исчез на кухне. Там он сразу же включил магнитофон: – Раз-раз! Это снова Юнас Берглунд! Сегодня у нас 29 июня, шведское время 21:37. Мы находимся на кухне в Селандерском поместье. Это очень просторная кухня со старинным убранством. Однако здесь есть и некоторые так называемые современные удобства, например холодильник. Я намерен исследовать помещение с целью обнаружения вещественных доказательств и потому открываю дверцу холодильника… но он пуст. Здесь есть еще дверь в кладовку, на полу винные бутылки… одна, две, четыре, восемь штук, все пустые. Марка «Кастелло». Не так уж много, если учесть, что в доме был пансион. Кроме того, здесь есть буфет, а в нем – обычные продукты питания: мука, сахар, рис и тому подобное. Ничего подозрительного. Никаких неестественных запахов. Под раковиной шкафчик… О-о! Хозяева забыли выбросить мусор! Минуточку! Я сейчас!
Юнас выключил магнитофон, перевернул мешок и высыпал весь мусор на стол, покрытый клеенкой. Внимательно рассмотрев все, что там было, он снова нажал на кнопку:
– Итак, продолжаем репортаж из Селандерского поместья. В забытом мусорном мешке обнаружено следующее: яичная скорлупа в большом количестве, спитая заварка, кофейная гуща, банка из-под сардин – одна штука, пустая, банки из-под горошка – две штуки, тоже пустые, наждачная бумага, стружки, пустая бутылка из-под водки, запах еще не вполне выветрился… на стенках бутылки отпечатки пальцев, зеленые, очень отчетливые, в особенности отпечаток большого пальца. Далее – банка из-под зеленой краски оттенка «антик», так… еще банка шпаклевки… Выходит, здесь что-то чинили и пили водку. А это еще что такое? Помятый цветок в разбитом горшке. Очень примечательно, если учесть, как трепетно здесь относятся к цветам. Ну вот, похоже, и все. Стоп, нет, вижу еще большого жука, мертвого, брюшко вымазано зеленой краской. Интересно! Я сейчас!
Юнас выключил магнитофон и понес жука в гостиную.
– Давид, что это за насекомое?
Давид стоял у книжного шкафа и рассматривал книги.
– Навозный жук, – ответил он. – Где ты его нашел?
– В помойке на кухне. – Юнас перевернул жука вверх брюшком. – На нем зеленая краска, видимо, с этой балясины, – сказал он, осматривая перила.
Найти место, где жук прилип и где его настигла погибель, оказалось нетрудно. Насекомое пыталось освободиться, и одна ножка пристала к перилам. Следы были очень четкие. Юнас тут же записал результаты обследования на пленку.
Вдруг из кухни послышался голос Анники:
– Господи, а это еще что такое? Юнас! Ты в своем уме? Немедленно убери этот мусор! Я за тобой убирать не буду!
– Еще чего! Не вздумай ничего трогать! – Юнас помчался в кухню к своим находкам.
Анника вернулась к Давиду в гостиную. Где-то зазвонил телефон.
– Слышишь? – спросила она.
– Это телефон, – ответил Давид.
Юнас с вытаращенными глазами влетел в комнату.
– Телефон! – закричал он. – Я подойду!
Но Анника остановила его:
– Фру Йорансон не велела подходить. Иди-ка лучше убери свой мусор.
Телефон стоял в комнате рядом с гостиной. Дверь в нее была закрыта. Юнас поплелся обратно в кухню. Телефон все звонил и звонил.
– Мне надоело, – не выдержал Давид. – Я отвечу. Может, это нам звонят. Мой папа, например, знает, что я здесь.
Он открыл дверь и вошел. Анника последовала за ним.
Давид снял трубку. На другом конце раздался скрипучий старушечий голос:
– Алло, с кем я говорю?
– Это Давид.
Голос потеплел, словно говорящий узнал собеседника:
– Надо же, неужели это Давид? Здравствуй. Так, значит, ты пришел?
Давид ничего не понимал – голос был ему совершенно не знаком, но старушка говорила так, как будто знала Давида.
– Здравствуйте, – ответил он. – Извините, с кем я?..
– Это я… хотя ты, конечно, меня не знаешь.
В комнату вошел Юнас.
– Кто это? Кто это? – зашептал он.
В трубке раздался хриплый смешок:
– Кажется, кто-то спрашивает, кто я такая?.. Скажи, что это Юлия Анделиус.
– Хорошо, скажу, – ответил Давид, но Юнас и сам разобрал ответ.
– И кто она такая? – спросил он.
В трубке снова засмеялись:
– Скажи, что я хозяйка дома.
– Хорошо, – сказал Давид, – сейчас…
– А, хозяйка! – перебил его Юнас.
– Я слышала, что вы ухаживаете за цветами, – сказал голос. – Как они там?
– Спасибо, вроде ничего, – ответил Давид.
– Ну и замечательно. А Селандриан? Как он?
– Селандриан?..
– Большой цветок с сердцевидными листьями.
– А, понятно. Я просто не знал, как он называется. На самом деле это единственный цветок, который чувствует себя не очень хорошо. Он увядает.
– А он на своем месте? Он должен стоять на окне, выходящем на аллею. Рядом с напольными часами.
– Да, он там и стоит.
– Никуда его не переставляйте! Если будете хорошо с ним обращаться, он наверняка поправится.
– Вообще-то я за него беспокоился, – сказал Давид.
– Не волнуйся, Давид. Хорошенько ухаживай за ним, но только сам. Дело в том, что этот цветок может привязаться только к одному человеку…
– Правда?
– Да. – В трубке замолчали, потом послышался легкий вздох. – Дело в том, что я сейчас не могу быть с ним. Я нахожусь в столице и не могу приехать.
– Понятно, – ответил Давид, – мы постараемся.
– Спасибо, Давид. До свидания! Я еще позвоню.
Раздался небольшой щелчок, трубку повесили.
– Интересно, чего она хотела? – спросила Анника.
Давид все еще держал трубку в руке. Медленно опустив ее, он пошел к двери, Анника и Юнас за ним.
– Почему ты не отвечаешь, Давид?
Но Давид молча смотрел перед собой. Анника и Юнас проследили за его взглядом. И вот что они увидели.
Цветок на окне больше не казался поникшим. Листья расправились и медленно поднимались все выше и выше. Они были похожи на руки, раскрывающие объятия. Точно как во сне Давида.
Однако самое странное было то, что все листья, все до единого, повернулись так, словно указывали внутрь комнаты, в одну точку.
– Почему они не повернулись к свету? – спросила Анника. – Ведь цветы всегда тянутся к свету.
– Видно, этот цветок – исключение, – сказал Юнас.
– Он указывает на лестницу! – заметил Давид.
И не успели Давид и Анника опомниться, как Юнас помчался вверх по лестнице, задев по дороге медную коробочку, которая с грохотом покатилась вниз.
– Юнас, нам туда нельзя! – в отчаянии воскликнула Анника.
Она подбежала и подняла ее. Только бы не помялась! Анника внимательно осмотрела коробку. К счастью, с ней ничего не случилось. Внутри что-то гремело. Анника сняла крышку. Это оказался ключ, к ключу же была привязана старая пожелтевшая бумажка с какой-то надписью.
Анника прочла и побледнела.
– Покажи! – в один голос попросили Давид и Юнас.
Анника молча протянула им ключ. Она заметила, что мальчики тоже изменились в лице.
Большими красивыми буквами на клочке бумаги было выведено: ЛЕТНЯЯ КОМНАТА.
Летняя комната
Давид беспокойно расхаживал взад-вперед по своей комнате. В руках он держал раскрытую книгу и читал:
«Обнаружены некоторые доказательства в пользу поэтического и философского взгляда на цветы как живые существа, которые обладают не только индивидуальностью и душой, но и способностью общаться с другими живыми существами».
Книга называлась «Тайная жизнь цветов», Давид взял ее в библиотеке. Его беспокоил цветок из Селандерского поместья, который приснился ему еще до того, как он его увидел. Давид хотел понять, почему это растение так странно себя ведет, почему ему все время кажется, будто цветок чего-то от него добивается.
Пожилая дама, Юлия Анделиус, сказала, что Селандриан может привязаться только к одному человеку.
Но почему Селандриан выбрал именно Давида?
Было еще одно обстоятельство, никак не дававшее ему покоя, – ключ в медной коробке. Ключ от летней комнаты.
Зачем он поддался на уговоры Анники и не стал искать эту комнату? Юнас тоже хотел немедленно найти ее, но Анника была непреклонна. Это не их дело. Возможно, она и права – кто знает, во что бы они ввязались…
Однако если ему и казалось раньше, что голос на пленке говорит пустые, ничего не значащие слова, теперь он так не думал. Неважно, существует ли этот голос на самом деле, – то, что Давид разобрал слова «летняя комната», не случайность. Доказательство тому – ключ. И Давид знает, где он лежит.
Ну как он мог обещать Аннике?..
Юнас жевал «салмиак» и шагал по своей комнате, которая располагалась на втором этаже их дома, над магазином. Он снова и снова включал магнитофон и слушал голос на пленке.
Все верно. Давид был прав. Девушка шептала: «летняя комната».
Подумать только, ключ от этой комнаты был у него в руках! Наверняка Юнас задел медную коробку не случайно. Они должны были узнать про ключ! Тут нет никаких сомнений!
Но как он мог обещать Аннике не пытаться разыскать эту комнату? Какая непростительная глупость…
Может, необязательно всегда держать свое слово? Вдруг ты пообещал глупость, но понял это только потом? Что, если уговорить Аннику освободить его от этого обещания?
Нет, ничего не выйдет. Она ни за что не согласится. Анника страшно напугана всем, что случилось, и от страха готова, как страус, зарыться головой в песок. Говорить с ней бесполезно. Она отказывается даже признавать существование голоса на пленке.
Но почему в таком случае она так испугалась летней комнаты? В ее рассуждениях не было никакой логики.
А ключ лежит себе в медной коробке! И ждет…
Думать об этом было невыносимо.
Анника сидела на складе за магазином и наклеивала ценники на консервные банки. Она не в первый раз проделывала это, и обычно все шло как по маслу, но сегодня она постоянно сбивалась, путалась и никак не могла войти в нужный ритм. На несколько банок она по рассеянности наклеила по второму ценнику. Словно уже не видела, где банки с ценниками, а где нет.
Анника все больше раздражалась на саму себя.
Зачем она пообещала родителям помогать этим летом в магазине?
Да еще поливать цветы в Селандерском поместье. Вот этого уж точно делать не стоило.