скачать книгу бесплатно
Старшина тогда тоже ругался и на Веню, и на яму. Несколько грузовиков земли пришлось завозить. Но самому Вене засеять клумбу так и не пришлось.
Назавтра он получил от старшины очередное ответственное задание: подкрасить низ казармы чёрной краской. Раздобыл смолу, решил её нагреть, чтобы быстрее растворилась в солярке.
Только успел развести у знаменитой теперь горы из булыжников костёр, как подходит какой-то сугубо гражданский человек, типичный "шпак", и начинает делать бойцу Советской армии замечания: мол, смотри пожар не устрой тут и всё такое…
И откуда здесь образовалась такая куча камней?
Гражданские с метеостанции обычно в дела военные нос не совали. У них «своя свадьба, у нас- своя!». Чего к бойцу приставать? Заведёт ещё, какой провокационный разговор, тайны военные захочет выпытать. Особист мне тогда много чего интересного за два часа понарассказывал про врагов и тех, кто не проявляет должной бдительности. Не дай Бог, печеньки с вареньем начнёт предлагать, а Веня ведь голодный, это же хуже пытки будет!
Лучше уж сразу отогнать его от себя.
Ну и пришлось Вене послать его далеко и коротко, по-солдатски.
А кто ж знал, что это новый командир части «чернопогонников»?.
На нём же ничего не написано было!
Ни бирки, ни погон.
Впечатление нормального, сугубо гражданского человека производил, а не офицера. Веня потом уж сообразил, что он настоящий полковник, когда услышал хорошо отработанный командирский голос, обращённый к проходившему мимо наряду, возвращающемуся с развода на плацу:
"Арестовать!"
Так начался новый, но не менее увлекательный период Вениной службы…
В то время комендантом гарнизона только-только был назначен «чернопогонник» капитан Батырлиев. Перевели его из печально известного Карагандинского дисциплинарного батальона. Ему же надо было отличиться на новом месте!
Вот он и создал, как он сам говорил, образцовую гарнизонную гауптвахту, оборудовав её из бывших душевых кабинок: четыре камеры размером три на метр с лязгающими засовами на капитальных металлических дверях с глазками.
Всё по-взрослому, по-настоящему!
Одна из камер даже была предназначена для особо отличившихся и непокорных. Выпуск бывшего водопровода там был не демонтирован и в камеру можно было при желании запускать воду. Вдоль пола посередине проложили кусок рельса.
Арестант должен был спать на деревянном щите, который и устанавливался с трудом на этом рельсе. Для того чтобы не упасть в воду, надо было, лёжа на этом щите, постоянно контролировать себя, поддерживая равновесие.
Называлась такая система «вертолёт».
Какой тут сон на вертолёте, лётчик же не должен спать!
И такое великолепие простаивало уже вторую неделю, арестантов-то не было! А тут Веня, первый постоялец!
Глаза Батырлиева сияли неописуемым восторгом: наконец-то!
Тут же выставили первый караул, появилось даже два «выводных». Венино самомнение тогда резко возросло (два выводных – для его одного!).
Капитан лично внёс первую запись в «Журнал задержанных и арестованных». Со званием, ФИО и прочими формальностями затруднений никаких не возникло. Единственная незадача была со сроком ареста.
Наряд, который привёл Веню, был не в курсе срока задержания. Не полковнику же звонить и уточнять какие-то мелочи?
Тем более капитан прекрасно знал «Дисциплинарный устав». Поэтому Батырлиев, зная причину задержания, вынес вердикт:
"Послать командира части, полковника- это не шутка. За это полагается максимальный срок, который он может объявить по Уставу, пять суток ареста."
И сделал приписку об освобождении только по личному распоряжению полковника. Так появилась первая запись в журнале. Кто-то же должен идти впереди, быть первопроходцем? Не каждому это дано…
Камеры стали постепенно наполняться арестантами и жизнью. Сидеть-то Вене долго пришлось.
Продление сроков происходило всегда одинаково однообразно и неинтересно. Через каждые очередные пять суток Веню как бы освобождали по бумагам, а потом снова арестовывали.
Ну, нельзя больше пяти суток держать, порядок есть порядок!
Когда много народу, конечно, сидеть веселее. Но, с другой стороны, Батырлиев решил полностью реализовывать свой талант. Одним Веней ему не солидно было командовать, а тут у него уже много народа стало скапливаться. Помимо всяких хозяйственных дел, типа мытья щётками с мылом асфальта перед штабом к приезду очередного начальства, приходилось почти каждый день ползком штурмовать «вражеские позиции» на вершине холма над Запасным командным пунктом, заросшим жесткой колючей травой.
Очень любил капитан играть в войнушку, устраивая бойцам тактические занятия на жаре.
Зато Веня был уже старожилом.
Знал хорошо: в какой камере и в какой щели лучше всего окурок спрятать, спички. Знал, какой наряд караульных нормальный, а какой – беспредельщики. Знал, как лучше залечить многочисленные порезы на животе от тактических атак на горе. Много чего знал и умел…
Так и шла неторопливая служба. Наученный жизнью, незнакомцам Веня больше не грубил, с караульными не ссорился, но на всякий случай вывел из строя «вертолёт», развинтив сгон в подвале на трубе и забив её глиной с тряпками. На всякий случай…
А тут ещё старшина и сержанты из Вениной учебной роты попались за пьянку.
Пришлось их Вене под своё покровительство взять, за что они впоследствии были ему благодарны. Жизнь, хоть и не сразу, но потихоньку налаживалась.
Так прошло тридцать семь суток сидения на гауптвахте…
Благодать прервал, естественно, тот самый полковник.
Ездил по территории, заехал на «губу». То да сё, обычные вопросы.
А Батырлиева не было на месте.
Начальник караула и брякнул случайно: когда, мол, «этого» отпускать, указывая на Веню? Историю-то все знали…
Дальше понятно. Батырлиеву, похоже, «вломили» потом хорошо. Но Веня-то здесь, ни при чём. Он же честно исполнял свой воинский долг, даже в неволе.
Всё по Уставу!
Рота встретила Веню свежим газоном.
Цветов не было (ни на газоне, ни на встрече), но сержанты и старшина не забыли добро. Да и многие военные в душе мечтают определенно хоть раз в жизни послать полковника куда подальше!
Не у всех вот только получается, потом многие всю жизнь жалеют, что не сбылось…
Так что с этим всё нормально, желание было реализовано.
Веня долго мечтал потом ещё бы того особиста найти, чтобы свой «Боевой листок» забрать.
Всё же он красиво тогда его нарисовал, жизненно.
Опять же, авторская работа, а тот обещал сохранить.
3. Сон на посту
Веня был как-то дневальным в наряде по учебной роте. Обязанности у пары дневальных не такие уж и сложные: пока один стоит у тумбочки на входе в казарму и отдаёт честь с молодцевато-придурковатым видом входящим офицерам и прапорщикам, другой наводит и поддерживает порядок в помещении роты.
Первый заодно отрабатывает командирский голос, докладывая непонятно зачем шныряющему туда-сюда начальству, да развлекает бойцов истерично-громовыми криками: «Рота, ПОДЪЁМ!» или «Рота, ОТБОЙ!».
Но все эти команды звучат строго по времени, как бы в обычной гражданской жизни это делала механическая кукушка из часов. Ровно в 06?00 и в 22?00.
Кричат по-разному, потому что бойцы периодически меняются друг с другом за время наряда. Ведь каждому хочется вдоволь поорать на свою роту! У кукушки, кстати, это получилось бы гораздо мелодичнее. Но кукушкам находиться в военных настенных часах было не положено по Уставу. Наверное, потому, что слово «кукушка» вообще-то женского рода.
А солдат незачем смущать лишний раз поводом для ненужных мыслей и ночных эротических видений, не выходящих из головы, несмотря на подмешиваемый, как говорили, каждый день в чай и компот бром.
Поэтому в часах большой маятник был, а кукушки отродясь не было.
Но дальше речь пойдёт не про интересную тему с бромом в чае, а больше о них, о настенных часах…
Так вот, стоит себе преспокойно Веня в ту ночь у тумбочки. Выйдет только на улицу покурить, да послушать пение цикад. Но ненадолго. Небо в предгорьях интересное, всё в звёздах. Но Веня-то знал, что не все эти точки на небе – небесные создания. Под видом звёзд болтаются зачастую по небу всякие спутники-шпионы. Об этом особист из округа рассказывал, да и замполит постоянно напоминал, стращая шпионами и диверсантами.
Вдруг такой шпионский аппарат объектив свой недружественный на их часть нацелит?
А в это время возле казармы Веня болтается, вместо того чтобы «стоять на тумбочке». Ему тогда за это старшина точно наряд вне очереди влепит, но не дневальным, а чистить картошку или ещё что похуже… Вздохнёт Вениамин, да и возвращается в роту.
В сотый раз смотрит на всякие прошнурованные и скреплённые печатью журналы, типа «Книга выдачи оружия», да гипнотизирует взглядом висящие на стене часы. Сменщика-то будить надо в два часа ночи, а время пока только без пяти час.
Трёт глаза Веня…
Час ночи…
Пять минут второго…
Семь минут второго…
Пятнадцать…
Что такое?…
На улице уже не совсем темно, снежные шапки гор начали вдали проглядываться, но самое главное – нет часов!
Вместо них на обоях остался некий чёткий отпечаток их пребывания, вроде следов жизнедеятельности кукушки, а самих часов нет!
И документация со стены тоже пропала…
Вот это да!..
И что теперь делать?…
Побегал ошалело Веня вокруг казармы, но нет нигде, ни журналов, ни часов. Ещё и мысль некстати пришла в голову, что часы хоть и «ходят», но не до такой же степени!
От дневального в другой казарме Веня узнал, что часа два назад по плацу шел капитан, дежурный по части, и нёс в штаб пачку журналов и большие настенные часы.
Подкрался Веня незаметно, как вражеский диверсант, к штабу части. Подтянулся, ухватившись за решетку, и заглянул через открытое окно внутрь…
Точно, лежат на столе в штабе его часы! Сначала радость шальная его охватила, ведь нашлась пропажа! А с другой стороны, рядом со столом на диване похрапывал капитан. В форме и с заряженным пистолетом в кобуре, фуражку только снял.
Может, специально снял, заранее предчувствуя Венину погибель?
Вене подумалось, что если он полезет в штаб, а капитан со сна не попадёт в него, скажем, с первой обоймы, то со второй у него обязательно получится.
Да в штаб ещё и пролезть надо, решётка ведь узкая. Зря сегодня Веня перед нарядом плотно пообедал, эх зря!
Необходимо ещё пробраться незаметным мимо помещения, где отдыхает дежурная смена караульных, а часовые, те вообще с автоматами… Но делать нечего! Разделся Веня на улице до нижнего белья, чтобы ничем не греметь. Подумалось ему с удовлетворением, что ни медалей, ни значков у него нет! А то звенели бы сейчас, как консервные банки на проволоке, а ему это вовсе не нужно.
Как он, практически не дыша, полуголый, прополз змеёй по длинному коридору к заветному столу, может понять только опытный ныряльщик-дайвер, да и то не ниже чемпиона мира.
Один раз всего вдохнул, заползая, а дальше не то чтобы воздух испортить чем-то непотребным после солдатской пищи, так и выдохнуть не смел ни разу в целях конспирации.
Просовывая позже в окно на наружный подоконник журналы и часы, Веня радовался, что в них нет кукушки. Она хоть и механическая, но кто же их знает, которые «женского рода»? В маятнике-то он был уверен, что не должен подвести, не брякнет, это же «пацан»! Хотя и ему доверял в эти драматические секунды не на сто процентов, отмахиваясь от мыслей о Маятнике Фуко, болтающемся «почём зря» посреди Исаакиевского собора в Питере.
Была, конечно, дурная мысль, подгадить капитану, утащив в отместку что-нибудь из штаба, или даже надругаться над фуражкой, но эту шальную затею, он погасил в зародыше.
И правильно сделал, потому что утром ни свет, ни заря капитан хоть и вращал по-пиратски глазами, уставившись на него, но о ночном происшествии никто не узнал, так как оба промолчали:
К моменту подъёма роты Веня ведь успел всё расставить и развесить по своим местам и никому не выгодно было рассказывать о ночном происшествии.
А второй раз у Вени была похожая, тоже связанная со сном история, но уже под конец службы и в другой части. Там был тоже капитан, зам по тех части по фамилии Аксёненко.
Неплохой мужик, беззлобный, любил, правда, излишне популярный местный самодельный напиток «Джин-джа», дурманящий голову и сбивающий враз с ног. Но разговор не об этом, а о сне на посту и связанными с ним событиями.
В тот раз Веня стоял в наряде дежурным по Контрольно-пропускному пункту, КПП части. Занятие это ещё менее привлекательное, чем «стоять на тумбочке» в казарме. В КПП часов вообще не было, даже без маятника! Небо хоть тоже в предгорьях, но звёзд почему-то ночью там было меньше. Большая и Малая медведицы были на месте, конечно, но в остальном звёзд пожиже было.
А может, это просто спутников-шпионов меньше летало, боялись, наверное. Ведь Веня на посту на КПП со штык-ножом стоял.
Стоял-стоял, прислонившись к стене, и задремал потихоньку. Ночь ведь на дворе! Скучно так задремал, с неинтересными снами, в этой части бром в чай, похоже, гуще подмешивали.
Совсем не сладкий был сон, никакой эротики с романтикой, наверное, что-то вкусное снилось…
Проснулся вот он только от некоего беспокойства. Всё вроде на месте, да и красть на КПП нечего- ни часов, ни кукушки.
А мышей там никогда и не было, с голодухи все бы передохли.
Похлопал себя по ремню, а штык-ножа нет!
Ножны висят, а ножа нет!
И главное, тут же в КПП зашел капитан Аксёненко и давай расспрашивать про всякую всячину, дыша «Джин-джой» во все стороны. Веня прижался к стене тем боком, на котором висели теперь уже пустые ножны, а капитан всё норовил подступиться к нему с той же стороны, атакует его раз за разом, как вражеский истребитель «Мессершмитт» безоружного теперь бойца в чистом поле.
