скачать книгу бесплатно
Перекрестка поворот
Владимир Анатольевич Горбунов
Говорят, что пути Господни неисповедимы. Известно ли об этом совсем еще юным Марине и Жеке? Вряд ли. Мелькают годы, страны, перекрестки, люди. Прежний Жека уже вовсе не Жека, а Джек Оуквуд, канадец, преуспевающий компьютерщик и вполне устроенный в жизни человек. Марина тоже совсем не та Марина, которая была пятнадцать лет назад. Увядшая красавица, отчаявшаяся мать, пешка в опасной игре чуждых ей людей. Но жизнь неумолимо приводит их на новый перекресток. Какой поворот они выберут на этот раз? Книга содержит нецензурную брань.
Перекрестка поворот
Владимир Анатольевич Горбунов
Редактор Наталья Барановская
Корректор Александр Меньшиков
Дизaйн обложки Валерий Бочков (The VAL BOCHKOV Studio)
© Владимир Анатольевич Горбунов, 2021
ISBN 978-5-0055-1151-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Глава 1
После Рождества второй по счету президент Республики Кареон, Иван Лукич Щирый, отдыхал за городом. Собрав две команды из личных телохранителей и Службы охраны резиденции, он играл в лапту. На улице подмораживало, поэтому играли в специально построенном для лапты спортивном зале, за высокими окнами которого искрился во внезапно пробившихся лучах солнца голубоватый снег.
Вызванные к президенту силовые начальники мялись у кромки поля, дожидаясь окончания игры.
– Мазилы! – кричал раскрасневшийся президент.
Возбужденный, в прилипающей к покатой груди футболке, он не успел вернуться в «город» и топтался за «коном», дожидаясь, пока его выручат.
Наконец игрок запустил мяч «парашютом» вверх, президент перебежал в «город», махнул, чтобы продолжали без него, и упруго, словно мячик, выпрыгнул за кромку поля.
– Чудо, а не игра, – сказал он дожидавшимся чиновникам и принял от референта мохнатое полотенце. – Ну, что там?
– Все подтвердилось, – доложил председатель Службы государственной безопасности. – Создан политсовет партии во главе с Шерханом, утверждена программа, вот-вот подадут заявку на регистрацию в Минюст.
– Крысы, – разом побледневший Иван Лукич туго сжал кулаки, крепкие и тяжелые, словно булыжники.
Сгбшник осекся, соображая, кто имелся в виду.
– Не регистрировать, – продолжал президент, снова наливаясь краской и громко сопя. – Разогнать!
– Нельзя, – покачал головой генеральный прокурор. – Они только и ждут, чтобы поднять шурум-бурум и привлечь к себе внимание. Демократия.
– К едрене фене, – загудел президент.
Чиновники понимающе закивали.
– Депутат Цыганков вербует «жирных» на периферии, – продолжил председатель СГБ, но президент снова перебил его.
– Твои люди проспали, – схватил он сгбшника за отворот мундира и притянул к себе. – А нам дерьмо это разруливать!
Потом перевел взгляд на стоявших рядом прокурора и министра внутренних дел:
– Если они власть в Собрании[1 - Национальное собрание – нижняя палата парламента республики Кареон.] ухватят, будет полный кирдык.
Он ткнул коротким пальцем в грудь прокурору:
– Тебе.
Потом перевел палец, словно ствол пистолета, на председателя СГБ и министра МВД:
– Вам обоим тоже.
Наконец приставил воображаемое дуло к собственному виску:
– И мне вместе с вами.
* * *
Тем же утром в портовом городе Сераусполь, закончив переговоры, Гера проводил Депутата до двери кабинета, пожал ему на прощание руку и пообещал дать ответ в ближайшее время.
– Поторопись, – криво усмехнулся посланник Шерхана. – Кто не успел, тот опоздал. Помнишь?
Гера кивнул. Он помнил любимую присказку басилы[2 - «Басило» на уголовном жаргоне – вор в законе.].
– Я сам тебе позвоню, – сказал Депутат, покровительственно похлопав Геру по плечу. – Будь готов с ответом.
Гера ненавидел это покровительственное похлопывание и в другой раз не спустил бы обидчику, но теперь промолчал, однако и выходить с Депутатом в приемную не стал.
Когда дверь за гостем закрылась, он прошелся по кабинету, постоял у широкого окна, схваченного морозным узором, поскреб подбородок с модной трехдневной небритостью, еще раз мысленно прокрутил весь разговор.
Александр Степанович Цыганков по кличке Депутат был и в самом деле депутатом республиканского Национального собрания и членом комиссии по правопорядку от фракции «Братство». В свое, теперь почти легендарное, время он прибрал к рукам столичные салоны игровых автоматов и казино, потом на пару с Шерханом, известным авторитетом, подмял почти весь частный извоз и обменники валюты. Однако вскоре сообразил, что бандитскому беспределу не жить вечно, и подался в политику, обеспечивая себе неприкосновенность, а «бизнесу» легальность.
Когда на периферии решался вопрос «кто кого», именно Депутат привез маляву от Шерхана, принявшего сторону Геры и давшего «государственную» поддержку.
Теперь сметливые Шерхан и Депутат носили парламентские значки на лацканах пиджаков и возглавляли в нижней палате фракцию «Братство». Поговаривали, что Шерхан собирался прыгнуть еще выше. Впереди ожидались выборы, а вместе с ними настоящая битва, так что Гере стоило определиться.
– Ты с нами, – спрашивал Депутат, – или против нас? Третьего быть не может.
Гера вспомнил, как пристально разглядывал смуглое лицо собеседника. Постарел, отмечал про себя, шевелюра поредела и вместо прежней, смолисто-черной, стала словно бы присыпаной пылью. На левой скуле у Депутата появилось пигментное пятно, а щеки по-бульдожьи отвисли. От прежней волчьей стати остались лишь наглый, самоуверенный взгляд да рубашка, небрежно расстегнутая над алым галстуком от «Армани».
– Решайся, – говорил Депутат. – Вот значок.
Он положил перед Герой золотой крестик, заостренный книзу и напоминавший скошенным обухом и гардой бандитскую финку.
* * *
В это время в спортзале президентской резиденции Иван Лукич хмурился, недовольно сопел и громко шлепал скрученным полотенцем по голой волосатой коленке.
– Нужны громкие дела, – прервал молчание прокурор.
– Оружие, наркотики, торговля людьми, – предложил министр внутренних дел.
– Цунами, чтобы смыть их на хрен, – добавил сгбшник.
– У Шерхана депутатская неприкосновенность, – Иван Лукич досадливо поскреб грудь, – а в Собрании наших фифти-фифти.
– Послушайте, – решительно сказал прокурор, – надо отбросить формальности. Есть сведения, что они вышли на поставки «техники». Выбросят перед выборами компромат, и это обрушит нас всех.
Иван Лукич насупился.
– Документы уничтожены, – объяснил сгбшник, – но остались свидетели.
– Кто?
– Хозяин порта, например. Он, кстати, должник Шерхана.
Президент насупился еще больше.
– Решите проблему, – процедил он сквозь зубы и припечатал чиновников взглядом.
Они замерли, вытянувшись по стойке «смирно».
Иван Лукич подозвал жестом референта:
– Телевизионщиков сюда. Республиканский канал. Буду делать заявление. А вам, – он обернулся к «силовикам», – докладывать ежедневно. Ясно?
– Так точно, – в унисон ответили они.
* * *
Когда важный столичный гость, окруженный целым отрядом мордатых бодигардов, покинул офис, секретарша Верочка попросила Боксера покараулить в приемной, пока она отлучится.
– Я по-быстрому, – сказала девушка и, взяв изящную сумочку, вышла в коридор.
Запершись в туалетной комнате, Верочка достала из косметички мобильный телефончик и набрала номер.
– Только что выехал, – сказала она без приветствия. – Все по плану.
Потом убрала телефон в косметичку, покрутилась перед зеркалом, подкрасила губы и вернулась в приемную.
* * *
«Решение надо принять сегодня, – думал Гера. – Окончательное».
Нет, он не боялся, он просто хотел понять, есть ли у Депутата и Шерхана, а вместе с ними и у него, Геры, хоть какие-то шансы. Или был прав Полковник, предложивший ему на днях продать свою долю порта столичным людям из МВД.
Гера прошелся по кабинету, остановился перед иконой Николая Угодника, висевшей в углу, и медленно опустился на колени.
– О, всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, – зашептал он, прикрыв глаза, – теплый наш заступниче и везде в скорбеях скорый помощниче! Помози мне, грешному и унылому, в настоящем сем житии…
Молитва текла из его уст теплым ручейком, без усилий, без мучительного припоминания слов, без страха сбиться, однако успокоения не давала.
– …и во исходе души моея помози мне окаянному; умоли Господа Бога, всея твари Содетеля, избавити мя воздушных мытарств и вечнаго мучения…
Гера остановился, открыл глаза, посмотрел на лик святого, строго внимавшего ему, три раза перекрестился и, мелко перебирая коленями, подполз ближе. Гибко прогнувшись, ткнулся лбом в ковровое покрытие, а когда выпрямился, протянул руки к иконе, снял с полочки и, приблизив к самым губам, горячо зашептал:
– Храму икону старинную подарю. И земли прикуплю, как благочинный просил. Не обману. Наставь, отец. Подскажи. Помоги.
Гера потянулся губами к лику, трижды поцеловал, шепча обещания и клянясь их не нарушить. Потом вернул икону на место, перекрестился и закончил молитву:
– …да всегда прославляю Отца и Сына, и Святаго Духа, и твое милостивое предстательство, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Озираясь, точно совершил нечто стыдное и абсолютно его недостойное, он встал на ноги, надел черное пальто, мельком глянул на себя в зеркало и направился в приемную.
– Герман Альбертович, вам идет черный цвет, – улыбнулась ему Верочка, которую взяли в офис полтора месяца назад после корпоративной вечеринки, устроенной другом Лехой, хозяином агентства брачных знакомств. Девчонка оказалась смышленой.
Боксер, телохранитель Геры и давний-предавний друг, сидел на углу письменного стола и охмурял секретаршу, показывая, как ловко умеет шевелить ушами.
Уши у него были похожи на кочаны цветной капусты, и вместе со сломанным в нескольких местах и неправильно сросшимся носом, характерно набитыми скулами и опухшими надбровьями красноречиво говорили о прошлом увлечении.
– Собирайся, – сказал телохранителю Гера.
– Далеко? – соскочил со стола тот, все еще продолжая двигать ушами.
– На кладбище, – ответил Гера и с удовольствием отметил, как застыли вывернутые уши Боксера. – Чемпа и Бредня проведать.
Телохранитель послушно кивнул и вышел из приемной.
Перед серьезным решением Гера всегда ездил советоваться к Чемпу и Бредню. Так он именовал визиты на кладбище, где лежали те, без кого сегодняшний его день был бы невозможен.
Теперь решение следовало принимать не просто серьезное, а чрезвычайное, определяющее всю дальнейшую жизнь.
В свои тридцать пять Гера добился многого. Конечно, Сераусполь не был столицей, миллионником, промышленным центром или пересечением торговых путей, однако все равно городок время от времени мелькал в областных и республиканских новостях. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», – вспоминались ему слова Чемпа, любившего щегольнуть заумной фразой.
В активе «империи» – Гере нравилось это слово – состояла половина плюс один процент акций небольшого торгового порта, сеть супермаркетов и ресторанов, ЧОП[3 - Частное охранное предприятие.], маслобойный завод и много разной мелочевки. Казалось бы, жизнь удалась. Из разборок, столкновений и настоящих войн с конкурентами он вышел не только живым, но и победителем. Чемп и Бредень, основавшие «империю», погибли. Залетные блатыри, рвавшие ее на куски, отправились вслед за ними. Так что Гера единолично занял освободившееся место генерального директора торгово-портового холдинга «Круг». Более того, закорешился с начальником городской ментуры, который не без навара помогал ему разруливать дела с городским начальством.
Однако спокойные времена длились недолго, и Гера был этому рад. Неторопливая, жирная, размеренная жизнь – не для него. Ни прыжки с парашютом, ни «тарзанка», ни собачьи бои, ни схватки бойцов без правил не выбрасывали столько адреналина, сколько реальная опасность, когда на кон поставлено все, включая жизнь.
А теперь на кон ставилось многое.
– Если будут звонить, – Гера внимательно поглядел на Верочку, – скажи, что приеду через пару часов.
– Конечно, – сказала она, улыбаясь.
«Хороша, – отметил про себя Гера, – и глаза, как у Марины. Те, которые были раньше, в школе, без спрятанного в глубине страха, без ненависти, затаенной в черных, нацеленных, словно пистолетные дула, зрачках».
