скачать книгу бесплатно
– Толик, что случилось? – Оксана старалась держаться, Толик чувствовал это, но жалость резала, как ножом, хотелось оглохнуть и не слышать. – Как ты оказался у реки?
– Не хочу сейчас, – парень мотнул головой, но зря, тело словно прострелило болью, во рту появился железный привкус и тошнота.
Неужели не понятно, что сейчас не время вспоминать произошедшее. Что долгие разговоры противопоказаны в этом месте, в этом состоянии, в этот час. Вроде бы Антипина умная девушка, а сейчас тупит. Раздражение едва не выплеснулось едкими фразами, Толик еле сдержался.
Оксана провела пальцем по его щеке, словно пытаясь стереть ссадины и ушибы. В темноте ее глаза как-то слишком ярко поблескивали.
– Ты не представляешь, как я испугалась, – выдохнула тихо. – Передумала, все, что могло случиться! Чего только не пообещала, чтобы все было в порядке.
Парень хмыкнул:
– Мало обещала.
Наверное, в другой ситуации Оксана бы обиделась. И он привычно ждал чего-то подобного. Однако сейчас девушка лишь согласно кивнула:
– Главное, что ты живой! И я очень рада этому.
Слышать это оказалось приятно. Но не до такой степени, чтобы повторять передрягу на берегу. Пожалуй, Толик не входил в число тех, кто готов получать увечья ради лестных слов.
– Эй! – донесся приглушенный басок из угла. – Ребят, спать мешаете!
– Ты иди, Оксан, правда. Поздно уже. – Толик почувствовал даже какую-то благодарность к разбуженному, сам бы он не знал, как выпроводить девушку.
– Тут вещи, – она показала сумку и пакет.
– Разберу утром, – он махнул рукой.
– А как?
– Помогут, – пообещал уверенно. – Ты на чем приехала?
– На такси, – Оксана едва заметно запнулась.
– Сейчас тоже вызовешь, – наставительно потребовал Толик. – Одна даже не думай добираться!
– Конечно.
– Ребят! – уже громче возмутился тот же голос.
Оксана смущенно извинилась, быстро поцеловала Толика и убежала. Словно растаяла в ночи, как сон. Приятный, в общем-то. Но гораздо лучше, если бы снился он не в больнице. Видимо, обезболивающее начало отходить, Толик не знал, заснет ли сейчас, когда все тело ноет и простреливает. Когда больно все: дышать, глотать, даже думать! Уж, в этом-то процессе мышцы не должны быть задействованы!
Еще и пить захотелось некстати. Губы пересохли, как-то довольно неожиданно и быстро. Слюна враз показалась горькой и тягучей.
Пожалуй, хорошо было бы, если Оксана до сих пор сидела рядом. Тихо. На стуле. Теребила руку.
Или склонилась и поцеловала. Мягкие влажные губы смочили бы сухость. И стало бы легко-легко. Переломанные кости бы перестали болеть, раны стянулись, синяки – подавно. А самое главное – из головы бы выветрились все воспоминания о драке на берегу.
Их было четверо. Они шли куда-то по своим делам, а Толик подвернулся просто кстати. Или некстати. Самого наглого он откуда-то знал, может, где-то видел. Другие – лишь поддержали нападение. А вот наглый – будто мстил за что-то. Это хорошо читалось по его взгляду, какому-то холодному, волчьему.
Они начали с простого, попросили курить. Классика. Слово за слово. Обвинили в дерзости. Повалили на песок, который до сих пор поскрипывал на зубах. Пинали. Толик сопротивлялся, как мог. Но, собственно, что он мог против четверых? Не бежать же? Подставляя спину. Подставляя свою гордость.
И было больно! Так больно, что не передать словами!
Парень застонал и проснулся. Солнце заливало палату. Дедок с кровати напротив просил молоденькую пухленькую медсестричку подложить под спину лишнюю подушку. Мужик у окна сидел и угрюмо изучал что-то в своем телефоне. Угловой – молодой парень – просто валялся.
В туалет хотелось просто нестерпимо. Приноровившись, Толик попытался сесть. Но даже такое простое движение причинило столько боли, что хотелось заорать.
– Майоров, куда собрались? – строго спросила медсестричка. – У вас сейчас анализы придут брать!
– Мне надо, я быстро, – стиснув зубы, ответил он. – Помогите встать только.
– Может утку? – девушка жалостливо вытаращила почти бесцветные голубые глаза.
– Нет уж.
Она вздохнула, подхватила Толика подмышки руками, прижав к мягкой пышной груди под белым халатом, подтянула на себя. Он чувствовал себя беспомощным младенцем. Тело сопротивлялось движениям. Каждый шаг казался последним перед тем, как Толик рухнет и обделается.
Но, к счастью, обошлось. Постепенно боль не то, чтобы отступила, но как-то сдалась. И парень даже вполне самостоятельно вернулся на кровать. Правда, лечь оказалось невероятно сложным делом.
Утро пролетело вполне себе быстро. Больничный режим, на первый взгляд размеренный и скучный, не терпел праздности, то одно, то другое, то третье. А потом пошел вал посетителей: к старичку – довольно мило выглядящая старушка, к мужику со смартфоном – бабешка средних лет, неприглядная и громкая, к парню из угла – длинноногая блондинка с накаченными губами.
К Толику же пришел Пашка, ему как спортсмену и неоднократному призеру разрешалось многое, в том числе и прогуливать пары, чем он бессовестно пользовался. Он деловито поинтересовался, как дела, помог разобрать сумку и пакет. Пообещал найти гадов и вставить им.
А потом хмуро, отводя взгляд, поведал о некоем Ярославе, который вчера подвозил до больницы Оксану. И так это прозвучало… Как-то скользко, с двойным неприятным смыслом.
– Она сказала, что приехала на такси, – Толик помнил это смутно, на фоне прерванного сна и обезболивающего, но все-таки помнил.
– Мне тоже таксист, – Михеев обозначил последнее слово воздушными кавычками, – сказал.
Толик задумался. Новость друга царапнула. Смутно зависла на подкорке знаком вопроса. Сразу вспомнилась легкая пауза Оксаны перед ответом на его вопрос, на чем она приехала. Хотя девушка ведь точно переживала, хотела разделить боль. Вот только от любви? Или из жалости?
– Да ну, Паш.
– Ну да. Антипина вчера так нехило его обнимала. И не только вчера.
В голове затокали молоточки, отдаваясь болью в висках, в зубах, в разбитой брови. Пашка, сам того не подозревая, пнул под дых. Присоединился к тем четверым. И это, пожалуй, было даже больнее, чем на берегу. Песок заскрипел на зубах. Или это собственные зубы превратились в крошево?
– Обнимала? – просипел Толик.
– Ага. Помнишь флешмоб? Перед универом. Там Евлантьева с ума сходила. И твоя Антипина присоединилась.
– Утром?
Наверное, примерно так себя чувствуют приговоренные к казни – после прозвучавшего помилования. Это же фант Ольховской? Оксана, конечно, не хотела никого обнимать. Но ведь Янка и святого с пути истинного собьет, если нацелится.
– Пашка, шел бы ты, а? На пары, – Толик содрал с брови пластырь, но зря, тут же засочилась кровь. – Это же воплощение эрофантазий Ольховской, забыл?
Михеев прищурился, набычился. Поиграл костяшками пальцев. Встал. Уже сделал шаг к двери, но обернулся:
– Таксист и этот фантик – точно один чел, – сказал упрямо. – И вчера никаких фантазий не было, Янка точно ни при чем!
Да, плевать! Толик уже начал злиться. Пашка будил в нем какие-то темные страсти. Хотелось подняться с кровати, и надавать по мозгам, всем, кто попадется, начиная с друга. Только ведь силы не хватит. Значит, и пытаться нечего.
И только когда Михеев ушел, Толик озадачился: с чего бы это Оксана вечером обнималась с кем-то? Или понял не так? Мысль не отпускала, сверлила не хуже боли, даже, пожалуй, сильнее. Только вот от этого таблеточки не придумали.
10 Конфликт
Оксана забыла поставить телефон на зарядку, и теперь не могла ни позвонить Толику, ни написать. Не просить же кого-то. Поэтому пары тянулись медленно, как никогда. Тем более, жутко хотелось спать, все-таки Ярослав привез ее к дому только в три. В итоге, поспала всего ничего. И то, едва не опоздала, не услышав будильника, ладно, мама решила сделать контрольный звонок.
Чтобы не было так одиноко, села к Полине. С ней можно не опасаться ненужных вопросов, но в тоже время и молчать комфортно. Евлантьева просто улыбнулась одними глазами из-под челки и снова погрузилась в свои мысли.
Оксана была благодарна за это, честно говоря. Опустила голову на руки, чувствуя себя сиреневенькой глазовыколупывательницей с полувыломанными ножками и продремала первые пары. Хорошо, что у Ольховской появилась очередная какая-то идея фикс, и они с Григорьевой ее активно обмусоливали, не доставая Оксану. Что ж, девушки на одной волне. Возможно, вчера Пашка, действительно, сподобился на какие-то смелые действия, и теперь Яна и Лена обсуждают.
Остальные ребята из компании особого любопытства не проявляли, либо видя Оксанино состояние, либо из природного пофигизма, либо по незнанию того, что случилось. Пару раз она уловила внимательные взгляды Валеры и Дианы, Ксю и Клавы, которые, похоже, были в курсе. Пашка – же отсутствовал. Но, честно говоря, опять попадать под его горячую руку желания не возникало. С чего это он вчера взъелся? Можно подумать, Оксана сама натравила на Толика отморозков!
Однако слухи про постепенно Майорова расползались. Сначала по группе, потом по факультету. Говорили, что даже приходила полиция, опрашивала возможных причастных. Оксана ждала, что, возможно, подойдут и к ней, но нет. Впрочем, чего бы она могла рассказать? Знала ли она о Толике больше, чем все остальные? Пожалуй, нет. Ни его предпочтений, ни интересов, ни каких-то сокровенных мыслей. Внутри стало холодно. Ледяные иголочки страха прошили душу насквозь.
Потому что страшно – не знать человека, с которым ты встречаешься. Можно оправдаться, что парой они стали недавно. Но ведь тусовались вместе два года: на занятиях и не только. И Оксане до этого момента казалось, что она знает о Толике все, что нужно знать. Казалось.
Мысли нанизывались на нитку, как бусины. Одна тянула другую. Заключение следовало за следствием. Ничего. Ведь первый шаг решения проблемы – ее осознание. Вот девушка и осознала. Значит, теперь самое главное – наконец-то познакомиться с Толиком по-настоящему. Интересно, как происходит это у других пар? Они задают друг другу наводящие вопросы? Долго рассказывают о себе и выслушивают такие же долгие рассказы? Или узнают друг друга постепенно, особо не замечая своего знания?
Оксана понаблюдала за Дианой и Валеркой. Они знакомы, как и все, два с небольшим года. Но за это время, кажется, полностью симбиотировались. Даже мимика стала похожей. Наверное, каждый из них знает другого, как самого себя. Но не спросишь же, на потеху Ольховской.
Или вот Янка. Она знает Пашку, которого буквально с первого дня окрестила Джастином? Или просто тащится от его внешности? Может быть Ольховской этого вполне достаточно?
Самат свою Инну изучил? Или сейчас только в процессе? Видно же, что постоянно витает где-то мыслями. А встретив девушку, будто светится.
Кто еще?
– Полин, – шепнула Оксана, переключая внимание соседки со скучной лекции на себя, – ты как считаешь, надо человека сначала узнать, а потом встречаться? Или нет?
Евлантьева усмехнулась:
– Ну, как минимум, имя бы спросить не мешало.
– Я серьезно.
Полина пожала плечами и снова переключилась на лекцию. Правильно. Оксане даже стало стыдно – детский сад какой-то. Толик в больнице, а ее волнует не его состояние, а не понятно, что: какие-то ложные утверждения, накручивание проблемы из ничего. Не знает – узнает. Как-нибудь. Со временем. В процессе.
На большой перемене все опять разбрелись, кто куда. Полина, видя, что Оксана не в настроении, предложила прогуляться до «Шоколадницы», мол, настроение сладкое поднимает, и вообще, прогулка по свежему воздуху – бодрит. Но девушка отказалась. Пирожных не хотелось вообще. Тем более именно на этой дороге накануне встретился Ярослав. Может, Евлантьева снова надеется на случайную-неслучайную встречу. Что ж… Счастья им.
Оксана сама не заметила, как невольно стала воспринимать этих двоих парой. Точно, заразилась от своей компашки, те тоже все шипперили ее с Толиком с того самого дня, когда он попросил у девушки списать лекцию. Ну, и что в этом особенного? Просто у Оксаны почерк понятный. А что потом они телефонами обменялись – тоже ничего особенного – одногруппники все-таки. Тогда многие обменивались, что теперь всех со всеми сводить?
– Я просто погуляю. Может вообще в больницу поеду. Если что, прикроешь меня? – попросила Оксана.
– Без проблем, – отозвалась Полина.
Вот. А в машине Ярослав ответил так же. Значит, точно подходят друг другу. Девушка улыбнулась своим мыслям. Они два хороших человека, отзывчивых, откровенных. У них все должно получиться.
Оксана побрела по парковой аллее, распинывая листья. После вчерашнего дождя они уже не шуршали, и не разлетались. Один маленький лист намертво прилип на носок ботинка. Девушка топнула – бесполезно. Пришлось наклониться, чтобы убрать. А когда распрямилась, то нос к носу столкнулась с Ярославом.
В первый момент даже растерялась, настолько убедила себя в том, что тот встретится с Полиной, а не с ней, поэтому не сразу отреагировала на приветствие. Отойдя от столбняка, запоздало кивнула вместо приветствия.
– Как твой… ваш парень? – поинтересовался Ярослав.
Эти сомнения в переходе на «ты-вы» не ускользнули от внимания Оксаны. Но она предпочла сделать вид, что не заметила их. Пусть все остается, как есть, так намного проще.
Однако Ярослав ждал ответа. Девушка смущенно вздохнула и пожала плечами, скрестив руки:
– Не знаю, – признаваться было стыдно. Какая-то она безалаберная. – Телефон забыла зарядить, позвонить не могу. А в больницу пока больше не ездила.
– После пар я свободен и с колесами, могу подбросить до больницы, – предложил парень.
Оксана почувствовала, как бухнуло сердце, будто попыталось предупредить. Но что ее предупреждать? Она девочка большая, разберется.
– Да, нет, спасибо! – махнула рукой и улыбнулась. – Я думаю, ну их вообще эти пары. Сижу, ничего не соображаю, все мысли об одном. Лучше махну к Толику. Сейчас на остановку. С Полиной договорились, она меня прикроет.
Девушка при упоминании имени Евлантьевой попыталась увидеть хоть какой-то намек на заинтересованность в глазах парня. Но, как бы этого ей не хотелось, тот просто ответил улыбкой на улыбку.
– Как хотите.
На этом бы и попрощаться. Но Ярослав пошел рядом с Оксаной. Просто. Молча. Так же разгребая листья ногами, и изредка поглядывая.
– Скоро перерыв закончится, – неуверенно проговорила девушка.
– Пожалуй, да. Тогда вот, – он быстро написал что-то на блокнотном листочке и протянул, – мой номер телефона. Если вдруг нужна будет помощь, или машина, то звоните напрямую.
– Хорошо, – листочек ожег пальцы, и Оксана поспешила убрать его в карман.
А Ярослав, быстро и не оглядываясь, пошел назад, к универу.
11 Ложь
Оксане показалось, что из дверей больницы вышел Пашка Михеев. Она собралась было его уже позвать, но потом потеряла из вида. Девушка оглянулась, а потом просто махнула рукой. Если и он. Выходил же уже, значит, навестил. Зачем тогда тормозить? Чтобы выслушать тонну бреда? У Джастина вечно не в добрый час язык развязывался.
Купив в аптечном киоске бахилы, поднялась в палату к Толику. Тот сегодня выглядел, пожалуй, еще хуже, чем ночью. Или это дневной свет предатель и выставляет все напоказ? Синяки стали ярче. А ссадина на брови снова кровила, и Толик прикладывал к ней ватку.
Жалость резанула по сердцу не хуже ножа. Вот ведь, отморозки, ходят где-то. А нормальный парень вынужден отлеживаться в больнице, страдать.
– Привет, – шепнула Оксана, склонившись для поцелуя, а потом присела рядом.
– Привет, – Толик ответил, но как-то равнодушно. – Пары отменили что ли? Я тебя после обеда ждал.
Девушка махнула рукой и улыбнулась:
– Смылась. А к тебе Пашка приходил? Показалось, что видела, как он выходит.
– Приходил. Но ему-то прогуливать можно, он не простой смертный, как мы с тобой.
