скачать книгу бесплатно
Он стиснул мои пальцы, и я с холодком внутри ждала, что разразится буря.
– Брэнт, послушай, мы не очень-то заботились о контрацепции в последнее время…
– Доктор? – нетерпеливо перебил меня он.
– Никакой ошибки. Уже шесть недель.
Он присел на край кушетки и с силой прижал меня к себе.
– Брэнт, пожалуйста! Ты делаешь мне больно!
– Я буду отцом, – удивлённо проговорил он мне в плечо.
– Да, будешь, – эхом повторила я.
И я ощутила на шее горячие слёзы. Но не знала точно, мои они или Брэнта.
7
– Не может быть и речи, чтобы я куда-то поехал!
– Но ведь это твоя работа! Ты должен!
– Я никому ничего не должен! Моё место здесь, я хочу быть рядом с тобой!
Он был зол и одновременно счастлив. Я всё ещё не могла понять своих чувств, и, когда мы оказались дома, первым делом отправилась на кухню в бар за бутылкой красного.
– Что ты делаешь?
– Хочу выпить.
– И речи быть не может, – сказал он, слишком яро вырывая бутылку у меня из рук.
– Хорошо! – импульсивно ответила я.
– Я налью тебе воды.
– Со льдом, пожалуйста.
Я не могла осознать простую мысль. Пока Брэнт суетился и что-то бормотал, я думала о том, что это всё ненормально. Почему сейчас? Я так сильно хотела детей тогда, но ничего не вышло. Я перестала пить, курить и начала вести здоровый образ жизни. А теперь? Я с тоской смотрела на бутылку, что Брэнт вырвал у меня из рук. Да и закурить хотелось. Разве так должно быть? Мы же собирались поехать развеяться. Я даже успела прикупить парочку модных купальников, лёгких платьев. И что теперь? Через каких-то пять месяцев я перестану в них влезать. Сложно в это поверить.
– Черри.
– Да? – я уставилась на мужа, силясь вспомнить, о чём он сейчас говорил.
Но не могла, потому что слишком глубоко погрузилась в свои мысли.
– Я отложу тур.
– Но ради чего? Ради того, чтобы приносить мне фрукты и поправлять подушки?
– Да, ради этого!
Я рассмеялась. Так это было не похоже на нас. Разговоры о беременности. И никаких ссор о том, зачем нам сейчас этот ребёнок.
– Ты же понимаешь, что сейчас идеальное время?
– Да? И чем же? – спросила с интересом я.
– У меня сейчас спокойное время: я могу проводить с тобой дни и ночи. Буду твоей опорой и поддержкой.
– Здорово, что ты так ко всему готов!
– А что, ты не готова? Ты же так хотела детей.
– Да, хотела, – грустно сказала я, акцентируя интонацию на прошедшем времени глагола.
– И что? Предлагаешь…? – зло посмотрел на меня он.
– Нет, нет. Конечно, нет!
– Тогда что?
– Мне просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
– Давай я наберу тебе ванну, и ты хорошенько расслабишься.
Но расслабиться толком не получилось. Я слышала, как Брэнт маячит за дверью, норовя ворваться в ванную комнату. Но он этого не делал, и я была ему за это благодарна. Мне хотелось провести время в одиночестве, чтобы прочувствовать свои ощущения.
Но я не чувствовала ничего. Никакой радости. Никакого возбуждения. Только недоумение. И постоянно спрашивала себя.
Почему так?
8
Брэнт очень изменился. Он стал таким нежным и чутким. Предвосхищал мои желания. В холодильнике было всё, что я могла внезапно захотеть. Заботы было через край, и первое время меня это дико бесило. Но потом я начала привыкать и видеть в этом какое-то умиление. Ведь я раньше только мечтать могла о том, чтобы Брэнт захотел стать отцом. И сейчас он так трясся надо мной, пылинки сдувал! Чем я могла быть недовольна? Я старалась видеть в этом позитивную картину. Но, конечно, приходилось делать это сквозь зубы. Но чем больше времени проходило, тем проще становилось свыкнуться с этой мыслью. Скоро наша жизнь изменится, и мы станем родителями.
Мы решили потратить время с пользой и сделать ремонт в бывшей гостевой комнате. Выбирали вместе обои, прикидывали с цветом. Решили отложить эту затею до тех пор, пока УЗИ не покажет точный пол ребёнка. Но я чувствовала, что это девочка. Поэтому мысленно раскрасила комнату в розовый.
Интуиция не подвела. Нам пообещали девочку. Мы тут же купили розовые обои и принялись делать ремонт. Мне нравилось заниматься этим вместе. Мы делали это с большим энтузиазмом. Оба снова рисовали. Брэнт написал серию картин с детскими мотивами. Воздушные шары, пони, облака. Я же начала создавать историю о котёнке, который всё время хотел молочка. И всё было прекрасно и гармонично. Никаких ссор или перепалок. Мы понимали друг друга с полуслова. Чувствовали нежность по отношению друг к другу. Брэнт носил меня на руках, всё время касался меня и целовал в ребро кисти. Я тоже души в нём не чаяла. Оставила обиды и злость в прошлом. Сейчас мне просто хотелось насладиться последним месяцем тишины и умиротворения.
Брэнт даже смастерил сам кроватку! Не знала, что он может сделать что-то из дерева. И что ему это будет интересно. А я сделала детский мобиль с планетами. Мне понравилось складывать оригами, и мы завесили всю комнату бумажными журавликами. В принципе всё было готово к появлению малыша. Мы даже успели прочитать парочку книг для будущих родителей. Выбрали имя. Тати. Тати Барнс. Купили игрушки и детские развивашки.
Организовали традиционную вечеринку по случаю беременности. Получили в подарок огромное количество совершенно невероятных вещей вроде молокоотсоса, урны для подгузников и даже пеленальный столик.
Я ни сколько не волновалась по поводу протекания беременности. Всё было в порядке, я – само спокойствие. Брэнт тоже перестал вести себя странно. Мы привыкли к мысли, что скоро станем родителями. И сейчас оставалось только ждать.
9
Роды начались ранним утром. Я плохо спала, чувствовала дискомфорт. Первые схватки были с приличным интервалом, поэтому я не посчитала нужным будить Брэнта. Попыталась читать книгу, но не могла сосредоточиться. Ушла в гостиную смотреть телевизор. И уже в четыре утра я поняла, что с трудом могу переносить эти ощущения одна.
Брэнт тут же принялся одеваться и буквально затолкал меня в машину. Вещи для больницы были давным-давно собраны, и нам оставалось только приехать в пункт назначения. Знаю, мне полагалось нервничать, но я по-прежнему была спокойна. Зато Брэнт переживал.
Меня начало раздражать его поведение. Я с нетерпением ждала рождения ребёнка, чтобы мой муж наконец-то заткнулся. Он постоянно донимал врачей вопросами. Он теребил меня, повторяя «тебе что-нибудь нужно?».
Мне нужно только, чтобы ты заткнулся. Пожалуйста.
Голова гудит. И рой мыслей жужжит всё сильнее.
Зачем это всё?
Что теперь будет?
Жизнь кончена.
Теперь ты себе не принадлежишь.
Все твои мысли отныне будут крутиться вокруг маленького человеческого существа.
Хотела бы я поделиться этими мыслями с Брэнтом. Просто чтобы увидеть его реакцию. Может, он тогда заткнётся?
До этого момента я и представить не могла, что буду рожать одна. Но услышав все эти причитания Брэнта, я не выдержала и попросила его выйти. Он недоумевал, но медсёстры объяснили ему доходчиво, что нужно делать всё так, как хочет мамочка. Создать для неё комфортные условия. Ну и, конечно, не видя, как разрываются мои гениталии, он сможет спокойно продолжать заниматься со мной сексом.
Но дело было не только в этом. Медсестра в коридоре разговаривала с Брэнтом, врач со мной в палате. Оказалось, что ребёнок перевернулся. А поперечное положение плода означает только одно. Нужно делать кесарево.
Так даже лучше. Меня готовили к операции, а я думала лишь о том, что теперь моя вагина останется в целостности и сохранности.
Наверное, нормальные адекватные женщины в такие моменты переживают за здоровье малыша. Или боятся, что умрут во время операции. А я думала только о своей целой вагине. И, конечно, меня не покидала мысль, что всё это того не стоит.
10
Когда я очнулась, всё было уже позади. Странное ощущение, что от тебя ничего не зависит. Но всё оказалось в порядке.
Ребёнок здоров. Я в порядке. Муж успокоился. Мне в послеродовую палату принесли на знакомство нашу девочку.
Тати Барнс.
Первая встреча матери и малыша. Я взглянула в эти светло-голубые глаза – точная копия глаз Брэнта – и почувствовала зарождающуюся любовь. И спокойствие.
Теперь всё было позади. И на руках лежал тёплый свёрточек. Крошечное существо, которое вызывало такие сильные эмоции. Настоящую ни с чем несравнимую любовь. И все сомнительные мысли внезапно перестали роиться в голове. Умиротворение.
Когда Брэнт впервые взял на руки малышку, его лицо расплылось в такой тёплой улыбке, которую я никогда не видела:
– Ну здравствуй, Тати Барнс.
– У неё твои глаза.
– Правда. Но во всём остальном она как ты.
Мы были, наконец, той счастливой семьёй, о которой я так много мечтала.
11
Я еле уговорила Брэнта идти домой. Он не хотел уходить от малышки Тати. Ну и то, что теперь было между нами, было чем-то новым и особенным. Мы как будто снова полюбили друг друга чистой такой и светлой любовью. Как будто в нашей жизни ушло всё плохое. И не просто ушло, а стёрлось из памяти. И теперь хотелось больше времени проводить втроём. И нежится в теплоте семейного уюта.
Пришлось настоять на том, чтобы муж сходил домой хотя бы принять душ и переодеться. Ну и вообще я ему посоветовала расслабиться: просто провести вечер в мужской компании и хорошенько отдохнуть. Он вдруг понял, что так никому и не сказал, что стал отцом. Принялся всем названивать. Это было так мило. И его счастливое лицо! Это просто невероятно.
12
Шли третьи сутки после появления на свет Тати. Брэнт сидел в баре со своими друзьями. Это я настояла. Он не хотел уходить от нас. Но если я не могу отметить такое событие, то он непременно должен сделать это за нас двоих. Я выиграла. И Брэнт отправился напаивать своих друзей.
Они отмечали рождение дочери уже на протяжении трёх-четырёх часов. И, возможно, уже изрядно набрались. И я знала, что у меня не хватит духа сказать ему это по телефону. Поэтому просто набрала смс:
Тати больше нет. Они сказали, что так бывает. Синдром внезапной смерти младенцев.
Кения Джойс
«Запах персиков»
Глава четвёртая
Когда я училась в школе, то примерно к старшим классам поняла, что занимаю довольно низкую социальную ячейку в сравнении с другими моими одноклассниками. Конечно, это и раньше было ощутимо, но, во всяком случае, мои школьные друзья не акцентировали на этом внимания. До некоторых пор. В переходном возрасте меняются взгляды на многие вещи. И когда в тренде стали фирменные вещи, я ощутила, что становлюсь изгоем. Никакой богатый внутренний мир не помогал. Как бы родители не пытались изменить моё отношение к ситуации, это не работало. Я по-прежнему была девчонкой в старых заношенных джинсах с двумя водолазками в шкафу. И вот чего мне большего всего хотелось – чтобы на моих ногах красовались новенькие туфельки, ценник на которые превышал бы в разы стоимость всех моих вещей вместе взятых.
Знаю, быть материалистом в наше время – это удел бедного внутреннего мира. Но вот это детское желание иметь возможность позволить себе то, что бросится в глаза в магазине, было для меня до сих пор горьким напоминанием о моём несчастном детстве.
Сейчас я не испытывала материальных трудностей. Я хорошо зарабатывала, одевалась по моде, и консультировала состоятельных людей. Но, кажется, я до сих пор не могла поверить в то, что вырвалась из самых низов. И страх всё потерять преследовал меня. Наверное, именно поэтому я так ухватилась за возможность провести деловой обед за гонорар, превышающий мою ставку в пять раз. Понимаю, это глупо. Это меркантильно. Это аморально. Но я ничего не могла с собой поделать. Глупо отрицать своё естество.
И когда Вэнден Брокс привёз меня в новейший модный ресторан с удивительным панорамным видом, я внезапно осознала простую вещь.
Он знает.
Бедная затравленная глубоко внутри девочка каким-то образом бросилась в глаза этому наглому бизнесмену, который привык всё получать по щелчку пальцев. И сама мысль об этом была для меня невыносимой. И тем больше я ощущала необходимость провести этот деловой обед, доказывая этому снобу, что он в отношении меня ошибся.
Когда безмерно обходительный официант преподнёс нам меню, Брокс посчитал уместным заметить:
– Кения, выбирайте, что приглянётся, я угощаю.
Он сладко улыбнулся, и я поверх меню ответила ему:
– Мисс Джойс. И спасибо, в этом нет необходимости.
Я тут же взглянула на ценник и ужаснулась, какое это обдиралово. Лишний раз убедилась в расточительности этого фазана! Но внешне ни одна мышца на моём лице, естественно, не дрогнула.
– Мисс Джойс, я настаиваю.
Я промолчала.
Когда официант пришёл принять заказ, я первая высказала свои предпочтения:
