Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

– Леди Магдалена, а как вам удалось узнать, где Ровена?

Этот вопрос вертелся у него в голове всё время с момента, как Алансоны переступили порог замковых ворот и его дома.

Леди Магдалена пристально посмотрела на него.

Этот вопрос прозвучал весьма некстати и притом настолько, что всё возникшее, с приходом Ровены со своими сопровождающими, очарование было разрушено в один миг. Леди Магдалена уже была готова признать, что брак пошёл на пользу внучке. Её девочка сияла от счастья, как майская роза, но тут леди Магдалена вспомнила все переживания, выпавшие на их долю за время нелёгкого путешествия.

А особенно припомнила слова одной леди.

Леди Корделии, первой фрейлины королевы Изабеллы, которая присоединилась к ним в пешей прогулке ещё там в Кале в сопровождении королевы Изабеллы после аудиенции с королём Иоанном, перед отправкой в осаждённый неприятелем замок Мирабо.

Леди Корделия весьма любезно поведала в доверительной беседе, что была расстроена браком между Ровеной и Питером. И весьма опечалена расставанием со своим любимым сэром Питером. Сэр Питер, красавчик-сердцеед, как, оказалось, был её женихом. Они стали даже любовниками. На что ей сразу же заметила леди Магдалена, что это было с её стороны весьма неосмотрительно. Но ведь леди Корделия искренне верила и ожидала, что летом они вот-вот поженятся.

Но король и сэр Гилфорд решили её судьбу иначе. Они решили поженить сэра Питера с леди Ровеной, а её решили выдать замуж за брата сэра Гилфорда Роберта Гилфорда. Конечно, безусловно, леди Ровена и сэр Питер красивая пара, но будут ли они счастливы, если их вынудили пожениться? Эти слова такой любезной леди Корделии упали в душу леди Магдалены, как ростки пшеницы в благодатную почву, тем более она что-то подобное сама предполагала и сейчас пребывала в смятении, и это ей не нравилось. К тому же леди Корделия показалась ей вполне искренней, а её доводы были весьма убедительны. Тем более она была очень красивая знатная леди и притом первая фрейлины королевы Изабеллы. Более того, Питер вполне мог увлечься этой леди. Поэтому у леди Магдалены не было оснований сомневаться в искренности этой молодой женщины.

А, увидев сейчас внучку после долгой разлуки, спускающуюся по ступеням во всей красе, засомневалась, что Питер мог предпочесть леди Корделию их Ровене.

Любой мужчина, находящийся в здравом уме, преклонил бы сейчас колено и, не задумываясь, сделал предложение её девочке.

Леди Магдалена испытывала гордость за свою внучку.

Но было всё же что-то странное в этой всей истории, и нужно немного времени, чтобы разобраться. Особенно её тревожили предположения о сговоре сэра Гилфорда и короля Англии Иоанна Безземельного. И всё же она ответила сэру Гилфорду, правда с неохотой и весьма недовольным тоном:

– Мы уже отчаялись найти нашу девочку, по всем дорогам разослав гонцов. На всякий случай сыщики отправились на поиски в нескольких направлениях вверх и вниз по течению реки. И вот в лесу наша младшая внучка Беатрис, наш самый лучший следопыт, обнаружила кострище, прибежище похитителей. Но не оно навело её на след, что именно это то самое пепелище, которое мы ищем. Среди пней она обнаружила увядшую лилию.

Про букву «Р» леди Магдалена решила утаить и сказать Ровене при личной встрече, если Беатрис первой ещё не рассказала сестре о своих приключениях.

Сэр Гилфорд с интересом посмотрев на Беатрис, проговорил:

– Какой смышлёный следопыт.

– Да. – не без гордости проговорила леди Магдалена. – Это дало хоть и небольшую, но надежду о пребывании на этой стоянке женщины, и, возможно, нашей девочки Ровены. Более того, находка Беатрис нам показалась неким предзнаменованием, знаком. А сама Беатрис была уверена в принадлежности этой лилии сестре. Моё сердце подсказывало то же самое. Затем наше внимание привлёк очень интересный след подковы, который оставляла одна из лошадей. Следопыт предположил, что на лошади был тяжелый груз. Подковы утопали в землю более, чем у других лошадей. Следовательно, на ней было либо два седока, либо она была нагружена сильнее других лошадей. Нами было решено весь дальнейший путь следовать за этой лошадью. Этот след иногда терялся, путался. У нас были и другие варианты, но они после тщательных расследований не дали положительных результатов. Свидетели, встречавшиеся на пути, видевшие след этой подковы, посылали в разные стороны, и мы немного сбились со следа, но, в конце концов, он вывел нас к Ла-Маншу. И вот на пути в Кале встретились с королём. Он нас просветил, сначала насчёт следа, а потом поведал всё остальное и некоторые подробности пребывания Ровены в вашем замке, сэр Гилфорд. Встреча с ним лишь ускорила наши поиски, мы уже и так были на верном пути.

Леди Магдалена умолчала и об их таинственной находке у водопада. Не время и не к месту сейчас говорить об этом.

Ровена тихо хихикнула, припомнив связанные события с этой подковой, и, посмотрев на Питера, прошептала ему:

– По всей видимости, сэр Питер, ваши подковы во всех случаях хороши!

– Ровена, – он повернул к ней своё лицо и, пристально глядя в её глаза, крепко сжал её пальчики и шутливым тоном ответил ей одними губами, – моя госпожа, я очень долго не забуду тебе эту лилию, – картинно вздохнул и проговорил: – Как я мог проглядеть её между пней?

– Представить себе не могу, мой любезный супруг.

– Это всё ты, дорогая. Речная нимфа с первой нашей встречи свела меня с ума. Не мог ни о чём другом думать, как только о тебе, и о таких мелочах, подобных белой лилии, совершенно всё вылетело из головы. Это непростительно и на будущее мне хороший урок.

Ровену ничуть не испугали его угрозы. В его глазах она видела пламенную любовь и страсть, она ответила ему, послав воздушный поцелуй, и улыбнулась ослепительной улыбкой.

Леди Магдалена, наблюдая за их улыбочками, влюбленными взглядами и нежным шёпотком, всё больше хмурилась. Двое голубков ворковали, несмотря на неловкую ситуацию, постоянно возникавшую при разговоре, а этим двоим, по всей видимости, было мало дела до создавшейся тяготящей ситуации. А больше всего её беспокоила не только безвозвратная потеря своей любимой, ненаглядной внучки, леди Магдалену обижало то, как мало заботили Ровену пережитые ими всеми тревожные моменты и волнения за неё.

Она сама прекрасно видела, что её девочка влюблена.

А вот Питер Гилфорд оставался пока для неё загадкой!

Бабушка пребывала в замешательстве и не знала, что ей делать и как следует поступить: сердиться на то, что внучка довольна своим нахождением здесь и полностью наслаждается или радоваться вместе с молодой четой. Но всё же обида и предостережения леди Корделии взяли верх над милосердием, и чаша весов склонилась к требованию справедливости.

Несмотря на радость и беззаботное поведение молодожёнов, возмездие должно свершиться.

Леди Магдалена поражалась беззаботности своей внучки. Никогда не ожидала и не предполагала такого легкомыслия с её стороны. Всё время с момента похищения они так за неё волновались, места себе не находили, потратили столько сил на поиски внучки, а она сидела сейчас за этим столом и мило улыбалась, как ни в чём не бывало, своему похитителю.

Видимо, этот дьявол, так она в сердцах окрестила Питера, вскружил бедной девочке голову.

Она невольно залюбовалась своим новоявленным родственником. Питер действительно внушал ей тревогу. Уж больно интересный молодой мужчина.

В нём чувствовались отвага, мужество, сила, грация.

Его волевой подбородок…

По всей видимости, не одно девичье сердце разбил этот негодяй!

Она вспомнила горькие слёзы на лице бедной леди Корделии, которая плакалась ей, как разбил её сердце этот рыцарь.

Теперь леди Магдалена вполне могла поверить искренним слезам леди Корделии. Та рассказала ей давнюю историю, как она была невестой сэра Питера, и перед его отъездом в Палестину ей пришлось уступить его притязаниям, но в тот раз он не женился на ней, и если бы не его брат Роберт, то она вполне могла бы от такого позора наложить на себя руки. Но когда Питер вернулся из Палестины, она к тому времени овдовела, и он, не желая жениться на ней, сославшись, что на Востоке привык к свободным отношениям с женщинами, вынудил её сойтись с ним снова. И после нескольких лет совместной жизни у них должна была быть свадьба этим летом. Леди Магдалена тогда её слушала с особым вниманием и уже прониклась к этой молодой женщине сочувствием, теплом и доверием, пока рассказ не коснулся её внучки Ровены. Корделия, видимо, втянувшись в рассказ полу выдуманной истории, совсем забыла, что исповедовалась и жалилась на свою горькую судьбу бабушке той ненавистной ей соперницы, и немного пересолила свою горькую историю. Леди Магдалена после того, как Корделия отозвалась о её внучке как о расчетливой, распутной, безнравственной девице, дальше перестала слушать рассказ, ведь она прекрасно знала свою внучку. Но вот теперь, глядя на этого пресловутого сэра Питера лорда английского королевства, вполне могла допустить, что её внучка Ровена могла потерять голову из-за него так же, как и молодая вдовушка. Ей не хотелось верить в то, что рассказала тогда леди Корделия, но она одна единственная, кто отважился с ней на откровение.

С каждым мигом в душе леди Магдалены поднималось возмущение и неприятие её новоявленного родственничка. Но всё же она должна к нему присмотреться повнимательнее ради её внучки. Ей не хотелось верить, что такой внимательный, красивый, один его взгляд чего стоит, мог так некрасиво поступить с леди Корделией. Да и с Ровеной он тоже поступил не должным образом, и если бы не рассказ сэра Гилфорда, что это именно он виновник и инициатор похищения, то она сразу бы записала этого красавца Питера в отъявленные негодяи.

Да, к нему, пожалуй, стоит присмотреться…

Всё может быть, что Гилфорд покрывает проступок своего сына и берёт всю вину на себя.

Да, стоит присмотреться к ним обоим, рассуждала леди Магдалена.

Возможно Гилфорд уже не тот, которого она знала прежде…

Ровена с тревогой наблюдала, как менялась в лице бабушка, всё сильнее хмурясь. И чтобы хотя бы немного смягчить напряжённую обстановку, попросила музыкальный инструмент у проходившего мимо её кресла слуги. Затеяла это представление девушка неспроста, ей, конечно же, хотелось, чтобы первым спел Питер. Чтобы гости по достоинству оценили её избранника. Но, опасаясь, что бабушка будет против его пения, девушка решила сначала спеть сама. Закончив свою песню под бурные одобрения гостей, как бы невзначай передала инструмент Питеру и попросила спеть его балладу, которую он сочинил для неё.

Леди Магдалена, была застигнута врасплох, услышав его пение и искренность слов песни, немного смягчила свой гнев и неприязнь к молодому человеку. С большой неохотой признавая, что и голос его неплох, и сама баллада недурна. Будучи ценителем разных искусств и будь она не так сердита на семейство Гилфордов и в частности на самого певца, и, не кривя душой, вполне могла сказать, что баллада великолепна, а исполнение на высоте, но сейчас она могла лишь признать, что пение весьма неплохо. Но ради справедливости скрепя сердце всё же признавала, что такое мог написать только влюбленный человек или очень опасный сердцеед. К сожалению, переживания их семьи за благополучие Ровены всё ещё были свежи в душе женщины. Но её видимо никто не понимал, и от этого испытывала досаду и обиду. Твёрдая уверенность, в виновности Питера крепко держала в своих тисках сердце леди Магдалены, не давая ей права смягчиться.

Она ещё хозяйка замка Алансон и обязана настоять на своём.

Похититель должен понести наказание.

Ровена, не догадываясь о мыслях и переживаниях бабушки, уверенная, что сердце леди Магдалены после их пения оттаяло, встала из-за стола, чтобы отправиться в свою комнату. Питер тоже поднялся со своего места, намереваясь последовать за своей молодой супругой, но леди Магдалена окрикнула их уже быстро поднимающихся по ступенькам и тоном, не терпящим возражений, проговорила:

– Сэр Питер, надеюсь, вы найдете разумными мои слова… – леди Магдалена сделала паузу, и Питер вдруг почувствовал, как его сердце пропустило удар, а в голове пронеслось: «кажется, началось…», а леди Магдалена тем временем продолжала, внимательно наблюдая за реакцией Питера: – И так как мы не признаем действительным этот брак, ввиду того, что он был заключён под давлением на девушку, вы, молодой человек, немедленно переселитесь в другую комнату. И во избежание различных недоразумений у дверей комнаты Ровены будет стоять нам преданный охранник.

Молодожены после таких слов замерли как изваяние там, где стояли.

Питер обескураженным взглядом обвёл залу и остановил его на отце, ища его поддержки, или хотя бы какого-нибудь возражения.

Но тот словно воды в рот набрал.

По всей видимости, сэр Гилфорд предоставил право защищаться перед гостями сыну самому. Питер нервно сглотнул и, возмущенный, воскликнул:

– Леди Магдалена! – он едва сдерживался, чтобы не заговорить на повышенных тонах с леди, которая старше его и притом значительно. Но сдержался, своевременно вспомнив, что всё-таки виновен перед этой семьей. Он слегка откашлялся для пущей уверенности и твёрдым голосом произнёс: – Прошу заметить! Леди Ровена моя жена. Она дала супружеский обет перед алтарём, и брак наш был совершён.

Леди Магдалена была готова к его возмущению или возражению. Она ожидала услышать нечто подобное. Сопляк, подумала она, ещё не знает с кем вздумал тягаться, и как ни в чём не бывало, ответила:

– Это ничего для нас, Алансонов, не значит! Брак был заключен под давлением и без нашего на то согласия. И только на этих основаниях брак можно аннулировать и притом в два счета! – выпалила она. Леди ликовала и добавила в довершение: – Даже сам король не мог нам вразумительно и твёрдо ответить, по своей ли воле вышла замуж Ровена. И более того похищение всё-таки имело место быть!

Питер растерялся от такого натиска, не зная, что ответить. Леди была права на счёт похищения. Он в её глазах слыл как настоящий негодяй.

– Бабушка, – вмешалась Ровена, – это всё в прошлом. Мы с Питером любим друг друга. Более того, бабушка, король Иоанн жаловал Питеру титул лорда!

Леди Магдалена пропустила мимо ушей слова внучки.

Сказанные внучкой слова были совершенно не к месту и едва не вывели леди Магдалену из себя. Она вовремя сдержалась, чтобы не вспылить. Похоже, Ровена не ведает, что говорит. Она совершенно ей не помогала.

Леди Магдалена устало вздохнула, не так-то просто договориться с Гилфордами, вернуть им Ровену, особенно когда сама Ровена этого не желает.

И это было столь очевидно. Леди Магдалена совершенно не узнавала внучку.

Неужели дарованный королём титул лорда так ослепляет её девочку.

Хотя, что там говорить, все вокруг будто с ума по сходили. Со всех сторон только и было слышно: «Ваше сиятельство! Ваша светлость» девочка вполне могла потерять голову.

– Ровена, детка, ничего не бойся. Ты сейчас просто напугана, и тебе надобно хорошенько осмыслить твоё согласие на этот брак. Разлука на каких-то несколько дней с твоим якобы супругом не помешает тебе, детка, принять правильное решение, – она смягчила голос и разговаривала с ней как с малым дитя. – Сама хорошенько подумай, разве у тебя был выбор, не считая этих состязаний и прочего. Эти напыщенные твои новоявленные родственнички не оставили тебе его, и ты предпочла выйти замуж за Питера.

– Бабушка, уверяю тебя, у меня был выбор, – чуть не плача произнесла Ровена, пыталась достучаться до леди Магдалены и убедить её отказаться от такого жесткого решения.

– Дорогие мои, если вы намерены спорить со мной, то мы немедленно покидаем этот дом и отбываем на континент. И сразу же начнём добиваться скорейшего аннулирования брака, – заявила она категоричным тоном, нетерпящим возражения.

– Позвольте-ка! – воскликнул возмущённый сэр Гилфорд.

Он не стерпел и решился, наконец, вмешаться. Видя, как его мечта вот-вот рухнет, а он сидел смиренно слушал и ничего не предпринимал.

Все взгляды присутствующих устремились в его сторону, и он продолжил:

– Вы забываете, дорогие мои гости, что наши молодожены две недели не покидали своих покоев… и уже две недели вместе делили ложе!

Вокруг во царила тишина.

Он обвёл взглядом изумлённых новоявленных родственников.

Слова Гилфорда прозвучали для них как гром среди ясного неба, настоящим откровением. И они только сейчас, наконец-то, начинали осознавать, что их девочка действительно вышла замуж.

Смогут ли они с этим смириться?

Сэр Гилфорд, заметив, что полностью завладел вниманием гостей, продолжил:

– И, возможно, уже зародился будущий наследник Гилфордов. И я так думаю… негоже – ему быть без матери!

Он говорил так будто бы дело с ребёнком уже решенное.

Леди Магдалена метнула в его сторону гневный взгляд.

Да, сэру Гилфорду не стоило говорить всего того, что он сейчас наговорил.

Она явно испытала настоящее потрясение и, пожалуй, даже больше всех сидевших за этим столом. Мало того, до неё только сейчас дошло, что Питер и Ровена на самом деле женаты, и её девочка уже не та, что была дома в их замке.

Она уже стала взрослой женщиной.

И, как ни прискорбно, но с этим им всем придётся смириться. Всю дорогу она гнала эту мысль, но сэр Гилфорд высказался как нельзя откровенно.

И это откровение было для неё настоящим потрясением.

Её маленькая Ровена, которую она всё время лелеяла, теперь замужняя женщина. Смогут ли они когда-нибудь смириться с этой новостью? А сэр Гилфорд приготовил новый удар, что, возможно, Ровена уже ждёт ребёнка, но и это не самое ужасное, с этой мыслью, как и с браком, она как-нибудь бы смирилась, но те последние слова, что ребёнок останется у Гилфордов, возмутили леди Магдалену до глубины души.

– Если будет ребёнок, мы его прекрасно воспитаем, и он будет наследником Алансонов и Ербе!

Сэр Гилфорд не собирался уступать, не для того он столько приложил усилий, столько волнений и тревог пережил, чтобы вот так просто взять и отдать долгожданного наследника.

– Похоже, леди, вы забываете, что на наследника мы имеем больше прав. К тому же, это моя затея, а не ваша.

– Уму непостижимо! Такая неслыханная наглость! Преступление приписывать себе в заслуги!

Леди Магдалена непроизвольно положила руку на кинжал.

– И, тем не менее! – в сердцах проговорил сэр Гилфорд.

– Нет, похоже, сэр Гилфорд, это вы забыли, чем мне обязаны?!

Леди Магдалена решила прибегнуть к своим старым заслугам и освежить их в памяти Гилфорда. Не убеди она в те старые давние времена Гилфорда выступить со своим войском в поддержку Анри Анжуйского, законного наследника английского престола, где бы он сейчас был? Да и его защитник нынешний король Иоанн Безземельный потомок Плантагенетов и сын Анри… Где бы они оба сейчас были?!

– О, нет, что вы, леди Магдалена, слишком хорошо всё помню. Лишь именно по вашей милости долго не женился, и теперь, если вы разобьёте сердце моему мальчику, вы нас лишите шансов на наследника. Видите ли, в нашем роду все однолюбы. Зная, как Питер беззаветно любит нашу Ровену, он не скоро оправится от потери супруги. Поэтому, так и знайте, мне придётся приложить все усилия, пусть, даже если это будет стоить мне жизни, но этот ребёнок останется здесь, в замке Гилфордов!

Леди Магдалена была ошеломлена, неслыханной наглостью Гилфорда.

Она вдруг отчётливо осознала, что, если уже зародился в чреве Ровены наследник, так просто им не покинуть замок Гилфордов. Более того, её возмутило, как он сказал «нашу Ровену». Но в душе она почувствовала гордость за внучку. Не про каждого так скажут. Видимо, ей здесь на самом деле хорошо.

Она осмотрелась по сторонам.

Из рассказов королевы Изабеллы она наслышана, что здесь в замке Гилфорд всем заправляет леди Ровена. И власть её не ограничена.

Да, в замке царил уют.

Холостяцким жилищем его точно не назовёшь.

На столе застелена скатерть с вышитыми ажурными узорами.

Она присмотрелась внимательнее к узорам и узнала Алансоновские мотивы.

Она вздохнула.

Ровена здесь стала совершенно самостоятельной и, видимо, со всем успешно справлялась. Гостей обслуживала разодетая прислуга, на столе серебряные столовые приборы.

Даже приём короля Ровене удался.

Юная королева очень хвалила её внучку. И даже с ней подружилась.

Леди Магдалена испытывала гордость за внучку.

Да, в Ровене она не сомневалась, а вот сэр Питер не давал ей покоя. Несмотря на то, что все его нахваливали. Вот только леди Магдалену не проведёшь. Она должна всё выяснить до их отъезда домой, и сама во-отчую убедиться, что отпрыск Гилфорда не менее достоин их драгоценной Ровены.

Ровена в сердцах топнула ногой.

Это было уже совсем не смешно, ещё немного, и все возьмутся за ножи. Она заметила жест бабушки, как та опустила руку на кинжал, и тон сэра Гилфорда не предвещал ничего хорошего. Ровена впервые за всё время пребывания в замке видела его таким жёстким и решительным. И была благодарна, что дедушки сэр Освальд и сэр Гюнтер пока держали нейтралитет. Но она точно знала, что в случае чего те сразу же вступятся за бабушку. Срочно нужно было спасать положение, пока Питер не подключился.

– Эй, опомнитесь! – проговорила она. Все взгляды разом устремились на неё. – Вы все, как я вижу, забываете одну вещь, только мы с Питером вправе решать вопрос нашего будущего и нашего ребёнка.

Сэр Гилфорд с удовлетворением посмотрел на Ровену настоящую леди Гилфорд, а леди Магдалена, побагровела от гнева и метнула в её сторону угрожающий взгляд, понимая, что та, своими необдуманными словами лишает её возможности настоять на своём.

– Детка, иди в свою комнату! – произнесла она тем же тоном, нетерпящим возражений. Она решила отправить Ровену с глаз долой, пока та своими заявлениями совсем всё не испортила и не свела на нет все усилия леди Магдалены. Она прекрасно осознавала, что теряет позиции, и всё надежды Алансонов на грани краха. Немного подумав, она приняла решение отступить. Но пусть не надеются, что она так просто сдастся. И уже чуть мягче, понимая, что всё же не стоит преждевременно настраивать Ровену против себя, добавила: – Ты пока в столь нежном возрасте дитя и ещё не можешь самостоятельно решать такие весьма важные и деликатные вопросы.

Ровена зная, что с леди Магдаленой бесполезно спорить, заплакала от обиды, но всё же осмелилась возразить.

– Бабушка ты же всегда говорила, что я выйду замуж только по любви, и что теперь? Выходит, ты это всё твердила для отвода глаз.

– Ровена, если не покинешь нас немедленно и ещё только одно слово, будешь лишена своего наследства в пользу Беатрис! Раз ты поддерживаешь этих негодяев, похитителей и намереваешься оставить Алансон без наследника.

Питер усмехнулся, взял за руку Ровену и крепко сжал её пальчики. Он готов был на всё, лишь бы Ровена осталась здесь с ним.

– Если только в этом дело, леди Магдалена, то в этом беды большой не будет.

Питер явно погорячился, сказав эти слова, но совершенно не жалел об этом.

– Ах, значит так! Лишение наследства Ровены, вас, молодой человек, вполне устраивает?! – возмущенно проговорила леди Магдалена.

Она была огорчена, разочарована. Питер так быстро отказался от приданого. Более того, этот козырный шаг, который она припасла напоследок, совсем не возымел действия, на которое рассчитывала леди Магдалена. Она чувствовала себя очень скверно, что пришлось прибегать к столь неприятному шантажу. Но слово вылетело…

– Леди Магдалена, если вас устроит, то отказ от наследства Ровены будет как компенсация за моё недостойное поведение. Мы согласны таким образом загладить вину Гилфордов перед Алансонами. – в это время кашлянул своевременно сэр Гюнтер герцог Кёльнский. Питер посмотрел в его сторону и добавил: – И, конечно, вами, сэр Гюнтер.

Питер, договорив, просто засиял от гордости и своего заявления.

Какая неповторимая глупость.

И это муж Ровены? Её девочки Ровены. Он такой простофиля или что-то задумал? Леди Магдалена была ошеломлена и находилась в растерянности, все её аргументы исчерпаны, а она совсем не удовлетворена происходящим.

Она не могла поверить в происходящее и остается, по всей видимости, ни с чем. Что ей это приданое, совсем не это главное! Она почувствовала, как этот мальчишка-зазнайка победил её, умудренную опытом женщину.

Леди Магдалена была возмущена до крайности.

Она была повержена.

Этот мальчишка просто настоящий негодяй, так быстро без всякой борьбы взял и сдался. Если так просто отказался от наследства Ровены, он либо глуп или по-настоящему любит Ровену. Одно из двух, но в искренность этого поступка женщина абсолютно не верила.

Леди Магдалена беспомощно оглянулась на сэра Освальда и сэра Гюнтера, ища в их лице поддержки, но, увидев, как эти двое потягивают винцо из погреба Гилфорда, по их лицам сразу поняла, эти готовы пойти на мировую. Особенно сэр Гюнтер, который всю дорогу, пока они добирались в замок Гилфордов, отзывался о мальчишке всё время хорошо.