Корда. Ветви разрушения. Книга 1

– Иду, – Гейнс пробежала мимо Партса, даже не посмотрев на него, и с такой же опущенной головой начала спускаться. Мориц поступил аналогичным образом.

Партс, стоящий на пороге ветхого домика, потянул на себя дверь, закрывая ее.

Оставшись одна, Мег свернулась «калачиком» внутри мешка. Она снова почувствовала сильный жар и боль в груди, голоса отдавались эхом, а ощущение пространства потерялось вовсе, словно она провалилась в огромную черную бездну.

Прошло некоторое время, когда голоса обидчиков полностью стихли, а свет, который виднелся до этого, больше не пробивался сквозь щели. Вокруг стояла кромешная тьма, именно такая, какая бывает в лесу ночью: тихая, холодная, полная жизни где-то в глубинках под ветвями или корнями, опасная и безупречная, скрывающая в себе все потайные страхи.

– Угхх, – Мег очнулась от окутавшего все тело холода. Голова болела, а во рту пересохло. – Фабиан, Фабиан, – позвала она старшего брата, – сон был таким страшным… – ответа не последовало. –  Фабиан! – она позвала еще раз и снова не получила ответа. Повернувшись на бок, Мег открыла глаза и ее охватил ужас, холод пробежался по спине, и она активно замахала руками и ногами.  –  Есть здесь кто-нибудь? – от беспрерывного движения, некрепко завязанный мешок легко раскрылся, позволяя выбраться наружу.

Однако, слишком резкие движения при ослабленном теле подкосили ее, и Мег, опустившись на колени, схватилась за голову. Вокруг ничего не было видно, в ушах стоял гул. Надеясь, что ее не бросили, Магдалин подползла к стене, опираясь на нее, осторожно поднялась на ноги и медленно зашагала по периметру комнаты, пока ее рука не коснулась чёрной дырявой ткани, которая в этот раз почему-то оказалась за дверью, а не перед ней. Сейчас же было настолько страшно, отчаянно и безнадежно, что она отдала бы все на свете за то, чтобы это оказалось всего лишь фантазией. Но единственное, что она была в силах сделать, попав в критическую ситуацию, так это поддаться эмоциям – самым тяжёлым и унылым – тем, что копились внутри, терзая душу. Потянув за нее, Мег почувствовала, как ткань, поддернутая легким наружным ветерком, стелется ей под ноги, оголяя тонкие деревянные прутики.

– Я все еще в доме на дереве…это не было сном, – Мег несколько раз толкнула дверь, но та не поддавалась, скрепленная железным замком. – Как быть? Не найдя меня в поместье, Фабиан, наверное, с ума сходит. Почему никто из взрослых не остановил их? Леони сказала, что таким, как я, лучше не жить в этом мире и не есть хлеб тех, кто может быть полезным, но почему же я… так хочу жить… даже тогда, когда остались только мы вдвоем, – слезы снова покатились по ее щекам. – Я лишь хочу, чтобы все вернулось, чтобы все было как раньше: наш дом, родители, Шарлотта… – колени снова встретились с пыльным полом, а слезы бежали непрерывным потоком, – никто из нас не заслужил подобного. Прошу, великий Фуджин, помоги мне вернуться домой, – зашептала она, складывая ладони в молитвенном жесте, – прошу, пожалуйста.

В сложных жизненных ситуациях люди, населявшие континент Шудж, обращались к божеству, которое создало этот мир, и просили о снисхождении, благословении или спасении.

Спасение уже было получено, ниспосланное в виде Партса. Пусть это и мимолетное проявление жалости, но кто-то ведь направил ему эти чувства, чтобы помочь несчастной малышке.

Мег поднялась с колен и, нащупав замок, неистово затрясла его, пока не услышала щелчок.

– Откр… открылся! О божечки! Он открылся! – не веря своим ушам, она двумя руками коснулась язычка, который оказался не в лунке замка, а снаружи, а после дрожащими руками потянула замок и вынула из сплетений прутьев. Он со звоном упал на пол, а дверь тихо открылась. Все еще стоя на пороге, Мег подняла старую чёрную ткань и, накинув ее поверх платья, шагнула на небольшую открытую площадку. Живот неприятно стянуло. – Как хочется есть, и пить тоже.

Над головой у Мег шумела лиственная крона, уходящая далеко ввысь, а впереди виднелся небольшой кусочек темно-синего неба. Оно еще не успело стать черным, но уже покрылось первыми звёздами.

– Если я пойду сейчас, то успею добраться до первого патруля, но, что если им нельзя покидать свое место, вдруг на поместье нападут монстры? Но если вернусь утром, Фабиан пойдет к графу невыспавшимся и может ошибиться. Мне обязательно нужно вернуться сегодня ночью, я тихо зайду и лягу в кровать, может он еще и не заметил. Я ни за что не стану создавать ему проблемы, – она подошла к краю платформы, на которой стоял домик, и посмотрела вниз. – Совсем ничего не видно, но, когда меня поднимали наверх, мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем мы достигли твердой поверхности. – Снова ненадолго поникнув, вспомнила, – Может у них есть лестница или веревка? – отойдя от края, она удобнее закрепила на себе ткань и стала быстро осматривать все доступные ей места, и наконец обнаружив накрытый ветками и листвой сундук, открыла его и вынула ветхую веревку. – Отлично!

Размотав веревку, Мег осмотрела ее на предмет истончившихся от старости участков.

– Не самая лучшая идея. Спускаться по ней.. опасно, – Магдалин нервно перебирала веревку в маленьких ручонках. – Ой! Нет-нет! А если сделать новые узлы? – волокна распадались на глазах, и уже в четырёх местах зияла безутешная пустота, заполняемая тонкими худыми нитями, которые, однако, к еще большему разочарованию девочки, никак не хотели рваться. – А лестница… – она еще раз осмотрелась, но ничего не увидела: Леони, видимо, предвидя ситуацию, забрала из убежища все, включая еду.

Мег хваталась за веревку, как за самую большую ценность – последнюю надежду на спасение. Она повернулась к домику и снова зашла в него, осматриваясь, пока не обратила внимание на холодные отблески ножа, лежащего в дальнем темном углу и присыпанного скудной кучкой сена.

– Ой, что это там? – Магдалин повертела находку в руках. Верх ножа был шершавым, лезвие заточено плохо, а кончик и вовсе обломан. Нож был явно из старой кухонной утвари, выброшенной за ненадобностью. – Надо бы вернуть его, но сначала, – с трудом разрезав веревку в ненадежных местах, Мэг связала ее вновь, утягивая покрепче – насколько хватало сил. Покончив с веревкой, она подобрала кусок черной ткани и, обернув в нее лезвие, спрятала за пазухой. – Это место могло бы быть последним, что я видела в своей жизни.

Задумываясь о смерти, Мэг представляла себе не сам момент своей безвременной кончины, а события, которые последуют после нее: как она начнет бродить по миру бестелесной оболочкой, посмотрит на свои похороны со стороны, как будет разбит и опустошён ее брат, и самое пугающее – облегчение, которое испытают окружающие. Она могла долго предаваться подобным мыслям, но, когда она плакала, жалея себя и всех скорбящих в этой сцене, что-то всегда отвлекало ее, уводило от этих мыслей.

– Возможно, это богиня создания – Аксид. В писании говорилось: «смерть не решение, страдания не повод для жалости». Папа учил, что каждая жизнь ценна. А совершая плохие поступки, человек лишь обесценивает себя… –размышляя об этом, в силу возраста, она едва ли понимала всю глубину утаянных в писаниях смыслов, и скорее опиралась на собственный горький опыт, чем на мудрость мыслителей и священнослужителей.

Слуги в поместье де Гоа были практически не заметны для своих хозяев. Раньше внутренними вопросами двора занималась госпожа, но после ее смерти конфликты едва ли решались старшими слугами – у них было достаточно других забот – самым простым и быстрым решением в их арсенале было увольнение зачинщика, конечно же, без лишних разбирательств. Стоило только Мег поднять шум, и Фабиан мог остаться без теплого места, что ставило под вопрос их шаткое благополучие. Вот почему, даже сталкиваясь с подобной травлей, она оставалась безмолвной и оттого абсолютно беззащитной, а часто и вовсе не знала, что делать и к кому обращаться.

– В этот раз я точно все расскажу Фабиану, но попрошу не поступать необдуманно… Леони уверенна, что я вернусь. Партс оказался не таким уж и плохим, как выглядит на первый взгляд, Гейнс легко впадает в истерику, а Мориц вообще против насилия, от того, что крепко верует. Кажется, сегодня я узнала гораздо больше, чем за все это время, пока сидела за закрытой дверью… но что же будет после того, как братик узнает? – по спине пробежал холодок. – Что будет, когда он увидит их? – она шумно выдохнула, с испугом рассматривая поврежденные ладони. – Или может сказать ему, что упала с дерева… – раны на руках болели, голова никак не проходила, а на боках уже проявлялись новые синяки, оставшиеся от сильных и метких пинков Гейнс. – Сегодня я хотя бы попробовала дать отпор… правда, сделала это только тогда, когда все дошло до крайности. Эх, Фабиан так надеется, что все наладится, а я позволяю себе опускать руки. Какая глупая! – Магдалин вытерла слёзы, растирая опухшие глаза. – Он служит господину Гаспару, хоть они и плохо ладят, старается изо всех сил, – грустная улыбка робко проклюнулась на ее губах. – Я тоже обязательно найду способ стать полезной. Братик, давай постараемся вместе! – Мег сжала ладони в кулаки и запрокинула голову, вглядываясь в бескрайнее хмурое небо, – Фуджин, спасибо тебе большое за то, что не оставил меня сегодня, – Мэг соединила ладони в молитвенном жесте и приложила ко лбу, отдавая дань уважения древнему божеству, а после принялась за дело.

Обвязав талию веревкой, она затянула другой конец на широкой ветке, и, обмотав двумя лоскутами ладони, начала медленно спускаться.

Борьба,Борьба бесшумная,Мы ходим по стеклу.И вечерами луннымиРоняем мы слезу.Не стыд и горечьСильнее всех бьет,А тяжелая возможность,Доказать неправоту тем,Кто в сердце нам клюет.Душа желает,Погоды,Мирных дне́й,Однако, получаетРанение извне́.Пытаясь в дикой схватке́,Всю правду отстоятьЗа свою безопасность,Не страшно репутацию поте́рять.Мы на дне.И дно само далё́ко,Но не жалей себя,Даже если угрюмо и одиноко.Душа крепчает и сильней нее,Не будут те прошлые безумства.Опадут на дно они,Превратясь в пепел густы́й.Но не забудется кошмар,Как бы не старался,Но держись, держись душаНе станешь во́ли мира,Ты повиноваться!

~ Графство де Гоа, 4575 год, настоящее время, центральное поместье Йеле ~

– Задремала? – Мег открыла глаза и увидела перед собой рабочий стол. Недавние слезы засохли, немного стягивая кожу у нее на лице. – Вот же! – она подорвалась с пола и направилась к столу, перебирая стопки бумаг. – Господин Гаспар же просил отдать ему нового сангрима до отъезда, я даже нашла того, кто больше подходит по параметрам его ядра… но его надо проверить… я не успею к вечеру, – она задумалась. – Передать ему сангрима и попросить взять меня во дворец, наверное, будет слишком нагло с моей стороны… хотя призыватели, даже не имеющие статуса дворянина, всегда желанные гости на любом приёме… но является ли мое присутствие допустимым на этом приеме? Хааах, – тяжело вздохнув, она отбросила листы в общую кипу, и та съехала на бок, распадаясь по столу и прерывая тишину. – Так, Магдалин, хватит нагнетать, ты тоже человек весьма талантливый…

– Мег, ты там? – ее отвлек резкий стук в дверь. – Все хорошо?!

– Вью Лизет, да, все хорошо, – на пороге стояла старая служанка.

– Твой брат снова ведет себя плохо? Вот несносный мальчишка, – женщина покачала головой и уперла руки в боки.

– Нет, что вы, я в полном порядке, Фабиан просто заработался…

– Ха! – старуха всплеснула руками и заговорила тише. – Твой брат и его светлость всю прошлую неделю не вылезали из баров, кутили столько, что господин Аскольд выслал людей, чтобы забрать их домой… а про его игорные выходки, кто только не слыхивал. Если ты ему сказала больше не играть, а он тебе нагрубил, то просто дождись момента, когда окажешься права. Мальчишки его возраста живут эмоциями, а голова слишком горяча, чтобы в ней хоть как-то уживался рассудок.

– Вью Лизет, спасибо вам за беспокойство, но Фабиан, пусть и упрямится, иногда все же слушает меня, поэтому я думаю, что скоро все будет хорошо, – хотелось бы ей тоже верить в собственных словах. – У меня есть возможность вытянуть его из передряги… как и всегда… он обещал больше не заниматься обманом в картах…

– Надеюсь, он послушает тебя и прекратит так делать, – она сочувственно похлопала ее по плечу. – Юного господина и вправду выдерживать непросто… почти никто не хочет проводить с ним много времени и попасть в немилость.

– Может зайдёте на чай? – она немного отошла от двери, но женщина не сдвинулась с места.

– Нет, не сегодня, слишком много работы, я просто пришла спросить о тебе, надеюсь сегодняшний вечер ты проведёшь не в одиночестве. Доброго дня, милая, – служанка развернулась и, подобрав юбки, направилась в противоположную сторону.

– И вам, – закрыв дверь, Мег облегченно выдохнула и вернулась к оставленным исследованиям, все же надеясь успеть с призывом сангрима и раздумывая над тем, как провести сегодняшний вечер.

Глава 3. Однажды в Канкине. Часть 1

~ Горный массив Арзур, 3 месяца назад, центральная дорога к горному поселению Канкин~

– Я сейчас сдохну, Фабиан, почему отец послал меня в столь изнурительное путешествие? – Гаспар, обмахиваясь веером, прислонился головой к железной балке кареты.

– Мы в любой момент можем остановиться, – Фабиан, удерживая идеальную осанку, положенную всем, кто носит звание личного слуги, сидел на противоположной стороне кареты рядом со священником церкви Фуджина Аридием.

– Да ни за что, мы отстали от графика на три дня… – Гаспар было собирался закричать в своей привычной манере, но крик прервался сухим лающим кашлем. Прикрыв рот рукой, он с недовольством отметил, как напряглись его спутники, – все в порядке, мне просто нужно лекарство, жаль, что священники могут работать только с трупами и младенцами.

– Хм, при всем уважении, мы работаем не только с ними, но помогаем очищать тела людей от грязной маны и поддерживаем защиту души, тела и воли.

– Да-да, работа за идею всегда прибыльное дело, – проворчав, Гаспар снова кашлянул в кулак, – однако меня всегда интересовал вопрос, почему вы не делаете свою работу бесплатно, а? Богу же не нужны деньги. Вы можете питаться с того, что дают прихожане, да и священнослужителям всегда рады в любом доме.

– Кхм, интересные у вас мысли, господин Гаспар, но мы не берем денег за услуги, это всего лишь пожертвования в благодарность, – он почтительно сложил ладони перед собой.

– Ха, ну да, рассказывайте тут, святой отец. То, что вы делаете, всего лишь обязанность имеющего познания, не будь смерть так страшна, а рождение столь опасным событием, в этом мире стало бы гораздо меньше верующих.

– Молодой господин, лишь только из уважении к вашей семье, – священнослужитель поправил свои очки, строго глядя на собеседника, – я не стану расценивать ваши слова как богохульство и сомнения в деяниях великого Фуджина.

– Как хотите, мне все равно. Этим миром правит человек, и все решения мы принимаем сами, без участия божеств.  И если уж человек столкнулся с бедами, то это не свыше наказывают, а… – кашель снова начал пробиваться, и Гаспар поспешил открыть окно. – Дышать невозможно, тут слишком жарко… Так вот, – собравшись, продолжил он, – это никакие не силы, это называется – сам прокололся… – он почувствовал давление в груди, а после комок, подходящий к горлу. – Фабиан, останови карету, не могу…

Слуга постучал три раза в окошко кучера, карета с лязгом остановилась, и Гаспар быстро выпрыгнул из нее, скрываясь в лесу.

– Ах, – горестно всплеснул руками священник и, достав из кармана тряпочку и обернув ее между пальцев, начал беспокойно, а оттого крайне тщательно протирать свои очки, – не знал, что у детей в наше время такие представления о мире, это очень прискорбно. Очень. Надеюсь, в будущем у де Гоа не будет проблем с Сакрумом, вызванных столь неразумной позицией их юного лидера.

Фабиан, все это время молча наблюдавший за развернувшейся сценой, засмотрелся на приоткрытую дверь, пытаясь углядеть, что же за ней происходит.

– Прошу прощения, вью Аридий, – прервал он причитанья священника, – но мне нужно посмотреть, как господин.

– Да, прошу, я пока прогуляюсь.

– Всем оставаться на местах, я приведу его, и сразу отправимся, – закричал Фабиан и, отдав еще несколько приказов, помахал стражникам и зашел в лес. – Господин! Господин Гаспар, вы где? Как вы? – пройдя по маленькой тропинке, он едва не наступил в блевотину и, быстро обойдя ее, продолжил путь.

– Чертова поездка, гребаная качка! Как же плохо, – Гаспара все еще тошнило. – Чтобы еще раз куда-то так ехать, уж лучше пешком или на коне, отбивая зад, – одной рукой он держался за дерево, а второй упирался в колено.

– Вью Гаспар, с вами все хорошо?! Вы в порядке?! – где-то вдалеке послышался голос Фабиана.

«Вью Гаспар? Что он сейчас сказал? Фабиан, какого черта, хочешь всю дорогу получать оплеухи за незнание этикета?» – фыркнул про себя Гаспар и обернулся, наконец подавая голос:

– Кха, я здесь, – неловкой походкой он выбрался обратно на дорожку, – я здесь, придурок!

Наконец Фабиан заметил стоящего возле дерева господина. Даже с приличного расстояния было заметно, насколько тот бледен. Прибавляя шагу и обходя цепляющие одежду кусты, слуга подбежал к нему, осматривая.

– Как вы себя…

– Заткнись! Ты что, назвал меня «вью Гаспар»?! Издеваешься, когда твоему господину так плохо? Если я сейчас умру, то и тебя заберу с собой вместе с твоей ухмылкой и ужасным отношением, – тут у Гаспара закружилась голова и он едва не упал, но Фабиан успел ухватить его за руку и притянуть обратно. – Черт! – снова вспыхнул Гаспар, вырывая ладонь. – Мне нужна вода, срочно найди мне ручей или реку.

– Здесь довольно далеко до реки, если только спускаться вниз. У нас в карете есть фляги, давайте вернемся…

– Нет, нет и нет! Этот очкарик-святоша загонял про богов, где ж их никчемная помощь, когда такой благородный смертный, как я, только и делает, что опорожняет желудок в дальней дороге? – он посмотрел на безучастное лицо Фабиана, понимая, что с таким же атеистом, как он сам, бесполезно говорить о таки вещах. – Все, пошли! –  пошатываясь, он прошел не больше метра, а после развернулся и с усталым раздражением посмотрел на своего слугу. – Мне нужна опора, что, сложно догадаться? – Гаспар протянул руку в сторону Фабиана –  тот только покачал головой и подошел, подхватывая господина и подставляя тому свои плечи. – Будешь идти быстро – убью.

Так, спускаясь вниз по маленькой тропинке, они молча поплелись к реке. – Ты хоть путь назад запомнил-то?

– Да, я оставляю по пути следы маны на деревьях, поэтому или мы найдем обратный путь, или нас найдут, если вдруг начнут беспокоиться.

– Ладно, хоть какой-то толк с тебя есть.

Они спускались ниже, откуда уже слышалось бодрое журчание. Небо едва проглядывалось сквозь плотную, стрекочущую под свистящим потоком ветра, крону. В лесу пахло смолой, цветами и какими-то смешанными ароматами неизвестной зелени и земли. Вокруг росли кусты папоротника, бесконечным зеленым полотном уходящие вглубь. Некоторые из них шевелились под шуршащими лапками крошечных животных, пригибая свои пышные листья к земле. Маленькие ящерки сновали от камня к камню, пугаясь малейшего шороха, тишину разбивали только звонкий треск – стук клюва по сухому дереву и робкое, то стихающее, то нарастающее с новой силой, щебетание птиц, юрко перелетающих с ветки на ветку и с любопытством наблюдающих за чужаками.

– Мы почти пришли.

– И сам знаю, – Гаспар скинул руку слуги и пошёл вперед, ему стало намного лучше, но живот все еще сжимался в спазме.

Они вышли к небольшому горному озеру, переходящему в буйно раскатывающийся звонкий водопад.

– Вода вроде чистая, позвольте проверить, господин, – Фабиан собирался было пройти вперед, но Гаспар остановил его.

– Не нуждаюсь, и почему это вдруг господин, а не вью? Вспомнил, как надо правильно?

– Я и не забывал, простите, что обратился к вам так.

– Иногда мне кажется, что ты это специально. Мог бы и высказаться, раз так раздражен присутствием Аридия, – Гаспар медленно вдохнул свежий горный воздух, любуясь открывшимся побережьем.

– Никак нет, я не моя сестра, разговоры о божественный не мой конек. И вообще вам стоит быть поосторожней с ним, все же он миссионер из самого центра.

– Чепуха, не думаю, что его действительно интересует мое мнение. Ты, главное, не забывай: «г-о-с-п-о-д-и-н», – пропел Гаспар по слогам. – Статус важен даже в глуши.

– Да, господин, – Фабиан смиренно кивнул, тем самым показывая, что принял к сведенью, – только, пожалуйста, не подходите слишком близко, чтобы не намокнуть… да кому я… об этом…, – он едва ли удержался от того, чтобы хлопнуть ладонью по лбу, выражая крайнюю степень эмоционального отчаяния.

Берег был совсем узким, всего пара метров в длину. Кинув пальто в сторону слуги, Гаспар закатал рукава и бодро зашагал к воде. Запустив руки в воду, он тщательно вымыл лицо и руки, а после набрал в них воды и чуть отошел вправо, чтобы прополоскать рот. – Бррр, очень холодная, но сейчас в самый раз, освежает.

– Этой водой пользуются местные, как я слышал. Носят ее в ведрах в поселение каждое утро, она должна быть чистой.

– Отлично, и ты займешься этим, принесёшь мне десять литров воды, когда приедем, нагреешь ее, и я приму ванну, расслаблюсь… а то столько работы предстоит, – сидя на корточках, Гаспар раскинул руки в стороны, потягиваясь и выравнивая позвонки, о чем оповестил характерный хруст.

– Будет сделано… – без малейшего энтузиазма ответил слуга, – Но, господин, как я слышал, в Канкине очень распространены бани и купели, есть массаж и лечение травами… желаете посетить? – в голосе Фабиана слышалась слабая надежда.

– Ну может… если у них есть дополнительные услуги и прекрасные дамы, то почему бы и нет… –  Гаспар встал полубоком и слегка прищурился, пытаясь разглядеть что-то известное только ему самому, –  если ты взял свои карты, то мы могли бы и позабавиться немного… – его мысли были уже не о возвращении в карету и уж точно не о задании от отца. Он все же смог разглядеть в воде несколько хорошеньких девушек. Ранее они поскидывали свои платья на каменный берег и голышом побежали вводу, их пышные груди и точеные фигуры радовали придирчивый господский глаз, а длинные бархатные кудри и вовсе создавали ощущение, что это лесные нимфы вышли поплескаться в погожий денек. – Эй-эй, ты только посмотри, – он схватил Фабиана за рукав и потащил за дерево. – Это все боги, они точно хотят, чтобы ты перестал быть атеистом. Как тебе? Я могу даже поделиться с тобой, – Гаспар чуть подсобрался, готовый чуть ли не прямо сейчас побежать к ним и игриво украсть не слишком уж нужную, по его мнению, одежду.

– Не думаю, что они этого захотят, мы сейчас на приграничной территории, здесь не совсем безопасно подходить к дамам… Может все-таки доедем до Канкина… в подобающую вашей светлости обстановку?

– Не нуди, ты хоть раз видел танну, плескающихся в озере или речке? Несомненно, это обыкновенные простолюдинки. Просто схожу поздороваться, – он прошелся вдоль узкого берега, осторожно обходя камни и почти крадясь.

– Господин, давайте пойдем обратно, не стоит к ним подходить, – перехватив пальто, Фабиан нехотя ступал за ним.

– А я говорю тебе – не нуди! – не обращая никакого внимания на вполне справедливые предупреждения, Гаспар в два шага сократил дистанцию до водопада. От хлестко падающей воды разносился гул, разбиваясь о порог, на котором образовалась мирная заводь. Девушки плескались, заливаясь хохотом и слегка подпрыгивали в ледяной воде. И тут Гаспар не выдержал и заорал:

– Дамы! Дамы, посмотрите сюда! – одна из девушек повернулась и заметила его, тут же тормоша и других. – Приветствую! Как вода? Вы из Канкина?  Подплывайте ближе, не нужно стесняться!

Далее случилось то, чего не ожидал никто. Девушки развернулись к нему лицом и оказались похожими друг на друга, как две капли воды.

– Ого, тройняшки! Эй, вы! – Гаспар подходил все ближе к воде, а девушки переглянувшись и кивнув друг другу, стали подплывать к берегу, оставляя за собой едва видимый темный след в воде.

– Господин, они какие-то странные… мне это не нравится, – Фабиан коснулся ближайшего дерева и все следы маны, размещённые в нем до этого, загорелись красными бликами.

Девушки приближались, и их все легче было разглядеть: зачёсанные назад зеленоватого оттенка волосы, выступающие фиолетовой сеткой вены на лбу, шее и висках и яркие голубые глаза.

У Фабиана прошел мертвенный холодок по спине:

– Господин, они же…

Гаспар тоже заметил неладное и медленно отошел от берега.

– Фабиан, это то, о чем я думаю?

– Да, это борочи-утопленницы, чьи мёртвые тела так и не избавились от остатков маны.

Девушки продолжали улыбаться. Они уже добрались до берега и неспешно выходили из воды. Начиная с плечей и ниже, виднелась темно-фиолетового цвета кожа, покрытая многочисленными глубокими рубцами.