скачать книгу бесплатно
– Она убегает! – завопило лицо.
Завопила и я, резво взяв с места прочь и в карьер. Судя по звукам, за мной ринулась вся неистовая человеческая масса, размахивающая палками и, думаю, еще граблями и вилами. Если бы мне довелось лицезреть эту картину со стороны, я, наверное, сходила бы под себя от смеха. Посудите сами: странно одетые люди во главе с хмурым парнем в кожаной куртке и сияющих в отблесках пламени ультрамодных ботинках с факелами и, возможно, граблями и вилами, с улюлюканьем несутся за орущей девушкой с белой кошкой в руках по ночному городу, будем откровенны, твердого 20-го века – это не столько странно, сколько дико смешно.
А еще, наверное, захватывающе. Глядишь так и думаешь: крутое кино снимают, должно быть!
Я вовсю улепетывала. «Кондитерская Лавка» вовсю горела. По закону экшн-кинематографа я должна была бежать, бежать, потом споткнуться, упасть, выронить свою тяжкую живую ношу, выбежать на открытую площадку, где меня невозможно потерять, потом снова бежать, бежать, спотыкаться и падать. Но я, немного оторвавшись от кино-традиции и коллектива, нырнула в темную подмышку первой подвернувшейся подворотни и сильно затаилась.
Толпа, как ей и положено, с гомоном, топотом и сполохами факелов пробежала мимо.
И тут кот в моих руках сочно зевнул и с чавком закрыл пасть. Словно давал понять, что пронесло, опасность миновала, можно расслабиться вконец.
Я решила пересидеть минут десять, чтобы не наткнуться на отдельные поисковые бригады крестоносцев. Как знать, что на уме у этих пироманов в период особо мощного подтекания чердака? Да и разве фанатики бегают за людьми ради того, чтобы просто пощекотать? Было бы забавно, если бы, догнав меня, они спросили: «извините, не подскажете ли вы, в какой стороне Пруссия, а то мы малость заплутали».
За неимением альтернативного занятия, я принялась поглаживать кота.
Если это реальность, то какая-то она опять странная. Не беру в расчет свои визуальные глюки, в конце концов, каждому может привидеться слово «маг» на бейджике у непонятной администраторши. Я почти в этом уверена.
Разве в нашем городе может произойти нечто подобное, да еще такого масштаба? Чтоб буйствовала разъяренная толпа непонятных сектантов, происходило грандиозное сожжение заведения общепита, спасался молодой особой кот-пофигист, реализовывалась попытка реконструировать салемский движ?
И вообще последний пожар здесь состоялся в 1988 году, когда на концерте в местной филармонии какому-то умнику пришло в голову зажечь самую настоящую свечу во время лиричной песни и чихнуть. Сгорели четверть зала, парик на билетерше и брови у учительницы физики, свято верящей в то, что ежедневное умывание коньяком продлит ее молодость. Это событие до сих пор обрастает слухами, став своего рода городской легендой. Мол, Агузарова привлекла внимание рептилоидов из космоса, и они пальнули по ней лазером.
Может, я до сих пор сплю?
Кот не шевелился. Был ли он в шоке, в прострации или поймал дзен, но такого спокойного животного я в жизни не встречала.
– Ты хоть живой? – прошептала я, потеребив его шерсть.
Кот аккуратно сжал переднюю лапку и кольнул когтями мое плечо, как бы сигнализируя «все норм, не ёрзай». Но я и не ёрзала. Я осторожно вгляделась в темноту улицы, высунув нос из своего укрытия. И моя голова, чьи мысли изрядно подкосили эти скачки через сны-реальности, начала понемногу соображать.
Сейчас неподалеку вовсю полыхает здание, но нет никакого запаха дыма, ни звука сирен от автомобилей спецслужб. И сейчас ночь, черт побери, а не день!
Похоже, я все это время просто сплю в Лавке у Анны. Мне приснился дурацкий сон, в котором я проснулась и подумала, что это сон, а потом проснулась снова во сне, а на самом деле продолжаю сидеть в этой идиотской Лавке у «не мага» Анны и спать!
А этот самый парень, стоящий во главе своего инквизиторского воинства, как раз выходил из Лавки в тот самый вечер, когда я в нее вошла. Мой мозг запомнил его образ, трансформировал, извратил, сел сверху на это месиво и поелозил. Все логично. И значит, я все еще сплю.
– Ну привет!
Кто-то резко плюхнулся рядом. У меня не то, чтобы застыла кровь в жилах, ее эритроциты дружно взвизгнули, замерли и упали в обморок.
Я заметила ярко-желто-зеленое свечение в темноте.
– Уф, еле сбежал от этих клоунов, – тот самый парень в неоновой обуви дружелюбно толкнул плечом мое плечо, – подумать только: «Сжечь ведьму!». Такое только в кино посмотреть можно. А ты испугалась, да? Ну прости. В этой игре я решил плюнуть на все условности и мораль.
– Игре? – я прижала к себе кота сильнее, словно он мог бы каким-то образом меня защитить. Кот икнул.
– Аааа, до тебя еще не дошло! – хохотнул мой собеседник, – добро пожаловать в этот дурдом! Здесь довольно паршиво, но ты втянешься. Впереди тебя ждет много приколов, – приглушил голос любитель ядовитых лаптей, думая, что добавляет монологу зловещей загадочности, – а в конце ты очнешься в окружении санитаров с иголкой в заднице.
– Ничего не поняла, вы о чем?? – я с трудом сдержалась, чтобы не пнуть его в коленку.
– Я сжигаю эту лавчонку уже в седьмой раз. И каждый раз, когда я сюда прихожу снова, она снова на месте. Сечешь? Мы в круге. А для тебя он, видимо, вообще первый?
– Первый круг? Ты вообще кто?
– Ну вот, мы дошли до сути, – усмехнулся парень, – Миша, очень приятно познакомиться!
– Алиса.
– … в стране шизы, – добавил Миша и довольно заржал, – рассказывай. Мы тут все равно надолго. А завтра неизвестно в каком стоге сена я проснусь. Да и ты тоже. Или ты еще не просыпалась в гнезде аиста с одуванчиками в ушах?
– Эээ…что за? – меня возмутил подобный вариант утреннего пробуждения.
– Так у тебя все самое интересное впереди! – излишне радостно возвестил Миша и хлопнул по моему плечу.
Я бы пнула его, но, несмотря на его явную раздражающую чокнутость, я не испытывала к нему неприязнь той концентрации, которая позволила бы мне не испытывать потом чувства вины.
– Давай по порядку. Ничего не могу понять! – я взглянула на него со всей строгостью, которую позволяли мой теперешний вид и местонахождение.
– Итак. Все это – ненастоящее. Иллюзия, морок, до жути реалистичный сон, наваждение, мощные глюки от наркоманского прихода – называй, как хочешь. Но – ненастоящее. Хотя огнем тут можно обжечься, вкусный чай в Лавке – с удовольствием выпить, а вот этого мехового тормоза, – Миша ткнул пальцем в спасенное мной белое недоразумение, по-прежнему находящееся в прострации, – с кайфом наглаживать по пузу, если очень хочется.
Я здесь по местным меркам уже около месяца. Каждый день новый прикол, новая жизнь, новые люди. И все крутится вокруг этой долбанной Лавки. Когда наступит день, когда ночь – непонятно. И как выбраться из этих кругов – тоже непонятно. Я пытался выпытать у Нее, ловить Ее, орать на Нее, сжигать Ее кабак дотла, ломать стены, – все без толку. Закрыл глаза, открыл – и новая реальность, реальная до жути. И только я в ней всегда – ничего не понимающий дебил. Я был клоуном в цирке, сантехником (ты даже представить себе не можешь, что можно вытащить из слива в ванне. Брр.), промышленным альпинистом – я тогда проснулся в новом круге, когда падал с местной девятиэтажки. Вот сегодня я – сектант и, судя по всему, еврей и девственник. По поводу первого уверен, в связи с анатомическим фактом, а про второй мне сообщил мой указатель: он сработал на голозадую старушку, приносящую мадагаскарского таракана в жертву какому-то непонятному богу.
– Фу.
– Вот и я так сказал, а она избила меня посохом, – Миша потер шею.
– И что теперь делать? – внутри меня все упало.
– Я предлагаю танцевать в сомбреро. Держи маракасы.
Миша действительно достал из-за пазухи два маракаса и протянул их мне.
– Сомбреро я видел недавно в магазине «Полная шляпа». Планирую его ограбить в следующем круге. Ты со мной?
– Нннеет, спасибо.
– Ну как хочешь, – Миша сел по-турецки, в очередной раз сверкнув своими незабываемыми башмаками, с энтузиазмом, но тихонько затряс инструментами, затянув что-то вроде «дееееспааазито», и закрыл глаза от удовольствия.
Я же почувствовала, как моя измотанная кукуха, под прикрытием моей же стремительно съезжающей крыши навостряет лыжи куда-то в район Занзибара.
– Знаешь, Анна мне сказала, что что-то добавляет в чай. Типа «щепотку наших желаний», – вдруг вспомнила я, – может, все из-за этого? Глюки, круги эти, вымороченные приключения…
– Она с тобой разговаривала? – прервал драм-партию Миша и, похоже, немного обиделся.
– Не так уж много и, в основном, загадками. Может мы что-то загадали, когда пришли к ней? Вот о чем ты думал?
– О том, что если современным девушкам вскрыть череп, вытащить оттуда мозг и положить вместо него свиную рульку, то ничего не изменится, – выпалил он.
– Н-да…
В моей голове все смешалось: люди, кони, утки… Когда логика упирается в необъяснимое, и с толку сбивает именно то, что к этому необъяснимому упорно ведет логика, даже не знаешь, что и думать. Так что к лешему все эти «все необъяснимое имеет логическое объяснение». Вот я. Вот мой город, но в то же время и не мой город. Как минимум без той унылой атмосферы, которую я наблюдаю все свои двадцать восемь годиков.
Теперь здесь – круговорот невероятных событий. Кажется, поверни голову, и увидишь, как за углом, звучно порыкивая, Чубакка доедает ногу коровы.
Едва слышный шорох и слабое сияние откуда-то сверху внезапно привлекают мое внимание. Я поднимаю голову вверх, в темное небо. Летящая по небу звезда вдруг ярко вспыхивает и устремляется вниз, оставляя за собой длинный дымный хвост. Сияние усиливается, а шорох перерастает в отдаленный угрожающий гул.
– Это что? Метеорит?! – воскликнула я.
– Что, опять? О как. В повторы я еще не попадал, – флегматично вздохнул Миша, отложив свои погремушки и встал с земли, – пойдем-ка поскорее отсюда, он по любому бахнется где-то неподалеку, и тогда станет кисло. Умереть мы не умрем, но пару часов будем слушать только шум в ушах и закидываться таблетками от головной боли.
Он ухватил меня за руку и потащил прочь из закоулка.
– Такое уже было, да? – осведомилась я.
– Ага, – отозвался Миша, – я тогда сдуру прямо к этому огоньку пошел, как муха на фекалию, и попал под ударную волну. Ох, и ушатало же меня тогда… До сих пор одно ухо иногда закладывает.
– Тогда давай втопим что ли, – предложила я и, придерживая сроднившегося со мной кота, перешла на легкий бег.
Мы пробежали пару кварталов по улицам города. Вечернего, обычно полупустого города. И внезапно улицезрели пробку такой грандиозности, что в ней стоял даже танк.
Начиналась она с перекрестка, где передним колесом в канализационном люке застряла всамделишная карета, а впряженная в нее брыкающаяся четверка лошадей активно усугубляла ситуацию. Вместо того, чтобы помочь, люди, все как один, сидели в своих машинах и, матерясь, давили на клаксоны. Ну да, это определенно поможет бьющимся в истерике животным и кучеру, который, силясь, старался вытащить колесо из западни, и которого в то самое мгновение, как мы обратили внимание на эту ситуацию, вырубил копытом один из скакунов.
– Аай! – до сего времени сидевший мирно на моих руках кот резко дернулся, поцарапал мне запястье, сверзился на тротуар и, словно призрак, исчез во тьме, метнувшись в сторону почившей в пламени «Кондитерской Лавки».
Тут я услышала мощный «бум!». Обернулась и утонула в ярком белом свете.
*************************************************
– Мама, тавай! Тавай икать!
«Какой же это все-таки пронзительный и невыносимый звук…», – первое, о чем подумала я, не желая открывать глаза. Но обладатель этого звука принялся дергать меня за нос и шлепать по лицу. Ребенок. Определенно ребенок.
«Тавай икать». Я открыла глаза и вперилась в раскрасневшуюся крохотную мордаху, улыбающуюся мне, как носферату, – у маленького человека не хватало большинства зубов, а вот резцы были на месте, и, почему-то сужались книзу и торчали в разные стороны.
– Ну, класс, – отметила я и на всякий случай перекрестилась.
А где это я, собственно?
Уютная спаленка. Светлый интерьер, легкие шторы, большая кровать. Всюду пастельные тона, словно здесь готовились снимать рекламу йогурта. Роль иммунитета досталась бы вот этой милой розовой плюшевой многоножке, а злую бактерию бы сыграл сей странный ребенок, в эту самую минуту с энтузиазмом отгрызающий своими немногочисленными зубами одну из ее ног.
Если подумать, неплохой круг. Пока что. Что дальше?
А дальше в спальню вошел… Миша.
– Доброе утро, дорогая! Ты родила нам чудесного лепрекона, не пора ли делать нового? – возвестил он, хохотнул и прыгнул ко мне в постель.
