скачать книгу бесплатно
– Игорек, она ставит мне уже четвертый раз двойку! Что мне делать?
– Ты все равно ее не выучишь, этот предмет не для тебя. Здесь нужен
математический склад ума, а у тебя его нет.
– Я это все понимаю, но что мне из-за этого предмета документы из
института забирать, что ли?
– Знаешь, Григорий, у меня есть идея.
– Какая?
– Лариса Александровна (так звали этого преподавателя) очень любит
Бориса Пастернака.
– Ну и что?
– А вот что, у Пастернака есть одно стихотворение, и Лариса
Александровна его знает наизусть. Ты его выучи и прочитай вслух на экзамене, и трояк тебе обеспечен
– А она не посчитает меня идиотом?
– Тебе какая разница! Ты же хочешь сдать экзамен. На, бери и учи
Он сунул мне томик Пастернака.
Так, я вместо математики стал учить стихотворение Пастернака. Настал день очередного экзамена у Ларисы Александровны. В аудитории – тишина. Меня вызывают за билетом:
– Поздняков, идите и берите билет, сегодня Ваш последний шанс, -
вредным голоском прозвонила она.
Я подошел к столу, взял билет, потом театральным жестом вскинул руки к небу и, как бездарный актер стал читать стихотворение:
– О, кто бы знал, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что сердце кровью обливает,
Нахлынут сразу и умрут!
Дальше я все забыл. Посмотрел на Ларису Александровну, она расплылась в улыбке:
– Это же Пастернак, о, Боже, как это красиво! Вы любите Пастернака? –
кокетливо спросила она.
– Конечно, – с неподдельным восторгом я стал развивать эту тему, – это –
мой самый любимый поэт, я прочитал его всего, но это стихотворение я выучил наизусть.
– Вы молодчина, Григорий, у Вас есть вкус. Я рада за Вас. Идите,
готовьтесь к экзамену.
Она меня почти ничего не спрашивала. Взяла зачетку и поставила трояк. Я был доволен. Пастернак решил мою дальнейшую судьбу пребывания в институте киноинженеров.
Игорь долго смеялся над моим рассказом. За оказанную услугу, я купил ему пачку сигарет «Родопи». На большие награды я был не способен материально.
У Игорька была очень трогательная и печальная любовь к известной актрисе Татьяне Друбич. Он познакомился с ней, когда она работала фельдшером на скорой помощи. У мамы Игоря было плохо с сердцем, и он вызвал врача. Приехала Татьяна. Так завязалось знакомство. Он был некрасивым человеком, но чутким и обаятельным. Они дружили более двух лет. Она стала известной актрисой и снималась у Сергея Соловьева.
Когда Игорь приезжал в Москву из Ленинграда, Татьяна всегда встречала его с цветами. Мне казалось, что лучшей пары и быть не может. Он редко делился своими переживаниями со мною, но я видел, как он ее любил. Я попросил, чтобы Татьяна оставила для меня автограф. Игорь засмеялся и сказал:
– У нас в августе будет свадьба. Я тебя приглашаю. Вот сам тогда и
возьмешь свой автограф.
– Конечно, спасибо за приглашение, но я хочу его получить в ближайшее
время.
– Ладно, не зуди, привезу. На днях еду в Москву и привезу для тебя
автограф.
Он ехал заказывать ресторан, уже были приглашены гости. Но свадьба так и не состоялась.
Татьяна, как всегда, встречала его с цветами на вокзале. А Игорь ехал в Москву со своей приятельницей Ольгой – жутко некрасивой и наглой девицей. Они вышли из вагона, и Ольга, увидев, что стоит Татьяна, кинулась Игорю на шею и начала его целовать. Татьяна подошла к ним, кинула в лицо букет цветов и ушла.
Бывают же такие стервы, как Ольга, и попробуй потом объяснить, что ты не верблюд. Сколько хороших мужиков пропало из-за баб. Я эту суку, Ольгу, просто возненавидел.
Игорь же отнесся к этому философски: «Что бог не делает – все к лучшему». Но я видел, как он страдал и переживал. Мне было его очень жаль.
А автограф он мне все-таки привез. На фотографии Татьяны Друбич было написано: «Семь раз отмерь, один – отрежь». Этот снимок до сих пор хранится у меня. Кому этот автограф предназначался, я понял не сразу.
Потом говорили, что она вышла замуж за своего покровителя Сергея Соловьева. Наверное, он талантливый режиссер и неплохой человек, но мне почему-то очень хотелось, чтобы мужем у Татьяны Друбич был мой друг Игорь Вронин – единственный человек, с кем я мог поделиться своими проблемами. Он мог меня успокоить, подбодрить или «выругать» добрым словом. Я слышал, что он стал целителем, закончил медицинский институт и у него в Москве очень большие очереди. Чтобы попасть к нему на прием, нужно записываться заранее. Только лечит он не как медик, а занимается диагностированием кармы человека.
Почему двое людей, которые любят друг друга расстаются? Почему такой большой и многообразный мир им становится тесен? Сколько счастливых людей было бы в этом мире, если бы мы научились понимать друг друга. Понимать и прощать. Умение прощать – великий дар, который присущ очень немногим людям в нашем мире.
Может, все беды возникают из-за глупости, зависти, жадности, ревности. Мы давно разучились просто жить, дышать, любить. Мы усложняем себе жизнь. А как порой важно, научиться просто понимать человека. Я даже не призываю вас к сочувствию, это унижает того человека, которому ты сочувствуешь. Понимание и сочувствие – это совершенно разные проявления человеческой сути.
Затронуть нить души человека, услышать музыку вечности и понять ее, наверное, к этому можно придти только через любовь. Я не имею в виду любовь ко всему человечеству. Эту любовь я ненавижу, как ненавижу человечество. Но в моей ненависти нет злости. Я просто ненавижу людей. За отсутствие тех качеств, которые необходимо иметь людям. Я ненавижу и себя, по тем же самым причинам. Но, порой, как нам нужно иметь то фантастическое чувство любви и понимания, которое в природе пока не существует. И эту прекрасную мелодию выдумали и не воплотили в реальную жизнь. А как бы хотелось получать такие подарки от жизни, как любовь и понимание.
Была бы революция в мире людей? Навряд ли. Но была бы, хотя бы иллюзия жизни, которой нам порой так не хватает.
Нам всю нашу жизнь подсовывают какие-то заменители любви:
любовь к богу, любовь к женщине, любовь к матери, любовь к детям. Почему заменители? Потому что все качества, которые перечислены выше, это физические аспекты бытия человечества и только. Я же говорю о метафизической любви, любви не к объекту, а к сути объекта.
Христиане бы моментально приписали этому – «божественная», а я не верю в божественную любовь. Если бы она была, хотя б в малой степени, как у меня закоренелого грешника, он не создал бы этот сраный и ничтожный мир. Если бы Бог любил нас, вонючих своих отпрысков, хоть чуть-чуть больше, он не сотворил бы такого дерьма, в котором мы с вами живем. Мне его очень жаль. Если он существует, то в своем ничтожном проявлении он очень жалок. Хотя, может, я в чем-то не прав. Но сейчас, я полностью уверен в своей правоте, и, может быть, в ближайшее время мои взгляды на эту жизнь без любви, понимания и прощения не изменятся.
Глава 4.
Перед Новым годом ректорат института решил сделать всем студентам подарок. Они в наш маленький и убогий зал пригласили известного артиста театра и кино Андрея Миронова. Для меня он был, и по сей день остается, человеком со званием великого актера.
Я с удовольствием пошел на этот творческий вечер. Сидел в первом ряду. Миронов выступал в сопровождении концертмейстера – такого маленького еврея, который отменно играл на рояле. Миронов много пел, пританцовывая, рассказывал байки со съемочных площадок. Я не слушал его, я просто смотрел на великого и неповторимого Андрея Миронова. Я следил за его жестами, мимикой, за его глазами, руками – он все делал хорошо. У него был сильный насморк, он то и дело доставал носовой платок и сморкался. Наверное, он понял, что это смотрится довольно глупо, но не отменять же концерт из-за такой непрухи. Когда он пел песню «Остров невезения» из кинофильма «Бриллиантовая рука», при словах «Что они не делают, не идут дела, видно в понедельник их мама родила», он схватился за нос и постарался высморкаться не в платок, а в руку. И это при полном зале!
Потом схватился за театральный занавес, откинул его, сделал круг у концертмейстера и закончил петь.
Когда творческий вечер был закончен, ко мне подошел мой знакомый Виктор, он занимался обслуживанием этого зала, и говорит:
– Пойдем, я тебе кое-что покажу.
– Что именно?
– Пойдем, посмотришь «хохму»
Он подвел меня к сцене, на которой только что выступал артист.
– Видишь вон тот занавес? Представляешь, Миронов вытер свой нос о
наш реквизит.
Я посмотрел: «Да, действительно, – подумал я, – великий артист у всех на виду высморкался в театральный занавес и при этом никто толком ничего не заметил. Это здорово».
После концерта я очень хотел подойти к Миронову и перемолвиться хотя бы небольшим, но запоминающимся диалогом. Приготовил ручку и бумагу. Андрей вышел, от него пахло очень хорошим одеколоном. Лицо его было красным и мокрым от пота.
– Андрей, оставьте, пожалуйста, автограф.
– С удовольствием, – в нос проговорил Миронов.
– Плохо себя чувствуете? – заискивая, спросил я.
– Да, насморк одолел.
– Я заметил.
– А чем вы здесь занимаетесь, что это за институт? – картавя, спросил он.
– Мы учимся в институте киноинженеров. Технический персонал для
киностудий и кинотеатров.
– Операторы, что ли?
– Нет, хуже, будем чистить для операторов их кинокамеры и промывать
спиртом оптические оси, – сострил я.
Миронов рассмеялся, пожелал удачи, сел в машину и уехал. Мне было очень приятно – ведь я говорил с самим Андреем Мироновым! Я был горд и счастлив.
А автограф до сих пор у меня хранится в альбоме, он был оставлен на бумаге для заклейки окон. На тот момент я не нашел ничего более подходящего.
Мне очень хотелось попасть на концерт Гребенщикова еще раз. Я узнавал у Анечки, где можно послушать «живьем» Гребенщикова, но она не могла мне ничем помочь. Хорошая музыка, интересные тексты, а эта группа нигде не выступает. И я решил организовать концерт Б.Г. у себя в общежитии. Я подошел к коменданту с предложением. Это была пожилая женщина, вся погрязшая в «постельном белье» студентов и «разбитыми окнами» в общаге.
– Я хочу организовать «Аквариум» у нас в общежитии, – уверенно, но
наивно заявил я ей.
– Вы любите рыбок? Но у нас нет денег, молодой человек, чтобы
удовлетворить Вашу просьбу.
– Каких рыбок! Я хочу организовать концерт группы «Аквариум». Это
очень популярная в Ленинграде группа. Помогите мне.
– Не знаю такой группы. И это не концертный зал, а всего лишь
общежитие для иногородних студентов, – возмущенно, с раздражением ответила она. – Идите и не мешайте мне работать. «Аквариум» он хочет! До чего дошел. Совсем уже с ума посходили.
Я был огорчен и обижен – все равно ведь актовый зал пустует. «Ладно, – подумал я, – а если я Гребенщикова приглашу к себе в комнату? Это конечно не очень реально…». Но мне очень хотелось «вживую» послушать Б.Г. еще раз. И моя наивность, как всегда, меня не подвела.
Я поехал в «Сайгон» узнать у неформалов, как мне выйти на Б.Г.
Я подошел к длинноволосому парню в джинсовой жилетке, который стоял за столиком и пил кофе:
– Слушай, я хочу поговорить с Б.Г., ты не знаешь, как это сделать?
– С Гребенщиковым? – удивленно переспросил он.
– Да.
– А зачем тебе?
– Я хочу организовать его концерт.
– Он здесь бывает очень редко. Я пару раз его видел, но, в основном, он
тусуется в рок-клубе.
– А где этот рок-клуб находится?
– На Рубинштейна. В доме народного творчества. Хотя, подожди, вон,
