Читать книгу Глициния (Аделин Грейс) онлайн бесплатно на Bookz (4-ая страница книги)
bannerbanner
Глициния
Глициния
Оценить:

5

Полная версия:

Глициния

Девушка приоткрыла дверь в коридор и высунулась наружу. Моргнула раз, другой и, убедившись, что стены вокруг нее не меняются, шагнула вперед.

– Арис? – Блайт приложила руку к стене, поскольку однажды слышала, что это верный способ выбраться из лабиринта, чем сейчас и казалась Вистерия. – Не знаю, как это устроено у тебя, но мне нужна пища, чтобы поддерживать свое существование, и я уверена, что мой урчащий желудок слышно на другом конце города.

Во дворце воцарилась тишина, и у Блайт мурашки побежали по коже, когда она зашагала по коридору. На пути попадались новые двери, все одинаковые, за исключением ручек. Одни были из латуни, другие из железа. Некоторые были выполнены в форме птиц, а другие – в виде маленькой лисьей головы. Оглянувшись, она заметила, что ручка ее покоев была деревянной и украшена довольно уродливой головой дикого кабана, которой раньше там не было. Он казался почти живым, когда она смотрела в его жуткие медные глаза и на клыки, до которых ей приходилось дотрагиваться, чтобы взяться за рукоять. Казалось, кабан был готов в любой момент вонзить в нее зубы. Единственным утешением служило то, что она точно не перепутает свою комнату ни с какой другой.

Девушка пошла дальше по коридору, прижимая руку к животу. Она не преувеличивала свое чувство голода. Ее живот урчал достаточно громко, чтобы разбудить кого угодно. Из-за стресса Блайт не смогла поесть накануне вечером, и у нее почти не было возможности перекусить во время приема. Она ужасно проголодалась, и, пожалуй, не любила это ощущение больше всего на свете.

Не считая Ариса.

Блайт намеревалась спуститься вниз и поискать кухню, но прежде, чем взялась за перила, заметила тусклое мерцание свечи над головой. И не одной, а всех сразу. Словно кто-то украл их свет, потому что они не отбрасывали на пол обычного отблеска. Вместо этого пламя устремилось к лестнице, ведущей к бальному залу. Хотя это место сильно изменилось после ее первого посещения, Блайт все равно узнала помещение. Там, вверх по лестнице и дальше по коридору, она впервые встретила Ариса. И когда впереди забрезжил свет, освещая ей путь, у нее возникло ощущение, что она должна следовать за ним.

Блайт поспешила наверх, минуя плоские железные двери некогда позолоченного бального зала, утопающего в янтаре. Она шла за светом, который засиял ярче, когда привел ее к знакомому портрету – единственному, который остался висеть, и, честно говоря, последнему источнику красок во дворце.

Портрет Жизни остался нетронутым, точно таким, каким был в тот день, когда Блайт впервые его увидела. И все же при взгляде на него сейчас ее охватили совершенно другие чувства, потому что Блайт узнала в этой женщине ту, кем стала сама – жену своего мужа. Ту, которую он по-настоящему любил и так упорно пытался вернуть.

Блайт в нерешительности остановилась под возвышающимся портретом. Он представлял собой странное зрелище – красивое, но пугающее. Женщина стояла в водяном тумане, окруженная лисами, которые выглядывали из-под папоротников, их глаза отливали золотом в падавшем на портрет свете. Однако глаза Жизни были закрыты.

Блайт подошла на шаг ближе, изучая черты ее лица, нежность тонких пальцев, обхвативших ручку чаши. Она изучала каждую деталь этой женщины в поисках каких-либо признаков того, что она может быть Сигной, но не находила никакого сходства. Прищурившись, Блайт заметила, что по центру полотна шел длинный шов, который был едва заметен невооруженным глазом. И, присмотревшись, обнаружила, что это вовсе не шов, а край двери. Не медля ни секунды, она взялась за маленькую ручку, скрытую среди папоротников. Но прежде, чем успела повернуть ее, дверь распахнулась.

Блайт отшатнулась, едва успев уклониться от деревянного полотна. Мрачное присутствие Ариса заполнило коридор, когда он возник на пороге, скрестив руки на груди. Хотя его тело закрывало большую часть комнаты, Блайт удалось мельком увидеть яркий гобелен у себя над головой. Кажется, там было что-то еще. Гигантские красочные творения перемещались по веревкам, которые тянулись под потолком. Она смотрела мимо Ариса, пытаясь разглядеть их получше, но он вышел и закрыл за собой дверь.

– Ты здесь работаешь? – Блайт подошла ближе. – Чем ты занимаешься? – В ней росло глубокое любопытство, хотя, судя по надменно поджатым губам Ариса, он не собирался делиться подробностями.

– Сюда нельзя заходить, – последовал холодный, как лед, ответ. – У тебя есть собственные апартаменты. Возвращайся туда.

Блайт издала глубокий вздох, который вырвался откуда-то из глубины легких, не скрывая своего негодования.

– Ты неотесанный чурбан, если думаешь, что комнаты, которые ты мне отвел, можно назвать апартаментами. У меня такое чувство, будто я попала в экспедицию на север Арктики. Если тебе интересно, я бы никогда не выбрала такой медовый месяц.

– Мне все равно. – Он не прислонился к портрету, а держался так прямо, что Блайт впервые заметила в нем что-то нечеловеческое. – Не моя вина, что ты не в состоянии развести огонь.

Она вцепилась в подол платья.

– Твоя вина в том, что мне вообще приходится это делать.

– И что, по-твоему, я должен делать с… – Он замолчал и нахмурился, когда желудок Блайт выбрал именно этот момент, чтобы выразить свое недовольство по поводу отсутствия еды. Она вызывающе вздернула подбородок, не позволяя себе смущаться, потому что именно Арису стоило стыдиться того, что он довел ее до такого состояния.

Однако он продолжал смотреть на нее с совершенно обескураженным видом, и Блайт продолжила:

– Почему бы нам не обсудить это позже? Скажем, после ужина. Ты ведь ешь, не так ли?

Свет отступил от портрета, следуя за Арисом, когда он шагнул к ней.

– Конечно, я ем, несчастная девчонка.

Это была такая потрясающая новость, что Блайт захлопала в ладоши, не обратив внимания на оскорбление. В этот момент все его общение с ней воспринималось как ласка. Казалось, они будут обмениваться подобными колкостями всю жизнь, и она задавалась вопросом, что еще он однажды придумает.

– Замечательно. Что у нас на ужин?

– У нас? – Казалось, в его душе шла внутренняя борьба. О чем бы он ни размышлял, Блайт это не волновало.

Скрестив руки на груди, она ждала, пока он наконец прошипит сквозь зубы:

– Ужин не готов.

– Не готов? – Конечно, она ослышалась, ведь разве это могло быть правдой? – Несколько месяцев назад ты сказал мне, что оставил повара и дворецкого. – Хотя она прекрасно понимала, как глупо звучат ее слова, ноющий желудок отказывался терять надежду. В отчаянии она спросила: – Тогда что же, черт возьми, ты собирался есть?

Без всякого предупреждения Арис схватил ее за плечо, впившись пальцами в кожу. И внезапно стены Вистерии вокруг Блайт снова растаяли.

Глава 5

Пространство вокруг Блайт и Ариса изменилось до невозможности, и они оказались посреди чудесного пейзажа, созданного в глубинах воображения Ариса. Перед ними раскинулось полуночное озеро, наполненное серебристой водой, и небо, такое чернильно-черное, что россыпь звезд на нем казалась неправдоподобной, как будто кто-то взял кисть и мазнул ей по чистому холсту.

Еще более невероятной была сама вода, потому что молодожены стояли прямо на ней, а между ними появился банкетный стол. Блайт выскользнула из тапочек, и, хотя чувствовала, как по воде пробегает рябь, ее ноги не мокли.

Стол был сервирован на двоих богато украшенными столовыми приборами с черным основанием и золотой ручкой, которые переливались, когда она их держала. Даже стулья оказались необычными, на спинке каждого из них был вырезан замысловатый узор – один напоминал голову оленя с рогами, которые спиралью поднимались над спинкой сиденья, достаточно высоко, чтобы казалось, что тот, кто там сидит, носит их как корону. Вторая спинка была сделана в виде совы, раскинувшей крылья по обе стороны от сидящего.

– Что это за место? – Блайт даже не пыталась скрыть своего удивления. Хотя Арис сохранял невозмутимое выражение лица, когда садился в кресло с оленьими рогами, – каким-то образом ему удавалось выглядеть властным даже в этой ситуации, – по тому, как смягчилось его суровое лицо, она поняла, что он рад вопросу.

– Это столовая на сегодняшний вечер.

Где бы они ни находились, это определенно была не комната. Нигде не было ни единой стены. Блайт не сомневалась, что Арис желал покрасоваться, чтобы она лучше осознала величие его власти. К несчастью для него, это ее вовсе не расстроило. Блайт, безусловно, начинала понимать, какой силой обладает мужчина, с которым она себя связала. Это слегка тревожило, но в то же время увлекало. Если бы она могла превратить свою столовую в звездный пейзаж, то именно так и поступила бы, пусть это и казалось нелепым. Каким удивительно драматичным оказался Арис.

Девушка прикоснулась к крылу совы, прежде чем сесть в кресло. Оно было прочным, а не просто бесплотной иллюзией.

– Откуда вся эта красота?

– От самых блестящих умов со всего мира. Большинство из них преступно недооценены обществом.

Блайт задумалась над замечанием, сбитая с толку.

– Разве ты не можешь изменить их судьбу, раз так считаешь?

– Я мог бы, – согласился Арис, – но не буду. Печальная правда в том, что мир устроен по-другому. Не каждого гения восхваляют, и слишком много дилетантов получают внимание, которое заслуживают другие.

Тут девушка заметила над их головами люстру, сделанную из железных веток и удлиненных черных подсвечников, которые, казалось, парили в воздухе. Блайт не понимала, на чем люстра держалась. Она запрокинула голову, чтобы полюбоваться на это чудо, чувствуя себя так, словно попала в другой мир.

Очевидно, так оно и было, потому что она вышла замуж за Рока судьбы. За мужчину, который не моргнув глазом мог создать для нее столовую, сотканную из ночи. И которого, казалось, совершенно не впечатляло собственное творение, ведь он, осознала Блайт, провел сотни тысяч таких ночей в одиночестве под этим невероятным небом.

Как бы Блайт ни любила одиночество, ей казалось грустным не иметь близкого человека, с которым можно было бы разделить такую красоту. Она уже думала о том, как описать увиденное в письме, которые напишет Сигне. Девушка взглянула на Ариса, гадая, сколько раз он приводил сюда свою покойную жену и каково было возвращаться одному после того, как он потерял ее. Блайт подумала о проведенных вместе с семьей ужинах за почти что двадцать лет. Мама болтала со всеми о том, как прошел день, в то время как Перси спрашивал об отце в те вечера, когда Элайджа допоздна засиживался в кабинете, а при нем старался выглядеть важным, стойким и всегда сосредоточенным на работе. Блайт вспомнила даже Уорика, который обычно стоял в углу комнаты, притворяясь, что он не подслушивает разговоры в ожидании указаний.

Возможно, она никогда не обедала на берегу переливающегося озера под небом, звезды которого были так близко, что, казалось, можно протянуть руку и схватить одну из них. Зато в ее столовой всегда было шумно от звона серебряных приборов и болтовни. Какой бы изысканной ни была здешняя обстановка, вокруг было слишком тихо. И пусто. Это напоминало о месяцах болезни, когда она лежала одна в своей комнате, без единой живой души, которая могла бы составить ей компанию. Блайт вжала пальцы ног в водную гладь, и в груди расцвел страх.

Никогда больше она не позволит себе испытывать подобные чувства. Именно поэтому девушка еще раз проверила устойчивость воды, прежде чем придвинуть стул ближе к Арису, сократив расстояние между ними.

– Здесь мне нравится гораздо больше, чем в Вистерии, – просто сказала она. – Мне не нравится, как ты изменил интерьер после званого вечера. Если тебе наскучили затхлые пространства, следует пересмотреть дизайн дворца.

– Это Вистерия. И все во дворце спроектировано в точности так, как я задумал. – Его тон был таким резким, что звезды погасли ровно настолько, чтобы Блайт успела разглядеть за ними стену из того же плоского серого камня. Значит, столовая была иллюзией, по крайней мере, частично. Стол и стулья казались настоящими, но все остальное было творением Рока судьбы. Каким бы удивительным это ни было, осознание такой силы настолько нервировало ее, что она взяла в руки нож, просто чтобы держать в руке что-нибудь твердое.

– Что будешь есть? – спросил Рок. Теперь, когда Блайт села ближе, его голос стал жестче.

Она наклонилась к нему.

– А что есть в меню?

– Проще сказать, чего нет.

Девушка решила не удивляться такому ответу и, не колеблясь, ответила:

– Горячий пирог с тушеным мясом и глинтвейн. – В такую холодную ночь мало что могло звучать лучше.

Не успела она озвучить свои пожелания, как на столе появилось сверкающее золотое блюдо. От крышки поднимался пар, и у Блайт потекли слюнки от аромата лука и тимьяна. У пирога была великолепная золотистая корочка, а запах был просто божественным. Вино в серебряном бокале оказалось невероятно насыщенного цвета, скорее вишневого, чем фиолетового, что очень радовало, поскольку Блайт все еще с трудом переносила оттенки белладонны.

А еще был торт. Блайт любила сладкое не так, как кузина, но не могла отрицать, что хотела попробовать то великолепное свадебное творение, которое красовалось во главе стола. Торт был не менее полуметра высотой, с глазурью цвета слоновой кости и белыми лилиями, которые каскадами ниспадали по бокам, простые в своей элегантности и совсем не похожие на ту сказочную страну чудес, в которой они сидели. Не теряя времени, Блайт наполнила свою тарелку, согревшись от одного взгляда на горячее блюдо перед ней.

Хотя Арис ничего не сказал, Блайт чувствовала на себе его взгляд. Он наблюдал, как она зачерпывает ложкой рагу и чуть ли не стонет, попробовав кусочек. Никогда еще ей не доводилось вкушать такую сочную и нежную баранину, которую почти не нужно было жевать. Затем она откусила кусочек пирога, теплого и маслянистого. Блайт откинулась на спинку стула, позволяя еде согревать ее изнутри. Неужели внутри был расплавленный козий сыр? Это просто божественно. Даже у вина был вкус не знакомых ей фруктов, а звездного света, пропитанного амброзией.

Еда была безупречной во всех смыслах этого слова. После всех их препирательств и комнаты без кровати Блайт не могла поверить, что Арис вообще позволил ей попробовать эту пищу богов. Она могла только надеяться, что он не отнимет у нее эти блага, как только она привыкнет к такому убранству, потому что если он так питался, то хоть что-то в своей новой жизни она будет ждать с нетерпением.

– Это невероятно, – прошептала она, отправляя в рот очередную порцию. – Откуда все это?

Арис перестал наблюдать за ней и выглядел более довольным, нарезая оленину.

– Со всего мира, как и остальное.

Блайт замерла, не донеся ложку до рта. Ей не нужно было уточнять, чтобы догадаться, что он имеет в виду, – оглядев стол, она все отчетливее понимала, что каждый кусочек был попросту украден. Девушка сразу же посмотрела на свадебный торт и с усилием отложила вилку.

– Пожалуйста, скажи, что ты не забрал его у кого-то.

– Стоит ли строить брак на лжи? Ты сама все это заказала. – Рок судьбы повертел в руках бокал с вином, прежде чем сделать глоток.

Блайт была разочарована тем, как сильно ей хотелось взять ложку и продолжить наслаждаться этой невероятной едой. Справившись с собой, она подавила желание запустить в мужа вилкой.

– Я никогда не просила тебя красть свадебный торт, Арис. Мы даже не ели его на нашей собственной свадьбе!

– В свою защиту скажу, что я не презираю брак, мисс Хоторн… – Арис замер, зашипев и потирая полоску света на пальце, которая вспыхнула ярче при звуке ее девичьей фамилии. Когда боль прошла, он продолжил: – Я презираю наш брак. Свадьба, о которой идет речь, была отменена, как только жених понял, что невеста обокрала его брата. Я оказал всем услугу, избавив несостоявшихся молодоженов от торта.

Это, по крайней мере, заставило Блайт чувствовать себя менее виноватой из-за желания съесть кусочек.

– А как насчет остального?

– Если предпочитаешь не есть, то мы можем закончить. – Однако, как только Арис попытался встать из-за стола, Блайт схватила вилку и воткнула ее прямо в теплый пирог.

Она не знала, откуда взялась эта еда, и не понимала Ариса настолько, чтобы быть уверенной, что он не украл ее у тех, кто в ней нуждался. Когда несколько месяцев назад он спас лисенка во время охоты Уэйкфилдов, Блайт показалось, что за напускной жестокостью скрывается благородный человек. И все же она не могла забыть того, как он пытался манипулировать ей, или как легко заставлял людей поверить во что угодно.

Арис был опасен, но Блайт нужно было как-то питаться. Поэтому она смирилась с тем фактом, что, выйдя замуж за этого грубияна, она, скорее всего, обречена стать таким же ужасным человеком, и снова принялась за пирог.

– Просто чтобы я подготовилась к нашему долгому и трудному будущему, скажи, ты каждый вечер крадешь еду у ничего не подозревающих людей? – Она отправила в рот еще кусочек, приложив все усилия, чтобы не выдать своего восторга.

К своему удивлению, она заметила, что Арис больше не хмурится, хотя черты его лица оставались резкими. Непохоже, чтобы он разозлился, скорее Рок судьбы выглядел истощенным, будто выжатая досуха тряпка.

– Ты задаешь слишком много вопросов.

Возможно, но Блайт взмахнула вилкой и спросила:

– Как еще я могу узнать своего мужа получше?

При этих словах Арис стиснул зубы, и Блайт сделала мысленную пометку употреблять слово «муж» почаще.

– Если хочешь знать, обычно я ужинаю вне дома. Я отправляюсь в поисках блюд туда, где их готовят лучше всего. Остальные я либо готовлю сам, либо беру у тех, кому они не нужны.

У Блайт возникло множество вопросов, но первым был:

– Ты умеешь готовить? – Непохоже, чтобы Арис стал марать руки. – У тебя хорошо получается?

– Будь у тебя столетия на практику, разве ты бы не стала мастером своего дела? К тому же у меня были лучшие учителя в мире.

Она вспомнила картины, развешанные по всему поместью в ее первый вечер в Вистерии, и то, как обиделся Арис, когда она заметила, что некоторые из них показались ей довольно претенциозными. Она также предположила, что именно Арис создал те скульптуры. Ведь что еще оставалось делать человеку, который прожил в одиночестве целую вечность?

– Значит, ты много путешествовал? – спросила она. Как бы сильно Блайт ни презирала Ариса, девушка ему завидовала, так как ей всегда хотелось побывать в новых местах. Она часами просиживала в кабинете Элайджи с картами и в библиотеке, снова и снова перечитывая рассказы о далеких странах и городах, пока не выучила детали наизусть. Закрывая глаза, Блайт представляла, как посещает все эти многочисленные места, прокладывает себе путь через джунгли с мачете в руках. Или прогуливается с зонтиком вдоль берега лазурного моря, чувствуя соленые брызги на коже и ветер в волосах.

– Я редко подолгу остаюсь на одном месте. – Арис произнес эти слова таким многозначительным тоном, что у Блайт побежали мурашки. Девушка не была привязана к этому городу и хотела увидеть мир, но ее удерживали Торн-Гров и отец. Из-за Элайджи она не могла уехать.

– Тогда, похоже, пребывание здесь внесет в твою жизнь полезное разнообразие, – сказала она ему, подцепив ложкой кусочек свадебного торта. Девушка гадала, откуда он, удивляясь необычному вкусу, в котором она распознала только нотки меда и спелой вишни.

– Мы не останемся. – Далеко позади Ариса началась настоящая буря. Молния сверкнула над его оленьими рогами, и Блайт проследила за ней, пока не встретилась с глазами Ариса, которые отливали золотом.

– Но я не уйду.

– Я всегда могу заставить тебя. – Он прошептал эти слова нежно, как любовник. Было ясно, что Арис пытается ее разозлить, но его голос звучал ровно, поскольку они оба знали, что это правда.

– Если попытаешься, я привяжу себя к дереву, – пообещала ему Блайт. – И каждый раз, когда ты будешь уезжать, наши кольца позаботятся о том, чтобы в конечном итоге ты вернулся ко мне.

Арис, должно быть, предвидел ее возражения, потому что не выглядел обеспокоенным, как надеялась Блайт. Он просто встал, и тарелки опустели прежде, чем Блайт закончила есть. Она едва успела ухватить еще один кусок торта, прежде чем и тот исчез.

– Я еще не закончила!

– Но я закончил. – Он разгладил рубашку. Каждая из его позолоченных пуговиц была ровной и аккуратной, а на белой ткани не было ни единой складочки. Арис выглядел таким строгим, что у Блайт зачесались руки от желания поправить ему воротник.

– Решение за тобой, – сказал он, – но знай, если откажешься, то не сможешь покинуть этот дворец раньше, чем через месяц. Твой отец и все твои знакомые считают, что мы отправились в свадебное путешествие, и я не хочу разбираться с их вопросами и твоим недовольством, когда ты запутаешься в собственной лжи. Однако, если согласишься поехать со мной, ты увидишь такие места, которые даже представить себе не могла.

В Блайт зародилось не слабое любопытство, а ужасное, всепоглощающее желание. Она ненавидела себя за то, что допустила даже мысль об отъезде, но не могла не думать обо всех странах, которые мечтала посетить и которые теперь оказались доступны без каких-либо хлопот, связанных с поездками. И девушка не могла отрицать, что побег из подземелья, которым стала Вистерия, был не самой плохой идеей.

– Если я соглашусь, – начала она, – мы когда-нибудь вернемся в Селадон?

Простой ответ Ариса привел ее в негодование.

– Когда-нибудь, возможно, с коротким визитом.

Это было не то, чего она ожидала. Все мечты о путешествии сразу же испарились, потому что Блайт не хотела оставлять отца, не зная, когда сможет вернуться.

– Я никуда не поеду, – сказала она Арису. – Я останусь здесь, и через месяц обрету свободу. – Какой бы унылой ни была Вистерия, я смогу пережить этот месяц.

Однако, судя по самодовольному лицу Ариса, он придерживался иного мнения.

– Очень хорошо, – протянул он слишком беззаботно, по мнению Блайт. – Дай знать, когда передумаешь.

И в тот же миг ночное небо исчезло, серебряное озеро превратилось в камень, а Блайт снова оказалась в зале, одна, а позади нее потрескивал камин.

Глава 6

После одного дня в Вистерии Блайт уже знала, что совершила огромную ошибку.

Поместье словно решило наказать ее за то, что она осталась, резко понизив температуру ночью. Холодная, как мертвец, девушка едва смогла сомкнуть глаза, несколько раз просыпаясь от кашля, прежде чем в конце концов порылась в своем дорожном сундуке. Она надела более плотное шерстяное платье, разложив остальные слоями в попытке успокоить пересохшее горло и продрогшее тело, чтобы хоть немного отдохнуть.

Если холода было недостаточно, то шуму точно удалось ее разбудить. Она привыкла к порывам ветра и царапающим окна веткам. К чему она не привыкла, так это к дому, который стонал и дрожал от каждого дуновения ветерка. В какой-то момент Блайт могла бы поклясться, что куски потолка осыпались на пол, хотя к восходу солнца они исчезли. А она не пропустила рассвет, потому что у нее не было занавесок. Когда девушке наконец удалось заснуть, она проснулась, кажется, уже через пару минут от бившего в глаза света.

Сжав кулаки, Блайт пообещала отомстить Арису за это нелепое поведение и встала с кровати. По привычке она начала приводить себя в порядок, но передумала, стоило взяться за расческу. На кого ей производить впечатление? Конечно, не на Ариса. И если он не дает ей выспаться, то зачем беспокоиться о том, чтобы выглядеть презентабельно в его присутствии?

Она не стала одеваться, чистить зубы и даже румянить щеки, а просто сунула ноги в тапочки. Блайт схватила халат и, отчаянно пытаясь согреться, побежала вниз по лестнице.

К ее удивлению, первым живым существом на ее пути оказался не Арис, а маленький черный лис, которого они спасли несколько месяцев назад. Тогда он был совсем малышом, а теперь вырос и спал, свернувшись калачиком, на ступеньке. Лиса насторожилась, услышав ее шаги, и в тот момент, когда Блайт наклонилась, чтобы погладить ее по голове, мерзкая тварь зарычала и попыталась схватить зубами ее за пальцы. Девушка едва успела отдернуть руку.

Лиса заворчала, словно бранила ее, и стремглав бросилась вниз по лестнице, скрывшись из виду, словно само присутствие Блайт было для нее оскорбительным.

– Я помогала тебя спасать, неблагодарная скотина! – крикнула девушка вслед, резче, чем хотела. Наверное, все это от недостатка сна.

Когда Блайт спустилась в гостиную, Ариса нигде не было видно. Она не видела его со вчерашнего ужина и повернулась к окну в безуспешной попытке определить его местоположение по нитям света. И нахмурилась. Как странно искать магию и не находить ничего после того, как так сильно в ней уверилась.

bannerbanner