Корда. Ветви разрушения. Книга 1

– Есть, вью, – стражник встал полубоком к зубцу, а дети, выдохнув, почти бесшумно проскользнули бы из-под стены, если бы Партс не задел несколько боковых камней, пока протаскивал мешок.

– Бррр, приведения… точно говорю… – находящийся наверху стражник приобнял оба копья, поежившись, – пусть старший сам разбирается, – с легкой дрожью пробасил он, робко оглядываясь на окрестности и отходя в прохладную тень.

Все ещё полные напряжения, дети по одному выскальзывали через узкий проход. Последним пробирался Партс, то и дело задевая камни и вызывая ещё больший грохот.

– Эй, кто здесь лазит, а?! – старший стражник уже миновал арку, и, выставив вперед арбалет, неспешно плелся к проему.

– Черт, Партс, ты идиот, – Леони ужасно бесилась, что из-за небольшой неаккуратности они привлекли еще больше внимания. – Быстрее! – хлопнув пробегающего по лопатке, она обернулась к проему, показывая дулю нерасторопному стражнику, и с улыбкой скрылась за остальными.

Глава 2. Домик на дереве

Они отошли не более, чем на десять метров, трава предательски шелестела и колыхалась, выдавая их, и, если бы стражник крепостной башни вышел из тени и лучше осмотрел окрестности, то легко заприметил бы их, но его взор был устремлен на внутренний двор  и проходящих через него горничных в белых косынках. Он улыбался, слушая их заливистый смех, и мечтал о скорой трапезе.

Леони остановилась, потребовав того же и от своих спутников:

– Не двигайтесь! Ни звука! Один из стражников все еще слишком близко… – после всего случившегося с ними за последние пол часа, дети чувствовали себя уставшими и, присев на корточки друг напротив друга, молча переваривали свои «невероятные приключения».

– Леа, он сейчас пойдет сюда, нам надо двигаться дальше, – Гейнс схватила ее за запястье и дёрнула на себя, но почувствовала сопротивление – подруга не сдвинулась с места. – Идем же!

– Нет, – отвечала Леони. все еще пытаясь перевести дыхание и указывая наверх, – трава шелохнётся… и нам, – она затихла, проводя ребром ладони по горлу.

– И-и ч-ч-чт-о теперь, – Мориц сидел, раскачиваясь из стороны в сторону. Ему, видимо, уже надоела эта игра, но боясь гнева Гейнс, он помалкивал, лишь нервно потирая руки.

– Тц, – Партс чуть приподнялся, – возвращаемся или нет?

– Вот хорошо ей, – Гейнс встала на коленки, потянувшись к мешку, который, однако, загородил Партс, – дрыхнет, а мы ее тащим в наше логово… и страдаем…

– Гейнс, не будь трусихой. Как бы мы ее не доставали, этого мало. Ладно ее брат, он еще более или менее симпатичный, а вот такому чудищу, как она, не должно быть места среди нормальных людей. Мы сделаем ей одолжение тем, что подтолкнем к осознанию этого… – Леони прервалась, прислушиваясь.

– Эй, кто здесь?! А ну выходи! – стражник уже подошел к проему, осматривая его. – Проникновение на территорию резиденции – нарушение закона, за которым последует наказание… а при сопротивлении – казнь на месте. Советую выйти из укрытия!

– Черт, идем, – Гейнс еще сильнее сжимала запястье Леони, а напряжение нарастало.

– Может не стоит?.. –  неуверенно начал было Партс.

– Есть идея, – прервала его Леони и посмотрела на малыша Морица, осторожно приближаясь с нему на корточках и что-то нашептывая на ухо.

– Н-но, сестренка… я не смогу… не смогу… – лицо мальчика было бледным, он весь трясся, но Леа взяла его ручонки в свои.

– Тш, только так… пожалуйста, все будет хорошо.

– Что ты делаешь? – Гейнс не услышала слов Леони, та лишь выставила перед собой ладонь и пальцем обвила воздух.

– Давай, – прошептала она Морицу.

Мориц встал, прижимая локти, и зажмурился, похрюкивая: сначала тихо, а после постепенно повышая голос. Он визжал, хрюкая и подпрыгивая на месте, а после подобрал пару камушков, оббивая их друг об друга, и продолжил повизгивать, создавая ощущение того, что здесь находится минимум три средненьких кабанчика.

– Что? Кабаны? Дык не сезон же… – стражник вышел из проема, от высокой травы его отделял небольшой пустырь метра два в длину. – Они что, пытались пройти? – он подозрительно осмотрелся вокруг. – А почему следов нет? Ни копытца, ни подкопа…– тяжело поскрипывая железной защитой, он вернулся за стену, еще раз осматриваясь, и вдруг заметил следы от подошв. Вот только определить, принадлежали ли они работникам с лестницы или вторженцам, по его мнению, не представлялось возможным.

– Мориц, хватит, – Леони снова приложила палец к губам, и тот резко замолк. – Партс, бери мешок и мелкого, и двигайтесь к нашему месту, шаг в шаг. Гейнс, ты за ними.

– А ты?

– Заткнись и делай, что говорю, встретимся на перекрёстке, – Леони рванула обратно, останавливаясь на полпути. Через густую траву едва-едва виднелись кладка и силуэт стража. Пройдясь вправо от стены, Леони сделала круг и вернулась в исходную точку, а после повторила такое еще несколько раз, разгуливая в разные стороны. Однако страж заметил шебуршание в траве.

– Эй! Спрашиваю в последний раз, кто там?! – он выставил вперед арбалет, прижимая его к груди и занимая удобную для выстрела стойку, и начал медленно пробираться вперед.

Леони замерла на месте, глядя, как он приближается, и если не поленится присмотреться, то точно заметит ярко рыжие волосы, не раз выдававшие ее раньше. Решившись на рискованный шаг, который, по сути, был последним шансом на спасение, она подняла с земли небольшой рельефный камень, присматривая место, куда бы его лучше закинуть, как вдруг услышала голос второго стражника. Он наблюдал за всем сверху, и самого его видно не было.

– Ну как там, нашел что-нибудь? – стражник на башне приставил к стене второе копье, проверяя устойчивость.

– Пока нет… ты слышал кабанов, или мне показалось? – он вертел арбалетом из стороны в сторону, а Леони со страхом сжимала камень и смотрела наверх, ожидая увидеть лицо стражника, оставшегося в бойнице.

– Слышал, но рановато они сюда пришли, сейчас не сезон, – страж все же показался из бойницы и, пробежав глазами от горизонта до основания башни, таки заприметил нечто рыжее в траве. – Л-лиса? Иль нет? – он стал вглядываться пристальнее.

– Что ты там увидел? – страж опустил арбалет, вскидывая голову на голос напарник, когда получил болючий удар чем-то твердым прямо по коленной чашечке. – Ах ты ж сука! – он неистово матерился и, взорвавшись от гнева, выстрелил в траву, где, по его мнению, находился виновник.

– Уходит! Уходит, Чойн! – охраняющий башню стражник аж запрыгал на месте, указывая на рванувшую с места Леони.

Стрела прошлась совсем рядом с ее плечом, но не было времени мешкать. Она бежала вперед без оглядки. Высокие остролистные растения хлестали ее со всех сторон, оставалось только уповать на то, что раненный стражник промедлит и не сможет нагнать.

– Чертова тварь, Магдалин, это все твоя вина! Зачем ты вообще появилась в этом доме?! – она злилась так сильно, что это только добавляло ей ложной уверенности в справедливости своих жестоких действий.

– Как вы? Вью Чойн? Мне спуститься? Я-я сейчас, – неловко помямлив, стражник было собирался спуститься, но остановился, услышав басистый рев Чойна.

– Остался, где был! Мне не надо помогать! –  он потирал больную коленку, камень попал прямо в кость. Так сильно, что даже нога онемела, и он продолжал осторожно массировать ее, чтобы унять боль. Прихрамывая на подбитую ногу, он зашел в окружающие башню заросли и осмотрелся. – Это был ребенок?! Что ты видел?!

– Вью… я не уверен, в траве было что-то рыжее, может лиса?

– Пфф, лиса, кидающаяся камнями? Ничего глупее не слышал, – он осмотрел место еще раз, понимая, что животное не могло так примять траву – слишком небрежно, но и преследовать смысла не было, поэтому он решил вернуться и по окончании смены доложить об инциденте.

Леони же старалась запутать следы, она по-заячьи петляла, виляя то туда, то сюда, все боясь случайно наткнуться на стража или на стрелу. И наконец, достигнув края зарослей, остановилась.

Взмокшая и напуганная, она уже не выглядела такой спесивой. Серый сарафан, коричневый фартук, белая сорочка – все было измазано зелеными грязными полосами (результат ее близкого общения с цепкими стеблями и кустовыми ветками), ладошки перемазаны землей, как, собственно, и еще пухленькое детское личико. Картина была откровенно жалкой.

Решив перевести дух, она присела и аккуратно перепрыгнула на небольшой бережок, отделенный узким ручьем, и, повернувшись лицом к нему, запустила ладони в воду, начиная потихоньку приводить себя в порядок.

Партс, который шел откровенно неспешно все это время, наконец тоже приблизился к выходу из травы, удивляясь тому, как часть этого «кустового лесочка» была местами поломана и перемята, когда его взгляд все же выцепил фигуру Леони у ручейка.

– Приведения хотели есть… поели верхушки и бросили… маны у них мало, а желание кушать осталось… – Мориц шел за Партсом след в след, не отставая ни на шаг.

– Нет никаких приведений, мелкий, – Гейнс тоже обратила внимание на траву, – просто растение болеет, вот и выглядит так. Хм, кстати, эта паршивка еще живая? – шагнув вперед, она схватила мешок, сильно сжимая и теребя его. – Эй ты, тупая уродина, еще не сдохла там, а?

Парст резко остановился, Гейнс едва не влетела в него, и, переложив мешок на другое плечо, с пол-оборота посмотрел на младших, склоняя голову к плечу и молча выдыхая, но после, перестав хмурится, двинулся дальше. Мешок начал шевелиться.

– Пожалуйста, помогите, – голос был очень тихим. – Прошу, выпустите, – Мег, тяжело дыша, упиралась ногами и руками в жесткую ткань мешка, – тут нечем дышать, пожалуйста! Я никому не скажу о случившемся. Умоляю, ну пожалуйста.

Никто не ответил ей, Гейнс лишь отвернулась, следя за неуклюжими шагами Морица и переживая, что он упадет, не удержавшись в той болотистой грязи, по которой они шли – видимо, здесь проходили какие-то подземные течения, наполнявшие стройный ручек, а иногда, как, впрочем, и сейчас, подтапливали местность вокруг.

– Слишком долго идете, я уже даже успела запутать следы, – Леони стояла на противоположном бережку, она услышала их болтовню пока умывалась и решила пойти навстречу.

– Кажется, она проснулась, – крепко держа Морица под локоть, Гейнс аккуратно перебралась к противоположному краю. – Малой, не поскользнись.

– Кто? – Леони состроило удивленное выражение лица и перевела взгляд на мешок. – Ааа, вы об этом. Ты еще жива там? А я так рассчитывала. Померла бы уже, и похоронили бы тебя тут в лесочке.

Из мешка послышался тихий плач:

– Пожалуйста, Леони, я же ничего не сделала… выпусти меня…

– Заори ты минут на десять раньше, смогла бы спастись, но теперь помощи ждать неоткуда.

– Почему вы не оставите меня в покое? – Мег махала руками и ногами, до последнего надеясь, что это лишь злобная шутка и ее скоро отпустят, заперев в темном подвале. – Почему вы хотите моей смерти? Почему вы все… такие… ужасные…? – она снова замолчала, боясь оскорбить своих мучителей и только ухудшить ситуацию.

– Ужасные? Как не стыдно, Магдалин. Леа, может Партсу стоит поволочь мешок по земле? Она достала шуметь. Давай! Спустимся и сбросим его, – сначала спрыгнув сама, потом поймав Морица, она легко пересекла с ним ручей. Оставался только Партс.

– Что за тормоза, Партс? Неужели тебе жаль эту родовитую дрянь? «Я раньше была дворянкой, но меня низвергли…», – заговорила Гейнс более высоким и тонким голосом, пытаясь спародировать Мег. – Ох, точнее всю твою семейку! – она приложила ладони к щекам, делая удивлённый вид и мотая головой.

– Партс, ты спускаешься? Я жду! – Леа скрестила руки на груди, встряхивая головой в порыве злости, с ярко-рыжей растрепанной шевелюры посыпались остатки от семян и репейники. – Думаешь она нас не заложит? Тебя первым сдаст, если вернешься… мы наследили и, если стражники узнали меня… головы полетят у всех! А так, в случае чего, скажем, что пытались остановить ее побег… но бедная безумная девочка нас не послушала. Понял? Сюда! – Леа сделала многозначительную паузу. – Живо!

Партс в раздумьях обернулся к поместью, после чего покорно исполнил ее просьбу, и как только мешок оказался на земле, Гейнс тут же пнула его. – Как же ты меня бесишь! Кусок твоего хлеба будет доставаться другим. Тем, от кого есть польза, неудачница! – она еще раз пнула мешок.

Когда Гейнс попыталась сделать то же в третий раз, Партс схватил ее за руку:

– Не хочу нести труп в мешке.

– Пфф, ладно, кретин. Тащи, если она еще жива! – она вырвалась из его хватки и зашагала в сторону двух, сплетённых между собой, деревьев на противоположной стороне от проселочной дороги. – Что встали?

– Партс, если бы я не знала тебя, то подумала бы, что сочувствие и тебе не чуждо. Но это ведь не так?  Кончай уже с этим, а то Гейнс драконится все больше, – Леони похлопала его по плечу и взяла Морица за руку. – Моя драконесса Гейнс, – сказала она это нараспев. – Хрум-хрум! Да? – приобняв за плечи. – Любого готова сожрать и не подавиться.

– Отстань, – Гейнс, надувшись, стояла у ствола одного из деревьев, ожидая, как и остальные, медленно идущего Партса.

Это была пустынная местность, дорога через которую вела к западным воротам особняка. Она пролегала параллельно лесу и полю и соединяла особняк с ближайшим городом Утуре. Однако ее почти не использовали, эти места, пусть и были территорией де Гоа, но время от времени все равно страдали от вторжения диких сангримов. Вдоль дороги через каждые три километра стояли посты охраны, состоящие из трех стражников, которые в случае опасности выпускали в воздух огненные стрелы и зажигали сигнальный огонь.

Странного вида домик на дереве, чьи стены и крыша были сплетены из плотной высокой травы, а фасад и лицевая сторона выложены обычными тонкими брёвнами, из-за чего в импровизированной стене то и дело виднеются щели, кое-где утыканный еще более мелкими хворостинами, выглядел шатким. На самодельную крышу были закинуты охапки из листьев и высушенной травы, а вход занавесили небольшой черной тканью. Домик располагался на раскидистом дереве в скрытом от посторонних глаз месте на высоте поболее пяти метров над землей.

– Дом, милый дом, – Леони дёрнула за веревочку и сверху скатилась длинная, сделанная из подручных материалов, лестница.

Забравшись наверх, она отодвинула ветхую ткань. За ней находилась решетчатая дверь, сделанная из прочных прутьев. На ней висел амбарный замок. Сняв с шеи ключ, Леа открыла его. Мориц и Гейнс уже поднялись следом, и малыш наконец поинтересовался тем, что мучало его всю дорогу до укрытия:

– Сестренка, а почему мы вообще должны оставлять её здесь?

– С чего это вдруг такой вопрос? Может и ты хочешь тут вместе с ней побыть?

– Нет, ты что, просто мы могли бы оставить ее в лесу, – Мориц замахал руками, ему было неловко от таких вопросов, но он понимал, что взрослые делают нехорошие вещи, и Мег не такая ужасная, как ему внушали все это время.

– Хм, может и хорошо бы, только вот что ты будешь делать, обратись она борочи? А если придёт за нами?

– Я-я, я не знаю, – он заломил руки за спиной, опуская голову.

Партс все еще не поднялся.

– Слишком тяжелая, Партс?! – Гейнс исчерпала свое терпение и позвала его сверху, тот лишь несколько раз кивнул. – Погоди минутку, – она взяла верёвку и, перекинув через ветку, сбросила один конец вниз, а второй удерживала в руках, – а ну-ка подошли все сюда и держим. Будем тянуть, он не сможет поднять ее сам.

Ухватившись за конец веревки, Партс обвязал его вокруг мешка, проверил крепление, махнул рукой и отошел.

– Начали! – дети, удерживая мешок, тяжело и медленно перебирая руками, потянули за другой край. И, наконец, некоторое время спустя, они затащили мешок на дерево.

– Не развязываем его, вдруг она захочет вырваться, просто оставим в домике и закроем.

– Не надо, выпустите, – Мег активно зашевелилась, – выпустите! Прошу, кто-нибудь! Я никому не скажу, я уйду из поместья, только, пожалуйста, освободите! – Мег плакала навзрыд, находясь в удушающем жестком мешке. После ударов о землю ее тело болело, а раны снова открылись, поэтому, когда она бралась ладонями за грубую ткань, на ткани оставались кровавые пятна.

– Это же кровь! Кровь! Она так сильно плачет, – Мориц только хотел приблизиться к мешку, как Леони за шиворот оттащила его. –  Сестренка, отпусти, ей же плохо! – малыш, неожиданно для всех, начал вырываться.

– Да что с тобой? И с тобой что? – она показала пальцем на взобравшегося наверх Партса.

– Смотри, Мориц, это я делаю специально для тебя. – Гейнс вытащила лезвие из ножен, что висели у нее за спиной. – Если сможешь освободиться из мешка, – обратилась она уже к пленнице, – вот тебе подарочек. Сделай правильный выбор.

– Ты ей прямо одолжение делаешь, наша милосердная Гейнс. – оттеснив братишку к подруге, Леони отобрала нож и швырнула в домик. – Даже если выберешься отсюда, бежать будет некуда, только вниз, ломая хребет… это так, как вариант. Партс, ты не ответил на мой вопрос, – она повернулась к нему, утыкая руки в боки. Ее тело напряглось, а на скулах заходили желваки.

– Если Мориц еще не понимает до конца… – он посмотрел в сторону мелкого, который вертелся, прижатый к Гейнс, которая, в свою очередь, держала его под локти, – то мне ее действительно жаль… ты права.

– Ого! – Леони разразилась звонким смехом и захлопала в ладоши. Она видела, как Гейнс краснеет от злости, сильнее прижимая Морица к себе. – Жаль эту сучку?! Ничего себе! Мда, меня аж в слезы бросило от смеха. Погоди, – она показательно вытерла невидимые капельки из уголков глаз. – Ты тот, кто поджигал муравейники, кто однажды разбросал отраву для крыс, добавив ее в еду котам и собакам, случайно или нет – не важно, тот, кто делает ставки на петушиные бои и с радостью наблюдает за забоем скота, и ты мне что-то говоришь о жалости?! Кто она тебе, чтобы жалеть ее? Скажи! Сучка, что купалась в роскоши, не видя забот?! С такими вот и случаются беды… поэтому она здесь! – Партс молчал, жалея, что вообще высказался. – Что молчишь? Она терпит унижения от меня и Гейнс, не пытаясь даже помешать нам! Вот почему ты до сих пор не пошла к Фабиану, сучка, почему не стала умолять его о помощи?! – Леони с психа развязала мешок и вытряхнула оттуда ослабленную, потрёпанную и перепачканную в крови Магдалин. – Отвечай! – она наклонилась, поднимая ее за волосы и хватая за горло. – Говори! Иначе придушу тебя и скину вниз!

– Я не могла! – в ответ на издевку она схватила Леони за копну ее рыжих длинных волос, пачкая их в запекшихся сгустках собственной крови – та громко завизжала. – Мой брат столько работает, столько всего делает! Как я могу мешать ему?! Как я могу подвести его?!

– Быстро отпустила! – Леони ударила ее по щеке. – Быстро!

Мориц еще сильнее заплакал, прижимаясь к Гейнс:

– Сестренки, прекратите, пожалуйста!

Партс не подходил к ним.

– Да хватит вам! Мориц, не подходи! – Гейнс кинулась разнимать драку, пытаясь отцепить руку Мег от волос Леони. – Ах ты дрянь! Да отпусти ты ее!

– Не отпущу! Я не могу так больше! Почему вы такие?! Что я вам плохого сделала?! – Мег случайно заехала по носу Гейнс, кусая Леони за руку. – Я не могу подобрать слов, как сильно я вас ненавижу и презираю! – она пыталась подняться, цепляясь за рыжие волосы, как за последнюю спасительную соломинку. – Отпустите… отпустите меня сейчас же домой!

Гейнс потерла раскрасневшийся нос и, отцепившись от дерущихся, под звук плача Морица и молчание Партса, подняла холщовый мешок и, скрутив его, ударила Магдалин по голове. Она повторила это еще несколько раз…

Удары были не тяжелые, но неприятные и дезориентирующие, для всех это было как бесконечная пытка, все будто стихло в эту минуту: ни насточертевшего ворчания Гейнс и Леони, ни истерики Морица, ни слова протеста от Партса…

Леони радовалась, что Гейнс пришла ей на помощь. Как и всегда, на нее можно было положиться, что не сказать об остальных. Оказывается, что люди, не имеющие ничего общего, но активно презирающие всех остальных, могут построить свою хрупкую дружбу, играя в идеальных на людях, но взращивая гнильцу глубоко внутри и наслаждаясь своим превосходством.

«Но зачем так поступать?» – Мег не понимала, откуда в них столько жестокости, они ведь еще совсем маленькие. Так ли сильно она отличается от них и от Фабиана? Когда началась та самая пропасть, что разделила их и привела к сегодняшней ситуации? Снося удары скрученного жгутом мешка, Мег все больше проваливалась в никуда, теряя последние искры истлевающего сознания. Ответ ускользал… ей больше не хотелось продолжать думать об этом, она ослабила свою хватку, мельком замечая несколько вырванных рыжих прядей, оставшихся в ее окровавленных ладонях…

– Хватит! – при очередном замахе Партс перехватил мешок и утянул Гейнс за запястье, заламывая ее руку.

– Сволочь! Ты что делаешь?! Мне же больно! – Гейнс орала, пытаясь освободиться, но с каждым движением начинало дико жечь в запястьях и локтях. – Больно! Отпусти! Ты защищаешь эту дрянь из жалости, мерзкий придурок, я посмотрю, как ты выкрутишься, когда я расскажу обо всех твоих проделках взрослым! Они сожгут тебя на костре, козел! А я добавлю туда дров… Ты понял?! – она пыталась повернуться к нему, но Партс, пнув Гейнс под коленку, заставил ее присесть, и только после этого отпустил.

Растеряв весь пыл, Мег молча лежала, широко открытыми глазами наблюдая за происходящим. Ее взгляд казался стеклянным, она будто не осознавала себя, похожая на живой труп, и только грудь вздымалась вверх-вниз, извещая окружающих о том, что перед ними все еще живой человек.

– Ладно, достаточно, – Леони поднялась с колен, ее волосы были растрепаны и торчали в разные стороны. Обязанность лидера – успокаиваться первым, как бы сильно ему не досталось, только безрассудный лидер будет доводить ситуацию до крайности, и, конечно, Леа не могла позволить случиться этому. Сейчас у нее была только одна цель – избавиться от Магдалин – любым способом, кроме убийства собственными руками (божественный гнев был все еще страшен ей) – и она непременно добьется этого. – Партс, подними ее, засунь в мешок и затащи его за дверь, мы уходим.

– Убей ее… – шептала Гейнс, – убей ее, Леа! – она закрыла свое побагровевшее лицо ладонями, впиваясь пальцами в переносицу. Ее трясло от злости.

– Заткнись и спускайся вниз вместе с Морицем… обойдемся без твоих истерик, – она протянула руку Гейнс, та, поднявшись и постоянно растирая ладонью лицо, пыталась собраться. Неожиданно Леа обняла ее. – Партс, мы зря теряем время, решай сейчас… за или против… ты знаешь последствия каждого решения…

– Б-братик… – умоляюще пропищал Мориц, который все это время тихо молился про себя – так, как его учила мама: о спасении, о здоровье, о благополучии, обо всем подряд.

Партс подошел к лежащей на полу Мег и, подняв ее на руки, отнес за дверь домика:

– Прости… и не презирай меня за такое… – он вернулся за мешком, но был не в силах заставить себя завязать его.

– П-партс?! Мне… мне страшно… – лицо Мег было красным от напряжения и слез, – если можешь противиться приказам Леони, то передай Фабиану, что я сожалею… сожалею, что не смогла остановить нашего отца…

– Хорошо, – Партс раскрыл мешок и снова взял на руки дрожащую Мег, она казалась слишком хрупкой, даже для девочки десяти лет: тонкие запястья, острые скулы, бледная кожа – такое бывало почти у всех, страдающих проблемами с обменом маны. Со вздохом сожаления он завернул ее обратно в холщевую жесткую ткань.

– Партс, что ты там копаешься?! – рявкнула Леони. Тот лишь развернулся и показал два пальца, – Хм, понятно. Гейнс и Мориц, есть задание, – за время относительного перерыва их настроение немного улучшилось, и они снова заговорщицки заулыбались, пока Леони что-то нашептывала им на ушко.

Не завязывая узла, Партс коснулся ладонью макушки Мег, она почувствовала это через ткань и вздрогнула от неожиданности. Он тоже вздрогнул и, сразу же отдернув руки, поднялся, отряхнул брюки и вернулся к товарищам. Перед ним развернулась следующая картина: младшие бегали из стороны в сторону и собирали с веток тонкие ниточки с засушенными грибами и кусочками фруктов, отдавая все это добро Леони:

– Партс, то, что ты натворил сегодня, я не забуду… изгнала бы тебя из нашей компании, но ты бываешь слишком полезным… если вдруг она выберется, отвечать будешь сам, – подкинув в воздух сушёную ягодку, Леа ловко поймала ее губами и коварно усмехнулась.

– Ключ, –проигнорировав «выступление», Партс протянул руку.

– Забирай, – Леони отвернулась от него, ловя пристальный взгляд на себе и неловко передернув плечами, отошла к краю, где была спущена лестница. – Смеркается уже… Мориц, тебе скоро спать, спускайся первым.

– Сестренка… – мальчик подошел к ней, приобнимая, – плохо быть нами, – он потерся носом об ее платье, – мама бы не одобрила наш поступок.

– Солнышко моё, – Леони присела и погладила его по голове, – смотри, это – дольки яблока. Ты же их любишь? Но есть много не можешь. Так и здесь, ты же маму любишь, вот и необязательно ей обо всем рассказывать, – одев веревочку из сушеных фруктов братишке на шею и поцеловав его в лоб, она направила ребенка к лестнице. – Гейнс, ты спускаешься первая, потом Мориц.