Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

– Твоё счастье, что у тебя есть заступница, иначе разговор был бы совершенно другим, – и снова обращаясь к Ровене, не глядя в сторону Питера, ворчливо добавил: – Одевайся, девочка, да поторапливайся. Мы все тебя ждём внизу. И своему подзащитному помоги одеться и спуститься вниз. Учти, бабушка долго дожидаться не будет. Сама поднимется. Уж ты её знаешь.

Больше не говоря ни слова резко развернулся и вышел из комнаты. Его стремительно удаляющиеся шаги, звуки шпор на сапогах угрожающе разносились по коридору и гулким тревожным звуком отдавались в душе Ровены.

Девушка заволновалась. Ей так и не удалось выяснить, как подействовали её слова защиты на деда. Одно она знала точно, его недовольный тон ничего хорошего не предвещал. И радоваться им надо было уже лишь тому, что дед в сердцах сразу не прибил Питера. Видимо, сэру Гилфорду удалось предотвратить ураган, а это давало некую надежду на прощение Питера её семьёй.

Ровену внезапно охватило волнение, с которым она не могла справиться и дрожащими руками подала Питеру его одежду. Тот грубо выхватил её.

Ровена молча отвернулась и отошла от него к окну. И уставилась на витражный узор в окне. На неё смотрела белая лилия, нимфея, и рядом жёлтая в лучах солнца казавшаяся золотой кувшинка. Ровена рассуждая про себя, задавала в который раз вопрос «А кто она?». И вот сейчас, глядя на это изображение, вдруг увидела явственно ответ. Она всё поняла, и ответила сама себе: если белая лилия – её бабушка леди Магдалена Алансонская, и сейчас она здесь в замке, внизу в гостиной. Жёлтая кувшинка – это она сама, леди Ровена Гилфорд, хозяйка замка. Сэр Гилфорд как будто давно знал ответ на её вопрос!

Ровена всё больше всматривалась в этот великолепный витраж искусной работы. Так вот, что означали на флаге Гилфордов желтые цветы. Это кувшинки, и одна из них теперь леди Ровена Гилфорд!

Питеру стало неловко за вспышку гнева и своё недостойное поведение. Прекрасно понимая, что необоснованно срывается на девушке. Ему впору злиться было на самого себя, а не на неё. Подойдя к супруге сзади и, обхватив руками, притянул к себе. Питер нежно поцеловал её в плечо, шею.

– Прости, любимая. Погорячился. Мне нет оправданий, но сама подумай, я впервые в такой переделке и совершенно не знаю, что делать? И в полной растерянности.

– Хорошо, Питер. – проговорила Ровена и устало вздохнула при этом.

Она продолжала неотрывно смотреть на витраж. Вернее, она всматривалась в жёлтую кувшинку, понимая, что ей теперь никогда не стать леди Алансон.

Питера охватила тревога, близкие прибыли за Ровеной, и он спросил:

– Что ты делаешь, любимая?

– Смотрю на желтую кувшинку и теперь знаю ответ.

– Какой? – поинтересовался он.

– Я желтая кувшинка.

– Нет.

– Нет? Почему нет?

– Ты золотая кувшинка и королева наших будущих цветов-кувшинок.

– О, Питер! – она расцвела в улыбке. – Я так тебя люблю.

– Я тоже тебя сильно люблю, моя дорогая королева, леди-кувшинка.

Ровена вся затрепетала и в кольце его рук повернулась к нему, прекрасно понимая, что сейчас не самое удачное время выяснять отношения. Вместо этого, обняв супруга обеими руками, тесно прижалась к его груди. Ища защиты сама, не зная от чего, но ей сейчас нужно быть сильной и помочь супругу.

– Питер, готовься! Сейчас только настало время твоих испытаний, а ты уже не знаешь, что делать, – проговорила она. Ровена не стала говорить, что она также в растерянности. Зачем об этом знать её супругу. – Неужели, дорогой мой, тебе никогда не приходило в голову задуматься, что когда-нибудь тебе всё же придётся встретиться с моими родственниками? – она горько усмехнулась. – И если ты помнишь, то я тебя предупреждала, с леди Магдаленой шутки плохи. И она меня обязательно разыщет! – она вздохнула и затем добавила: – Нам с тобой неслыханно повезло, если бы она нашла меня чуть раньше, то ты точно никогда не стал бы моим мужем.

– Поясни, – проговорил Питер, пристально глядя на неё.

– Хорошо. Скажу. В нашем роду женщины выходят замуж исключительно по любви!

– Что ты этим хочешь сказать, дорогая? Если бы у тебя был выбор, то ты выбрала бы другого?

Ровена улыбнулась, но промолчала.

– Но ты ведь вышла замуж по любви? Не так ли? – допытывался Питер.

В его голосе слышалась тревога. Он пристально вглядывался в глаза супруги, ища ответ на свой вопрос. Новоиспеченный супруг с большим нетерпением ждал ответа.

Ровена молчала. Не дождавшись ответа, повторил свой вопрос:

– Ровена, ответь мне?

Питеру стало не по себе. Если она вдруг скажет «нет», это означает, что для него всё кончено. Он не переживёт, если будет по-другому и потеряет любимую навсегда.

– Питер, возможно, вы меня и заставили бы выйти замуж не по любви, но я бы в том случае не задержалась в замке. Так что не волнуйся, у нас есть небольшой шанс остаться вместе.

– Ты меня весьма обнадежила, – грустно и с лёгким сарказмом произнёс Питер и, спохватившись, добавил: – Госпожа моя, думаешь, нашему браку что-то угрожает? – и, не дожидаясь от Ровены ответа, продолжил: – Только помни, ты теперь моя жена, и никто тебя не отнимет у меня, хочешь ты этого или нет. Если не отдал тебя Джеральду, отцу, то другим у меня ещё больше причин тебя не отдавать.

– Питер, ты забываешься! Это они должны были отдать меня замуж за человека, которого я полюблю всем сердцем. Они мои родственники, нравится тебе это или нет. И мне теперь придётся из кожи лезть вон, приложить не мало усилий, чтобы доказать им, как я желала этого брака.

– Могу себе представить.

– А какие теперь тебя ждут испытания, не знаю. Даже представить не могу, но знай, бабушка так просто это дело не оставит.

– О, боже! – взмолился Питер. – Я не предполагал, что и после свадьбы мне придется бороться за обладание вашей рукой, миледи, – добавил он с еле скрываемым раздражением. Он некоторое время задумчиво смотрел в окно, потирая рукой место от удара, нанесенного сэром Освальдом. Рассуждая вслух, не Ровене, а скорее сам себе, сказал: – Получается, что это вовсе не конец. За какие грехи мне на голову свалилось такое испытание? Ну, отец, удружил!

Ровена от досады слегка прикусила губу, с одной стороны ей было жаль Питера, а с другой стороны его слова задели девичью гордость. Более того, она ведь ни в чём не виновата. Она нервно вздохнула. Неужели Питер готов отказаться от неё из-за того, что родственники нашли её и не одобрили его поступка. А что он собственно хотел? Конечно, ему предстоит пройти нелёгкое испытание, ведь в глазах её семьи он на самом деле преступник, похитивший их чадо из родного дома. Её вина лишь в том, что она влюбилась в этого преступника и притом с первого взгляда. Да к тому же стала его женой. Теперь во всём должна помогать ему и, возможно, им придётся пройти эти испытания вместе. Они ведь одна семья.

Больше всего Ровене не хотелось вражды между их семьями.

А до этого момента всего один шаг.

Ровена задумалась.

Она полюбила всем сердцем здешних обитателей и своих родственников очень любит. И сейчас только от Питера, его терпения зависит, будет вражда или мир.

Ровена немного успокоилась, уверенная в принятии верного решения, и, напомнив себе, что она теперь леди золотая кувшинка, проговорила:

– Питер, сейчас начнётся самое главное твоё испытание.

Слова Ровены вернули его на землю. Он повернулся медленно на её голос.

– Я слушаю тебя, любимая, внимательно.

Ровена почувствовав, что завладела его вниманием, продолжила:

– Твои близкие нашли, что я подхожу для тебя. Ты им доказал, что достоин меня, но мои родственники плохо знают тебя. Сам рассуди, что они знают о тебе? Только лишь самое плохое. Ты вторгся на их территорию. Бесцеремонно похитил их чадо. Как, по-твоему, после этого они должны относиться к тебе? Подумай хорошенько. Подозреваю, тебе придётся всю оставшуюся жизнь доказывать, что ты достоин моей руки, – она усмехнулась, почувствовав, что они теперь поменялись ролями. – Тебе, милый мой, не позавидуешь!

Питер отметил резон её слов, лишний раз, позавидовав выдержке своей жены. Похоже, ей всё нипочём. Он усмехнулся, вспомнив, как она про себя сказала «леди-кувшинка».

– Да уж! Мне есть, отчего волноваться. Признаюсь, никогда со мной подобного не было, – заметив на её лице довольную ухмылку, добавил: – Вижу, моей госпоже, леди-кувшинке весело? Но помни, дорогуша, ты, теперь моя жена на веки вечные, и только смерть разлучит нас. Я не отступлюсь от тебя, что бы мне ни пришлось пережить снова.

Его голос немного смягчился. Первые порывы досады прошли. Сейчас казнил себя, что сорвал свой гнев на Ровене. Она-то ни в чём не виновата. Но он действительно не на шутку испугался, что прибывшие родственники могут отнять у него счастье, только начавшее зарождаться. А больше всего он боялся, как поведёт себя его жена в данной ситуации. Ровена до их свадьбы всё время настаивала, чтобы он отпустил её домой. И вот теперь у неё появился шанс покинуть его. И притом беспрепятственно. И никакие доводы не удержат её, пожелай она его покинуть. Но, услышав от своей молодой супруги предложение о помощи, обрёл дух и силы к борьбе.

Питер на миг с облегчением опустил веки: его леди-кувшинка остаётся с ним. Она не собирается воспользоваться случаем и покинуть его. Она его жена и любит его. Теперь счастье только в его руках! И он будет бороться за него до последнего вздоха. Но последняя фраза Ровены всё же не давала покоя и немного поколебала его уверенность. Так ли она хотела стать его женой на самом деле или вышла за него, потому что у неё не было другого выбора?

Это ему сейчас нужно было знать важнее всего на свете.

Ровена прекрасно понимала своего мужа и волновалась об их будущем не менее него. Бабушка не потерпит, если на неё здесь оказывалось давление, поэтому ей придётся проявить всё мастерство театрала и убедить леди Магдалену не разрушать только что зародившегося и такого хрупкого их семейного счастья. Между ними было много всякого, и это не должно мешать их счастью. Она нервно прошлась по комнате, совершенно не догадываясь об истинной причине страхов Питера. У неё и в мыслях не возникло попытаться покинуть его, а именно это тревожило Питера больше всего. Она снова подошла к нему, заглянув в его глаза, и с тревогой в голосе произнесла:

– И вот что ещё тебе, милый мой, скажу: для них не самое главное, окажешься ты сильнее или умнее, а важно, как ты этим воспользуешься. Ведь ты теперь лорд, глава семейства, а лорд должен уметь заботиться о своей семье, вассалах, вилланах, замке, земле, прилегающей к замку и всеми твоими поместьями. Леди Магдалена обязательно тебя спросит, как ты будешь приумножать свои богатства – грабежом или разумно обрабатывая свои земли?

Питер смотрел пристально в глаза своей молодой супруге. Он, наконец-то, осознал, какое сокровище ему досталось, с которым он ни за что не собирался расставаться. Её слова, совет, быстро привели его в чувство и придали сил для борьбы. И если ему надо сразиться ещё с одним, да хоть с тысячей драконов, ради их счастья – готов пойти на всё. Ровена с удовлетворением наблюдала, как у неё на глазах Питер менялся в лице и стал тем, кем она его хотела видеть и представить своим родным: сильным, мужественным, и даже взгляд его стал увереннее. Она с трудом сдержала улыбку, подумав, Питер боится встречи с её родственниками. Да.

Питер быстро взял себя в руки, хитро улыбнулся ей, взяв её руку и поднёс к губам.

– Любимая, я тебя прекрасно понял, – он подмигнул ей. – Спасибо, что поддерживаешь меня. По всей видимости, – добавил он, – твоя бабушка не очень жалует мою службу при дворе? Но ведь я же не занимался грабежом, а выполнял долг перед королём и отечеством!

– Бабушка думает, что это одно и то же.

Ровена не стала говорить Питеру, что леди Магдалена не очень-то жалует короля Джона. Это вовсе не обязательно знать Гилфордам.

– Вот даже как!

Питер решительно взялся за свою одежду, и в комнате повисло неловкое молчание, каждый думал о своём. Ровена, чтобы скрасить эту неловкость стала помогать ему, одеваться. Справившись с его одеждой, наконец-то, нашла силы посмотреть своему супругу в глаза и заставила себя улыбнуться. Заботливо стряхнула невидимые пылинки с его сюрко и невольно залюбовалась им. Уж больно он был хорош сейчас. Ровена была уверена, бабушке обязательно должен понравится её избранник. Похититель её сердца. Не может не понравиться. Она тепло улыбнулась ему и заботливо произнесла:

– Питер, иди с богом и развлекай гостей, а мне пришли Анфред. Как только оденусь, сразу же спущусь вниз к тебе на подмогу. И помни главное: не надо хвастать перед бабушкой своей удачливой службой при дворе короля Джона.

– Ровена, душенька, обижаешь…, – протянул Питер, – как ни как, а мои заслуги были хорошо оценены королём Иоанном. Не забывай об этом, дорогая, – шутливо добавил Питер намеренно обиженным тоном.

Ровена прекрасно понимала, что Питер храбрится перед ней. Удивляясь, как такой смелый в бою человек боялся встретиться с её родственниками и намеренно оттягивал этот момент. Видимо, Питер всё-таки чувствовал за собой вину.

– Ты мне так и не ответила.

– О чём ты, супруг мой?

– Ты действительно выбрала бы другого? – проговорил он перед самым уходом.

Ровена, улыбаясь, проговорила в ответ, в глазах её были смешинки:

– Кто знает! – но потом, увидев, как Питер начал хмуриться, добавила со счастливой улыбкой на лице: – Иди уже.

Она решительно подтолкнула к двери своего муженька, который явно не спешил покидать комнату и тянул время.

– Не задерживайся.

– Скоро спущусь… – ещё раз попыталась успокоить его Ровена и добавила: – Не могу же я предстать перед моей семьей в таком виде?

Для пущей убедительности она развела руками, показывая, что стоит в одной ночной сорочке, которая совершенно не скрывала её наготы. Это сразу возымело действие, и Питер отправился на встречу со своими новыми родственниками. Будь они не ладны, мысленно выругался он. Питер шёл по коридору, улыбаясь, неужели он выловил у замка Алансон прекрасную леди-кувшинку.

Ровена сама не знала почему, но создавшаяся ситуация начинала забавлять её. С одной стороны, она обрадовалась неожиданному появлению своих близких. Сознание того, что они её нашли, было приятно и в то же время придавало уверенности в силе, могуществе и влиянии своих предков. От осознания этого девушку переполняла гордость за свою семью. В тоже самое время будущее пугало и настораживало. С Питером у неё пока всё прекрасно складывалось, и родственники сейчас оказались здесь совсем некстати! Нервозность Питера тому свидетельство. Но сказанные последние слова супруга она восприняла со всей серьезностью и трепетом. Он хотел знать её мнение, вышла она за него замуж по любви или по принуждению. Конечно, она вышла по любви. Она влюбилась с первого взгляда и даже загадала на счастливую звезду, чтобы мужчина её девичьих грёз, её рыцарь, стал единственным её возлюбленным. И сейчас она искренне желала помочь Питеру, но перед леди Магдаленой, зная её твёрдый и неприступный характер, чувствовала себя совершенно бессильной.

Тут звезда не помощница.

Ровена тяжко вздохнула.

Возможно, только искренняя любовь может растопить сердце леди Магдалены. Ровена верила в это всем сердцем!

Анфред не заставила себя долго ждать, женщина уже давно и терпеливо околачивалась за дверью спальни и с большим нетерпением ожидала встречи с госпожой. Служанка уже знала о появлении в замке её хозяев, но не спешила им показываться на глаза, не переговорив прежде с Ровеной.

– Анфред, я вот думаю, что же предпринять? – заговорила с ней девушка. – Да, кстати, ты с ней уже виделась, говорила?

Ровена явно имела в виду бабушку. Но даже вслух пока боялась произносить имя леди Магдалены.

Та в ответ только развела руками и проговорила:

– Что ты, голубушка. Даже сэру Джону велела никак не проявлять в присутствии леди Магдалены ко мне никакого интереса. Даже смотреть в мою сторону. – Анфред вздохнула. – Я так боюсь.

Ровена с задумчивым выражением на лице смотрела на свою верную служанку. Затем села перед зеркалом, облокотившись на согнутую в локте руку, её пальчики нервно постукивали по губам. Анфред не сомневалась в способностях девушки и искренне надеялась, что та обязательно что-нибудь придумает. И Ровена не заставила себя долго ждать, нараспев пытаясь собрать воедино свои мысли начала говорить:

– Во-первых, всех надо убедить, что Питер, мой супруг, совсем не скуп. Не так ли?

– Конечно, так, – ответила Анфред и нервно вздохнула.

Она чувствовала себя настоящей предательницей и очень виноватой перед леди Магдаленой. Её мимолётное счастье с сэром Джоном подошло к концу. А ведь счастье было так близко.

– И для этого мне надобно предстать перед гостями во всем великолепии. Не так ли?

– Всё так. – соглашалась Анфред.

– Вот только не знаю, в каком платье мне стоит спуститься к столу. Пересмотрела всё и не могу решить, в каком именно?

– Детка, советую голубое, – Анфред улыбнулась, обрадовавшись, что отчаяние госпожи немного рассеялось. – Оно всегда приносило удачу. Когда ты его одевала, Питер был сам не свой.

– Анфред, но мне теперь надо угодить не Питеру. Понимаешь меня?

– Ровена, деточка, если все заметят, что Питер не в себе, когда ты рядом с ним, а он точно будет облизываться, как кот, отведавший сметаны, то и на остальные вещи посмотрят по-другому, – Анфред сделала паузу и добавила: – Неужели сердце твоих родных не дрогнет, увидев, как вы любите друг друга и подходите друг другу? Тебе надо не им угодить, а бороться за свою любовь.

– Анфред, ты, как всегда права! Что бы без тебя, родная, делала? Не представляю.

– Будет вам, госпожа. Скажете тоже, – но в душе женщины сразу потеплело от слов воспитанницы, и она добавила: – Безусловно! Против этого леди Магдалена точно не устоит. А как она будет удивлена! – предположила Анфред.

Она представила, каким будет удивлённым лицо леди Магдалены, когда та увидит свою внучку в новом свете. Ведь дома Ровена не вылезала из кожаных бридж и короткой туники. Леди Магдалене придётся удивляться ещё многому и постигнуть, какие перемены произошли с молодой госпожой, которая сейчас рылась в нарядах, как самая настоящая модница.

Знала бы бабушка, какой стала их Ровена…

– И что бы я без тебя делала, дорогуша!? – произнесла Ровена, оторвав голову на миг от сундука, и одарила служанку загадочной улыбкой.

Ровена решительно вознамерилась отстаивать свою любовь. Показать своим родственникам, как счастлива в браке.

В это время к ним в комнату как настоящий вихрь ворвался Джейми, а за ним появилась… Ровена застыла в изумлении и безмерной радости. Такая неожиданность. Она радостно воскликнула:

– Беатрис!

Она стремительно направилась на встречу к сестре. Ей с трудом верилось в происходящее. Сестра здесь!

Беатрис кинулась к Ровене и Анфред в объятия. Они втроём заплакали от счастья. Хорошо Джейми был вместе с ними. Мальчик для приличия покашлял, пытаясь таким образом напомнить о себе. Ровена отстранилась и проговорила:

– Сестрёнка, как ты выросла! Похорошела!

– Ровена, это ты у нас красавица, тебя просто не узнать. Вернее, вас можно поздравить, Ваша светлость! Какой восхитительно красивый наряд. Ты настоящая принцесса. В Па-де-Кале я подружилась с нашей новой подругой, юной королевой Изабеллой. Она рассказывала мне, но я не могла поверить, теперь вижу всё своими глазами.

– Как прекрасно, что ты тоже подружилась с нашей Изабо!

– Да. Она пригласила меня на праздничное торжество по случаю второй годовщины венчания их с королём Иоанном.

– Как прекрасно, но, думаю, всё зависит от бабушки.

Джейми снова покашлял. Он с гордостью смотрел на леди Ровену.

– Ах, да! Джейми, извини. Беатрис, позволь тебе представить моего верного друга Джейми.

– Джейми – это моя родная сестра Беатрис и тоже моя лучшая подруга.

Джейми с любопытством рассматривал Беатрис и поклонился ей в знак почтения, а Беатрис присела в реверансе в ответ, мило улыбнувшись при этом, и все дружно засмеялись.

Правила хорошего тона и этикета были соблюдены.

Ровена как всегда занималась воспитанием мальчика.

В это время и весьма кстати в их комнате появился мастер Склай. Он услышал задорный весёлый смех дружной компании ещё будучи в коридоре. И на этой ноте, радостный, впорхнул в комнату. Он только что вернулся в замок с рыбалки, вернее он искал идеи и вдохновение для новых платьев. И, услышав, что в замке появились достопочтенные гости, сразу же поспешил к Ровене, своей ученице. И, как настоящий мастер переодеваний, был уверен, что его помощь понадобится девочке всенепременно. Его воспитанница должна появиться перед знатными и важными гостями во всём великолепии и блеске.

Леди Ровена заслужила этого триумфа, и он тоже.

Ему хотелось, чтобы родственники по достоинству оценили его старания над образом леди Ровены Гилфорд и старания самой милой леди, самой замечательной его ученицы. Не менее способной ученицей, как и сама королева Изабелла.

Он гордился ими обеими.

Беатрис и Джейми с восхищением наблюдали, как мастер Склай в довершении наряда Ровены укладывал ей волосы, переплетая жемчужной нитью.

Беатрис тоже приодели в платье Ровены.

Мастер Склай, Анфред и Джейми любовались сёстрами.

Джейми радостно вздохнул, у него теперь две прекрасные леди.

Некоторое время спустя Ровена и Беатрис, наконец-то, спустились в зал во всём величии и блеске.

Но это того стоило!

Ровена была счастлива в окружении своей маленькой свиты под руку с сестрой. Как ей не хватало всё это время Беатрис. Хорошо, что с ней здесь всё время была верная Анфред и у неё появились новые друзья Джейми и мастер Склай. Её друзья шли рядом с ней. Правда, Анфред так и не решилась показаться на глаза леди Магдалене и хотела остаться наблюдать за ними из-за угла. Питер пошёл навстречу компании к ступеням, чтобы проводить к столу. Анфред, заметив, что шлейф платья Ровены вот-вот зацепится за уступ ступеньки, и ещё шаг – и ткань натянется, и может произойти конфуз, забыв о своих переживаниях, подхватила край шлейфа платья и с важным видом проследовала за юной госпожой. Ровена по очереди подошла к гостям: сэру Гюнтеру, сэру Освальду и в последнюю очередь к леди Магдалене, в приветствии целуя каждого в обе щёки.

С бабушкой, конечно, ей было боязно встречаться.

Каждого, поцеловав, направилась к своему месту, где её поджидал Питер, намеренно не замечая удивленных возгласов гостей. В такой одежде её никто из этих троих гостей не предполагал увидеть.

Ровена всегда предпочитала удобную одежду, и сейчас она была похожа на самую настоящую придворную даму.

Во всяком случае, ни в чём ей не уступала. И Анфред, чинно таскавшая за своей госпожой шлейф, выглядела вполне уместно. Присутствующие в зале сидели с открытыми от удивления ртами.

Ровена выглядела просто великолепно и величественно со своей свитой.

Питер, в то время пока Ровена здоровалась со своими близкими, проводил к столу леди Беатрис, а затем подошёл к Ровене, и совершенно бесцеремонно, как показалось леди Магдалене, взяв девушку под руку, проводил к столу, где усадил её рядом с собой, не выпуская руки Ровены. Пальцы их рук сплелись, что не ускользнуло от пытливого взгляда недавно прибывших родственников, которые смотрели на молодоженов во все глаза с пристальным интересом.

Питер только успел шепнуть своей супруге:

– Спасибо, любимая!

Он поднёс к губам пальчики Ровены, и нежно коснулся их.

Она вопросительно посмотрела в его глаза и, сообразив, что он имел в виду помпезный выход к столу в окружении свиты, как будто они так делали постоянно, мило улыбнулась.

Между молодоженами витал дух их любовного секретика, не укрывшийся от пытливых глаз гостей.

Леди Магдалена больше всех удивлялась своей внучке. Она готова была увидеть всякое, но, чтобы та одела платье? … Это была одна из первых причин, озаботивших бабушку Ровены и сбивавшая с толку. Она окинула внучку требовательным и критичным взглядом.

Во всём наблюдалась безупречность.

И тут её взгляд переместился на вещицу, которую беспрестанно теребила на своей груди Ровена. «О!» про себя отметила леди Магдалена. На груди внучки красовался великолепный голубой топаз в виде сердца. Он переливался ярким свечением каждый раз, когда руки Ровены касались его и нервно теребили.

Заготовленная леди Магдаленой тирада так и осталась при ней. Скорая на слово, сейчас сидела в безмолвии и с интересом наблюдала за внучкой, совершенно не узнавая её. Вот такие разительные перемены произошли с их девочкой за столь короткий промежуток времени.

Леди Магдалена молчала, и никто за столом не решался заговорить первым и нарушить молчание. В зале воцарилась тишина, грозившая вот-вот перерасти в гнетущую неловкую ситуацию. Сэр Гилфорд, решив заполнить паузу, возникшую с приходом Ровены, на правах хозяина задал вопрос, леди Магдалене, совершенно не подумав, но это первое, что пришло ему на ум: