Визит

К огромному неудовольствию пса, компания покинула тёплое местечко и направилась к дверям. По приказу Амона, пес, понурившись, вернулся в зал. Где, развалившись на полу, подставив бок к камину, принялся грызть мяч.

Возле дома, уже стояли мотоциклы. Но девочка внезапно остановилась:

– Можно попросить?

– Попробуй, – улыбнулся Амон.

– Пожалуйста, без лихачества, жутко становится оттого, что вытворяете на дороге.

– Светик! – возмутился Юм. – Но так же неинтересно! С таким успехом можно и на автобусе доехать. Вспомни, как по встречной полосе, в лоб машинам… Здорово!

– Поседеть можно, – покачала головой Светлана.

Амон с неохотой согласился:

– Хорошо, хотя светлый волос считается красивым.

– От рождения, – уточнила Светлана.

– Хорошо, – заводя мотор, повторил Амон. – Садись, я буду аккуратно вести.

Юм и Барон последовали его примеру и уже три мотора грохочут в ночи. Амон резко взял старт, и девочка пришла к выводу, что больших уступок от водителя ей ждать не стоит.

Повернули на трассу. Змеей, проскользнув между машинами, Амон увеличил скорость, и помчался между потоками транспорта по разделительной полосе. Мимо пролетели Барон и Юм, подняв мотоциклы на дыбы.

Потеряв по пути компанию, Амон подрулил к чему-то огромному и величественному.

Оставив мотоцикл на дороге, они подошли к возвышавшемуся перед ними Колизею.

Освещённый светом луны, Колизей смотрел на гостей множеством арок, которые в три яруса поднимались от земли. Луна посеребрила колонны, но проникнуть в зияющие пустотой арки так и не смогла и эти проемы как чёрные глаза взирали на стоящих у подножия. Колизей имел свою, жёсткую красоту. Из-за серебряного света, казалось он состоит из одних столбов, только выше его венчала стена с небольшими оконными проёмами.

– Зайдём внутрь, – предложил Амон и железная решётка, закрывающая вход, тихо скрипнув, распахнулась.

Войдя в здание, Светлана была поражена множеством галерей, уходящих в полумрак. Галереи шли по всей окружности здания, огибая площадку. Подойдя к краю, девочка огляделась. Со всех сторон её окружали стены с тёмными проёмами арок и окон. Ей представилось, что за ними столпились люди и в мертвой тишине ожидали кровавых зрелищ.

– Сколько же тут народу могло поместиться? – подавленная величием Колизея, прошептала Светлана.

Амон, неслышно подойдя к ней, удовлетворил её любопытство:

– Что-то около пятидесяти тысяч зрителей, могли наблюдать за сражениями гладиаторов. Как раз где мы сейчас стоим и шли эти знаменитые кровавые зрелища. Бои насмерть. Эта площадка должна быть бурой от крови пролитой здесь.

– И людям нравились такие зрелища?

– Почему бы и нет. Вид крови брызжущей из глубокой раны опьяняет. Человеку хочется ещё и ещё крови, чтобы утолить свою жажду. Тут вспарывали живот, и внутренности вываливались на песок, а раненый волок их за собой пока его не добивали, или, сам не умирал от боли. Здесь мечи и копья прошивали тело, словно оно из бумаги. Здесь и я когда-то славно повеселится, отправляя создателю рабов, военнопленных. Меня знал весь Рим.

– Но конечно не с лучшей стороны, – заметила Светлана.

– Разумеется, – клыки отразили свет, когда Амон улыбнулся на её замечание.

Внезапно проведя рукой перед лицом, и щёлкнув пальцами, он пропал.

Колизей преобразился.

Лунный свет уступил место солнечному.

Светлана с изумлением обнаружила в своих руках, короткий, тяжелый меч. Подняв голову, встретилась с тысячей глаз, которые с кровожадным любопытством взирали на неё с верхних галерей. Тишина взорвалась криками, исходящими из тысяч глоток. Этот шум, как шум грозы, медленно накатывался на арену. Опустив глаза, девочка вздрогнула от направленного на неё неподвижного, оценивающего взгляда хищника. Он шевельнулся и не спеша, направился к ней через всю арену. Новый шквал голосов захлестнул Колизей, поднявшись под самое небо. Наверное, сами боги с любопытством взирали на накал людских страстей. Светлана, не поднимая меча, попятилась назад. Несколько мягких прыжков и хищник неподалеку от неё. Напряг тело, подобрал лапы, готовясь к роковому прыжку.

Светлана спиной ощутила холод каменной стены. Отступать больше некуда. Хищник взвился в воздух, на одинокого воина, так и не поднявшего свой меч. Девочка не отрывая глаз, следила за прыжком. Ей казалось, что кто-то медленно прокручивает эти моменты, как киноленту, кадр за кадром. Вот он оторвался от земли, вытянув лапы с острыми когтями, раскрыл пасть в предвкушении жертвы, которая истекая кровью, сейчас забьётся в смертельных объятиях. Но он так и не достиг её.

Колизей погрузился в полумрак и снова лунный свет осеребрил колонны.

– Идущий на смерть приветствует тебя! – эхо донесло эти слова и шум приближающихся шагов.

Из тени вышел Амон.

– Как тебе галлюцинация? – поинтересовался он.

– Предупредили бы сначала, – хмуро посмотрев, проворчала Светлана.

– Почему меч не подняла? Не защищалась?

– Не знаю, – пожала плечами Светлана. – Это было как сон, нереально. Наверное, я ждала, когда проснусь. Амон, то, что я видела, всё так и было? Разве на людей натравливали хищников?

– Обязательно, – коротко ответил он и направился к проёму арок. – На христиан. К сожалению, в данный момент Колизей используют как символ мира. Когда осуждённому на смертную казнь дают помилование, тут зажигают огни. Два дня Колизей освещают прожектора. Проклятие, такой великолепный амфитеатр, и как его используют! Как люди неразумны!

– Сдаётся мне, наоборот, – тихо пробормотала Светлана.

Все ещё находясь под впечатлением пережитого, девочка последовала к выходу. Бросив прощальный взгляд на амфитеатр, села за спиной Амона. Взревев, мотоцикл рванул вперёд, уносясь, прочь.

Они долго гоняли по дорогам, наслаждаясь ночной прохладой, пока, девочка не крикнула ему, что не прочь пройтись пешком. Не возражая, Амон остановил мотоцикл.

Пройдя квартал, Светлана почувствовала, как повеяло свежестью, а через несколько домов они вышли на мост, где стояли две высокие колонны с крылатыми богинями. Луна серебрила их крылья, и венки что были в руках.

Не спеша, двинулись по мосту, рассматривая открывшуюся панораму. Дойдя до скульптур держащих горящий факел, девочка остановилась. Облокотившись о перила, подставляя лицо ветру, окинула взглядом раскинувшийся по обе стороны реки Рим.

– Как называется река? – спросила девочка.

– Тибр.

– Тибр, – повторила девочка, вслушиваясь в звуки.

Воцарилась тишина, и только шум проезжающих по мосту машин нарушал её. Шло время, каждый стоял погружённый в свои мысли и воспоминания.

– Как мой отец? С ним всё в порядке? – внезапно задала вопрос девочка.

– Нормально, – неопределённо ответил Амон.

– Кажется, что прошло много времени, как мы расстались, – не отрывая глаз от бегущих волн, сказала девочка. Словно разговаривая, сама с собой продолжила: – У меня ощущение, будто я всегда была с вами. Это не значит, что я в восторге от ваших дел. Вас не трогают людские заботы. Не волнует политика, я имею в виду чисто человеческие проблемы. Безразличны деньги. Но, властвуя над людьми, вы смотрите на них свысока, не слышите крика боли и страдания. Вы выше этого, а это неправильно, так не должно быть.

Амон, что-то тихо сказал. Девочка повернула к нему лицо.

– Что вы сказали?

– Я цитирую Шекспира, так любимого Изером. Я знаю, что он ответил бы фразой из трагедии «Король Лир»,

– Что Барон процитировал бы?

– «Как мухам, дети в шутку, нам боги любят крылья обрывать…»

Девочка опять перевела взгляд на волну. Несколько минут молчания и обращаясь, казалось, к текущей реке, сказала:

– Как тщетны человеческие усилия. Силы добра и зла используют их, как заблагорассудиться. Направляют их, куда вздумается. Вы сломали мне жизнь.

– Без драм, – ухмыльнулся Амон.

Не отрывая глаз от реки, словно пытаясь там найти истину, девочка продолжила тихий разговор с ветром:

– Когда покину ваше общество, я не смогу жить прежней жизнью. Я знаю то, над чем ломает голову половина человечества. Теперь на любого хулигана или бандита буду смотреть с большей жалостью, чем когда-то. Ведь я знаю, что в царстве теней нет любви. Там, наверное, относятся не как к человеку, а как к кукле, марионетке. Отыграла свою роль, пожалуйте в сундук, который заслужила. Дорн, может и печётся о своём царстве, но он судья и действует согласно разуму, а не чувствами. Он не знает милосердия, – она повернула лицо к Амону. – Как и вы тоже. Мир страшен, а жизнь сурова. Мы ничто, в масштабах Вселенной. Как жить, зная, что происходит в ней?

– Без драм, – повторил Амон. – Не стоит так отчаиваться. Ты не всё знаешь, далеко не всё. Человеческая душа не так ничтожна, как ты представила. Как-то русская царица сказала: не народ для царя, а царь для народа. Может в этом истина. И потом, почему решила, что покинешь нас? Ошибаешься, столкнувшись с нами, теперь так просто не отделаешься. Может быть, ты отправишься к создателю от моей руки.

– Успокоили, – грустно улыбнулась девочка. – Впрочем, я догадывалась об этом.

– Догадывалась, – усмехнулся дьявол. – Я могу вычислить любую жизнь, любого человека, когда и каким образом он умрёт. Но, не могу точно предсказать твою судьбу. Да, судьба предначертана и обстоятельства ведут к ней. Но я из тех, кто способен изменить её, изменить будущее. Это большая власть, и, большая ответственность. Ты всё поняла?

– Я пришла к выводу, что так просто с Дорном и свитой мне не порвать. Вы жестоки, и это меня пугает.

– Я – дьявол, моя сущность – жестокость, – повернулся к девочке Амон. Глаза засветились жёлтым светом. – Если забыла, то я напомню.

– Я помню, – вздохнула Светлана.

Шум машин заполнил паузу. Молчание нарушил Амон. Указав рукой на противоположный берег, сообщил:

– Если пройти немного дальше, то будешь на холме Монте-Ватикано.

– И что? – подняла голову девочка.

– На нём расположился Ватикан, государство – город.

– Собор святого Петра… так он находится в Ватикане? – удивилась девочка. – Значит, я была там. Только, по-видимому, упустила, что он находится в Ватикане.

Светлана поёжилась от ветра, который внезапно стал слишком свеж:

– Вы не против, если я предложу повернуть назад?

– Отчего же. Пойдём, навестим Юма и Барона, они сейчас опустошают ночной бар,

– Поедем?

– Нет. Тут рядом.

Они повернули назад и встречные машины, ослепляя светом, пролетали мимо, обдавая тёплым воздухом и шумом моторов. Заслонив лицо рукой от ярких фар, девочка, спускаясь с моста, поинтересовалась:

– Амон, зачем мне нужно знать английский?

– Так решил Дорн… – не договорив, Амон рванул её в сторону.

Не удержавшись на ногах, она покатилась по тротуарным плитам, обдирая колени и локти. Мимо промелькнула тень, и грохот взрыва заставил на некоторое время её оглохнуть. Внезапно стало светло как днём, проявилась каждая трещинка на дороге.

Сильные руки подняли её, помогая встать на ноги. Ещё не придя в себя, Светлана с удивлением посмотрела на огненный ад, полыхающий в нескольких метрах от неё. Воздух стал обжигающим. От искорёженных останков автомобиля, поднимался, клубясь, столб чёрного дыма, снизу багровый от языков пламени. В снесённом столбе плавились провода, замыкая, выбивали голубую искру. Поток транспорта остановился. Люди, выскочив из машин, бежали к пожару, в надежде помочь пострадавшим. Но если пострадавшие и были, то они уже не нуждались ни в какой помощи, в жарком пламени от них остался только пепел.

Жар был нестерпим. Девочка попятилась, не отрывая глаз от катастрофы. Амон потянул её за собой. В оцепенении, с трудом передвигая ноги, она последовала за ним, все ещё не в силах отвести взгляд от огня.

Пройдя квартал, Амон заметил:

– Судя, по виду, тебе не помешает рюмка коньяку.

Словно очнувшись от сна, девочка подняла голову, посмотрела на него.

– Я никак не пойму, что же произошло? Почему взорвалась машина?

– Ребята марихуаны обкурились. Решили полихачить. Нужно было остановить, что я и сделал, иначе, сбили бы тебя машиной.

– Вы как ангел-хранитель, – невесело заметила Светлана, но перед глазами у неё так и стоял огненный ад.

Амон пожал плечами:

– Не время и не таким способом. Кстати, вот этот бар, о котором я говорил.

Внутри бара было гораздо тише и спокойнее, чем у байкеров. Посетителей было немного.

Кто-то устроился возле стойки и с напряжением смотрели по телевизору спортивные состязания. Делали ставки, проигрывали.

Амон направился к одному из столиков. Сидевшие за ним обернулись к подошедшим.

– Какая приятная встреча! – воскликнул Барон, выдвигая из-за стола ещё стул. Бросив взгляд на девочку, тут же взял бутылку и налил в рюмку, протянул Светлане. – Думаю, это не будет лишним, – заметил он, ещё раз окинув взглядом.

Светлана села за стол. Посмотрела на разорванные, на коленях брюки, запыленную кофту и ссадины на руках.

– С таким видом только на паперти стоять, – поставила коньяк на стол. – Можно вас попросить…

– Да, всё что угодно! – перебивая, воскликнул Барон.

– …чашечку кофе, – закончила Светлана.

– Нет проблем, – с готовностью согласился Барон, жестом подзывая бармена.

Перекинувшись с ним парой фраз и отпустив, повернулся к девочке. Посмотрел на колени, покачал головой. Провёл рукой по ссадинам.

– Ну вот, теперь порядок, – сообщил он.

Глубокие царапины затянулись не оставив и следа. Единственно, что напоминало, о происшествии – разорванная и пропылённая ткань.

– Попали в переделку? И, похоже, совсем недалеко отсюда. Где же это так угораздило проехаться по асфальту?

Амон махнул рукой:

– На мосту, кое-кому места стало мало.

– И он решил вас потеснить? – подытожил толстячок, хитро поблёскивая кошачьими глазами. – И как вы ответили на такую наглость?

– Натурально, пресёк в корне.

– И…

– Он сказал, что больше не будет.

– Ты ему поверил?

– Разумеется, нет.

– И…

– Помог ему прибыть туда, куда он, так спешил.

– Вот это я понимаю! – хлопнул ладонью по столу Барон. – Узнаю нашего друга. Добродетель всегда была его слабостью. Мне нравится твоё кредо. Всегда готов услужить человеку и сократить его длинный путь. Что поделаешь, у каждого свои принципы!

Остальные посетители покинули бар, и помещение погрузилось в тишину. К столику принесли чашки с кофе и ещё пару бутылок. Бармен с восторгом посмотрел на своих гостей, по-видимому, ему ещё не приходилось встречаться с людьми, на которых спиртное не действовало. Эти двое и так довольно давно занялись его запасами, судя по-новому заказу, прекращать дегустацию, пока не собирались. Возможно, проба его стола будет осуществляться прямо по алфавиту. А подошедшие к ним с потрепанным видом, наталкивали на мысль, что их нервы находятся в таком же состоянии. Следовательно, проверка его «погребов» будет происходить последовательно. Долго, и с пристрастием судьи к закону. Будут рассмотрены все версии (сорта), и присяжные (возможно к восходу солнца), вынесут вердикт его бару.

– Так на чём мы остановились, Светлана? – спросил Барон, подливая в чашку с кофе, что-то из бутылки.

– На чём? – задумалась Светлана, наблюдая за его манипуляциями.

– На том, что мы совершенно трезвые! – брякнул не к месту Юм. Опрокинув в пасть рюмку, он поднял сосуд на свет, в попытке разглядеть много ли в нём осталось. Хозяин заведения, увидев в этом жесте намёк, подскочил к столу с новыми бутылками. Попутно (на всякий случай) потребовал наперёд всё оплатить. Находясь в отличнейшем настроении, Барон кинул пачку денег, даже не потрудившись их сосчитать, и сразу же распорядился принести закуску. Бармен с готовностью угодить столь необычным гостям, мгновенно испарился.

– Да, о чём я говорил? – вспоминая, задумался Барон. – Впрочем, не важно. Сейчас самое время подлечить нервы, и, разумеется, силы… Держи.

Он протянул Светлане намешанный коктейль.

– Что это? – не решаясь выпить, спросила она.

– Чёрный кофе и немного рома. Взбодрит, что и требуется.

С опаской попробовав, девочка не могла не признать, что на вкус этот коктейль очень неплох и с удовольствием допила.

Барон, уже держал наготове новый. На этот раз, Светлана пила разведенный ромом кофе, не спеша, наслаждаясь относительной тишиной и покоем.

– Чёрт побери! Как мне нравятся ночные бары! – откинулся на спинку стула Барон. – Вот таких ребят. – Барон кивнул в сторону бармена. – Я поддерживаю, и могу вас уверить этой ночью, он останется довольным. Если не вздумает наделать глупостей. Иначе…

– Подпалим? – спросил Юм, кидая алчный взгляд на полки со всевозможными бутылками.

– Наградим, – уточнил Барон. – О! Посмотрите, что там показывают!

Следуя направлению руки, они оглянулись. Телевизор прекратил транслировать спортивные новости, и теперь на экране в экстренном выпуске показывали пожар на мосту. Пламя немного поутихло и бурый дым, подчиняясь ветру, стелился над дорогой, окутывая скульптуры, прикрывая машины и суетящихся людей, тёмным покрывалом. Подобно призракам, они появлялись, и исчезали в густом мареве. Крупным планом показали, изуродованные останки и полицию.

– Ваша работа? – поинтересовался Барон, кивая головой на картинку в телевизоре.

– А то, – ухмыльнулся Амон. – Ба! Да вы послушайте, они просят свидетелей явиться в полицейское управление.

– Подозревают девушку с мужчиной, которых там видели, – заканчивая перевод, Барон и с издевкой спросил: – А что? Может мне сдать вас полиции, глядишь, вознаграждение получу?

– Сдаётся мне, не одного тебя такая мысль посетила, – указывая глазами на бармена, заметил Юм. – Он уже высчитал, что время вашего прибытия совпадает с происшествием. Вон, как схватился за трубку телефона. Я думаю, через какое-то время нас посетят римские «законники».

– Мы ещё успеем опрокинуть рюмочку, другую, – спокойно уточнил Барон, подтверждая слова последующим жестом.

Закусив, повернулся к Светлане:

– Давай, налегай.

– Да. Кстати! – с набитым ртом, Барон делал безуспешные попытки высказаться ясно. – Как тебе Колизей? Увидела призраков прошлого? Они выступили из теней на лунный свет?

– Выступили, – улыбнулась Светлана, – и один призрак мне особенно запомнился

– Какой же? – влез в разговор Юм, и тут же сам описал предполагаемого призрака. – Он такой… Высокий, широкоплечий, с мечом. Словом гладиатор.

– Почти угадали, – девочка подавила улыбку. С серьёзным лицом, и с шаловливым блеском в глазах, уточнила: – Он с кошачьей грацией, если не хромает. И…

– И..? – вопросительно затянул Юм.

– Рыжий. Могу ещё сказать, в чёрном и с кинжалом.

– Похоже, я знаком с этим призраком, – бросая многозначительный взгляд на Амона, проговорил Барон. Пальцем поманил, замершего у стойки бармена. Тот моментально подлетел к опустошенному столику, и с опаской покосившись на Светлану и Амона, поинтересовался: Чем ещё он может быть им полезен.

– Потрудитесь принять чаевые и оплату за отлично проведённую ночь, – вежливо попросил его Барон.

Бросив взгляд, полный ожидания за окно, хозяин спросил, от чего же они так спешат. Может, ещё немного попользуются его услугами и услугами бара.

– Гад, полицию ждёт, – с ненавистью прошипел сквозь стиснутые зубы Амон. – Сволочь, сдать решил.

– Он ещё поймёт, что не на простаков нарвался, – спокойно ответил Барон. Вставая из-за стола, заметил: – Так, полиция почти на месте… – и по-итальянски, хозяину: – Получите.

Достав из кармана горсть блестящих, гранёных камешков, кольца и золотые цепочки, он как бы невзначай уронил всё на пол.

– Ах, прошу прощения! – воскликнул Барон. – Мы очень спешим, будьте так любезны, сами поднимите ваше вознаграждение.

– Ходу, – сказал Барон.

Не слушая ошеломлённые возражения хозяина, потянул друзей к выходу.

Издалека приближался звук сирены. Усмехнувшись, Барон сообщил:

– Интересно, как он сейчас объяснит полиции, появление бриллиантов и золота из музея? Ему придётся очень постараться, чтобы его рассказ выглядел правдоподобно.

Не успела компания свернуть за угол здания, как взвизгнув тормозами, у входа в бар остановилась полицейская машина.

– Где ваши мотоциклы? – оглядываясь, полюбопытствовала Светлана.

– Спёр кто-то, – засмеялся Юм.

– Да… кто это сделал, будет очень удивлён отсутствием тормозов.

– Транспорт не проблема. Сейчас такси остановлю.

Не успев закончить фразу, Юм выскочил на дорогу под колеса мчавшейся машины. Подпрыгнув на теле, пролетев по инерции ещё несколько метров, автомобиль резко затормозил. Распахнулась дверца, из неё выполз бледный, испуганный водитель. Подбежав к «трупу», дрожащими руками безуспешно попытался нащупать пульс. Человек лежал в крови без признаков жизни.

– Ты убил его! – страшным голосом закричал Барон, указывая на тело.

– Я.., я не виноват, – забормотал водитель. Он всё ещё стоял на коленях возле раздавленного человека. – Нужно позвонить в Службу спасения.

– В морг нужно звонить! – снова завопил Барон. – Убийца!

– Да. В морг будет очень кстати. Там ждут мои друзья, – поднимаясь с асфальта, согласился Юм.

Водитель как-то по-детски взвизгнул. С перекошенным лицом, на четвереньках стал отползать.

– Мой друг, тебе помочь? – заботливо склонился над водителем Юм.

– Не подходи ко мне демон! – завизжал водитель. Вскочив на ноги, помчался по дороге, подвывая от ужаса. – Демон! Демон!

Юм озадаченно потёр ухо.

– Как он догадался? – спросил он, ни к кому не обращаясь. – Вы ему подмигивали? – с подозрительностью обернулся он к Барону.

– Разумеется – нет.

– Тогда ничего не понимаю. – Юм посмотрел на оставленную машину с распахнутой дверцей. – Вот такси! Прошу! Водитель ушёл, но попросил его заменить. Спокойно! Я имею права, и умею водить. Так что, всё в порядке.

Автомобиль тронулся, увозя путников.

– И всё-таки не понимаю, как он догадался, кто я? – подъезжая к дворцу, недоумённо спросил Юм. Тишина была ему ответом.

К ним подошёл один из людей Амона, и увёз опустевшую машину в неизвестном направлении.

Одинокое облако над горизонтом приобрело розовый оттенок. Небо посветлело. Неудержимо накатывало солнце с востока.

Наступал новый день.

Оставив компанию в холле, девочка поднялась на второй этаж. Ещё преодолевая лестницу, услышала, как чья-то машина подъехала к дому. Но любопытство было ничтожным, а усталость огромной. Не дожидаясь столь ранних гостей, девочка ушла в свою комнату.

Очнулась от сна, оттого что её кто-то настойчиво тряс за плечо.

– Эй, вставай! Вот вздумалось спать, когда солнце в зените.

Знакомый женский голос и лёгкий смешок, подсказали Светлане, что это не сон, и Катерина действительно стоит у кровати.

– Катерина… – сиплым голосом проговорила девочка, прогоняя остатки сна. – Я соскучилась по тебе.

– И поэтому спишь днём как убитая, – весело рассмеялась Катерина. Сдёрнув со Светланы одеяло, настойчиво сказала: – Вставай, что угораздило днём заваливаться в постель?

– Не что, а кто, – поправила вопрос Светлана, спрыгнув с кровати. Одеваясь, поинтересовалась: – Валентин здесь?

– Разумеется. Он внизу со всей честной компанией отмечает свой приезд.

Светлана содрогнулась.

– Опять пьют. Сколько же в них может влезть?

– Ты о чём? – с любопытством спросила Катерина.

– Всю ночь гуляли в баре. А сейчас, как ты говоришь, снова продолжают. Есть чему позавидовать…

– И ты всю ночь гуляла?

– Ну, да. В Риме я на особом режиме – ночном.

– Как здорово! – восторженно воскликнула Катерина, и пожаловалась: – А у меня как раз наоборот. Ночью сплю, а гулять приходится днём или вечером. Надеюсь, тут график изменится.

– Вероятно… Но мне хочется и на дневной город посмотреть. А где вы расположились? На втором этаже?

– Рядом с твоей комнатой. – Катерина оглянулась. – Слушай, это чудовище, всю ночь тут бегает?

– Какое? – нахмурилась девочка, пытаясь понять Катерину.

– Собака, как там её зовут? – Катерина задумалась.

– Пёс, – вежливо подсказала Светлана.

– У Амона названия всегда соответствуют действительности, – заметила Катерина и снова весело рассмеялась. Невольно заражаясь весельем, Светлана присоединилась к её смеху. – Пойдём, Валентин будет рад увидеть тебя.

– Через десять минут я к твоим услугам, – пообещала Светлана, скрываясь в соседней комнате.

Катерина была права. Войдя в зал, они обнаружили всю компанию в сборе. Расположившись вокруг камина, они весело разговаривали и подшучивали друг над другом. Юм устроился лучше всех. Он лежал на ковре, с одного бока его грел лежавшим тут же пёс, а с другого огонь в камине. Дорн и Амон сидели в креслах. Барон и Валентин на диванчике. Первым заметил и первым встретил вновь прибывших, пёс. Вскочив, он галопом кинулся к двери, молотя остатками хвоста.